***
Раввийко откинулась на постель и закрыла глаза, потирая веки сухими пальцами. Деньги кончились и это, похоже, была последняя её ночь в доме, а не в лесу или пустоши. Велл стойко перенесла путь, терпя холод, и, по прибытии в город, радостно распрощалась с Рави и ускакала в неизвестном направлении, оставляя беловолосую в гордом одиночестве. Странница ненавидела этот город всем сердцем. Каждое посещение этого города оканчивалось для неё катастрофой. В первый раз её ограбили, оставив с голой лошадью и рваной сумкой, второй раз все её вещи сгорели в пожаре, в третий раз дом, где она ночевала, ни раньше, ни позже её приезда, обвалился, чуть не забрав Рави с собой в ад… Остальные разы и вспоминать не хотелось. "В тот момент что-то тянуло Рави сюда. Словно судьба или высшие силы. В судьбу Рави не верила, но вот то, что всё в мире не с проста, она точно понимала. Пусть она и редко слушала, что говорит ей интуиция, но игнорировать её на этот раз никак не выходило. Поэтому она и бросила работу и "рыбное" место, свой дом и друзей, что ещё оставались у неё на тот момент, чтобы следовать за Зовом изнутри. Что-то в груди щемило и болело, когда она каждый раз выдвигалась в путь, так, словно она на верном, пусть и болезненном, пути. И она верила. Слабо, но выбора не было. Ведь тревоги накрывала её каждый раз, когда она думала повернуть назад. Тревога и беспросветная пустота. Зов загорался внутри каждый раз, когда она смотрела Туда… Чуть восточнее Северной столицы... Собственно, туда и направлял её Зов..." Звучит это всё слишком сладко и романтизировано. И, честно скажем, я соврала бы, сказав, что так было. Может Рави и ушла от всего, что у неё было, но сама она никогда бы не сказала, что это был "Зов". Просто череда глупых событий. Во-первых, у неё, за счёт её "бизнеса" появились проблемы с законом. И она нагло сбежала. Искать её, конечно, никто не собирался. На восток или запад идти было не резонно из-за разгоравшейся в одной части гражданской войны, а в другой ужасного властителя. Поэтому, от безысходности, Рави и подалась на север. К условиям ей было не привыкать. Да и, вспомнив о тёте Данисе, девушка решила податься в Ярву. Работы там всегда было много. И родственница могла предоставить дом, если ещё была жива. Потянувшись, Раввийко перевела взгляд на окно. "Кошмарное место…" Может и было красиво и непередаваемо изыскано в этом городе, но тревога не покидала её с самого подъезда к городу. Каждый раз при взгляде в окно Рави чувствовала странное покалывание в груди. Зов. С каждой секундой он, игнорируемый ею, принимаемый за совпадения, рос. Его ростки уже проникали в мысли и сердце девушки. Ночью спать она не смогла и на рассвете решила следовать тому неясному чувству, надеясь, что, потакая ему какое-то время, она сможет от него избавиться.***
Враг оказался сильнее, чем кто-либо мог ожидать. Поле боя было усеяно телами, облито кровью. Кровь окрасила весь снег в бордовый. Словно кровавый закат отпечатался на мокром снегу. Абисс легла на снег с краю огромной поляны усеянной телами. Она обняла свои колени. Мелко дрожа, она проклинала всю свою жизнь. Картины того, как ранили её лошадь, как убили людей, что были ей какими-никакими друзьями, как пылающие стрелы падали на лёд, но поджигали людей и лошадей, продолжали всплывать в её памяти. Рыжая стащила шлем, продолжая рыдать. Она всегда считала себя никому не нужной. Всегда была одна. Её семья её не особо любила. Она родилась "проклятой". Одна из всех её братьев и сестер "прокаженная". Тогда, нелюбимая всей деревней, она и пошла в военное дело, надеясь найти себе место в этом мире. Но так и не нашла. Снег, на котором она лежала, моментально покрылся коркой льда. Лежала где-то в двух днях езды от Северной столицы, от спасения и шанса. Но вернуться в столицу она не могла. Она решила, что отныне мертва для всех. Слёзы на лице моментально замерзали. Абисс уже приняла решение умереть здесь. Спасения ей не было. Она была ранена довольно серьёзно, но за болью от утраты не ощущала замерзающей под собой лужи крови. Смерть на поле боя могла хоть немного очистить её черную репутацию. Абисс ненавидела себя так давно, что и не верила, что кто-то сможет считать её своим другом. Но сослуживцы дали ей некое ощущение семьи. Пусть далеко не все её любили, но те, что веселили и поддерживали её, стали ей родными. В глазах девушки потемнело. Она зашлась протяжным плачем, переходящим в вой, вторя ветру. Где-то вдалеке бродили лошади без наездников, рыскали боевые псы. Те, кто выжил в этой бойне, уже ускакали и увезли тех, у кого были шансы. Абисс они никогда в глаза не видели и о её существовании не подозревали. Они были не из её отряда. Все в её отряде были мертвы. Как и она сама. Внутри. Сил жить и терпеть не осталось. Непобедимая и неотступная, она сдалась. Цель её жизни, смысл существования стёрлись и размылись кровью умерших.***
Проклиная себя, называя себя сумасшедшей, думая, что пора бы уже прыгнуть со скалы, Рави продолжала пробираться сквозь бурю. Снега было мало. Но ветер сбивал с ног. Лошадь шла, наклонив голову. Рави кляла себя за то, что следовала какому-то неведомому никому Зову. Сумасшествие. Безумие, которое нужно лечить. Она обещала себе пойти к врачу, если выживет. В двух днях от столицы, она не имела шанса спастись, если буря продолжится. Ветер кинул ей в лицо горсть снега и резко стих. Рави заметила вдалеке лошадь, точь в точь как её собственная: пышная кудрявая грива, статная, очень пушистая шерсть, крепкая, с таким же пятнышком в середине лба, но белую. Лошадь под Рави взвилась и поскакала. — Мари, мы нашли твою близняшку? В этот момент беловолосая подумала, что, если за этим её и гнал сюда Зов, то, в принципе, она довольна. Но оказавшись ближе Рави поняла, что перед ней буквально горы безхозного добра - поле боя, усеянное трупами в обмундировании. Перспективы открывались радужные. Проскакав чуть от края поля, Рави остановила лошадь и соскочила, радуясь находке. Она счастливо обыскивала окоченевшие тела солдат. Деньги, украшения, хорошие клинки. Всё это радовало Рави. Она набрала достаточно всего и сложила находки в сумку на лошади. Перед ней ещё целое поле. Собирая, словно грибы, вещи, что можно продать, Рави была счастлива, что последовала сюда. Всё это можно будет выгодно продать. Девушка покрутила в руках кинжал, несколько раз радостно прокрутила его вокруг кисти, показывая мастерство владения и оценивая сбалансированность находки, и убрала его в свободные ножны. Она находила и огнестрельное оружие, но то было практически бесполезно в таких условиях, да и без патронов. Владение холодным оружием ныне ценилось гораздо больше. Свою винтовку она, конечно, ни за что бы не продала. Та была усовершенствована ею так, что, всё же, не замерзала до определенной температуры. Пусть и за последний год ей не пользовались по делу ни разу, но поугрожать ею было можно. Весила она после инноваций не мало… Раввийко обыскала ещё несколько трупов, задумчиво напевая какой-то мотив. Белая лошадь уже свыклась с чужой и начала заинтересованно приближаться к Рави. Черная всё крутилась вокруг светлой подруги, встряхивая хвостом. Вскоре белая подошла совсем близко и ткнулась мордой в плечо Рави. Та погладила животное. — Ну что, теперь ты идешь с нами? — девушка улыбнулась. Клубы пара оседали на землю, когда лошади выдыхали. Рави привязала белую лошадь к своей на длинный повод, давая ей достаточно пространства, но не давая уйти. Веревка покрылась хрупким льдом. Конечно, лошадь могла бы и не подходить к Рави, но все животные прекрасно понимали, что без людей им не выжить. Смысла сопротивляться человеку, что спасёт тебя, не было. Рави распределила амуницию на двух лошадей и заботливо надела на белую накидку, чтобы та не мёрзла. Холод становился всё страшнее. Странное отсутствие ветра наводила на мысли о скором чудовищном урагане. Обойдя почти всё поле, Рави заметила едва слышимый в звенящей тишине звук. Она не могла понять, что это, но нарушение тишины тревожило её. На краю поля Рави заметила на окоченевшей тушке прекрасную черную мантию. Для её изъятия девушке пришлось растащить горку смерзшихся трупов. — Попалась! — крикнула Рави, стряхивая с накидки снег. — Вот я тебя и нашла! Вдруг Рави поняла, что за звук она слышала. И, услышав лязг металла и характерный звук провалившегося снега, девушка замерла на месте, резко поворачивая голову на шум. Чуть в стороне от неё сидела на снегу девушка в военной амуниции, замотаная в клетчатый шарф. Видимо она до этого лежала, поэтому Рави приняла её за очередное тело. Они шокировано смотрели друг на друга минуту. — Что ты делаешь?! — надрывисто вскрикнула сидящая. — Пишу картины маслом. Не заметно? — саркастично выдала Рави, чувствуя, как ледяной воздух обжигает при дыхании. — Ты грабишь погибших, армию! — констатировала. — Да? А я и не заметила! — рассмеялась беззлобно. — Остановись! — рыжая всплеснула окоченевшими руками. — Всем нам нужно как-то выживать, — пожала плечами и накинула мантию на себя, скрывая оружие. — Им это уже не пригодится. Рыжая продолжала сидеть, опустив взгляд. Она всё ещё была без сил. Жить ощутимо не хотелось. — А вот тебе скоро тоже ничего не понадобится, если продолжишь также сидеть. Девушка проигнорировала эту реплику. Беловолосая пожала плечами ещё раз и пошла в сторону лошадей. — Могу взять тебя в плен. Просто так констатировала Рави, видя беззащитную девушку. Защититься та, конечно, могла, но явно не собиралась. Рыжая так и сидела, капая горячими слезами на свои колени, пока Рави собрала всё, что ей приглянулось. Жизнь людей всегда была ей безразлична. Но что-то в этой девушке казалось ей "не таким". Это и заставило Рави подъехать к ней. — Ты не собираешься уходить? — Нет, — после молчания ответила та, — мне некуда. — Понятно, — в Рави смешались странные чувства, — мне тоже. Она помолчал, смотря то вдаль, то на девушку. — Пойдём со мной, — вдруг сказала Рави, словно не сама. Что внутри неё сказало. Она осознала смысл слов только после сказанного. Рыжая медленно подняла на неё бесцветные глаза со смерзшимися ресницами. Посмотрела молча минуту, затем снова опустила. Абисс не было в бою равных, но морально сломать её было гораздо легче. Пусть она долго держалась, но теперь сил больше не было. — Нет, — она помогала головой, — я хочу умереть. Раввийко посмеялась. — Знаешь, смерть не лучший выход. Смерть от холода тем более. Та молчала, и Рави продолжила. — Хорошо, скоро будет буря. Можешь оставаться. Я поеду вниз под холм по серпантину. Если захочешь - догонишь. Рави уже собиралась уйти, ведь времени переубеждать самоубийцу у нее не было, как она заметила кровавое пятно на одежде девушки. — Ты же ранена. Точно не хочешь пойти? Ответ был окончателен. Та помогала головой и легла обратно в снег. Рави поехала к дороге, чувствуя себя некомфортно и разбито. Свалив это на погоду, Рави успокоилась. Она уже давно была одна. Вспомнить, какого это, быть с кем-то, не представлялось возможным. Беловолосая уже много лет странствовала, полагаясь на себя. Место же, что она звала домом, было лишь лачугой, где она хранила ненужную амуницию. Иногда она забывала вовсе, где тот находится.***
Абисс лежала на земле, замерзая. Девушка, что только что говорила с ней, казалась галлюцинацией. В голове всё крутились слова Ибры о судьбе. "Найдет тебя…" Рыжая чувствовала, что находится в шаге от какого-то озарения. Но, казалось, уже слишком поздно. В момент, когда она осознала, что, возможно, это судьба привела ей знак, что не время для её смерти, что ещё нужно бороться, хотя она всё потеряла, Рави уже давно ушла за пределы зрения. Абисс судорожно пыталась найти выход из ситуации. "Не упустить судьбу." В голове всплыли слова, что та поедет по серпантину. Идти напрямую было опасно, ведь лошадь могла упасть, и путь на холм правда был серпантином. Абисс с трудом поднялась и… поняла, что не может идти. Рана в боку ужасно болела, не давая ступить ни шагу. Девушка из последних сил искала надежду. Она сняла всю броню и амуницию, что смогла, чтобы снизить нагрузку и вес. Так она смогла идти. Надежды было крайне мало. Её крупно трясло от холода и потери крови, но она стойко пробиралась сквозь сугробы и небольшие кусты. Через час, может больше, она была на самом высоком месте холма. Всё казалось ей безнадежным. Ветер вновь поднялся и дул ей в спину. Из-за снега большую часть дороги было не видно. Абисс поняла, что потеряла шанс на жизнь. Она продолжила спускаться с холма на серпантин без какой-либо надежды. Ноги скользили, она ежеминутно спотыкалась. Оказавшись на дороге, она села и закрыла глаза, прижимая руки к ране. Она решила, что это её последние часы. Умирать уже не хотелось, но она осознавала, что не выберется. Через час она чувствовала, что больше не может двигаться от холода. Слёзы безысходности больше не текли по её лицу. Шёл крупный снег покрывая её плечи и спину. Тихие шаги лошади заставили Абисс поднять взгляд. Недалеко от неё по дороге шла чёрная лошадь, за ней белая… Абисс с трудом поднялась.***
Рави почувствовала себя потерянной, когда уезжала с поля. Внутри было пусто, не смотря на полные денег сумки. Лошади медленно и покорно шли по ледяной дороге. По ней никто не ездил, но её не могло занести снегом полностью из-за ветра. Дорога была льдом и ветер не вредил ей, а снег уносил, оставляя её чистой. Возможно, последний путник шёл по ней месяцы назад. Огибала вершину холма дорога очень долго. Но это не имело значения для Рави. Она просто ощущала себя невероятно разбитой. Вдруг среди падающего снега она заметила силуэт. Что-то внутри неё невероятно обрадовалось, что её путь теперь будет не одинок.***
Рави остановила лошадь перед Абисс. Та стояла молча, смотря себе под ноги. — Передумала умирать? — ухмыльнулась Рави. — Садись. Скоро будет ураган. Нужно до него успеть доехать к укрытию. Рыжая покорно, ощущая свою уязвимость без брони, села на лошадь. Они тут же двинулись в путь. Шаги животного отдавались болью во всем теле. Рави подумала было связать новую спутницу, но, подумав о полнейшей беззащитности девушки с раной и без брони, решила этого не делать. Абисс крупно дрожала, обняв себя за плечи. Рави незаметно посматривала на неё. Странный интерес просыпается, когда ты находишь единственного живого человека на поле битвы. Беловолосая, впервые за годы сочувствуя человеку, сняла украденную мантию, и накинула её на Абисс. Та, будучи на грани потери сознания, вздрогнула ощущая на себе нагретую ткань. В другой ситуации она бы скинула её с отвращением и, возможно, убила бы девушку, но сейчас силы её были на исходе. Чувствовать себя беззащитной было ужасно страшно. Ведь та, что отдала мантию, имела за спиной несколько клинков, мечей, блочный лук и наверняка ещё что-нибудь. Абисс укуталась и накинула капюшон. Снег усиливался. Рави пустила лошадей быстрее, надеясь успеть к землянке до бури. Буря застала их недалеко от укрытия. Рави спрыгнула с ещё не до конца остановившейся лошади и начала откапывать вход. Примерзая дверь не поддавалась. Абисс сжалась в седле, готовясь умереть. Снег резал глаза, ветер так и норовил снести всё на пути. Беловолосая стянула с лица ткань из-за нехватки воздуха. Ручку двери покрывала наледь. Сил, чтобы сломать лёд, фиксировавший дверь, не хватало. Мысль, что теперь от того, откроется ли дверь, зависла не только её жизнь, придавала напряжения, но и сил тоже. Адреналин, не смотря на то, что такие вещи происходят регулярно, окутывал всё тело, отдаваясь в голове. Рави упёрлась ногой в стену, слыша хруст отходящей двери. Ботинки скользили по снегу. Рыжая, наблюдавшая за действием на грани сознания, слезла с лошади. Она вдруг осознала, что девушка может и не справиться с примерзшим куском дерева. В этот момент Абисс подумала, что не хочет утянуть за собой на тот свет и ещё одну душу. Она тоже поставила ногу на косую стену, превозмогая боль. — Эй, тебе лучше сесть, — встревожилась Рави. — Я справлюсь. Девушка, стиснув от рези в боку зубы, отмахнулась от слов. Кровь вновь закапала на снег багровыми пятнами. Рави в последней надежде сцепила пальцы на ручке двери… Дверь резко открылась с хрустом разламывающихся пластов смерзшегося снега. Ветер задувал внутрь помещения. Мари тряхнула гривой, смотря на лежащую на снегу хозяйку. Рави не двигалась некоторое время. Казалось, что снег скоро занесет её. Абисс сидела, прижавшись к стене, зажимая рану. Раввийко думала о том, как красива на самом деле эта буря. Снег причудливыми узорами летал над нею. Она смотрела в серое небо, задумчиво перебирая воспоминания. Вдруг она словно вышла из забвения, в которое попала, упав на снег. Она вспомнила, что сегодня она не одна. Беловолосая окончательно стянула балаклаву, вставая. Хромая, она подошла к Абисс. Жестом Рави показала лошади подойти. Та, видя живую хозяйку, радостно подскакала. Рави взяла Абисс под локоть и осторожно заставила подняться. — Пойдём, пока не примерзли. Раввийко заметила за собой странную разговорчивость рядом с девушкой. Это немного настораживало её. Абисс медленно поднялась и они прошли в помещение. Буря разгоралась. Рави свистнула лошадь. Та кое-как протиснулсь в дверь, за привязью пролезла и вторая. Беловолосая усадила спутницу к печи и с трудом закрыла дверь, заперев её. Девушка прошлась по помещению и зажгла лампадку, что стояла на косой полке. Та долго разгоралась, но всё же дала свет. Странница быстро развела огонь в маленькой печи. В посещении стало чуть теплее, чем на улице. Если бы не снег, облепивший стены снаружи, то дом продували бы насквозь. Но судьба была благосклонна. Печь быстро разгорелась, обогревая. Рави разыскала кастрюлю и поставила на печь, наполнив водой. Взгляд каждый раз возвращался на бледную девушку неподалёку. Рави тревожилась. Она подошла к Абисс. Та крупно дрожала, кутаясь в мантию, закрыв глаза. Страх пронизывал обоих. — Дай посмотрю на рану, — произнесла Рави, опускаясь на корточки перед девушкой. Та отвернулась, не открывая глаз, и убрала руки от раны. Она явно сильно страдала. Рави осторожно расстегнула куртку той и приподняла несколько слоёв одежды под ней. Оценив рану, Рави поняла, что та довольно глубокая, но не смертельная, если не допускать кровотечений. Жизненно важные органы не были задеты. Рыжая была совсем бледной. В помещении стало уже тепло, но та продолжала дрожать. Рави осторожно сняла с неё куртку, свитер. Та не сопротивлялась, лишь тихо дышала. Когда Рави собиралась снять очередной слой, её запястье перехватили. Абисс наконец открыла глаза, кидая на девушку злой взгляд. — Что ты делаешь? — слабым голосом, но с агрессией спросила она. — Хочу снять мокрую одежду, — Рави подняла руки в мирном жесте. Абисс отпустила её руку. Сил сопротивляться не было. Да и смысла тоже. Если наёмница захочет, то убьёт ее. Оставив девушку в нижнем слое одежды, представлявшем из себя довольно тонкую водолазку, Рави сняла с себя куртку и флисовую кофту. Она надела кофту на девушку. Её одежда была нагретой, ведь раненая уже не могла себя согреть. Раввийко подкинула ещё дров, что были в доме, в печь. Видя, как Абисс медленно сползает на пол, она расстроила свой спальник и осторожно переместила девушку на неё, чтоб не оставлять её на холодном полу. — Нужно обработать рану, — Рави похлопал девушку по щеке, пытаясь привести в себя. Она сделала всё, что могла, и забинтовала рану, пока девушка не приходила в сознание. Затем закутала её мантией. Вода на печи закипела. Рави была плохой поварихой. Она сварила, что смогла, из дичи, пойманной по дороге сюда. Слава приправам, даже с минимумом овощей это было съедобно. Вообще, всё было не так плохо с её готовкой, как с наличием ингредиентов. Лошади улеглись рядом для согрева, и явно начинали дремать. Рави же чувствовала тревогу и воющий ветер за окном не предавал спокойствия. Она устало легла на пол, рядом с девушкой, и потеряла глаза. Но уже через несколько минут поняла, что так она скорее останется без почек. Девушка подвинула рыжую, лежавшую на спальнике, и легла рядом, кутая и себя в мантию. Рави присмотрелась к лицу рыжей. Обычно она не считала людей красивыми, но эта девушка была в том малом числе, кто не вызывал в Рави омерзения. Ничего особенного в её лице не было. По стандартам обычных людей, она не была привлекательной. Её лицо не было слишком выразительным. Тут даже нечего описать. Самая обычная: пропорциональные глаза, густые брови, немного пухлые губы, ничего особенного. Довольно ухоженная. Около губ был шрам. Рави задумчиво прикоснулась к своей щеке, через которую шёл едва заметный на белой коже шрам, рассекающий бровь и щеку. Сама она обладала тощим лицом с острыми выступающими скулами, бледными губами и вечно хмурым глазами какого-то невнятного, то ли зелёного, то ли жёлтого, а то и вовсе голубого цвета. Зависело это не то от её настроения, не то от освещения. Из-за вселенской хмурости на её лице, не смотря на возраст и расу, была морщина, едва заметная на бесцветной коже, между бровей. Когда она улыбалась, морщина пропадала, но улыбалась она не часто. На лице невольной спутницы Рави заметила морщины под глазами. Явно не возрастные. Рыжая вздрогнула во сне и открыла глаза. Взгляд ее устремился на Рави. — Хочешь суп? Тебе нужно поесть. Рави старалась быть милой. Та кивнула в ответ и села, пока странница накладывала в миску варево. — Должно быть съедобно, — сказала Рави, пытаясь разрядить обстановку. Рыжая взяла миску из рук девушки, поставила её на прижатые в груди колени. Беловолосая внимательно наблюдала за ней. На её удивление, девушка ела с аппетитом. Видимо, в армии совсем плохо кормили. Абисс была в неком шоке от всего произошедшего, поэтому с трудом осознавала что-либо. Её взгляд потеряно плыл. Рави достала одеяло и присела, забирая из рук девушки миску. Та пугала ее своей бледностью и рыбьим взглядом. Странница потрогала лоб девушки. Та не была горячей. — Ложимся спать, — констатировала Рави. Рыжая спутанно кивнула и вытянула ноги, кутаясь обратно в балахон, отворачиваясь. Рави закутала её одеялом и легла под него рядом. Спать не внутри спальника, а на нём, было непривычно. В помещении холодало. Ветер нещадно завывал. Девушка рядом постоянно казалась Рави ледяной. Наёмница прислушивалась к её дыханию. Через несколько часов тревожного сна Рави не выдержала, и прижалась к довольно тёплому, как оказалось, по сравнению с ней, телу. Она положила руку поперек тела девушки, поверх мантии, и наконец заснула, прислушиваясь к её слабому дыханию. Ставня заколоченного изнутри окна ударялась о стены от порывов ветра. Было так странно ощущать, что кто-то есть рядом…