Ооцуцуки в мире шиноби

Дело было ранним вечером, в одном из парков в окрестностях страны рек. Момошики сидя на скамье, нервно перебирал волосы, терзаемый ожиданием. Место, где по договору должно было состояться свидание, находилось далековато от убежища. Мало того, что первое в жизни свидание само по себе мероприятие напряженное, так еще и Урашики опаздывал. Да, этот дурень никогда не отличался пунктуальностью, но все же, его нет уже полчаса. Момо уже сейчас для себя решил, что припомнит подчиненному конкретно этот проступок. И вот, как небо среди ясного грома, объявляется Урашики. «И ста лет не прошло» раздраженно выдал Момошики, хмуро и даже обиженно смотря тому в глаза. — Я то думал что ты не придешь, где тебя, дурня, носило? — Хмуро заявил Момошики смотря на него, как обычно высокомерно. Но заметив что-то в его руках спросил. — что это? — Это цветок, мой господин! — Смущенно с ноткой стыда в голосе, за то что опоздал, прокричал Урашики, тыкая растением Момо в лицо. — Момошики же взяв цветочек, сменил гнев на милость и непривычно для себя самого, нежно сказал — Это правда мило Урашики. Правда тривиальна, но в этом весь ты. — Понюхав цветок, Момошики неожиданно чихнул, потом снова, даже когда положил цветочек на колени и он не был в близости к лицу. При очередном чихе, Момошики закрыл лицо ладонями. — С-семпай! — Начав извиняться, Ура взял семпая за руки, отводя их от лица. На него посмотрели слезящимися, красными от аллергии на цветочек глазами. Все лицо было красное, то ли от румянца, толи от того злополучного цветка. — Не трогай меня, не смотри! — Прошипел на него Момо, пряча лицо в волосах. Такой стыд и позор. — Урашики присев рядом, положил одну руку на скамейку, а второй закрывал свое собственное лицо. Опять он все испортил. Почувствовав, как его руку накрыла чужая рука, небожитель повернул голову. Момо смотрел на него, нежно улыбаясь. Узрев столь необычное выражение на лице семпая, разведчик начал краснеть. Момо же узрев, как краснеет подчиненный, уподобился ему, краснея тоже. Закончились переглядывания тем, что слишком сильно засмущавшись Ооцуцуки отвернулись друг от друга. — Хорошо посмотрели друга на друга, д-да семпай? — Отлично, в жизни я так не смотрел! — От чего-то смеясь ответил Момо. На славу поржав, Момо вскочил со скамейки и побежал куда-то прочь, крикнув соклановцу «догони меня!». Урашики не мог допустить еще большего разочарования семпая, поэтому молча помчался за ним. Момо бежал и бежал, в конце концов добежав до берега реки, где и затормозил. Но видимо тормоза у его подчиненного не особо хотели ему помогать, от того Урашики и оказался в достаточно мутной, но не бурной реке. Вынурнув и сплюнув речную воду, тот глянул в насмешливое лицо Момошики. Не в силах так все оставить, Ура обрызгал господина водой с головы до ног. Ответочка не заставила себя ждать и занырнув в реку тоже, принялся топить наглеца. Но наглец в обиду себя давать не собирался и навалившись на Момо всем весом потопил его, а что и получил удар в межножье. Прейдя в строй более старший по званию продолжил эпичную битвы. Долго ли, коротко ли, но суровый бой окончился в ничью. Мокрые до ниточки, по уши в речном песке Момошики и Урашики поперлись домой к себе. — Хей, семпай, как тебе вода на вкус? Мне кажется она пресновата. — А какую воду ты ожидал в пресном водоеме? — Спросил Момом подняв на него взгляд — Будет весело, если мы заболеем. — После этого Урашики чихнул — Уже заболели. Апчхи! — Молодец ты конечно, но свидание мне понравилось! Ты правда меня впечатлил, только есть одно больное, но… — Что же это, не томи о великий Момошики!  — Пропел Урашики, после чего раскашлялся. — Тебе придется помыться, друг прелестный. Или я тебя изобью и буду колотить, если не будешь нормально мыться, или ты по хорошему сходишь туда. — Не не не, только не это, бей сколько угодно, но мыться я не собираюсь! — Тц, а если я на тебя обижусь? — Момо ехидно ухмыльнулся — Бака ты, момо-семпай, ладно уж… — Прошипел Урашики заходя в убежище. — Только ты со мной будешь! — Ладно, ладно. — Момо усмехнулся и погладив его по щеке, слегка ударил по ней, что бы не расслаблялся.