"МИСТЕР ИКС" ИЗ РОДА МАЛФОЙ

POV. (От Автора). ♤ Драко с Гарри в период войны почти не общались, так как каждый старался не бросать тень подозрения на другого. Особенно Малфой всячески уклонялся от любого контакта, чтобы не навредить, но и он был связан клятвой верности Волдеморту, и от этого было не уйти. Времена наступили суровые и тяжёлые. Любой шаг в лево или в право — равносилен был смерти. Но всё-же, временами Драко вёл себя как последний мудак. Задания — заданием, но зачем проклинать Кэтти, проклятое ожерелье для Дамблдора, подсунутое отравленное вино для него же? Гарри этого стерпеть не мог, он пошел за Малфоем в туалет плаксы Миртл, когда увидел, что блондин затравленно смотрит на очнувшуюся девочку. Он был крайне зол на Драко, расстроен до предела. Мерлин. Почему не Блейз Забини, ни Пэнси Паркинсон, ни идиоты-воротилы, Гойл с Крэббом? Почему Драко? Почему тот, кого Гарри готов защищать ценой жизни, совершает такие ужасные вещи? Малфой рыдал у раковины, кашлял, его мутило от всего, что он совершал, и с каждым разом погрязал в черный, зловонный и приступный омут все глубже, откуда один выход — смерть. Погибель ждет его, если он решит бросить Пожирателей Смерти и самого Темного Лорда, тогда они убьют его и всю семью Малфой. Но если он останется с шайкой ПСов, то рано или поздно дементоры получат Драко и его родителей, когда победит Поттер, а блондин верил в его победу. Как не крути, но Смерть уже стоит за плечами блондина. Да, он плакал. Драко трясло ужасно и мутило, а ведь ещё главное дело — убить Дамблдора и провести в школу Пожирателей Смерти. — Малфой! — услышал он глухой, надтреснутый голос Гарри и вздрогнул. — Это ведь ты её проклял? Кэтти? Отвечай! — Проваливай, Поттер! Подобру — поздорову, не путайся под ногами! — крикнул Малфой. — Нет, Драко, я не уйду, пока ты не ответишь мне. Почему? Неужели моя любовь не согревает тебя? Неужели моё сердце не бьётся ради тебя? Я все понимаю, что ты был вынужден вступить в их ряды, но почему невинные дети? Драко, любим… — Заткнись, Поттер! Убирайся! — закричал, что есть сил блондин, не давая ему произнести то слово. Он развернулся и начал бросать в Гарри отпугивающие заклятья. Поттер, измученный видениями, снами и частью чёрной души Волдеморта, которая жила в его теле, и которая с каждым днем старалась выжечь добро в брюнете, не выдерживал больше, сил не хватало. Только сам Гарри знал, как больно и тяжело ему было каждый день сражаться со злой силой Тома Реддла в себе самом. Он не выдержал и бросил в Драко неизвестное, вычитанное в учебнике по зельям заклятье «Сектумсемпры» некоего Прица-Полукровки, и оно чуть не убило блондина. Малфой упал в ржавую воду на полу и тихо плакал, из него вытекала жизнь, кровь, его душа… Студенты со Слизерина побежали за своим деканом, а Гарри упал на пол и умолял Драко жить. — Я позову помощь, Малфой, — проговорил Гарри, но блондин его остановил. Он взял его за руку и притянул к себе, переплел их пальцы и смотрел, смотрел в любимые глаза, впитывая их свет и любовь. Серебристые глаза кричали: «Не уходи, я люблю тебя!», «Не оставляй меня в минуты, когда смерть, наконец, пришла за мной!» Северус явился сразу, прилетел как коршун и только рявкнул: «Выйдите вон, Поттер!» Гарри выбежал из туалета. Услужливая Джинни с Гермионой заставили его выбросить учебник прочь, чтобы никто больше не смог узнать о «Сектумсемпре». Этот учебник нес в себе какую-то энергетику, которая действовала на Поттера двояко: притягивала и выпивала жизнь, как вампир. Драко, конечно же, спасли и Гарри ночами сидел тайно у кровати любимого под мантией невидимости. Пока Малфой спал, он целовал его пальчики тонкие, поправлял одеяло, заботливо укрывал. Пару раз блондин замечал его у своей постели, но делал вид, что переворачивается. Он действительно переворачивался на другую сторону, чтобы не видеть Поттера. Он не имел права быть слабым. Он оберегал Гарри, но и сильные иногда плачут, потому что слишком долго были сильными, сжав волю и сердце в кулак. Малфой плакал, отвернувшись на постели. Драко был сильным по-своему, он не выдал любимого парня, когда егеря поймали «Золотое трио» и провели в мэнор. Он «не узнал» тогда Поттера, даже понимая то, что за ложь Волдеморт казнит его. Дни становились все тяжелее и тяжелее, мрак и дух Волдеморта все ниже опускался над Хогвартсом, и над всеми магами вообще. Железные тиски Темного Лорда сжимали доступ кислорода всем, кто мыслил иначе, чем он, тирания и безумие все более укоренялась в Министерстве, в элите, среди народа. Уничтожались не только магглорожденные, но и полукровки, убивались чистокровные, кого Его Темнейшество заподозрит или посчитает предателями рода. Драко не исполнил приказ Тома Реддла и не смог убить старика Дамблдора, это сделал двойной агент, профессор Северус Снейп, по просьбе самого Альбуса. Пожиратели проникли в школу — одно из заданий Драко всё-же исполнил в точности — починил «Исчезательный Шкаф» и посредством его впустил Беллактрикс Лестрейндж с шайкой ПСов. А потом был бой, ещё не тот самый, где Гарри будет биться с Томом Реддлом один на один, но всё-же. Все учителя во главе с МакГонагалл защищали Хогвартс. Сириус, узнав, что Снейпу грозит смерть от рук Волдеморта, а вернее, от зубов его змеюки, успел передать сильнейший антидот, который сварил на основе яда Нагайны после нападения её на Артура Уизли. Блэк сумел скристаллизовать его, вытянуть из крови укушенного и изготовить противоядие, но он забыл, что Снейп и сам был великим алхимиком своего времени. Почему Сириус решил помочь? Снейп оставался все ещё двойным агентом. Об этом знало всего четыре человека: Дамблдор, Сириус, Люпин и сам Северус. Дав «Непреложный обет» молчать, никто из четверых не имел право рассказывать. Почему нельзя было открыть это Гарри? Поттер все ещё оставался крестражем Тома Реддла, не намеренно, а потому разум мальчика был уязвим. Так вот, провозившись со спасением Снейпа, Сириус прокараулил, когда Гарри ушел в лес один. Когда Поттера принес Хогрид на руках, якобы мертвого, Блэк был ранен тяжело и без сознания, Тонкс с Люпином понесли его к мадам Помфри, в одну из полуразрушенных комнат. В Хогвартс с Пожирателями и «мертвым» Гарри вошел Волдеморт, он глумился над смертью Героя. Драко подошел к матери, не понимая, почему Поттер мертв, если его зачарованный кулон тёплый и живой, ведь Малфой специально его зачаровал на самочувствие брюнета. Пока он тёплый — Гарри жив. Его мозг отключался от боли и горя. Мать подозвала блондина к себе, и пока все глумились над гибелью Поттера, Нарцисса вдруг осторожно, пока все смеялись, сунула в руку сыну палочку волшебную, что принадлежала Драко, но которую она забрала у «мертвого» брюнета. Драко все понял. И когда Невилл Лонгботтомом произносил речь, что смерть Гарри не напрасна, Поттер спрыгнул с рук полувеликана Хагрида, и Малфой бросил ему палочку, вобравшую в себя всю силу Бузинной палочки, так как реликвию в бою отобрал Драко у Дамблдора на Астрономической башне, обезоружив «Экспеллиармусом» старика. Начался тот самый бой. Том Реддл, держал Бузинную палочку, но та не захотела слушаться его, и когда Тёмный Лорд пустил в Гарри «Аваду», палочка из Даров Смерти обратила его же заклятие против Реддла, и тот уже навсегда умер, пронзенный собственной «Авадой». Гарри, когда шёл в лес на смерть, был обладателем всех трех вещей Даров Смерти. При нем была палочка Драко, впитавшая в себя всю силу и мощь Бузинной палочки; Воскрешающий Камень и он пришёл под мантией невидимости в лес. Поттер, таким образом, стал Повелителем Смерти. После жуткой битвы авроры не нашли Снейпа в Визжащей хижине, Сириус едва очнулся от десяти брошенных в него «Круциатусов» и одной «Авады» мужем Беллактрикс Лестрейндж, но Блэк увернулся от «Авады». Люпин дрался в схватке второй раз с Фенриром Сивым на пару с мужем Флер Делакур, с Биллом, и они уничтожили громилу-оборотня. Отважная Молли Уизли уничтожила Беллактрикс Лестрейндж; Люпин убил её мужа, Родольфуса Лестрейндж, а Невилл Лонгботтомом — сына Барти Крауча-младшего, замучившего его родителей «Круциатусом». Когда начался последний бой, Нарцисса увела сына прочь, за ними последовал и Люциус, ему хватило ума не участвовать в осаде и борьбе за Хогвартс. Через неделю после победы над Волдемортом, первыми из Пожирателей Смерти судили, конечно же, Малфоев. А кого же ещё? Ведь они были правой рукой Волдеморта. Вот только на суд пришёл сам Победитель к большому неудовольствию чиновников Министерства Магии, желавших расправиться с Малфоями. Гарри защитил Нарциссу, сказав, что именно она солгала в лесу Тому Реддлу, что Гарри мертв, и именно она передала сыну на площади волшебную палочку, которую никто больше из всех находящихся там, бросить ему не догадался. Поттер, конечно, все это видел. Он знал, чувствовал, что его любимый верен ему. А ещё Драко не выдал его, Поттера, и друзей в имение Малфой — мэнор ни Беллактрикс Лестрейндж, ни Волдеморту. Насчёт Люциуса он ничего не сказал. Люди не поверили Избранному и тогда принесли огромный Омут памяти и все тогда увидели в нем воспоминания Героя и Надежды маг мира. Нарциссу с сыном оправдали, а Люциуса приговарили к Поцелую дементоров. Хотели воспользоваться электрическим стулом на манер магглов, но остановились всё-же на дементорах. После суда Гарри подошёл к Нарциссе с сыном, но Драко выбежал на улицу, его стошнило от всего пережитого в зале суда, в первую попавшуюся урну. Поттер хотел за ним пойти, но женщина попросила повременить, и брюнет послушался. Весь мир ликовал Победе. Гарри был атакован СМИ, желающими взять у него интервью, автограф и просто сфоткаться. Весь месяц Поттера разрывали в клочья. С ним везде ходили Рон с Гермионой и, конечно же, Сириус. Нарцисса, собрав все свои деньги и украшения, после смерти мужа с сыном под покровом ночи уехала, подделав свой и Драко паспорта. Она отписала мэнор в пользу Министерства Магии, туда они больше возвращаться не хотели ни физически, ни морально. По поддельным документам они отплыли во Францию, где поселились на юге под именами Аделина Розали де Леруа и Арман Луи де Леруа. Драко месяц болел после пережитого в Англии, а потом нашел в себе силы жить дальше. Он поцеловал мать и уехал в Париж, сказав, что отправился на поиски работы. ♤ POV. ГАРРИ ПОТТЕР. ♤ — Гарри, перестань уже хандрить! — увещевал меня Сириус. — Северус в Италии, я недавно получил от него весточку, он живёт на вилле в какой-то сельской местности. Видеть пока никого не желает, поправляет здоровье, залечивает укусы Нагайны, которые почти зажили. — Сириус, пожалуйста, давай, продадим этот дом на Гриммо и купим новый. Здесь был Орден и много чего происходило, — попросил я и Блэк кивнул, обнял меня по-отечески. — Конечно, Джеймс, как скажешь, мой хороший! — ответил он, уже не в перво’й, назвав меня именем моего отца. Я все чаще стал замечать задумчивость Сириуса, молчаливость, уход в свои мысли. Словно, он находился где-то очень далеко от меня. Перед Рождеством мы купили новый дом рядом с особняком Люпина и Тонкс, недалеко от леса. Только там он более-менее отошёл от уныния и полюбил играть с маленьким Тэдди — сыном Ремуса и Нимфадоры. Они с другом часто по вечерам пили пиво или огневиски, тихо пели песни на кухне, а в полнолуние уходили в лес на все три дня и три ночи. Возвращались уставшие, но довольные. Я не лез в их отношения — это их дело. Если крёстный счастлив с другом и нашёл в нем замену Джеймсу — мне другого и не надо. Мне бы со своим счастьем разобраться, вернее, найти его, моего противного беглеца, Драко Люциуса Малфоя. За пять почти лет работы в магическом департаменте правопорядка, я стал Главным Аврором, Сириус с Ремусом ушли на покой и отдыхали, как ветераны войны, но я им настойчиво предлагал, чтобы они бросили хандру и пошли преподавать в Хогвартс. Минерва МакГонагалл как раз написала мне, не желают ли, как она выразилась, «мои мужчины», поступить в Хогвартс учителями: Сириус на декана Гриффиндора по ЗОТИ, а Ремус — его помощником? Всё-же, одному вести столько уроков тяжело, ведь Блэк с Люпином — ветераны! Хоть им всего-то немного за сорок. Но война — есть война. Я им об этом сказал и они согласились, но только с осени, а не со второго полугодия. Крёстный занялся садом, разведением цветов в оранжерее в зимнее пока время, да охотой, а также рыбалкой. Рон ушел в торговый бизнес, открыв в Париже и Аргентине магазин магических сладостей; Гермиона стала Министром Магии и вся погрязла в работе, и карьере; Молли воспитывала кучу внуков, куда вошли и дети Рональда с Мионой — Роза и Хьюго. Я все ещё ходил в холостяках, сказав, что жениться не могу, так как почти «Непреложный обет» любви и верности уже однажды дал. Джинни вся была в квиддиче и считалась самой молодой, красивой и богатой спортсменкой. Она все ещё была по-тихому в меня влюблена, но понимала, что с «Непреложным обетом» не шутят. От всех своих воздыхательниц я носил в зубе безоаровый камень и все их привороты-отвороты-повороты, зелья и напитки на меня не действовали. Одни обязательства заставляли меня фоткаться то с модельками, то с актрисами в «Ведьмополитене», «Придире» и в «Ежедневном Пророке», и даже в маггловских журналах, другие — в лице миссис Грейнджер-Уизли, а-ля Министра Магии, — бывать на гламурных вечеринках. Я одного не мог понять, на кой Мордред ей все это сдалось? Однажды я её всё-же поймал за шкирятник и прижал буквально к стенке после выхода очередного «Ведьмополитена», в котором на мне висело четыре! девахи. — Миона, какого боггарта тебе вся эта блажь? Ты меня бабником выставить хочешь, или так унизить? — закричал я и долбанул по стене в её кабинете кулаком. Магия пошла от меня ударная, напрочь выбив стекла на всем этаже. Стена треснула, а статуя нимфы и вовсе раскололась. Любимая вещица Министра Магии. Не жаль — по делом! — Я тебе, милая моя, не клоун плясать под улыбки всех этих пустышек. — Гарри, прости меня пожалуйста! — проговорила она. — Мода магической Британии выходит на мировой уровень, понимаешь, и мы разработали дизайн верхней одежды. Прости, что мы использовали тебя в её продвижении зарубеж. — Кто это мы, Гермиона? — спросил я. — Ну, у магглов же есть дизайнерская одежда от ведущих фирм? Почему бы и нам свою не создать? — насупилась экс-гриффиндорка. — Миона, создавай, родная моя, все, что в твою голову взбредет, но без меня! Я сыт всем этим по горло! Возьми своего благоверного и — вперед с песнями! — Ну, от тебя же не убудет, Гарри! — обиделась подруга детства. — Убудет! — зарычал я. — Почему, Гарри? Я ведь добра тебе желаю. Ты такой уставший, вымотанный. То эти рейды, то … — … То — твои фестраловы приёмы, то — банкеты, то — показ мод, то — съемки во всякой рекламе! Ты меня ещё с презервативами и памперсами сними! Нет, дорогуша моя, это все хорошо, конечно, но давай, как-нибудь без меня. — Но девушки такие милые, Гарри! — Не стоит у меня на девок, понимаешь? — заорал я так, что теперь точно все Министерство в курсе — у Главы Аврората на женский пол не встает. — Моё сердце занято давно и навсегда, Гермиона. — Гарри Поттер, скажи мне сейчас, кто он, если у тебя на женский пол не стоит? — Это только моё дело, Миона, только моё, на кого и как у меня стоит. Если ты не отстанешь от меня со своей модой, я сбегу из Англии и хер вы меня найдёте. — Гарри, но бал рождественский в Министерстве? Он будет через две недели. — Бал — это министерская необходимость, это политика и дипломатия, но не твои деФки с силиконовыми грудями. Уволь! — уже более мягко ответил я. — И всё-же, Гарри, скажи мне, кто тот человек, что пленил твое геройское сердечко? — докапывалась дотошная гриффиндорка. — Это Снейп? Ты не нашёл его в Воющей хижине и поэтому так страдаешь, да? — Нет, Северус мне как третий отец. Первым был мой родной, вторым стал Сириус, заменив мне Джеймса, а Снейп всю жизнь любил мою мать и оберегал меня, постоянно ходил из-за этого по краю лезвия или тонкого льда. Железная воля, до крови стиснутые и прикушенные губы, но он остался верен памяти моей матери, пронес любовь через всю жизнь. Я к нему с великим трепетом отношусь и любовью. Нет, это не Снейп, дорогая, на сей раз твоя интуиция подвела. — Кстати, Гарри, Рон позвонил вчера, сказал, что во Францию из всемирного турне супер-пупер какой-то акробат возвращается, в следующем месяце начнётся новый сезон. Родина встретит его с триумфом! Он сам с юга Франции, некий Арман Луи де Леруа. Но он не без причуд… — У него крылья Ангела или хвост дракона? — удивился я. — Скорее, Ангела, Гарри. Он летает под куполом цирка, под самым куполом! Представляешь, на огромной высоте и без страховки играет на скрипке, потом показывает пируэты в воздухе. На скрипке исполняет музыку нежно и задушевно, в зале все рыдают, а потом падает камнем вниз на бегущую по кругу лошадь, и на ней продолжает свои пируэты. Красивый, говорят, крепкий и ангелоподобный. Однако, и это еще не все, Гарри. — Удиви меня, Гермиона! Ты хочешь стать свахой? Я ведь понимаю, к чему ты клонишь! — рассмеялся я. — У него всегда закрыто лицо, виден подбородок только и губы, — ответила Министр Магии. — Дамы все от него в восторге. Миллионы поклонниц, он кругом и всюду в маггловских журналах и газетах. Но… не разрешает снимать себя на видео в открытую и в близком ракурсе. Все места переполнены в цирке, люди покупают билеты за три месяца до шоу. Он в городе бывает три дня, а потом уезжает в новый город. Хочешь пойти и посмотреть на это диво дивное? — Возьму с собой Сириуса и Люпина с Тонкс, можно старших авторов взять, про Луну с Невиллом, Финниганом не забудь. Может, Джинни присоединится, если не на соревнованиях будет на тот момент? Мне отдельное место, как всегда и подальше от всех. Закажи двадцать билетов, пожалуйста! На первые три ряда, чтобы поближе можно было на Ангела твоего посмотреть. — Хорошо, Гарри, я рада, что хоть так ты сможешь развеяться. Я возьму тебе на все три представления этого Ангела, а нам на одно. Гарри, тебе надо отдохнуть. — Сваха ты доморощенная! — усмехнулся я и кивнул, а потом чмокнул подругу в щечку и вышел из её кабинета. После смерти Волдеморта моё зрение полностью восстановилось, но зато способность говорить на парселтанге исчезла. Я стал обычным магом без дара понимания языка животных, а вот у моей подруги, Полумны Лавгуд-Лонгботтом, наоборот появился дар. Она стала понимать фестралов, гипогрифов, драконов. Луна сказала, что этим даром ее наградила после победы «Серая Дама» — Елена Когтевран, дочь Кандиды. Мне стало очень интересно после рассказанного Министром Магии об этом парне. — Ангел, говорите? — усмехнулся я и открыл свой домашний маггловский комп, когда вернулся с работы. Сириус появился в дверях сонный. — Привет, крестник! — улыбнулся он. — Ты чего такой взъерошенный, как воробей после дождя. — Ты представляешь, крёстный, — ответил я, — по миру ездит какой-то лихой циркач, летает под куполом, играет на скрипке, пируэты делает в воздухе, потом падает камнем на лошадь, мчащуюся в этот момент по кругу манежа. Ты поверишь, что это можно сделать без магии? Я не верю! Сириус сел на подлокотник кресла и провел успокаивающе по моей спине, потом поднял руку и положил её на мое правое плечо, как бы обнимая. — Гарри, ты в каждом мало-мальски ангелоподобном парне ищешь черты Драко, и я понимаю тебя, ты весь сгораешь от потерянной любви. Но, Гарри, Малфой не вернётся, почти пять лет прошло, как он исчез. Пойми это и прими. Найди кого-то, кто рядом, кто тебе по душе, а Драко забудь. Я встал с кресла и подошел к окну, закурил. Забыть Драко? Нет, я не могу. У меня задрожали руки. Сириус не подошел, он почапал на кухню варить нам кофе, а затем и ужин. Я выкурил две сразу сигареты и вернулся к компу, запросил Гугл: «Арман Луи де Леруа». И сразу появились его фото. Вот он среди поклонниц Чили; а вот — среди американской молодёжи. Аргентина, Австралия, Южная Америка, Германия, Чехия, Болгария, Лондон, Вена, Румыния, Украина, Санкт-Петербург, Москва, Казахстан, Япония, Южная Корея, Китай, Тайвань, Объединенные Арабские Эмираты, Турция, Греция, Бразилия. Благотворительные концерты в фонд больных детей раком; пострадавших от новоднений, пожаров, в фонд бездомных и тд. Везде он в маске. Вот Леруа под куполом катается и играет на скрипке, а это что, слезы? Я ищу дорогие, любимые черты моего Драко в неуловимых чертах этого циркача, но нет. Малфой до мозга костей слизеринец. Рисковать собой на огроменный высоте? Да туда даже я не полезу без магии, мать вашу. — Гарри, кофе готов, идём! — слышу я голос Сириуса. — Да, крёстный, сейчас, — отвечаю я, а сам жадно смотрю на фото. Одежда — всегда под горло и закрытая. Ах, Моргана! Скорей бы уже посмотреть на эту птаху в живую! Месяц тянулся долго в ожидании. Конечно, опасные рейды и недельная командировка в Италию чуть меня отвлекли, но всё-же. Мне снился по ночам Драко то в своём облике, то превращался в принца под куполом цирка, где он был царем и богом полетов. Прошёл бал рождественский в Министерстве Магии, скучный, пафосный, но нужный, конечно, в политическом аспекте. На бал был приглашен Министр Магии Франции — Франсуа Делюрье. Пожилой, статный и серьёзный мужчина. Он долго беседовал с Гермионой Грейнджер на политическую тему, но тут появился Рон. Я был рад его приезду. — Ты купил билеты в цирк? — спросил я. — Да, конечно, Гарри, на все три дня купил тебе билеты, а нам на одно представление — таков приказ жены, и он не обсуждается. — Чтобы все были при параде, Рон, — сказал я. — Но я не аврор, Гарри, а — бизнесмен, — ответил Уизли. — Да, я всегда забываю, Рональд, что ты не захотел стать аврором, хоть и закончил Высшую Школу Авроров. Что ж, надевайте свой костюмчик крутого бизнесмена, сэр, а мы будем в мундирах. Ко мне подошел Симус. — Финниган, завтра в 11 собираемся в моем кабинете, — сказал я, — ты, Невилл с женой, Министр с мужем, Дин Томас, Колин Криви, близнецы, Джинни и ещё десять лучших авроров. Передай всем нашим мой приказ и чтобы все были в аврорских мундирах. Порт-ключ сработает ровно в одиннадцать. — Есть, генерал! — ответил Симус. — А куда мы отправимся, если не секрет? — В Париж. Госпожа-Министр пожелала всех ребят сводить в цирк. — В цирк, Гарри? Мы что, дети малые? — удивился Симус. — Может, там какакой-то преступник появился, которого мы должны поймать? — Нет, дружище, просто Министр хочет нас приобщить к искусству. Мы пойдем смотреть на Ангела, порхающего под куполом цирка, — ответил я. — Авроры в цирке? — рассмеялся Симус. — А что в этом Ангеле особенного? — Парень никогда не снимает с лица маску. Почти пять лет порхает под куполом лучших мировых зданий цирка, но всегда с закрытым лицом. Нам надо выяснить… Нет, мне надо выяснить, что за лицо он скрывает под маской? Какова его тайна? — Гарри, мы можем прижать его в Англии, позовем его для выступления в наш цирк, которым владеет мистер Артур Уизли, и здесь этого парня разоблачим, — предложил аврор. — Не надо так грубо, Симус, пригласить мы его пригласим в Лондон, но я хочу поговорить с ним наедине, в его гримерной, например, или в ресторане. Я не уверен, что это получится у меня в Париже. Но… Друг, твоя ведь мать работает в Миниистерстве культуры, я прав? — Да, все так, Гарри, и я понял тебя. Ты хочешь, чтобы Министерство культуры магглов пригласило его в Альбион? — Все верно, Симус. Я поручу тебе это, справишься? Мне нужно, чтобы Ангел со скрипкой сразу после Франции поехал не в Берлин, а к нам. — Не волнуйся, генерал авроров, твой капитан все сделает. ♤ POV. ДРАКО МАЛФОЙ. ♤ 🎶 «Часы бегут… Готов на выход я, Манеж зовет меня… Снова туда, где море огней, Снова туда, с тоско’ю моей…» 🎶 Моя карьера акробата началась почти пять лет назад. Мне исполнилось семнадцать, когда мы с матерью покинули Англию и под вымышленными именами пересекли Ла-Манш, чтобы раз и навсегда покончить с прошлым. Потеряв отца, что я ощущал? Боль, скорбь, но не столько от самой потери родителя, сколько от того, что он сделал неправильный выбор, и этот выбор привёл не только к его краху, но и к нашему с Нарциссой. Некогда великая и влиятельная семья во всем Альбионе, стала изгоем, предметом презрения, ненависти и желания раздавить нас, Малфоев, как гнид. И те, кто ещё вчера улыбались нам, первыми на суде в Визенгамоте, подняли руки вверх, чтобы нас всех приговорили к смерти. В отличие от прочих Пожирателей Смерти, Люциуса, Нарциссу и меня весь сброд министерских крыс хотел не просто предать дементорам или посадить на пожизненно в Азкабан, нет! Они рвали на себе волосы, крича, чтобы нас убили на электрическом стуле, с каждым разом увеличивая напряжение. Министерские крысы желали сполна насладиться нашей болью и криками, когда мы будем умолять их на электрическом стуле. Они все, не проявившие в войне ни каплю мужества, а попрятавшиеся в своих норах, как тараканы, боясь принять невыгодную сторону, сегодня кричали, как некогда жиды Пилату: «Распни Его!» Дети погибали в Хогвартсе, Поттер приносил себя в жертву, отправившись на гибель в лес один, дети умирали от рук Пожирателей-садистов, а они все сидели по домам и ждали, чем же закончится эта бойня? И теперь эти стервятники судили нас?! Да, я был готов умереть. Мои преступления были не смертельны, но я всё-же был виновен в том, что проклял Кэтти и провел в школу Пожирателей Смерти. Я — предал всех. Вот за это я был готов сесть на электрический стул. Но тут на суде появился Поттер. Он был бледен, спокоен и серьёзен. Гарри долго что-то говорил, сливал воспоминания свои в Омут памяти, боролся за меня мой лев, как и обещал когда-то сражаться со всеми химерами, спасая мою никчемную жизнь от лап Костлявой с косой. Он не сводил с моего лица своих решительных, в тот момент, почти чёрных глаз, говоря: «Я вытащу тебя, Малфой, потерпи немного!» Поттер чуть не разнес весь Визенгамот, когда министерские крысы запищали, что Малфоям нет жизни на земле. Он будто прочел мои мысли и сказал то этим уродам, о чем я думал только что — где были все чиновники Министерства Магии, когда убивали детей; когда на школу напали садисты; когда оборотень Сивый разрывал подростков пополам своими руками; когда малолеток пытали «Круциатусом» и только потом убивали? Где были все эти здоровые мужики из Министерства? — Пятьдесят школьников погибло таким образом, но никого не было, кроме ополченцев. И вы после этого смеете судить Малфоев? Они, в отличие от прочих Пожирателей, не мучили никого, не убили. Если бы не леди Нарцисса, вас бы никого не было, она меня спасла в том проклятом лесу, а Драко не выдал в своём мэноре, когда меня с друзьями поймали егеря. Драко — всего лишь мальчишка, загнанный обстоятельствами в тупик, в лапы Тома Реддла. Он не участвовал в штурме Хогвартса, он помогал по-своему, и я точно знаю, что Драко не по своей воле принял «Чёрную метку», вы ведь слышали только что признание главы семьи, это Люциус заставил сына это сделать, а Нарцисса никогда не была Пожирательницей Смерти. Так за что вы судите Нарциссу и Драко? Желаете удовлетворить свою месть, чтобы найти козла отпущения? Начать надо суд в первую очередь с вас, господа! Осудить за трусость, за то, что вы сидели, как крысы дома, пока другие погибали! Ваше Министерство прогнило изнутри и я, как Герой войны, мы все, кто сражались с армией Тома Реддла, переизберем всех чиновников с Министром Магии во главе. Гниль надо искоренять! В зале зашумели, чиновники трусливые возмущались Мальчиком-Который-Выжил-Дважды от «Авады» — это они увидели все в Омуте памяти. Они бесились из-за смелого и бесстрашного поведения на суде Поттера, но чиновники понимали, что против всех героев и ополченцев им не устоять. Гарри возмущала их гордыня. Выброс магии Поттера потряс стены Визенгамота: повылетали окна, стекла, ударная волна прошлась по стенам, по полу, показалась молния над головами людей. Я подбежал к парню и обнял его. Мои руки были закованы в магические наручники, но я его обнял сверху. — Они тебя сейчас упекут, а Азкабан, Поттер, — прошептал я, — решив, что ты — второй Темный Лорд. Успокойся, прошу тебя. Умоляю, Гарри. Тихо, родной мой, дыши. И он успокоился. Перепуганные и пристыженные чиновники отпустили меня с матерью, а Люциуса за пособничество и службу Волдеморту всё-же приговорили к Поцелую дементоров. Прошло с тех пор пять лет. Мама живёт тихо на юге Франции в прекрасном месте, в замечательном доме у реки, занимается цветами и разведением сада. Мы с ней стали другими, сменив имена и фамилию. Пройдёт ещё немало времени, когда мы сможем вернуть себе гордую фамилию «Малфой». Меня в Париже, в одном из кафетериев, заметил директор парижского цирка и подошел. Мы разговорились, месье Грегори Жибо предложил мне попробовать работать у него. — Арман, — проговорил мужчина, — у вас прекрасные данные: красота, грация, гибкость, музыкальные руки с длинными пальцами. Мне как раз нужен акробат. — Я играю на скрипке, — ответил я скромно. — Расскажите мне подробнее, пожалуйста, о вашем цирке. — Я вам лучше его покажу, — улыбнулся директор и повел за собой, — цирк прекрасен и он станет вам домом. Он посадил меня в свою машину и повез в здание цирка. Сейчас он был пуст и мы одни. — Попробуйте, дорогой Арман. Вот перекладина, там наверху два кольца, одно под другим. Я сейчас натяну сетку внизу, чтобы вы не разбились. Попробуйте… и еще я скрипку принесу. Сейчас, минуточку… Грегори убежал за кулисы, а я решил применить магию, произнес заклинание притяжения и левитации. Надо будет сварить «Феликс Фелицис» — «Жидкую удачу», она мне пригодится. С собой у меня было пол пузыречка и я его выпил. Мне захотелось стать циркачом. Не слизеринское дело рисковать жизнью, скажете вы? А я достоин жить? Пусть таким образом свершится моя судьба. Если я действительно виновен, то я разобьюсь, не смотря на «Феликс Фелицис», и этим искуплю мои грехи, но если останусь жив, значит, небо простило меня. Да, решено. После «Жидкой удачи» я почувствовал энергию и силу, словно я знал, что делать там, под этим куполом цирка. Месье Жибо ещё не до конца укрепил сетку, а я уже полетел вверх. Я раскачался и начал играть красивую мелодию «Элегия цветов», называется. Звуки скрипки раздались по всему залу, а я раскачивался, то опускаясь вниз на пару метров от пола, то снова поднимаясь под самый купол. Потом я закрепил скрипку за колечко под сидением и встал на перекладину, нисколько не страшась, ведь я выпил эликсир удачи. Я раскачался и прыгнул в кольцо, что крепилось под куполом, одно ниже другого и начал перуэты, а оттуда на родную перекладину и спустился спокойно вниз. Господин Жибо стоял с открытым ртом и рыдал. Я подошел к нему, а он обнял меня, сказав, что у меня во лбу горит звезда. — Вы станете великим, Арман! — рыдая, проговорил он. — У меня есть одно условие, месье Жибо, — ответил я. — Все, что пожелаешь, мой мальчик! — воскликнул он. — Самый высокий гонорар, дом, машину, что хочешь! — Моё лицо, господин Грегори, — серьёзно сказал я. — Никто и никогда в цирке, на репетициях, на выступлениях, в поездках по миру не увидит моего лица. Я сделаю маску. Вас устроит такой вариант? И ещё никаких интервью, телевидения. Фото — да, но никаких камер и съёмок вблизи и лично. Квартиру в Париже можно в долг, я все верну и ничего не рассказывать моей матери, она у меня пережила удар после смерти моего отца, ей нельзя волноваться. — Конечно, Арман, как скажете, но к чему такая таинственность, мальчик мой? У вас ведь ангельское лицо! — удивился директор цирка. — Ну, закрытое лицо, инкогнито — тайна, это же интригующе, куда интереснее, чем когда ты открыт и весь, как на ладони… Игра, своего рода, понимаете? Моё инкогнито принесёт больше славы вашему цирку и популярности. — Тогда вам нужно сценическое имя. Как насчёт «Ангел в полете», или скажем… — У меня есть идея получше, месье Жибо. Помните оперетту Имре Кальмана «Принцесса цирка?» Героя звали «Мистер Икс». Моя мама любит эту оперетту. Как вам идея, чтобы и моё сценическое имя стало «Мистер Икс?» — Это прекрасно! Надо будет почитать или посмотреть в интернете эту оперетту, я что-то о ней и не слыхал. Хорошо, мы завтра же днем составим с вами контракт, запатентуем ваше сценическое имя, чтобы никто другой на него не посягнул, и уже через неделю мы открываем новый сезон церковных выступлений. Сколько времени примерно будет длиться ваш номер, Арман? — Минут десять, от большего зрители потеряют интерес. Пять-семь минут игры на скрипке, три-пять — на пируэты. Можно потом добавить трюк с лошадью. Ну, скачка на спине животного, кувыркания под ней при быстром беге по кругу манежа, скажем… с горящими холодным огнём, кольцами. Но это не в раз, месье Жибо, а со временем, когда я привыкну к этому трюку. Вы согласны? — О, я на все согласен, Арман, мой дорогой мальчик! Ты станешь жемчужиной парижского цирка. На том мы и порешили. Так началась моя карьера акробата. Я сварил дома достаточно «Жидкой удачи» и всегда пару глотков брал с собой на работу. Трюк с лошадью я попробовал уже через четыре месяца своих триумфальных выступлений. Париж принял меня с объятиями, и я за одно выступление сделался звездой и достоянием парижского цирка «Медрано». Со мной фотографировались все, кому не лень, я был доступен и впервые полюбил людей, особенно благодарных и самых бескорыстных зрителей — детей. Они бежали ко мне прямо на арену со своих мест с цветами, игрушками, обнимали и это стало одним из Аншлагов на десять минут. Когда я трижды катал их на перекладине не под куполом, конечно, но в паре метров от земли — точно. Они смеялись и дарили мне любовь вдвойне, а у меня текли слезы. Небо простило меня и посылает своих Ангелов. Ведь дети — наши земные Ангелы. Но там, высоко под куполом, я все ещё плакал, катаясь и играя печальные и задушевные мелодии, посвящая все свои выходы одному лишь единственному в мире любимому — Гарри Джеймсу Поттеру. Я знаю, что он давно стал Главой Аврората и имеет чин генерала. Поттер знаменит, успешен, но все ещё холост. Он живёт с крёстным на окраине Лондона, и ведёт весьма светский образ жизни. Нет, я не злюсь за то, что он постоянно в окружении моделей, киноактрис, светских львиц и прочих искательниц денег, и славы. Не злюсь, только бы Гарри был жив! Кулон нефритовый его всегда со мной. Он тёплый, а значит, с моим гриффом все хорошо — это для меня счастье. Я каждый раз, перед тем как выйти на арену, словно верующий католик у алтаря, молюсь, целуя любимые черты внутри кулона, откуда Гарри мне улыбается. И пока я катаюсь под куполом, его глаза передо мной, как у верующих их Мадонна. Для меня Поттер — все. Я знаю, что ему не’когда бывать в цирке, но я мечтаю, что хотя-бы раз он посетит его, и я смогу посмотреть в его ясные, когда-то раз и навсегда, пленившие меня, глаза. У меня есть его колдофото и я держу его под подушкой всегда, засыпаю с ним после концертов и ночами мне снится Гарри. Только недавно мне прекратили мерещится кошмары, война и смерть. Мое турне по миру. Где я только не был? Однако, я с опаской приехал в Лондон один раз. Особенно у меня дрожали колени, когда я впервые вошел в цирк, которым руководит Артур Уизли. Знал бы он, кто перед ним, наверное, заавадил меня сразу, но он не знал. Для него я был таинственный «Мистер Икс», человек без имени и прошлого. «Циркач, человек третьего сорта, комедиант и шут, любимец детей и слезливых женщин» — так он отозвался обо мне, после того, как я покинул Англию три года назад. Возвращаться ещё раз в Альбион мне не хотелось, и я всячески отнекивался от предложений Министерства культуры Лондона, ссылаясь на плотный график и другие контракты. В тот раз я увидел в лондонском цирке Грейнджер с Роном, а их детей даже прокатил по кругу на перекладине, но больше не горел желанием. Кроме них знакомых больше в цирке я не увидел, Гарри так и не пришёл на мои выступления. Так что, вот такие дела… Путешествуя по Италии, я увидел крёстного в зале, и бросил букет цветов ему, тем самым, его удивив. Снейп выжил и я был рад. Мужчина пришёл в мою гримерную сам, вернее, аппарировал в неё, когда я смывал макияж. — Драко?! — воскликнул он и обнял меня. Пришлось признаться. Мы проговорили всю ночь. Я умолял его никому не говорить, что циркач под куполом — это Драко Люциус Малфой. Северус ездил со мной по всей Италии и переживал как отец, пока я летал под куполом, и даже подарил «Жидкую удачу» в его исполнении. Он же помог мне убрать с предплечья «Чёрную метку» Пожирателя Смерти, мерзкую гадость, которую я постоянно скрывал. Мы писали друг другу смс-ки — крёстный обзавелся маггловской техникой, — звонили друг другу и даже моя мама как-то все лето гостила в Италии на вилле Снейпа. Для матери я был служащим банка, она не знала, что я циркач и акробат до того, как однажды увидела афишу и парня в маске — «Мистера Икс», Нарцисса удивилась, что он очень на меня похож, да ещё с моим имеенем. Она посмотрела на меня и спросила, я ли это? Пришлось признаться. Помню, что я её потом неделю откачивал от перенесенного шока. Я — циркач? — Мама, — ответил я тогда, — это для меня шанс доказать себе, что я чего-то в жизни добился сам, что я не та дрянь, которой чувствовал себя на протяжении всей войны. Пойми меня, я — не трус. Чтобы исполнять эти трюки, нужна сила воли, мужество и много адского труда изо дня в день. Исполняя эти трюки, мама, я забываю боль, ужас прошлого и того, что мне не хватает отца. Нарцисса зарыдала, но меня поняла, приняла мой выбор и по-матерински благословила. Я был рад, это — новый ответ с небес, что все будет хорошо. Благословение матери — великая вещь. Через неделю начнётся моё новое турне по Европе, и откроется оно в Париже, в родном «Медрано», а после Пасхальных праздиков — всемирное. На этот раз я на лошади жанглирую горящими кинжалами, пока она будет делать пять кругов вокруг манежа. Новый трюк, а ещё под куполом будут горящие кольца. Они для меня и здания не опасны, огонь холодный и не пожароопасный, да и купол покрыт железом. А пока я каждый день, рано утром, до начала тренировок других артистов, прихожу и оттачиваю свой номер. Директор стал моим близким другом, как и все артисты. Они привыкли к моей причуде инкогнито и уже перестали подначивать и высмеивать. Маленькую квартирку в Париже я сменил на шестикомнатную, где иногда гостит мама. Моя квартира занимает всю площадку на этаже. Только одна комната из шести всегда закрыта и даже Нарцисса в неё войти не может кроме меня, она зачарована только на мою кровь и отпечаток ладони правой руки. При желании её не откроет даже Главный Аврор Британии. Сразу после выступления я аппарирую из гримерной домой, минуя появление на публике. Нарцисса называет меня прилюдно Арманом и только дома — Драко. Она не может смотреть на мои трюки без сердечного приступа, и я ей не разрешаю приходить в цирк. Неделя пролетела быстро и день открытия нового сезона в цирке настал. Сегодня я решил прийти пораньше, подбодрить акробатов номера «Колесо смерти», а также клоунов, братьев-близнецов, Жерара и Мишэля Депардье — очень талантливых и смешливых. Мой номер третий по счету, после меня выступят собачки, потом укротители зверей — Шарль и Рита, после них близнецы-клоуны и только потом будет «Колесо смерти». Я вошел через парадные двери, где меня ждала толпа поклонниц. Мимо надо пройти, все автографы после. Я был в маске и в черной мантии. Эта зима выдалась очень тёплой в Париже. — Мистер Икс! — послышалось со всех сторон. Сопровождающие меня охранники, оцепили и не разрешили подойти никому. Когда я уже шёл по лестнице наверх, услышал голоса укротителей-супругов. — Арман, привет дорогой, помоги нам, пожалуйста, у нас тигрица сегодня немного агрессивна, а у тебя здорово получается ладить с Мари, — проговорил Шарль. Я обнялся с друзьями и пошел за ними в загон. Мари действительно была не спокойна. Тигрица ходила по клетке и рычала, оскаливая пасть. — Подождите меня здесь, — сказал я и не разрешил им следовать за мной. Я научился накладывать мини «Империо» для животных, произнося, не знаменитое заклятье подчинения, применив которое, мгновенно явятся авроры Франции, так как оно — «Непростительное», а я придумал свое заклятье, производное  от «Империо», и произносится оно как «Импаро»*. Оно не действует на людей, но хорошо подходит тиграм. Я прошёл прямо в клетку — а у меня в рукаве была волшебная палочка — и поднял правую руку, направил ее на Мари, произнес: «Импаро». Появился голубоватый дымок и окутал тигрицу. Я подозвал укротителей и сказал, что все в порядке. И правда, Мари стала послушна Шарлю и Рите. — Покормите её хорошо, чтобы она была довольна и весела, все будет хорошо, друзья. После трех дней выступления сведите, наконец, Мари с тигром, она этого хочет. Рита бросилась ко мне, благодаря, как и Шарль. Я был рад помочь друзьям. И хоть клетка на манеже опустится сверху перед их номером, и зрители будут в безопасности, но звери — есть звери. Жаль, что супруги — немаги, я бы им подсказал заклинание «Импаро». Я вышел из загона и пошел к своей гримерной, поднимаясь наверх, как вдруг у буфета остановился, услышав знакомые голоса: — Рон, ты мне ногу отдавил, здесь же места полно. Давай уже, покупай свои орешки и сладкую вату, обжора, и пойдём, скоро начнётся. Все наши уже в зале, — проговорила Грейнджер-Уизли. — Гарри все равно сел не с нами. У него vip-место над дверью, откуда циркачи выходят. Миона, а чего он не с нами сидит снова? — Гарри очень устал, дай ему одному побыть. Это я виновата, заставляю его общаться с девочками из моего дома мод. У него был магический выброс и срыв. Не трогай нашего друга и будь поделикатней. Гарри признался, что все ещё в кого-то влюблен, но это — не девушка. Он молчит и я не могу понять, кто он? — Гарри такой с той ночи на Святочном балу, что был на четвёртом курсе. Утром он был сам не свой, все искал кого-то и молчал. Я приставал к нему, пытал, с кем он переспал, а он молчал и уходил в свои мысли, — произнес Уизли. — Вот и я о том же, Рон. Не смей его пытать сегодня, да и вообще не смей лезть к нему в душу, не подходи, пусть один побудет. Голоса смолкли и я пошёл дальше. Может ли быть, что Гарри в зале? Душа моя, жизнь моя! Тихо, Драко, тихо! Надо прежде всего думать о номере, он сегодня дебютный, а то одно неверное движение может стоить жизни. Я сейчас посмотрю, где он сидит и успокоюсь, чтобы потом бросить ему букет цветов, пока я буду музицировать. Я посмотрел. Гарри сидел один над самым выходом артистов, над аркой. Он равнодушно смотрел на манеж, на зажегшиеся прожектора, на декораторов, готовящих сейчас манеж для выхода жанглеров. Вот установили в центре «Колесо смерти», специ проверяют, все ли с этим колесом в порядке. Зал заполняется людьми, десятки детей смеются. Но мне пора в гримерную. Ко мне подошел ответственный за мой трюк, вернее, за мою перекладину, механик Жюль. Он — мой приятель и друг, хоть и старше лет на десять. — Я все проверил, Арман, твоя перекладина в порядке, удачи, мой дорогой. Когда ты спрыгнешь, Арми, — он так ласково меня называл — я подам тебе горящие кинжалы. — Спасибо, дорогой, я понял все! — ответил я и обнял приятеля. Я нашёл акробатов трюка «Колесо смерти» и пожелал им удачи, потом прошёл к близнецам, обнял и их. Классные ребята, с ним здорово тусить после представления, такие байки травят — просто умора. Я с ними на банкетах всегда отдыхаю. Придя в гримерную, я ощутил мир и покой, тишину сердца и безграничную уверенность, что все будет хорошо. Я сел в кресло перед зеркалом. До начала еще десять минут. Как начнут, я надену костюм, сегодня он белоснежный с белыми висюльками и бубенцами на поясе, белый ободок на волосах. Я задумался и тихо запел, чуть изменяя слова, на мотив оперетточного «Мистера Икс», его часть арии. Откуда я помнил? Да Нарцисса часто меня в детстве на неё водила. Оперу я не любил, там только поют и в основном, унывное все, а вот оперетта веселее. 🎶 «Одна мечта невольно сердце мне тревожит, И выступленья я жду с волненьем — Увижу ль того, кто в сердце мне дороже? Ведь он сегодня в нашем цирке — здесь! Ночь нашей встречи изменил жизнь мою, С тех пор я крепче, все сильнее люблю. Я не забуду Дорогие черты, Везде, повсюду предо мной только Ты! Неповторимый и единственный взгляд! Глаза родные, словно звезды горят. Взор полон лаской, Как пленителен он! Ночь была сказкой, прошла, как сон!..» 🎶 — Мистер Икс, мы начинаем! — услышал я голос Ирэн. «Сирена» — так мы её называем ласково всем цирком «Медрано» из-за сильного и зычного голоса. — Благодарю, Ирэн! — ответил я и она пару раз стукнула по двери костяшками пальчиков, что означало: «Я предупредила». Я поднялся с кресла и начал одеваться. Костюм сидел на мне, как влитой. Очень удобный из материи лёгкой, но прочной. Так, палочку в специально сшитый правый рукав на застежку, без палочки магу нельзя. Я выпил «Феликс Фелицис» и вышел из гримерной. Так, за кулисами стояла моя лошадь, малышка Карина. Белоснежная, умная, очень спокойная и понятливая. Мы вместе были четыре года и пять месяцев и за это время девочка ни разу не подвела меня. Я провел рукой по спине Карины, пропуская успокаивающую и теплую магию от палочки к ней. Я вынул сахар из кармана и протянул лошади. — Твой выход, Арман! — проговорил, подошедший директор Жибо. — Удачи, мой дорогой! Я кивнул и выбежал на арену. Со всех сторон слышались крики восторга: «Мистер Икс!». Свет был погашен и только лучи освящали меня. Я поклонился на четыре стороны, встретившись с глазами Поттера. Он внимательно разглядывал меня. Но глазеть на Главу Аврората мне было некогда. Опустилась моя перекладина, я снял с кольца скрипку, сел и перекладина плавно поднялась вверх, кольца под куполом уже были в огне. В зале стало резко очень тихо, смолкла музыка, и я заиграл «Элегию цветов». «Для тебя, любовь моя!» — пела моя скрипка, — «Услышь моё сердце, Гарри!» — кричала моя душа. — «Я люблю тебя, жизнь моя, любимый мой!» Но вот уже смолкли последние аккорды. Пять секунд тишины и зазвучала музыка немного страшная, я её называю: «За минуту до полета в никуда», когда у всех зрителей от оной музыки мурашки по коже и волосы встают дыбом во всех местах. Я закрепил скрипку в кольцо и поднялся на перекладину, стал раскачиваться на ней, как на качелях, а музыка все нагнетает… Потом я прыгнул на верхнее кольцо и начал пируэты в свете прожекторов. И вот отсюда мне нужно было прыгнуть вниз. Вывели Карину и она помчалась по манежу в свете других двух прожекторов. Музыка стала еще тревожней и громче, но только не для артиста! Я заметил боковым зрением как на своём месте подскочил Глава Аврората и смотрит то на меня, то на лошадь. Все будет хорошо, мой родной, не бойся, твой Драко не подведет. Я прыгнул, расчитав пробег Карины и ловко очутился на её спине. Умничка моя! Зазвучали фанфары и музыка победы. Мгновенно зажегся свет, а Поттер все стоял с черными от переживаний глазами. Любимый, все хорошо! Теперь уже на Карине я начал свои трюки с пролезанием под её животиком, а потом выбежал Жюль. Я принял у него горящие кинжалы, и, стоя на спине лошади жонглировал, при этом Карина быстро неслась по кругу. Раз, два, четвёртый, пятый круг и я собрал все кинжалы, спрыгнув с моей любимицы. Лошадь приняли у выхода и увели. Карину сейчас оботрут, дадут сахарочек и уведут в стойло. Я к тебе чуть позже приду, моя радость, кусок хлеба с солью дам, а пока мне надо поклониться под шквал аплодисментов и криков: «Браво!» Букеты цветов летят на манеж, а следом бегут дети с игрушками, я кланяюсь на четыре стороны и задерживаюсь на Гарри, он все стоит, а не сидит, и смотрит на меня, глаза уже сияют изумрудами. Успокоился. Я смотрю секунду в его очи, вторую, третью, но дети… Я обнимаю малышей и беру двоих пятилеток, сажаю рядом с собой и мы катаемся по кругу, потом ещё одну пару деток, третью. Перед тем, как спрыгнуть вниз, и принять там детей с перекладины, я бросаю букет белых роз Гарри, он их ловит под шквал аплодисментов и я смотрю в его удивленные глаза. Это тебе, мой дорогой, спасибо, что пришел. Детей забирают с манежа как и все букеты с игрушками, а на арену выходят близнецы Депардье, Жерар и Мишэль, представление продолжается. Я пошёл проведать мою малышку. Жюль накинул мне на плечи теплую накидку, так как я весь мокрый после показа номера, и я благодарно кивнул. — Ну как ты, солнышко моё? — спросил я Карину, а лошадь кивнула. — Умничка моя, вот, поешь, я тебе вкусняшку принес. Спасибо за работу, дорогуша моя! — Я погладил лошадку, послав ей успокаивающую магию и укрепляющую. — Вам сюда нельзя, месье! — услышал я взволнованный возглас конюха, старика Луи. — Мне нужно увидеть артиста Армана Леруа! — ответил голос Гарри Поттера. Что, он здесь? Зачем? Если я сейчас применю аппарацию, генерал поймёт, что я маг. Я вышел на шум и увидел аврора. — Месье Леруа, простите, этот военный, словно сотня пираний напирает, я не в силах был ему помешать, — проговорил конюх и развел руками. — Все хорошо, Луи, — ответил я, — дальше я справлюсь, спасибо! Гарри все еще держал букет роз и просил: — Кто вы такой? Почему бросили мне цветы? — Ммм, добрый вечер, генерал… — проговорил я и протянул руку. — А… да, простите… — ответил брюнет и протянул мне руку. Все такой же грифф. — Гарри Джеймс Поттер, Глава полиции спец подразделения Британии. — Ну да, не скажет же он, что является Главой Аврората магического департамента правопорядка. Естественно — генерал, а не Главный Аврор, как полагается. Я улыбнулся и пожал его руку. — Очень приятно, месье Поттер, — ответил я, глядя в любимые глаза, — что случилось? Что конкретно вас привело ко мне, генерал? — Почему вы бросили мне цветы? Мы знакомы с вами? Можно взглянуть на ваше лицо без этой маски? — спросил он уже спокойно. — Все просто, месье! Вы один из всех в зале просмотрели мой номер стоя, выказав, тем самым, мне глубокое уважение, и я посчитал уместным бросить вам цветы в знак моего ответного уважения и признательности. Не многие в этом мире считают циркачей достойными людьми, особенно в кругу сильных мира сего. Вы ведь тоже не простой британский парень, судя по занимаемой должности. — Чепуха, мистер… месье Леруа… — Можно просто Арман, или как называют меня друзья, Арми. — Чепуха, Арман, я отношусь ко всем людям с уважением. Для меня нелюди — те, кто носит маску благочестия, а внутри прогнили и полны нечистот гордыни, превозношения, лицемерия и лжи. — А вы мне уже нравитесь, месье… Наверно, правильнее будет — мистер Поттер, это больше по-английски, генерал? — Просто Гарри для вас, мне так легче. Может, вы снимите маску? — Это исключено, Гарри! — возразил я. — Даже в моем контракте в этом цирке и во всех прочих прописано одним из правил позволять мне не снимать её. Прошу меня простить, но если желаете меня терпеть вот таким, я буду с вами общаться, а нет — мы не станем видеться. — Хорошо, как вам будет угодно, Арман, — ответил аврор. — Я с друзьями в гостях в Париже, вы могли бы сегодня с нами посидеть в ресторане? — Сегодня не получится, увы! Наш директор, месье Грегори Жибо, устраивает небольшую вечеринку в ресторане «Танцы под луной» в честь начала открытия сезона. И тут вошел в конюшню сам предмет нашего разговора. — Ах вот ты где, мой мальчик? Твое выступления потрясающее! Ой, а кто это с тобой? — спросил директор и Главный Аврор назвал свое имя, чин генерала британской полиции, отдел спецназа. — Мы с друзьями-военными в гостях во Франции, впервые в вашем цирке, месье Жибо, с нами ещё и Министр обороны, Гермиона Джин Грейнджер-Уизли… — Ах вот значит как представляется Министр Магии Альбиона — «Министр обороны?» — Постойте, генерал, это не её муж — Рональд Биллиус Уизли, бизнесмен и весельчак? — Он самый, месье Жибо! — улыбнулся брюнет, а я завис на его губах и даже невзначай свою руку в его руке забыл, и сам не понял, как так получилось? — Я пригласил вашего Ангела к нам в гости, но он ответил, что не сможет… — Все верно, месье Поттер, но зато вы со всеми вашими военными и Министром обороны можете прийти к нам сразу после выступления. Три автобуса поедут в ресторан «Танцы под луной», мы вас возьмём с собой, у нас есть двадцать мест свободных в третьем автобусе. Вы согласны? Гарри набрал номер Грейнджер и объяснился. Через минуту ответил, что они согласны. — Да, вот ещё я для чего тебя искал, Арми… — произнес месье Грегори. — Позвонила Министр Культуры Британии только что с предложением начать твое турне с Туманного Альбиона, а не с Берлина. Ты как? Я не мог ей отказать. Что-то само мной руководило, мой язык сказал: «Да». Прости меня, Арман, я знаю, что ты не очень к Британии… Ох, простите, генерал Поттер. Я закрыл глаза и отвернулся. Стало больно и тошно. Значит, Министр Культуры — маг. Применив «Империус», они вынудили директора Жибо дать согласие. Я развернулся и посмотрел строго на Поттера. — Что это значит, генерал? — спросил я. — Простите, это просьба не только моя, но и всех людей, которым запомнился ваш первый приезд в Англию. — Да? — хотелось мне сказать, но я прикусил язык, — и на котором ты ни разу не был, Гарри! — Дети просили, учителя и школы. И я — ваш отныне горячий поклонник. — Я не знаю, — ответил я, — каким образом вам удалось приворожить или околдовать месье Жибо, но без моего согласия никогда больше не делайте так, Поттер, иначе я не смогу с вами общаться. Я забылся и допустил ошибку — сказал «Поттер» на манер Драко Малфоя, прям как в школе, и у Гарри распахнулись ещё сильнее глаза. Я поспешно отвернулся, а месье Грегори, проговорив, что его ждут, смылся, оставив меня с аврором. Гарри подошёл ко мне и развернул меня к себе. — Мерлин, — тихо сказал он, — если бы вы знали, какую сладкую боль причинили мне сейчас, назвав мою фамилию на манер любимого мной человека. Он называл меня так всегда. — В его глазах собрались слезы и одна всё-же потекла по щеке. Я склонился и вытер её рукой. Гарри поймал мою руку. — У вас руки и те — его. Вы похожи на моего любимого человека. Я ищу его почти пять лет, но его нет. — Когда-нибудь ваш друг вернётся, Гарри, — улыбнулся я, — человек — не песчинка на дне океана. Верьте, придёт он, откроется вам и вы ещё будете счастливы. А теперь пойдемте, я устал и мне надо переодеться. — Конечно, пойдем, Арман, — согласился аврор и мы вышли из конюшни. Мы дошли до развилки, где одна дорожка ведёт в цирк, а другая — в гримерные артистов. — Могу я пойти к вам? — Не стоит, генерал, — возразил я и остановил его жестом руки, — идите к друзьям, сейчас будет последний антракт, переговорите, точно ли вы хотите все провести пол ночи в компании артистов и комедиантов? — Арман, пожалуйста, вы злитесь на меня все ещё? — Уже не злюсь, но я не люблю назойливых людей, мне хватает толпы поклонниц, их писем, налетов на мой дом с целью привлечь к себе внимание. Нет, я не вынесу, если и вы подобны им. Если и вам надоели девы, вы поймёте меня, Поттер! — ответил я и поспешил в свою гримерную. Гарри смотрел мне в след долго, пока я не скрылся за поворотом. Помучайся немного, добейся меня, Поттер, мы будем вместе, ты снова станешь моим и я никогда больше тебя не отпущу. Небом клянусь, мой Главный Аврор! ♤ POV. ГАРРИ ПОТТЕР. ♤ Это было что-то с чем-то — выступления «Ангела под куполом». Он так играл на скрипке, что все в зале рыдали. Я не мог усидеть на месте. Я встал и простоял весь номер этого Армана Луи де Леруа. Я чуть не применил «Арресто моментум», чтобы замедлить падение Ангела вниз, чуть сам к нему не левитировал, чтобы удержать, не дать погибнуть. Я еле сдержался, стиснув зубы и сжав кулаки. А потом этот Ангел бросил мне цветы, и я на ментальном уровне услышал его слова, при этом: «Я люблю тебя, Гарри!» Я схожу с ума. Голос, словно моего Драко. После представления парень ушел за кулисы и я нашёл его, применив Чары «Обнаружения», в конюшне. Конечно. Респект его белой лошади — умная, вот Леруа и пошел её поблагодарить. Я еле пробился мимо конюха, чуть не применил к нему «Петрификус Тоталус», чтобы не мешал, как когда-то «Золотому трио» Невилл Лонгботтом на первом курсе Хогвартса. Арман меня увидел и успокоил конюха, что все хорошо. Мы разговорились с красавчиком и он был, кажется, не против, что я все время почти держал его за руку. Он её и сам в моей руке забывал. Такой отзывчивый. А потом явился директор и чуть все не испортил. Ну, да… мать Симуса Финнигана применила к директору «Медрано» «Империус», но я это дело беру на себя, так как по моей это было просьбе. Ангел расстроился, чуть истерику мне не закатил, но меня не пробьешь, птаха. Ты понравился мне и я не буду Главным Аврором, если не узнаю, чьё лицо ты прячешь под маской? Доверие и ещё раз доверие. Можно применить магию, но поиграть в кошки-мышки без неё, куда интереснее. В свой будуар, или как раздевалка у циркачей называется, парень меня не пустил, а это уже совсем интересно. Ангел выше меня на пол головы или даже на 3 /4, и по виду тот ещё альфа. Если бы не Драко и не мой обет любить его вечно, принадлежать только Малфою, я бы хотел стать омегой для Ангела. Акробаты ведь сильные и тренированные, а иначе нельзя, как и у нас, впрочем, у авроров, мы без тренировок не можем. Парень меня отшил и я пошёл в буфет к Министру Магии спросить, кто из них хочет побывать в компании комедиантов и акробатов? Сириус с Люпином отказались, как и Нимфадора, она вообще трансгрессировала домой, так как няня сказала, что Тэдди не спит. Сириус захочет лишний раз остаться наедине с Люпином. Я бы тоже с Драко остался, наплевав на все банкеты. Миона, Рон, Симус, близнецы Уизли, Невилл Лонгботтомом, Дин Томас согласились, другие авроры решили погулять по Парижу ночному и спать, ведь завтра всем в Аврорат. Джинни с Полумной отказались. Луна вообще запротестовала, увидев зверей в клетке, она сказала, что больше никогда на маггловских варваров не пойдет смотреть, которые держат зверей в неволе. Так что, остались только мы и Гермиона. Мне Министр дала отдых на три дня, чтобы я смог отдохнуть, а более всего, с кем-то сблизиться, найти новую любовь, хотя-бы с тем же Арманом Леруа. После представления мы погрузились в автобус. Ангел поехал со своими, а шофер повез нас в ресторан «Танцы под луной». В результате, вместо двадцати человек поехало всего семеро и Министр Магии. В ресторане нас всех рассадили среди артистов, мне же, по великой милости директора Жибо, досталось место рядом с Ангелом, и я ухаживал за Арми. Мы с ним танцевали и я не мог отвести глаз от глаз Армана Луи де Леруа, так похожих на любимые очи Драко. Он тоже очень мало ел, смотрел на меня и позволял держать его за руку. Когда я изрядно выпил, даже назвал парня Драко. Мы стояли у окна с ним и я заправлял его почти белый локон за ухо. Он остановил мою руку, не давая мне прикоснуться к себе, а я возразил: — Драко, прошу тебя, любимый, эти локоны мешают мне видеть твои глаза. Вот так, сейчас мы их убе… — Я тряхнул головой, поняв, что ляпнул что-то не то. — Ох, простите, я много выпил и у меня разум помутился. — Все бывает, Гарри, каждый переживает потерю любимого человека. Не извиняйтесь, — ответил он и печально улыбнулся. К нам подошли близнецы Уизли, но я им пальцем погрозил, чтобы без фокусов. Циркачи все — немаги и нам нельзя открывать себя. Парни хотели потанцевать с Арманом, но я не дал, да и Ангел не больно рвался. Вечер прошёл хорошо и я пошёл провожать Леруа до его дома. На пороге многоэтажки я развернул парня к себе и обнял, но он отстранился. — А как же клятва любимому быть верным? — спросил он. — Откуда вы знаете? — воскликнул я. — Кто вы? Покажите мне лицо! — Нет, исключено! Откуда я знаю о клятве? — усмехнулся он серьёзно. — Клятва верности всегда сопровождает тех, кто истино любил, кто отдал любимому душу и сердце, всего себя без остатка. Разве не так вы любили своего Драко. Так ведь вы его назвали там, у окна. Нехорошо изменять любимому после первой мимолетной встречи, генерал Поттер! — Конечно, вы правы, Арман, — ответил я, — но я надеюсь, что это встреча — не последняя? Завтра я снова приду в цирк и прошу после представления пройтись со мной по ночному городу. Окажете мне честь, Арми? — Посмотрим, — тихо произнес блондин, — если я брошу вам цветы — пусть это будет знаком согласия, Гарри, а теперь мне пора. До вечера. Ангел исчез за дверью подъезда, а я аппарировал в свой отель «Марсельеза». ♤ Вечером все повторилось сначала, вот только место у меня было на третьем ряду, но свой букет сиреневых хризантем я получил, точно его поймав. И снова на ментальном уровне услышал его: «Я люблю тебя, Поттер!», сказанные голосом Драко. Так и до Мунго не далеко. Зато мы одни сидели в ресторане, работающем до полуночи. Я держал Ангела за руки и осторожно пальчик за пальчиком целовал, не сводя глаз с серебристых очей. — Ты нравишься мне, Арман, — шептал я, целуя сейчас мизинец. Я легко перешёл на «ты», как бы невзначай, а он сделал вид, что так и должно быть. — Поттер, — вздохнул блондин, — у меня начинается турне по Европе, потом всемирное осенью, сразу после Самайна. У меня контракт, я им связан, пойми. Ты не должен ждать меня. Мои пять лет контракта закончатся только следующей весной, через полтора почти года. — Я подожду, Арми, не представляю правда, как смогу пережить твои эти головокружительные и ужасные трюки, но я постараюсь. Может, меня пошлют в твою сторону на рейды… то есть, на задания, — оговорился я, — и мы сможет встретиться? — В Англии мы, по милости Вашего Министра Культуры, задержимся почти на месяц, а мне ваш директор не понравился. Артур… не помню уже как его фамилия… Он назвал меня «фигляром, комедиантом, шутом, любимцем слезливых женщин и детей, куклой, бледной молью». Прочитав такую характеристику о себе в газетах, Поттер, — фыркнул блондин, — я решил никогда больше не вступать на землю короля Артура Пендрагона. — Ах вот оно что? — выдохнул я. — Теперь мне понятно твое нежелание ехать к нам. Я это все исправлю, Арман. Клянусь честью, мой хороший! — Пойдем, пройдёмся? — предложил парень и я поднялся, оставив купюры евро на столе за ужин. Мы гуляли по ночному Парижу. Он не менее красивый, чем дневной, может, даже красивее. Арми не позволял мне целовать себя. Только обнимать и то не часто. — Когда кончится мой пятилетний контракт, тогда я сниму маску, Гарри. Ты согласен подождать меня почти полтора года? — спросил Леруа. — Я ждал тебя очень долго, смогу подождать полтора года, но после не отпущу уже никуда, — ответил я. — А если за это время твой суженый вернётся? — тихо спросил блондин. — Как ты поступишь тогда Поттер? — Не знаю, честно тебе могу сказать, Арман, но я чувствую, что мой Драко не вернётся. Он ушел навсегда и даже не знаю, жив ли он вообще. — А что говорит тебе твое сердце? Сердце всегда подаст сердцу весть. Вот так, чувствуешь? — Он приложил к моей груди руку, туда, где билось мое сердце. — Что ты чувствуешь? — Тепло твоих рук, Арми, — закрыв глаза, ответил я и положил свою ладонь поверх его. — Но ещё я чувствую твою душу сейчас. — И что же ты чувствуешь? — ещё тише, почти шёпотом поинтересовался блондин. Я также тихо ответил: — Твое сердце шепчет: «Я люблю тебя, Поттер!» Я услышал тебя на ментальном уровне, Арман, когда ты бросил мне цветы, с букетом прилетел ко мне и твой зов любви. Ты знал меня до нашей встречи? — Верно, Поттер! — усмехнулся Леруа. — Я читал о тебе. Во всех газетах и журналах твой облик, а рядом все эти гламурнуе девицы. Ты понравился мне. — Если ты любишь, Арман, поцелуй меня, — попросил я. — Ох, пожалею я об этом, Поттер, но мне очень хочется попробовать твои губы, — почти простонал блондин и склонился ко мне. Его губы накрыли мои и я ощутил знакомый поцелуй, когда-то сведший меня с ума. Я обнял за шею парня и отдался во власть чувственных, жадных и ненасытных губ. Я отвечал, а он меня пил, словно выпивал всю душу. — Гарри, — шептал он, — Гарри, жизнь моя! Ах, я чувствую, что ты — не просто Ангел, не просто Арман Луи де Леруа, я выясню все о тебе позже, но сейчас — целуй меня, целуй. Я застонал сильнее и прижался к груди парня, притягивая ещё ближе.  — Люби меня, прошу тебя, — прошептал я, подставляясь под губы блондина, — я хочу тебя. Пожалуйста. — Не в эти дни, Поттер, не в эти, любовь моя. Я приеду к тебе, Гарри, там и встретимся. Напиши мне свой адрес, я приду к тебе сам. Согласен? — И снова его поцелуй. — Но, Ангел мой? — возразил я и снова потянулся к губам блондина. Вдруг моя рука коснулась двух кулонов на шее. — Что это, Арман? — Не трогай, это — моё сокровище, Гарри, не трогай и не прикасайся к ним. Две вещи, подаренные двумя любимыми людьми, — ответил он. — Напиши мне свой адрес и номер телефона, Поттер, я позвоню, когда приеду в Британию. Я продиктовал адрес и номер телефона. Блондин кивнул и, поцеловав меня жадно, вошел в подъезд. Я шёл домой и вспоминал поцелуй Ангела. Губы, техника поцелуя, искуссность — все это было Драко. Мерлин, дай мне терпения. Примечание * «Импаро» — не существующее заклятье, выдумано Автором.