***
— Позволь заострить внимания на плюсах твоей ситуации…
— Вот тебя убью, и будет сплошной плюс!
Сериал «Однажды в сказке»
Уже следующим вечером после ухода Истэки и полного выздоровления Насти Арт решил поднять вопрос о том, что им всем делать дальше. Метка, едва его мысли хоть как-то касались дома, Питера и в принципе реального мира, начинала пульсировать и гореть, словно требовала каких-то действий. Мещеряков честно старался еë игнорировать — убедился уже однажды, что бывают у неё весьма странные и травмоопасные варианты решения проблемы, — но потом как-то наяву словил глюк в виде огромного каменного дворца Саламандры прямо посередине поселения Целителей. Парень понял, что им в любом случае надо искать выход из игры, и метка на этот раз права. Решить-то Артём решил, но возможности этой у него не появлялось до восьми часов вечера четверга. В поселении, оказывается, было очень мало рабочих рук, и поэтому игроков сразу же нагрузили разными поручениями. Фил с Виком думали над применением кучи «утюгов»-монорайдеров и про создание оборонительного оружия, Арта откомандировали в разведку, а девушек — на помощь в зельеварную к Наге и ещë парочке целительниц. Вэл игроки почти не видели — она носилась по локации словно белка в колесе, едва успевая перекусить. Советник за ней больше не ходил, так как она отказалась от обета молчания и могла обходиться без переводчика с дактиля, но зато он выполнял роль дворецкого. У принцессы замка как такового не было, только деревянный домик, по убранству выглядящий лишь чуть лучше, чем все остальные, но Советник все равно умудрялся быть эдаким администратором, отвечающим за «бухгалтерскую» работу во всем поселении. А Вэл занималась практической деятельностью: помогала реконструировать библиотеку, слушала отчёты шпионов из «Города», «Пустоши», «Огненного кольца», давала указания стражникам, сама переодически выходила в караул, ездила по соседним локациям как дипломат и всегда, абсолютно всегда интересовалась состоянием игроков. Тогда ребята поняли, что её статус принцессы Целителей — никакая не формальность, а большая ответственность, которую юная девушка самоотверженно взвалила на свои хрупкие плечи. Поэтому шанс поговорить со всеми ребятами и Вэл в том числе Арту выпал лишь под вечер, когда они все, намаявшиеся за день, отдыхали в круглой беседке. Беседка была частью гостевого комплекса, который располагался в глубине локации и где временно проживали игроки. Состоял комплекс из деревянных однокомнатных домиков с удобствами первой необходимости и большой беседки, которая все эти домики соединяла. Ребята предпочитали спать в одном доме, чтобы иметь возможность сгруппироваться при возможной атаке. Но как-то само собой получалось, что после тяжелого дня их всех приносило в беседку-гостиную для уютных посиделок. Всë было так же и в этот вечер. Арт возвращался из разведки и уже издалека сначала увидел мягкий жёлтый свет от фонаря в беседке, а потом уже и услышал негромкий смех, доносившийся оттуда же. Как выяснилось, это Вик рассказывал про то, как сегодня сходил на прогулку в шахты за рудой для монорайдеров и встретил там подданных Фила — шахтëров. Уже на подходе к беседке Артём услышал обрывок фразы друга: — Я честно представлял их иначе, но когда я увидел их расцветку, то подумал, что нюхать те грибы по дороге всë же не следовало. — Ты грëбанный расист, братец! — хохотнула Кира. — Им чë, в шахтах, по-твоему, быть альбиносами? — А почему бы и нет? — удивлённо хмыкнул Сменкин. — В шахтах мало воздуха и солнца, шахтёрам положено быть бледными и грязными. — Нашёлся тут загорелый и чистый, — съехидничала Кира на пыльное после сегодняшних работ лицо брата. Тут, слегка прихрамывая (помощь в побеге Насти все же не прошла бесследно) и из-за этого скрипя тяжёлыми ботинками по деревянному полу еще больше, Арт зашёл в беседку, и ему открылась следующая картина: Вик сидел в большом плетённом кресле, напротив на диванчике расположилась Кира в непривычно домашней тунике и хлопковых штанах, а Фил, чьего голоса на удивление не было слышно, сидел на мягкой тахте со спинкой. Рядом, а точнее у него на плече, расположилась Настя, тоже молчавшая. Сначала Арт не понял, почему ни сестрёнка, ни её парень не участвовали в разговоре, но потом заметил тонкие пальцы девушки, путавшиеся в растрёпанных светлых волосах мага. Глаза у Фила были блаженно закрыты — ему явно нравились действия Мещеряковой, а выглядел он как довольный кот и чуть ли не мурлыкал. Другой рукой Настя листала потрёпанный справочник травника, найденный в полуразрушенном сегменте библиотеки Целителей. Рыцарь фыркнул и рукой бессознательно зачесал свою шевелюру назад. — Привет! — поздоровалась с Артёмом сестра, отрываясь от чтения. Заметив, что брат выглядит напряжённо, спросила заботливо, — устал за день, наверное? Мещеряков усмехнулся и ответил сестре: — Мягко сказано. Настя выглядела расслабленной, нежной, домашней. Взгляд обычно внимательных зелёных глаз расфокусирован, выражение лица мечтательно-печальное… Даже слегка грустное. Артём вообще плохо умел определять эмоции других людей, но собственного близнеца было трудно не читать как открытую книгу. Во всем еë силуэте, в небрежном хвостике коротких волос, в домашней одежде, ну-которая-не-доспехи, угадывалось спокойствие. Сейчас Настя была со своими. Сейчас ей можно быть такой. Сейчас никто не допустит ничего кошмарного в её сторону. Сейчас с ней друзья. Рядом сидевший Фил выглядел уставшим, но до ужаса довольным и ленивым. В нëм, да и вообще ни в ком из присутствующих кроме самого Арта не было напряжения. Вик, пребывая в весёлом расположении духа, даже порывался острить — следа не было от прошлой стеснительности и скованности. Кира… О, это отдельная история. Сменкина всегда нравилась ему, но никогда раньше не вызывала таких сильных и щемящих в своей нежной яркости чувств, как сейчас. Будучи такой родной, непривычно, но как будто бы правильно женственной, а главное, — его. Отросшие чёрные волосы красиво оттеняли светлую кожу, притягивая взгляд и вызывая желание зарыться в них лицом. Артём чувствовал постоянную потребность сохранить такую Киру для него одного. Чтобы никто не смел посягнуть на это, чтобы даже взгляд не смел поднять, а про «обидеть» даже речи не шло. Он лично разберётся со всем, что ей угрожает, а саму Киру убережёт, закроет щитом и не только, лишь бы она была рядом. Ну и любила, по возможности… Много не надо, достаточно чуть-чуть. С такими мыслями парень прошёл к Кире на диванчик и, сев, чуть приобнял её. Не стал повторять за сестрой и другом — а зачем? Для него публичная, пусть и на такую маленькую компанию, демонстрация чувств, была чем-то кощунственным. Это ему казалось слишком личным, чтобы выставлять напоказ. Но свое мнение он никому не навязывал, предпочитая со своим уставом в чужой монастырь не ходить. Тем более, запрещать что-то сестре в плане отношений он считал себя не в праве ни раньше, ни тем более после того, что именно эти двое пережили. — Ты сегодня из разведки, да? — спросила Кира, немного придвигаясь к нему. — Угу… — парень устало вздохнул. — Есть новости? — сонно спросил Фил, не открывая глаз. — Есть, но вам они не понравятся. Парень заметил мгновенно напрягшуюся Настю. Что именно ей не понравится он знал, но пока ничего из еë опасений не подтверждалось. Арт пробыл вне локации весь день с восьми утра, и наблюдений сделал достаточно, чтобы опровергнуть всё самое худшее. — Мне сейчас может понравиться только новость об открытии здесь «МакДака», так что выкладывай, — хмыкнул маг и наконец открыл глаза. — Ну, всё не так плохо, как мы думали. Саламандра не убрала патрулирование локаций марионетками, но они больше не агрятся на каждый чух. Выглядят как безобидные стражники. Я ходил до «Города», там всё спокойно, — взгляд сестры стал совсем уж пронзительным, поэтому Артём поспешил добавить: — Тени не видно. — Ты мог его не заметить, — вполне резонно возразила Кира, и выдохнувшая было Настя вновь нахмурилась. — Не преувеличивай его возможности, — Мещеряков пожал плечами, — он не солдат спецназа, чтобы я его не засёк за весь день. Кира хмыкнула, однако больше не стала развивать тему. Но Настя, отложив справочник, не расслабилась. — Он хуже… — это услышал только Фил и лишь сильнее прижал к девушку к себе, зная, что это Настю если не успокоит, то от ненужных эмоций удержит уж точно. Арт открыл было рот, чтобы начать говорить о том, что его тревожило весь день, но тут в беседку, легко ступая в красивых сапожках из зеленовато-коричневой кожи, вошла Вэл. Она смущённо улыбнулась и спросила: — Не помешаю? — Проходи и не стесняйся! — со смешком пригласила Кира. — Ты нам помешать не можешь, — ласково ответил Вик. Принцесса еще больше смутилась, но кивнула и прошла вглубь беседки, к единственному свободному креслу. Со скрипом приземлившись на него и устало выдохнув, девушка ощутимо расслабилась. Ребята с сочувствием на неё посмотрели, ведь за день Вэл уставала больше них самих, но не жаловалась. В таком юном возрасте на неё свалились обязанности принцессы, правителя целой локации, и она была должна их выполнять. По-другому нельзя было… Игроки и не-игроки не знали, были ли родители у Вэл, или же братья-сёстры. Про вечно гундящего Советника все были в курсе, но он ей родственником не приходился, это точно. Как вообще получилось так, что именно она сейчас правит целым народом, а не кто-то другой? Задавать вопросы ей на эту тему было бесполезно — Вэл всегда тактично от них уходила, давая понять, что не хочет ворошить свое прошлое. Никому, включая Вика, не удалось выведать, о чем именно пугается рассказывать принцесса, хотя как раз Сменкину очень хотелось всё узнать. И он надеялся, что когда-нибудь настанет день, когда Вэл откроется ему окончательно. Сейчас был явно неподходящий момент для откровений. — В любом случае, нам надо что-то делать, — Мещеряков, задумчиво рассматривая горевшую ровно и относительно ярко розу ветров на руке, вернулся к перерванному разговору. — Надо думать, как вернуться домой. Домой… Такое полузабытое уже, но для каждого окрашивающееся своими оттенками слово. Энвелл никому не казался родным миром. Да, он был интересен, прекрасен и очень похож на сон. Но он все равно был чужим. Холодным. Иногда начинало казаться, что тут ничего не пахнет, не ощущается, не чувствуется по-настоящему. Да, это было лишь наваждением, потому что в следующую секунду все приторно-яркие краски компьютерного мира с тройной силой ударяли в мозг, но чужеродность всего этого по-прежнему чувствовалась остро. Конечно, Энвелл безусловно был реален, но как-то по-другому. Такая же реальность ощущается при просмотре фильма. Вроде бы вот перед тобой и монитор, и попкорн, ты их можешь потрогать, но мозгами ты сейчас на «Титанике» или в «далёкой-далёкой галактике». Зеркальное до абсурда чувство сейчас ощущали ребята. Дом… дома остались родители, которые, невзирая на все конфликты, любили своих детей. И они не знали ничегошеньки о застрявших в другом мире своих кровинок. Да, ещё два дня назад Артем написал с не разряженного пока своего телефона отцу, чтобы прикрыл их компанию перед остальными родителями. Алексей Михайлович перед их последними зимними каникулами, в воскресенье, отправился в ежегодный февральский поход с друзьями, который начинался днём рождением у кого-то на дачном участке на Васильевском острове, а потом должен был продолжиться рыбалкой и полноценным турпоходом в леса Сестрорецка. И поэтому он не сильно переживал о детях, оставленных в городе — самостоятельные уже, как-нибудь сами справятся, тем более, вдвоём. По представлению мужчины, что Артем, что Настя были весьма сознательными для того чтобы не совать пальцы в розетку, вовремя выключать кухонную плиту и не питаться одним фаст-фудом — готовить, стараниями самого дяди Лёши, умели оба. Гулять в период отсутствия отца также разрешалось в пределах разумного, поэтому его наверняка не удивит просьба «прикрыть Киру, Фила и Вика перед предками». Родители Фила тоже ускакали в командировку ещё в середине февраля, обещая вернуться из Испании, где нашли хорошего бизнес-партнера, не раньше чем через два месяца. Да, раз в неделю Филу звонила мама, старательно спрашивала про учебу и то, как он проводит время, а папа присоединялся позже и давал наставления. Но это было нечасто и могло сорваться из-за отсутствия у той или другой стороны интернета. Мама и бабушка Киры, в отличие от дяди Лёши и Черных-старших, очень за неё волновались: «не дай Бог наша девочка попадет в дурную компанию!». То, что их дочка и внучка пропала на несколько дней из дома, уже наверняка вызвало целую истерику и звонок Андрею Владиславовичу — отцу обоих близнецов. Тот в сто процентов вероятности поделился с бывшей женой тем, что у него тоже пропал сын, но, насколько хорошо Сменкины-младшие знали своего отца, возможно сказал ей, что пока волноваться не надо: «Скорее всего, дети просто отправились электричкой на дачу к их общему другу, Артёму Мещерякову, а там нет связи и интернета». Эта фраза, наверняка сказанная прагматичным Андреем Владиславовичем, ненадолго приведет Татьяну Владимировну в чувства, и она затормозит поиски своих детей. А потом, по плану Артема, родителям всех его друзей его отец должен был сообщить, что вся дружная компания ушла с ним в поход на месяц, а то и больше — ловить белок в лесах Ленинградской области, куда современные технологии завезли в виде одного стационарного телефона в избушке лесника ещё в прошлом веке. Но, скажем честно, хоть отмазка и была удачно придумана, по родителям ребята очень скучали. — Может быть, даже если мы найдём способ выбраться из игры, то возвращаться нам будет некуда, — грустно сказал Вик. — Мы ведь не знаем, что Моргарт собрался делать в нашем мире. И от этих слов у всех присутствующих пробежался холодок по спине. Потому что действительно — кто знает Моргарта? Персонажа виртуальной игры, априори запрограммированного на злодейства? Он может уничтожить реальный мир по щелчку пальцев, если в Редакторе Уровней найдёт способ сделать себя всемогущим. А вместе с этим щелчком погибнут все. Одноклассники, родители, друзья, простые, невинные люди умрут потому, что «герои» Энвелла не смогли противостоять злодею и дали ему шанс попасть в реальный мир. Они в этом виноваты, им и исправлять. — Завоёвывать его, это точно, — сразу посерьёзнела Настя. Книгу она отложила окончательно, от Фила отстранилась — сейчас разговор шёл о деле, а Мещерякова всегда умела разделять дела и отдых. Пришлось научиться, если быть точнее. Девушка, чуть нахмурив тонкие брови, продолжила: — Его цель не сильно отличается от целей типичных злодеев из фильмов. Мол, мне мало мира Энвелла, я хочу рулить вашим и быть там типа «победителем» во всем. Дурость страшная, конечно, но никто и не был уверен в его психическом здравии. Жутью пахнуло от Настиных слов. Завоёвывать. В случае Моргарта это автоматически равнялось тираническому подчинению всего живого своей диктаторской воле. В одном лишь Мещерякова ошиблась. Моргарт не был типичным «злодеем из фильмов» — он был умнее, хитрее и сильнее. Он продумал все настолько тщательно, что прикопаться к его плану было нельзя. Подумать только: отправить в реальный мир своего шпиона и агента под прикрытием, сделать так, чтобы игроки начали ей безоговорочно доверять, а потом облапошить их со всех сторон! Человек бы вряд ли справился с подобной задачей, но Моргарт не был человеком, и от того у него всё получилось. Параллельно с этим его интересы и интересы его союзников оказались соблюдены — его солдат получил возможность для мести, а его шпион стала править Энвеллом, в то время как он сам вышел в реальный мир для своей экзекуции. У Моргарта либо вовсе не было слабостей, либо он их настолько тщательно прятал, что ударить по ним и победить казалось просто невозможной задачей. И идти против такого — идти на верную смерть. Но лучше гибель пятерых, чем семи с половиной миллиардов, верно? Арт же, как обычно не дав страху взять верх над разумом, поставил рациональный вопрос: — Вопрос: как именно Моргарт будет завоёвывать наш мир? И что ему для этого нужно? Он тоже, как всегда при разговорах о деле, начинал соображать чрезвычайно быстро. И настроил на это всех друзей. — Ларсен говорил, что игра была создана при помощи супер-компа, — Настя, единственная из присутствующих знавшая некоторые тонкости, пожала плечами. — Вероятно, именно он и нужен Моргарту. — А что за комп? — заинтересованно подал голос Фил. — Вундервафля, насколько я знаю, и покруче кубика будет, — Мещерякова повернулась к нему, а потом продолжила, обведя взглядом всех друзей: — Благодаря ему создали игру как целый мир, в который можно попадать без виар-очков. Но я честно без понятия как он выглядит и что умеет. Я только слышала о нём. — Значит, нам нужно выбраться из Энвелла и добраться до этого девайса раньше Моргарта, — задумчиво резюмировал Вик. — Ага, — с лёгким сарказмом усмехнулась Кира. — Как выбраться? Ребята задумались. Собственно, они ещё с того злополучного понедельника (а кто-то даже раньше) задавались вопросом — каким путём попасть в реальный мир, если «Сохраниться и выйти!» больше не работает. Одно время жила крохотная надежда на то, что Баквит покажет им альтернативный путь «в реал», но железный проводник лишь грустно качал головой на подобные вопросы и даже не давал советов. А какой совет тут дашь? Встать посреди Энвелла и громко орать, как маленький ребёнок без конфетки? Ну, это было просто смешно. Да и к тому же, среди игроков не осталось не то что детей — подростков, которые могли бы еще хоть как-то дурить. Они уже не могли смотреть на мир так как раньше, с юношеской беспечностью. Взгляды ребят были пропитаны не тем, чем должны в их возрасте — горечью, серьёзностью, собранностью, взрослой трезвостью. Попытаться жить в Энвелле как у себя дома? Нет, нет, трижды нет! Энвелл, пусть и красивый, непривычный и помогающий забыть проблемы реального мира, — не дом и не будет им никогда. Просто потому что это не их мир. Они тут гости. Игроки, которые исполнят свою роль и уйдут отсюда. Надеяться, что Моргарту в один прекрасный момент надоест реальный мир, и он вернётся в Энвелл, где его встретят с боем и отнимут куб? Для этого придётся пожертвовать слишком многим — ребята были просто морально не готовы такое провернуть. Стоп. Куб. Проход между двумя мирами. А если…? — У кого вообще есть проход в реальный мир? — спросил внезапно Фил, озвучивая мысль, пришедшую практически ко всем ребятам одновременно. — И сколько в принципе было порталов? — Как минимум три, — отозвался Вик. — Ноут, куб и настины браслеты. — Четыре, — тихо поправила Мещерякова, смотря куда-то себе под ноги. Видя недоуменные взгляды, пояснила с неохотой. — Сева свободно пользуется проходом между мирами. — Три, этого придурка не рассматриваем, — фыркнул Артём с раздражением. — Или у тебя есть идея, как заставить его перебросить нас отсюда туда? Настя не ответила, будто бы не услышав вопроса. Взгляд она подняла, но смотрела при этом как будто в пространство. На её лицо тенью легла задумчивость, которую восприняли неправильно. — Нет, даже не думай! — вскрикнула Кира. Слишком свеж в её памяти был пустой взгляд зелёных глаз, с которым она столкнулась тогда в Юго-Восточной башне. Она боялась, что Настя снова попытается договориться с Тенью, всё ещё видя в нём друга. — С ним торговаться — дохлый номер, мы только зря потратим время. Не про время Кира пыталась сказать, это было стопроцентно понятно. Но тут она перевела взгляд на сидевшего рядом с Мещеряковой мага, ожидая увидеть на его лице всё что угодно, только не спокойствие. Фил заметил направленный на него взгляд Сменкиной и отрицательно покачал головой. Кира не сразу поняла, что имел ввиду парень. Такая беспечность рядом с затихшей Настей была ему крайне не свойственна, так в чём же дело? — Да я не об этом, — Настя помотала головой, и до Киры словно по щелчку пальцев дошло — Фил был уверен, что Мещерякова не сделает того, что себе понапридумывала Сменкина. «Нихрена себе, понимание!» — пронеслось в голове Киры прежде, чем её внимание снова переключилось на подругу, — он ведь фактически работал на Моргарта. Почему тогда тот не попросил своего слугу перенести его в реальный мир? Здесь другое, мне кажется. Вик неопределённо покачал головой. — Либо это было настолько опасно, что Моргарт не решался подвергать себя такому риску, либо же Тень не в состоянии перемещаться вместе с кем-то. Звучало, как минимум, логично. — В любом случае, он нам не интересен, — категорично отрезал Артём, которого явно бесило абсолютно любое упоминание о том, кто едва не убил его сестру и создал им массу проблем. Он в принципе на дух не переносил психов без чёткой причины своим действиям, и, к сожалению или счастью, Всеволод Свиридов попадал в эту категорию по мнению Мещерякова-старшего целиком и полностью. — Портала было три. Настя хмыкнула с видом: «Ну, три так три», а вслух сказала с усмешкой: — Ноут закрыт или сломан, куб у Моргарта, мои браслеты уничтожены. Мы здесь вообще без вариантов походу. Повисло молчание. Ребята понимали, что так неосторожно вылетевшие у Насти слова выразили простую истину. У них действительно не было вариантов. А что прикажете делать? Да, была прекрасная пословица про «хочешь жить — умей вертеться», но сейчас уже некуда было ни её пихать, ни, извините, вертеться. Казалось, что это и есть та самая «безвыходная ситуация», о которой делали мемы и строчили анекдоты. Выход, обычно мерцавший тусклой зелёной лампочкой «exit», сейчас и вовсе не был виден. Оставалось лишь… Что? Смириться со своей участью? Стать безвольным рабом жизненного течения? Похоронить надежду на лучшее будущее для них всех? Что ж, возможно, придётся сделать всё и сразу. Однако, так думали не все. — Я могу предложить вариант, — вдруг прозвучал тихий усталый голос до этого момента молчавшей Вэл. Дождавшись, пока на ней соберутся взгляды всех присутствующих, она сказала, — поговорите с Сашей. — Что? — не понял Фил. — Можете, конечно, подраться с ней, но я думаю, разговор будет эффективнее, — принцесса пожала плечами. Вик подметил: татуировка её освещалась редкими голубовато-бирюзовыми всполохами — она была настроено доброжелательно, но при этом было некое ощущение того, что она предложила самый распоследний вариант решения проблемы. — Саша — это… — осторожно начал Сменкин. Смиряться и убивать надежду резко перехотелось. Ребята насторожились и стали слушать. — Алекс, она же Саламандра, она же ваша бывшая учительница Елена Викторовна, — пояснила девушка. Опять же, Вик услышал в словах своей девушки странное нежелание продолжать диалог. Будто бы ей было, что скрывать. Будто бы эта Алекс была частицей того самого прошлого Вэл, о котором она так упорно молчала… Увидев, что понимания на лицах игроков не прибавилось, Вэл вздохнула, — ладно, я вижу, вы ничего о ней не знаете, а я обещала рассказать… В общем, что знаю я. Она из России, ей около тридцати лет. Полностью её зовут Александра Владимировна Новикова, жила под Великим Новгородом, потом как-то, не знаю как именно, попала в Америку, где и познакомилась с остальными создателями… И не удивляйтесь, я знаю вашу географию не хуже Энвелла. Она принимала в создании игры прямое участие, помогая разбираться в картах и мировых регионах — в институте училась на преподавателя географии. Играла за вора, но находилась как бы в резерве, ведь самих создателей было гораздо больше пяти. Потом основные игроки приняли решение создать финального босса, Моргарта. Он, спустя некоторое время, начал играть не по правилам. Сначала победил в одной из битв основную партию игроков, установил в Энвелле свои порядки, хитростью и обманом уничтожил Инквизиторов… Ну, это были такие сильные маги-советчики, которые жили в самой технически продвинутой локации — в «Сердце Океана». Алекс, вместе с другими резервными игроками не участвовавшая в создании Моргарта, поняла, что мир Энвелла ей интереснее, чем реальный. Она заключила с Моргартом договор, тот сделал её одним из боссов. Ну а дальше вы знаете. Ребята потрясённо переваривали информацию. Но им оставалось только удивляться, и было чему: да, про фальшивое имя они знали, но историю создания игры, Америку, неизвестную расу (только Настя знала историю Инквизиторов слегка подробнее), новую локацию — всё это игроки слышали впервые. Для Насти большая часть информации тоже была в новинку, но она почему-то, вместо нормальных дельных мыслей, подумала о Ларсене. То, что их Елена Викторовна — это его Алекс, уложилось у неё в голове не сразу. Да и выглядело все это очень странно. Женщина, которая была рядом с ними последние полгода, на самом деле тоже была игроком, даже больше — одной из создателей, проектировавшей рельеф природы игры. В её поведении даже Вик, всегда чувствовавший ложь, не распознал ничего подозрительного. Наверное, эта женщина была очень хорошей актрисой, потому что такому просчёту со стороны всех игроков ни у кого не было внятного объяснения. Они всё время видели стеснительную Елену Викторовну, молодую учительницу, которая едва-едва закончила педагогический вуз, и очень сильно удивились, когда в «Руинах» от её милого образа не осталось и следа. Будто встретили двух разных людей — Алекс явно не была Еленой Викторовной. И её загадку ребятам предстояло разгадать. Вэл явно не знала на неё ответа. Поэтому оставалось держать свое любопытство в себе, ожидая встречи с более сведущим человеком. Но один вопрос принцессе задать всё же хотелось. И озвучила его Кира. — А тебе откуда это известно? — спросила она. Без подозрения — скорее, из профессионального интереса. — Она сама рассказала мне об этом, — грустно призналась Вэл. — Видите ли, я, в какой-то степени, её родственник. — Так ты же… — Фил споткнулся, сомневаясь, уместно ли будет говорить о Вэл, живой Вэл, как о npc. — Её младшая сестра — мой прототип, — выдохнула принцесса с неохотой, как будто раскрывая последние карты. Тут уж совсем все растерялись. Прототип — это как? Типа как у придуманных героев фильмов, игр и книг? Так они не настоящие, в отличие от Вэл. Она была реальна, куда реальней даже предстоящих ОГЭ, и верить в то, что перед ребятами сидел всего лишь персонаж, созданный по прототипу живого человека, было страшно. Вик напрягся больше всех. Его Вэл, такая добрая, открытая, настоящая — имеет прототипа? То есть в реальном мире живёт некая девушка, похожая на принцессу Целителей как две капли воды и имеющая схожий с ней характер? Да и к тому же, сестра Саламандры? Звучало, как объяснение бредовых родственных связей в сериале «Однажды в сказке», где каждый новый персонаж приходился то отцом, то братом, то двоюродным дядей старому. Парень поймал себя на мысли о том, что в принципе не воспринимает Вэл как npc. Она для него — такой же живой человек, как Кира, Мещеряковы, Фил… Да даже Всеволод казался ему менее реальным, чем его принцесса! И избавиться от этого ощущения Вик не мог — да и не хотел, честно говоря. Он себя убеждал, убегая от мысли, появившуюся в день исчезновения Вэл — «она не настоящая». Настоящая, ещё какая! Ненастоящая девушка не обнимала бы его так крепко, не просила бы позаботиться о своём народе, трогательно смущаясь, не целовала бы его с такой благодарностью…! Или же нет? — У неё еще и сестра есть до кучи, — убито выдохнул Фил. — Только не говори, что она учится в нашей 497-й школе и тоже следила за нами. — Я знаю, что её зовут Валей. Фамилия, наверное, такая же, как и у Саши, а про школу не в курсе, — принцесса развела руками. Она явно относилась к факту наличия у неё прототипа спокойно, прекрасно понимая, что она — персонаж игры, и игроки реальнее её во всех смыслах. У остальных npc, пусть того же Советника, такого смирения к собственной участи не наблюдалось. Фил только фыркнул. — Новиковых у нас даже в параллели нет, поэтому, надеюсь, что ты ошибаешься, — задумчиво выдал Арт. — Теперь вопрос следующий: что нам со всей этой информацией делать? — Я ж говорю: сходите к ней и поговорите, — повторила Вэл. — Она не злая, и к вам явно нормально относится. Тем более, если, как вы говорите, она не стала давать приказа марионеткам убить вас, то не желает вам смерти. К тому же, она наверняка знает, как хотя бы связаться с реальным миром. Разговор получится, по крайней мере, должен получиться. — Ага. Это если с ней, — уныло кивнул Фил. — А где гарантия, что с нами на разговор не отправится её чокнутая собачка с ножами за поясом? И армия марионеток? — Ну ты бы мог не возникать — твоя магия 99-того левела уделает «собачку» в дрова, — заметила Кира. — Но мы с Артом, допустим, ему, а к тому же армии, проиграем точно. Настя вряд ли выдержит полноценное противостояние, про Вика я вообще молчу — он саппорт, а не дамагер. Мы банально не готовы к прохождению более высоких уровней, это надо признать. — Как вывод: надо качаться, — хмыкнула Настя. — Тебе — восстанавливаться и учиться пользоваться своей новой магией, — отрезал Артём. — А нам — да, качаться. Для этого нужно проходить игру дальше, что теперь возможно — благо марионетки на нас больше не агрятся. Пойдём все вместе, или кто-то останется? Не считая тебя, сестрёнка, ты сидишь на жопе ровно в тылу, и это не обсуждается. — Арт, — тут заговорил Вик, — ты извини, конечно, но Кира права — я саппорт, а значит, мои навыки хорошо качаются и в мирных локациях, без сражений. Если возражений нет, то я останусь здесь и буду помогать Вэл. Я уже пообещал ей, просто повода вам сообщить не было. — Никто тебя не неволит, Вик, — улыбнулся Мещеряков. — В твоих словах, как всегда, много логики, поэтому я не возражаю. Да и Кира будет меньше переживать, если ты останешься здесь, в относительной безопасности. Да, Кир? Сменкина утвердительно кивнула, улыбаясь уголками губ. — Я, пожалуй, тоже дезертирую, — Фил выпрямился, убрал руку с плеча Насти и опёрся локтями о колени. — Мне качаться смысла нет, а вот исследовать свое королевство надо. Поэтому я уйду туда… — Я с ним, — быстро сказала Настя. Сказала явно не для Фила — скорее, для брата. Было видно, что с магом этот вопрос решён давно. В противном случае, Настя не стала бы так резко поддакивать. — Мы с Настей уйдём туда, — спокойно поправил себя маг, — и там будем ждать вас с Кирой. Заранее предупрежу вопрос: твою сестру я защитить в состоянии. — Уверен? — хмыкнул Арт. Безо всякого умысла, просто невольно напоминая Филу о прошлом разе. Тогда он тоже говорил, что сможет защитить Настю, а во что это вылилось — помнили все. Фил молча кивнул, утвердительно отвечая на вопрос рыцаря. — Кир? — Артем вопросительно посмотрел на девушку, будто ожидая, что и та откажется идти с ним. Та с лёгким сарказмом выдала: — Мещеряков, ты слишком самоуверен. Думаешь, твой вечно ищущий проблем зад обойдётся без прикрытия? Арт улыбнулся. — Значит, решено. Качаемся, проходя игру дальше, потом находим Саламандру, просим её связаться с реальным миром и ищем тот комп, который нужен Моргарту. Или человека, который найдёт ноут и починит. В общем, это потом. Сейчас нам лучше выспаться, а завтра утром — выдвигаться в путь.***
Филу не спалось. Сон плохо шёл к нему, будто игнорируя первичную человеческую потребность. Не помогало даже считать баранов — метод, который парень использовал крайне редко. Уставший ворочаться в мягкой кровати своих «покоев», Фил открыл глаза и сел. Его взгляду, постепенно привыкающему к полумраку, открылась просторная спальня. Ничего лишнего — комплект резной мебели, состоящий из огромной кровати с мягким матрасом, тумбочки и пары кресел; камин с величественным пейзажем в золотой рамке и завешенный тяжёлыми шторами выход на балкон, огороженный мраморной колоннадой. С прикроватной тумбочки хищным блеском напоминала о себе сине-золотая корона. Днём это выглядело дорого, красиво… В общем, по-королевски. Ночью же от всего этого добра веяло пугающей чужеродностью. Фил вздохнул и выбрался из-под тёплого одеяла навстречу холодному горному воздуху. Накинув плащ поверх пижамы, парень встал, распахнул шторы и вышел на балкон, обращая свой взгляд на ночное королевство. Своë королевство. …Почти месяц назад они с Настей оказались здесь — внутри горы, в глубоких её недрах. Их взглядам предстало жалкое зрелище: большое количество шахтеров, рабочих и просто обитателей Энвелла жили даже не в деревне — в её жалком подобии, состоящем из деревянных бараков без удобств, воды и солнечного света. Выглядело жутко и, выражаясь цензурно, плохо. Поэтому ребята, придя в себя от увиденного, решительно отказались от безделья и развели бурную деятельность. Фил выяснил, что пополнение его маны прямо пропорционально зависит от добытой его подданными руды, поэтому первым делом осмотрел сами шахты и остался относительно доволен. Рудники выглядели зловеще, навевали мысли о клаустрофобии и всяких ужасах полумрака, но самый старый, и, судя по всему, главный из шахтеров объяснил юному королю, что беспокоится тут не о чем. Шахты были обустроены по последнему слову техники — об этом ещё пять лет назад позаботились Инквизиторы («Опять они!» — уныло подумал тогда маг), сделав жителям подземной деревни прощальный подарок. Они же обеспечили полную сохранность локации, оградив её какой-то неизвестной магией-защитой от Моргарта, его марионеток и в принципе враждебных не-игроков. Фил мысленно выдохнул тогда, понимая, насколько сильно им с Настей подфартило в плане безопасности. Вторым в очереди было установление Башни Магии — точки, которая могла заряжать ману Фила в любой точке игры. Парень не стал заморачиваться, и поставил её сразу же, как вышел из шахт. А потом получил в лоб от Насти «сюрпрайз»-новость о топливном монстре, живущем где-то в недрах горы. Третьей проблемой стало его устранение. Добравшись до места его проживания и оперативными энергетическими лучами Фила уничтожив всех мелких монстров, пара решила было, что это всё, пока не обратила внимания на огромные залежи руды прямо у них под ногами и поблёскивающее там внутри нечто. Этим «нечто» и оказался главный босс локации «Деревня шахтеров». Увидев масштабы этой тварюги, Настя невольно вспомнила Вирма-Осушителя из «Пустоши», а Фил — «Мир юрского периода». Гигантская зелёная, клыкастая и сопливая туша была замурована в руде, но явно не сдохла. Делать с ней что-то было надо и, желательно, в скорейшие сроки, пока запасы руды не преобразовались в ману или топливо, что неотвратимо повлекло бы за собой освобождение этой глисты-переростка. Ребята ломали себе голову, и делали это довольно долго, пока Насте не пришла в голову одна мысль. Она всё ещё плохо знала свою магию, но уже усвоила, что та фурычит от её эмоций и желаний. Поэтому предложила Филу следующий вариант: она с помощью своих рун делает скопление руды теплопроводным, а сам маг готовит из монстра курицу-гриль мощным потоком пламени. Тот, прилично погундев, согласился, и уже через минуту «глисту» ждала духовка. Пропыхтев двадцать минут и изрядно задолбавшись, ребята, следившие за убавляющейся полоской здоровья босса лучше, чем за состоянием своих оценок, наконец увидели её последние минуты жизни. Пришлось признать, что заморозка вулкана по сравнению с этим была цветочками. Уставшие и довольные, король со спутницей спустились вниз и начали глобальную перестановку в деревне. Да даже не перестановка требовалась этой локации, а основательный капитальный ремонт. За день вокруг локации выросла толстая и прочная стена. За два дня жалкие бараки исчезли, уступая место красивым ажурным домикам с садиками и дорожками. За три дня у короля появился собственный белокаменный замок. За четыре дня королевство перекочевало из шахт на поверхность горы, оставляя в глубине только сами рудники, шикарный надежный лифт, дистанционные пушки на случай появления мини-монстров и постоянную добычу топлива. За пять дней замок поднялся еще выше, обзавёлся красивым парком с озером, а по всей локации начали появляться элементы декора в виде фонтанов, лавочек, таверен, абстрактных памятников, театра и даже средневекового аквапарка, а так же библиотеки, оружейной и больницы. За шесть дней шахтёры, выражаясь игровым сленгом, «нафармили» столько руды, что хватило бы на сто ближайших лет, поэтому многим из них вовсе отпала надобность работать на рудниках — и внезапно оказалось, что те умеют трудиться не только на такой энергозатратной профессии; так у королевства появилась постоянная гвардия в простых доспехах с копьями, несколько врачей, дворецкий, казначей, повара и даже пара горничных. А на седьмой день Филу и Насте оставалось лишь лицезреть результат трудов своих, наконец-то отдыхая. Конечно, Мещерякова принимала самое прямое участие во всем этом. Да, от неё не зависело воплощение в жизнь всех построек из списка планшета Фила, но тем не менее, девушка здорово помогала в вопросах проектировки и организации. Не сказать, что она была главным архитектором, а Фил всё воплощал в жизнь — нет, даже близко это было не так. Над всем вышеперечисленным одинаково пыхтели оба, просто Настя дополнительно иногда удерживала Фила от слегка безумных затей из разряда: «назвать локацию Мордор», «поставить огромную лечебницу Аркхем», «поселить на замок горгулий и оживить их», «построить гигантский реактор Старка» или «О, о, Насть, смотри, тут можно Эйфелеву башню замутить!». Не то чтобы она была против, но во-первых, ей было бы до жути стрёмно, если бы у неё над головой свободно порхали огромные горгульи, а во-вторых, во время глобальной перестройки надо было придерживаться системы правильной расстановки приоритетов и распределения ресурсов. Но потом перестройка закончилась, ресурсов стало много, и Эйфелева башня всё же обосновалась в королевстве. Настя только хмыкнула — в конце концов, это не горгульи, а вполне себе эстетика. Еще пара дней ушла на обустройку внутреннего убранства дворца. Хотя, справедливости ради, от дворца тут было одно гордое название. Так, просто двухэтажный красивый домик с парой башен и высокими потолками. Выглядел он, конечно, лучше, чем все остальные здания в королевстве, за исключением, пожалуй, театра, но не являлся плодом чьей-то гениальной архитектурно-живописной мысли. И инициатором такого упрощения был, как ни странно, сам Фил. Настя сначала удивилась — она-то считала, что при всей любви её молодого человека к помпезности строений замок будет выглядеть чуть ли не пафосней Версаля. На что маг ей ответил вопросом: а зачем королю такой обалденный дом? Настя зависла на минут пять в размышлениях. Действительно, получалось, что не за чем. Роскошь того же Версаля была вызвана острым желанием французских монархов выставить напоказ своё богатство и знатность среди стремительно беднеющего населения. Да не только с Версалем так — со всеми культовыми замками человеческой истории. Чем круче и богаче выглядел дом, тем больше его хозяин мечтал выделиться среди серой массы или вписаться в определённые слои общества. Фил же своих подданных, пусть и npc, за серую массу не считал, да и выделяться тут как-то не очень хотелось. Вот он и выбрал практичность, а не «показуху» — наверное, первый раз в жизни. Поэтому даже внутри его замок выглядел относительно скромно — черно-бело-синий стиль и никаких золотых канделябров и паркета из красного дерева (Настя искала, но не нашла)! Лишь трон в главном зале выглядел дорого: чёрный резной металл прекрасно гармонировал с тонкой серебряной вышивкой на синем бархате, в комбинации образовывая прекрасную и достойную своего короля сидушку. В остальном сохранялся новомодный минимализм: пара синих балдахинов чисто для красоты в тронном зале, много картин-пейзажей (Фил неожиданно воспылал к ним любовью), огромные окна, библиотека с резными чёрными стеллажами, сокровищница, со стороны выглядящая как обычный, просто большой сейф, на первом этаже и в похожем стиле обставленные кабинет и спальни — на втором. Королевство было решено назвать в традициях Голливуда — Хэвен, что в переводе с английского означает небеса. Герб и флаг выбрали соответсующие: греческая буква «омега» (Черных физически не мог не вспомнить добрым словом «God of War») золотого цвета на светло-голубом фоне. У Фила чесались руки оставить «Мордор» и красный глаз на черном в качестве герба, но Настя со вздохом заметила ему, что он не Саурон, а его рабочие — не орки, поэтому подобное названия для горного королевства не подходит по чисто эстетическим соображениям. Маг на неё — честное слово — чуть не обиделся, но в последний момент передумал. Все же логика в словах Мещеряковой была, и отрицать это Фил особо не пытался. Пораскинув мозгами ещё чуть-чуть, локации было дано громкое «Небеса» с фразой парня «Ну разве я не ангел?». Настя засмеялась и чмокнула его в нос, обещая поменять ему корону на нимб и крылья. На том и остановились… Фил улыбнулся, вспоминая процесс отстройки локации. Пришлось несладко, но результат того стоил. Ночной «Хэвен» был прекрасен: огни нижнего городка красиво сияли, давая редкие отблески на верхний замок. Впрочем, до самого замка свет не доходил, застревая в высоких и разношерстных деревьях красивого дворцового парка. Вот что-что, а парк был местом, которое Фил отдал Насте. И не прогадал. Аккуратные посадки деревьев и кустов, много скамеек для отдыха, чистые дорожки, вымощенные белым камнем, и огромный фонтан с бронзовыми дельфинами на подходе ко дворцу — все это появилось стремительно, но сразу же взыскало одобрение короля. Филу вообще никогда не нравились парки, но тут он сделал исключение. Здесь ему было уютно и хорошо, даже среди необычных сине-желто-фиолетово-красных деревьев Энвелла. Причина этого уюта застенчиво улыбалась и никогда не признавала вслух свои успехи. Но Фил-то знал, что заставит её это сделать, рано или поздно. Вообще, в королевстве было холодно, что являлось следствием его расположения… так скажем, над уровнем моря. Конечно, морей в Энвелле они с Настей не видели, но озеро, горное озеро в пределах города было — туда ещё спадал красивый водопад, и это место стало общественными купальнями. А вот над равнинами нижний Хэвен возвышался приблизительно на две-три сотни метров точно. Замок был и того выше — его от долины отделял без пяти минут километр крутых подъёмов и мраморных лестниц под углом в шестьдесят градусов. Ну и стена, конечно. Точнее — две стены: одна незримая, состоящая из сетки стелса, работающая на древнем магическом механизме, а вторая — вполне реальная, толстая, под метр где-то, из прочного гранита. Именно этот фактор заставил Фила несколько беспечно отнестись к тренировке гвардии — какой враг сумеет пройти сквозь такие препятствия? Маг, конечно, знал, что Настя всё же продолжала устраивать учения для солдат, но всегда считал это слегка бесполезным занятием. Во-первых, его гвардия находилась в пределах города — за двумя стенами, а значит, была предназначена только для содержания порядка внутри локации. А во-вторых, ни один из них всё равно не смог бы защитить самое ценное, что было у короля — его верную спутницу — от её ночного кошмара, вздумай он сюда проникнуть. Но ему в «Хэвен» дороги не было, как всякому враждебно настроенному не-игроку. И Фила это успокаивало. Над одной из таверен взметнулись в ночную высь, а потом рассыпались миллионом огней фейерверка несколько золотых искорок. Король улыбнулся, поняв, что его подданные так отмечали день рождения кого-то из товарищей. Фил слегка напряг память, вспоминая имя именинника. Да, кажется, это был Лонк — длинный как жердь, рыжий, конопатый и язвительный, но честный. У него, помимо умения махать киркой, был неоспоримый талант к творчеству, конкретнее — к художеству. Как только работа на рудниках сократилась до минимума и стала требовать присутствия лишь небольшого количества шахтеров посменно, Лонк переехал в одну из мастерских и теперь неустанно там творил. Именно его работы и висели по всему дворцу — Филу нравились пейзажи, а новоиспеченному художнику нравилось эти пейзажи рисовать. У Лонка была целая куча друзей и, конечно, те устроили своему другу такое грандиозное празднование дня рождения. Фейерверк… Фил относился к ним равнодушно, но знал, что каждый раз подобный взрыв разноцветных огоньков очень завораживал Настю, и в её глазах начинал пляску детский восторг. Настя? Интересно, разбудили ли её фейерверки? Может, она сейчас так же завороженно стоит и разглядывает небо ночного города? С такими мыслями Фил обулся, вышел из своей спальни и направился к соседней двери. Сначала постучал, а потом, так и не дождавшись ответа, легонько надавил на ручку. Ну, где дверные петли и где — легонько? Всё заскрипело, как будто разваливалось, и Фил тихо выругался. Правда, потом понял, что зря обругал бедную дверь — спальня Мещеряковой была пуста. Тяжёлые шторы были распахнуты настежь, по комнате гулял ветер, но, судя по холодным простыням, человека в ней не было явно уже часа два. Самое худшее завертелось в голове мага со страшной скоростью. Фил не был параноиком, но тут — хочешь не хочешь — станешь, когда твою девушку несколько раз ранили, а потом похитили и пытали. Он выбежал на балкон и свесился с перил, отчаянно вглядываясь в темноту сада. Каково же было его удивление, когда он заметил около запасного входа мерцающий огонёк переносной лампы. Машинально оглянулся назад, в чёрный проход спальни и только сейчас заметил, что на столе лампы не было. Облегчение, которое испытал маг, непроизвольно вырвалось наружу сильным выдохом. Слава Богу, она жива и в безопасности. Поплотнее запахнув плащ, Фил тихо спустился на первый этаж и через запасной вход вышел в сад. Его сразу же окатило волной свежего воздуха и лёгким запахом каких-то цветущих растений. Приятно, но не к месту. Парень, стараясь не сильно шуршать травой, пошёл на свет лампы и очень скоро оказался около одного из трёх маленьких фонтанчиков, которые, по замыслу Насти, вместе с большим фонтаном должны были образовывать прямоугольник и указывать на стороны света. Сама же архитектор сидела на скамеечке спиной к Филу и что-то сосредоточенно делала в свете лампы. Маг обратил внимание, что девушка была относительно легко одета — так, тоненькая белая кофточка, заправленная в льняные штаны с кожаными вставками и креплением для метательного ножа. В принципе, Настя одевалась похожим образом последний месяц, так как от её игровой формы остались только высокие ботинки на шнуровке и сильно лагающая маска — все остальное было очень сильно вымазано в крови и не поддавалось стирке. Не хватало только кожаной жилетки-корсета, из которой девушка, казалось, не вылезала даже ночью. А сейчас сняла… Или не успела накинуть. Фил решил это исправить. Подошёл сзади и тихо набросил на плечи Насте свой плащ, а потом под удивлённый взгляд невозмутимо сел рядом, двигая бедром лампу. С рук девушки испарились искорки, а руны на локтях и запястьях погасли, и Фил понял, что так сосредоточенно она делала до его появления — практиковалась в своей магии. — Красивая ночь, да? — абстрактно сказал Фил, смотря не на Настю, а в небо. — А-ага, — выдохнула девушка, поплотнее закутываясь в плащ мага — всё же, ей было холодно. — Но её красота — не повод сидеть тут и мёрзнуть до синеющего носа, — тут Фил все-таки развернулся к Насте и посмотрел на неё с явной усмешкой в ярко-синих в ночной темноте глазах. Девушка вздохнула, неопределённо хмыкнула, поёрзала на месте и носом уткнулась ему в плечо. Усмешка во взгляде мага сменилась понимающим сочувствием, — опять кошмары, да? Настя двинула головой и что-то согласно промычала. Фил со вздохом притянул её к себе и обнял как закутанную по самый нос куклу-пеленашку, на этот раз не боясь нечаянно коснуться ран — на их месте теперь были чёрные, попеременно светящиеся руны, которые не вызывали никаких болевых ощущений. Болело другое — истерзанная в рваные лоскуты психика Мещеряковой. Хоть девушка больше и не ловила панические атаки, но стабильно раз в ночь видела кошмары, итогом которых на утро были трясущиеся руки, синюшные подковы под глазами и, естественно, бессонница. Ну, даже не бессонница, а банальная боязнь заснуть и снова оказаться в аду. Что именно ей снилось, Фил не знал — догадывался. Не понимал, что именно она чувствует, так как сам редко видел кошмары, но переживал не меньше неё самой. Он видел её измотанное лицо который день, видел вымученную по большей части улыбку, и больше всего ему хотелось если не забрать, так хоть разделить с ней вместе её боль. Чтобы не так сильно мучалась. Да, глупо и романтично, но как есть… Ещё и магия эта долбанная… Парень помнил, как она проявилась — в первый же день их ухода от Целителей, когда они вдвоём перебирались по завалам в шахты: в виде огромного силового поля, защитившего их от сталактита, решившего внезапно свалиться со свода соляной пещеры прямо на головы ребят. Настя потом призналась, что в тот момент она очень сильно хотела защитить их обоих от внезапной опасности. Тогда они решили, что магия девушки работает от желаний хозяйки, и это даже в какой-то мере прокатило с «прожаркой» монстра. Но дальше всё застопорилось, как бы Настя не пыталась желать создать хоть снежинку на ладони. Фил не меньше Мещеряковой хотел узнать тайны этой силы, но одновременно побаивался — возможно, он бы сделал только хуже своим незнанием. Ведь ни он, ни Настя, ни даже Истэка не были в курсе, как и от чего фурычит магия Мещеряковой. Сама-то девушка догадывалась, но могла только строить гипотезы, потому что аргументов для превращения гипотез в факты её сила выдавать не хотела. Фил неоднократно пытался вывести Настю на разговор обо всëм этом и совместные, так скажем, испытания, зная, что чем дольше Мещерякова молчит и держит всё в себе, тем больше проблем у её нервной системы. Но девушка все увиливала и увиливала, почему-то отчаянно сопротивляясь любым попыткам Фила вернуть ей магию. В конце-концов, Черных расслабился и прекратил пытаться разговорить Настю. Не готова — значит, пока не надо. Фил был готов ждать сколько нужно, а до тех пор просто согревать девушку в своих руках, прятать лицо в ее волосах и утешать — такую маленькую и беззащитную рядом с ним, но сильную и стойкую для других. — Я грëбаный параноик, — вдруг выдохнула Настя, разворачивая голову так, что она теперь лежала на плече у Фила. — Это не новость, — хмыкнул он и бросил быстрый взгляд на девушку. Внутренне он напрягся, предчувствуя эмоционально тяжёлый разговор. Его несильно пихнули в бок. — Вот ты бухтишь как старый дед, а между прочим, сам за меня переживаешь, как будто я хрустальная. Так что, кто бы говорил, — с деланной обидкой, но беззлобно заметила Настя. Фил только вздохнул — на правду не обижаются. — Так что ты там начала про параноиков? — вернулся он в начало разговора. — Я чёртов месяц не могу нормально спать, — тяжело вздохнула девушка. — А все потому, что во всех кошмарах я вижу его, тебя и свою магию, которая слушается не меня, а Севу. Один и тот же сон какой день подряд. Её голос не дрожал, не звенел от слëз, как это было во все предыдущие их разговоры — напротив, Настя была спокойна. Фил удивлялся этому до того момента, как не рассмотрел блестящие дорожки на щее щеках и покрасневшие (явно не от недосыпа!) глаза. Видимо, она свое уже выплакала. Сердце предательски ёкнуло и защемило. А затем мучительно сжалось. Фил выдохнул сквозь зубы. — А вдобавок к этому, мне постоянно кажется, что за нами кто-то следит, — уже тише добавила Настя. — Даже сейчас? — Даже сейчас. — Не говори чепухи, — мягко не согласился Фил. — Сама знаешь: сюда без нашего согласия не проникнет ни одна живая душа. — Знаю, просто, — Настя выдохнула и прикрыла глаза, — я… устала. Не могу уже так. Отчаяния в её голосе не было. Была пустота и настоящая усталость. Сердце мага ёкнуло во второй раз. Они молчали. Фил молчал, потому что думал, а Настя просто любовалась звёздным небом и слушала перестуки сердца за воротом пижамы мага. Ей было хорошо, пусть и глаза слегка слипались. Они нечасто бывали наедине — всё-таки Фил был королем, и в замке он проводил время… ну не то чтобы редко, но преимущественно в дождливые дни. В остальном, он был сильно занят в нижнем городе, поднимаясь наверх лишь под конец дня. А сейчас они вместе, и им так уютно вдвоём… И Фил всё понял. Правильные слова нашлись как-то сами по себе. — Уставать — не грех, — задумчиво сказал Фил. А потом, чуть помолчав, заговорил снова, — просто не забывай, что я рядом, хорошо? Мы вместе со всем справимся… И спи больше. Хоть под снотворным, если оно по слухам действительно лишает снов. Тёплые руки высунулись из-под плаща и обняли Фила за торс. От контраста температур парень вздрогнул, но уже в следующий момент расслабился и блаженно прикрыл глаза. — Ты со мной так возишься… Как с ребёнком… — пробубнила Настя ему в плечо. — А кто ты, если не большой ребёнок? — беззлобно хмыкнул Фил. — Отвернёшься — уже пальцы в розетку суëшь или под ножики подставляешься. Не уследил — так всё, капут, пиши пропало. — Ты опять намекаешь, что я тебя на полтора месяца младше? — Ага. Лампа оказалась прикрыта рукавом плаща, поэтому Фил не видел — скорее интуитивно почувствовал, как Настя закатила глаза. — Значит, состаришься раньше, — с философским бурчанием заключила она. — А вообще, не за возраст тебя любят. — Что правда, то правда, — легко согласился Фил. Но тут в его голосе поселились ехидный сарказм и готовность шуткануть, — признайся, что тебе во мне не нравится? Можешь не отвечать, я знаю, что идеален… Ну, кроме даты рождения — 23-его июля. А вот родись я в феврале… — Не, — выдала, подумав, девушка. — Родись ты 23-его февраля, ты, во-первых, отмечал бы два праздника в один день, а во-вторых, был бы рыбами. А ты мне любой нравишься, даже не взирая на дату в паспорте. — Рыбы? — слегка опешил Фил, знаки зодиака различающий с трудом. — А так я кто? — Лев, — еще немного подумав, сонно сказала Настя. — Но больше похож на кота. Только Фил собирался гордо что-то вставить, как Настя молниеносно отстранилась от него и напряглась, глядя в темноту парка. Посмотрела туда секунду, а потом резко отстегнула от бедра хищный ножик и метнула его. Ну, это Фил потом понял, что она сделала и с чем. Изначально он видел только быстрые движения девушки и стальную молнию, со свистом пролетевшую с её руки до большого дерева с сине-фиолетовой кроной. Нож вошёл в кору с характерным звуком. — Ты чего? — опасливо посмотрел на девушку маг. Та еще минуту всматривалась в тёмные силуэты деревьев, прежде чем на выдохе с похоронным взглядом стечь обратно и убито ответить: — Показалось… — Так, всё! — решительно заявил Фил и встал со скамейки. — Ты сейчас идёшь спать, я тебя провожаю, ибо можешь рухнуть, а потом прикажу страже прочесать этот парк вдоль и поперёк. — Ты сильно на меня обидишься, если… я попрошу тебя не уходить потом? — вдруг спросила Настя, вцепляясь в его руку как в спасательный круг «Титаника». Фил готов был поклясться, что голос её дрогнул бы, если бы не смертельная усталость. — Я буду дуться на тебя до конца своих дней, — заверил он её и тут же ласково заправил растрепавшуюся прядь каштаново-алых волос ей за ухо, — солнце, тебя продуло что-ли? Не обижусь, пошли. И не задавай больше подобных глупых вопросов. Настя устало кивнула и, приняв руку мага за опору, встала. Они двинулись обратно к замку, не замечая, как от того самого дерева отделилась едва заметная тень и скрылась уже за пределами дворца.