***
Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. Адам между тем ощущал приятную сонливость. Где-то внизу его ждала кровать с четырьмя столбиками, чудесно мягкая, тёплая… — Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего в обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. (Адам,Теодор, Драко и Мейко обменялись ухмылками.) Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств. Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты, во время которых Адам,Теодор, Драко и Мейко обменялись взглядами, выражавшими лёгкую панику: Дамблдор не сказал, как долго Граббли-Дёрг будет преподавать. Дамблдор продолжал: — Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить… Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать её выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть своё изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрёпанными волосами, губы профессора МакГонагалл стали тоньше, чем Адам когда-либо у неё видел. Ни разу ещё новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе. — Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. Голосок у неё был высокий, девчоночий, с придыханием, и Адам опять почувствовал сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Он знал одно: что всё в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у него отвращение. Она ещё раз мелко откашлялась — «кхе, кхе» — и продолжала: — Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц! Адам оглядел зал, но счастливых лиц что-то не приметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним. — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех. — Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придётся позаимствовать у неё кофточку, — шепнула Парвати Лаванде, и обе они беззвучно захихикали. Профессор Амбридж снова издала своё «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными. — Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания. Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор МакГонагалл так сурово нахмурила тёмные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Гарри явственно увидел, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Стебль. Амбридж между тем в очередной раз кхекхекнула и заговорила дальше: — Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством… Адам почувствовал, что его внимание ослабевает: мозг то включался, то выключался. Тишины, которая всегда наполняла зал, когда слово брал Дамблдор, не было и в помине: школьники наклонялись друг к другу, шептались, хихикали. За столом Когтеврана Чжоу Чанг оживлённо болтала с подружками. Полумна Лавгуд, сидевшая недалеко от Чжоу, снова вынула своего «Придиру». За столом Пуффендуя Эрни Макмиллан был одним из немногих, кто по-прежнему смотрел на профессора Амбридж, но взгляд у него был остекленевший, и Гарри не сомневался, что он только притворяется, будто слушает: на груди у него блестел новенький значок старосты, и надо было вести себя соответственно. Профессор Амбридж вольного поведения учеников как будто не замечала. Казалось, начнись под самым носом у неё буйный мятеж — она всё равно договорила бы до конца. Преподаватели, однако, по-прежнему слушали её очень внимательно. Гермиона, судя по всему, не упускала ни единого слова Амбридж, но по ней было видно, что слова эти ей совсем не по нутру. — …потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно так же некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни. Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но Гарри заметил, что некоторые сомкнули ладони всего раз или два. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и, прежде чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал. — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с лёгким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить… — Это точно, что содержательное, — вполголоса заметила Мейко — Только не говори, что тебе понравилось, — тихо сказал Теодор, повернув к Мейко лицо. — Одна из самых занудных речей, какие я слышал. А ведь я рос с одним из самым ответственным сотрудником. - Я её уже ненавижу-сказал Адам-прибить хочу.***
На следующее утро Адам не успел и носки натянуть, а Теодор уже быстро-быстро оделся и выскочил из спальни. Когда за дверью скрылся подол его мантии, Адам громко спросил вслед: — Он что идиот?-спросил Адам - Не обращай внимания-сказал Теодор Пять минут спустя, по дороге на завтрак, в гостиной их нагнала Мейко: — Что-то случилось? Вид у вас совершенно… о, ради всего святого! Она уставилась на доску объявлений в гостиной, где висел большой свеженький плакат. ГРУДЫ ГАЛЛЕОНОВ! Ваши карманные расходы опережают доходы? Хотите заработать немного золота? Свяжитесь с Фредом и Джорджем Уизли в гриффиндорской гостиной, Чтобы получить несложную, временную, почти безвредную работу. (Извиняемся, но работа — на ваш собственный страх и риск). — Это уже переходит все границы, — мрачно заключила Мейко , срывая объявление, которое Фред и Джордж прикрепили поверх уведомления о дате первого выходного в Хогсмеде, предстоящего им в октябре. — Что за идиот это сделал. - А тебе какое дело?-спросил Флинт - А я Староста !-крикнула она и показала рукой на Теодора-он тоже Теодор промолчал. По его мрачному виду Адам понял, что перспектива быть старостой его не поощеряла. — Ну, так что случилось, Адам? — продолжила Мейко, когда они стали подниматься по лестнице, вдоль которой висели портреты ведьм и волшебников прежних времен, занятых болтовней и не обращавших на них никакого внимания. — Похоже, ты на чтото страшно злишься. Вслед за равенкловцами ребята направились в Главный зал и еще с порога инстинктивно взглянули на стол преподавателей. Профессор ГрабблиПланк болтала с профессором Синистрой, преподавателем Астрономии, а Хагрид попрежнему блистал своим отсутствием. Волшебный потолок над головами копировал Адамово настроение: он был печально и пасмурно серым. — Дамблдор и словом не обмолвился, как долго пробудет эта ГрабблиПланкиха, — буркнул Адам, подходя к змеиному столу. — А может быть… — глубокомысленно начала Мейко — Что? — хором воскликнули парни. — Ну… может быть, он не хотел привлекать внимание к отсутствию Хагрида? — Что значит «не хотел привлекать внимание»? — насмешливо переспросил Теодор. — Можно подумать, его отсутствие можно не заметить. Но прежде чем Мейко успела пояснить, к Адаму подошла высокая бледнокожая девочка с длинными красными волосами, заплетенными в косички. — Привет, Нори — Привет, — оживленно начала она. — Как прошло лето? — и, не дожидаясь ответа, добавила: — Слушай, меня назначили капитаном когтевранской квиддичной команды. — Здорово, — улыбнулся ей Адам он сразу подумал, что предматчевые наставления — Я и забыла, что их капитан уже закончил школу, — задумчиво сказала Мейко, садясь рядом с Теодором и беря тарелку с тостами. — Наверное, команде первое время придется несладко? — Наверно, —Адам сел напротив. — Он был хорошим охотником. — А все-таки свежая кровь не помешает, разве нет? — взглянул на него Теодор Тут в верхние окна Зала, с хлопаньем и свистом, влетели сотни сов. Они то тут, то там заходили на посадку, неся своим хозяевам письма и посылки, и забрызгивали завтракающих капельками воды: очевидно на улице шел проливной дождь. Хедвига не появилась, но Адам даже не удивился: единственным корреспондентом у него был Сириус, а едва ли за прошедшие сутки у Сириуса появятся какие нибудь новости. Мейко пришлось срочно отставить в сторону свой апельсиновый сок, чтобы освободить место большой и мокрой совесипухе, которая принесла в клюве промокший «Ежедневный Пророк». Мейко опустила в кожаный мешочек на ноге совы один кнют, и сова улетела. -Лучше быть в курсе того, что говорят враги, — хмуро ответила Мейко, развернула газету и погрузилась в нее с головой. Когда Адам с Теодором закончили завтракать, она свернула газету, положила под свою тарелку и коротко констатировала: — Ничего. Ни о тебе, ни о Дамблдоре, ни о чем еще — ничего. К столу подошел профессор Снейп и раздал расписания. — Вы посмотрите, что сегодня! — простонал Теодор. — История магии, спаренные Зелья, Прорицание и еще спаренная Защита от темных искусств… Биннс, Снейп, Трелони, и эта Амбриджиха, и все в один день! . — Пятый курс — курс СОВ. — Ну? — Ну и экзамены у вас начнутся, понимаешь? Так нагрузят, что мало не покажется, — мстительно пояснил Маркус — У половины нашего курса к СОВам началось легкое нервное расстройство, — с удовольствием добавил Пьюси, — слезы, истерики… — В любом случае, пятый курс — это кошмар, — заключил Флинт. — Если, конечно, результаты экзаменов вас волнуют. Мы с Пьюси как-то умудрились выжить. — Ага… по три СОВы на каждого получили? — спросил Теодор. — Ну да, — беззаботно ответил Пьюси. — Но мы считаем, что наше будущее лежит за пределами сферы академических достижений. — Мы серьезно обсуждали вопрос, стоит ли нам возвращаться сюда на седьмой курс, — оживленно добавил Флинт. — Особенно после того, как… — Как думаете, этот год и правда будет таким тяжелым? Изза экзаменов? — О, да, — подтвердил Теодор. — Свихнешься, небось. СОВы — это очень важно, они влияют на работу, которую выберешь, и на всякое прочее. — А вы уже знаете, чем хотите заниматься после Хогвартса? — спросил друзей Адам некоторое время спустя, когда они вышли из Главного Зала и направились в класс Истории магии. — Не совсем… — медленно ответил Теодор — разве если… ну… Он стушевался. — Что? — побудительно взглянул на него Адам. — Было бы неплохо артефактором стать, — выдал Теодор. — Ага, точно, а я хочу стать зельеваром— сказал Адам — Я не знаю, — откровенно сказала она. — Хотела бы заниматься чем-нибудь действительно стоящим… По общему мнению, История магии была самым скучным предметом, когда-либо изобретенным магическим родом. Их преподаватель профессор Биннс, призрак, обладал сиплым занудным голосом, который почти гарантированно наводил стойкую дремоту за десять минут, а в теплую погоду — даже за пять. Манеру ведения урока он никогда не менял, не делая пауз, начитывал лекции, которые ученики пытались записывать, но чаще сонно хлопали глазами. До сих пор Адам и Теодор выходили из затруднительного положения, переписывая конспекты Гермионы по этому уроку перед экзаменами: только Мейко обладала способностью сопротивляться усыпляющей власти голоса Биннса. Сегодня полтора часа занудства было посвящено теме войны гигантов. Адам прослушал только первые десять минут, за которые смутно понял, что в изложении другого преподавателя эта тема могла бы стать капельку поинтереснее, а потом рассудок его выключился, и оставшиеся час с двадцатью минутами он играл с Теодором в «виселицу» на краешке пергамента, а Гермиона время от времени искоса злобно посматривала на них. — Интересно, что будет, — холодно спросила она, когда все вышли на перерыв из класса (а Биннс выплыл прямо сквозь классную доску), — если в этом году я не дам вам конспекты? — Мы завалим СОВ, — откликнулся Теодор, — и это будет только на твоей совести, Мей. — Я думаю, вы бы это заслужили, — отрезала она. — Вы ведь даже не пытаетесь его послушать? — Мы пытаемся, — честно ответил Теодор. — У нас просто нет твоих умственных способностей, твоей памяти, твоей концентрации… Ты просто талантливее нас… Я тебе не надоел? — Ох, отвяжись, — бросила Мейко но вид у нее стал более умиротворенный, и она зашагала на улицу, в мокрый внутренний дворик. Шел мелкий-мелкий моросящий дождик, все ученики толклись под карнизами по периметру дворика, и их силуэты казались размытыми по краям. Теодор ,Адам и Мейко выбрали уединенный угол под балконом, с которого текли струи воды, подняли воротники, спасаясь от холодного сентябрьского воздуха, и стали рассуждать о том, чего ждать от Снейпа на первом уроке. Пришли к выводу, что, наверняка, он устроит нечто чрезвычайно сложное, чтобы застать их врасплох после двухмесячных каникул. И тут через двор к ним направилась чья-то фигура. — Адам, привет! Это оказалась Чжоу Чанг и, что самое главное, она опять была одна. Необычным этот факт был потому, что всегда ее окружала толпа хихикающих девочек; Гарри еще не забыл, каких трудов ему стоило в прошлом году застать ее в одиночестве, чтобы пригласить на Йольский бал. — Привет, — ответил Адам По всей вероятности Чжоу пришло в голову то же самое: — Ты потом отчистился от той гадости? — Да, — Адам попытался усмехнуться, будто воспоминание об их последней встрече было забавным, а вовсе не унизительным. — Ну, как ты… ээ… хорошо провела лето? Едва он задал вопрос, как тут же прикусил язык — Седрик был другом Чжоу, и воспоминания о его смерти, скорее всего, отравили ей все каникулы так же, как и Адам Лицо у нее застыло, но потом она ответила: — О, знаешь, прекрасно… Они не прекращали спорить всю дорогу до подземелья Снейпа, и у появилась масса времени поразмышлять о том, что между Драко и Нотом ему посчастливилось улучить пару минут общения с Чжоу, о которых можно вспоминать без желания провалиться сквозь землю. Когда они уже встали в хвост очереди, выстроившейся под дверью класса Снейпа, Адам пришел к выводу, что Чжоу хотела подойти и поговорить именно с ним. Она была подружкой Седрика, она запросто могла возненавидеть Адам за то, что тот вышел живым из Тримагического лабиринта, а Седрик умер, но все-таки она разговаривала с ним очень дружелюбно, не так, как разговаривают с вруном или ненормальным, или с мерзавцем, виновным в смерти Седрика… Да, она определенно хотела подойти и поговорить с ним, и это уже второй раз за два дня… От этой мысли настроение у Адам поднялось. Даже зловещий скрип открывшейся двери в Снейпово подземелье не отравил переполнявшую его надежду. Вслед за Теодором и Мейко Адам вошел в класс и вместе с ними направился на привычные места в последнем ряду. Сев посередине, на фырканья и сопение с обеих сторон он и ухом не повел. — Успокаивайтесь, — бесстрастно произнес Снейп, закрывая за собой дверь. Никакой необходимости призывать к порядку не было: как только раздался стук захлопнувшейся двери, все тут же съежились, и всякое шевеление прекратилось. Одного лишь присутствия Снейпа обычно бывало достаточно, чтобы обеспечить тишину в классе. Снейп стремительно прошел к своему столу, обернулся и пристальным взглядом обвел класс. — Прежде чем мы начнем сегодняшний урок, — начал он, — считаю уместным напомнить, что в июне вам предстоит важный экзамен, в процессе которого следует доказать, насколько вы сведущи в составлении и использовании магических зелий. Я полагаю, что даже те слабоумные, которые в этом классе, несомненно, есть, натянут на удовлетворительную оценку по СОВе, или же им придется столкнуться с моим… неудовольствием. Тут его пристальный взгляд задержался на Гойле.Гойл сглотнул. — Разумеется, после этого года многие из вас перестанут у меня учиться, — продолжил Снейп. — В свой класс Зелий на ТРИТОНов я возьму только самых лучших. Таким образом, с прочими, безусловно, придется распрощаться. Глаза его остановились на Адама,и губы изогнулись.Адам встретил его взгляд с чувством мрачного удовлетворения от мысли, что после пятого курса сможет порвать с Зельями раз и навсегда. — Но у нас еще год до этого сладостного момента расставания, — вкрадчиво добавил Снейп, — поэтому, планируете вы стремиться к ТРИТОНам или нет, я всем рекомендую сосредоточить усилия для поддержания достойного уровня знаний, которого я обоснованно ожидаю от своих учеников при сдаче СОВ. Сегодня мы будем смешивать зелье, которое часто встречается на Ступени Обычного Волшебства З: это Глоток Покоя, зелье для уменьшения тревоги и снятия возбуждения. Будьте внимательны: если вы чересчур небрежно отмерите ингредиенты, выпивший зелье погрузится в глубокий, не исключено, что и вечный сон, поэтому вам придется внимательно следить за тем, что вы делаете. Мейко, сидевшая слева от Адама, напряженно слушала, выражение ее лица свидетельствовало об исключительном внимании. — Ингредиенты и процедура… — Снейп взмахнул палочкой, — …на доске… — (они там тут же появились). — …Все, что вам потребуется, вы найдете… — он еще раз взмахнул палочкой, — …в шкафу хранилища… — (дверь упомянутого шкафа распахнулась). — …У вас есть полтора часа… начинайте. Как Адам,Теодор и Мейко и предсказывали, Снейп предложил едва ли не самое сложное, кропотливое в изготовлении зелье. Ингредиенты следовало добавлять в котел в строгом порядке и точных количествах; зелье полагалось перемешивать строго через определенные промежутки времени, сначала по часовой стрелке, потом против часовой стрелки; температуру нагревания, при которой кипело содержимое котла, перед добавлением заключительного ингредиента нужно было понижать до нужного уровня в течение установленного времени. За десять минут до конца урока Снейп обозначил: — Сейчас над вашим зельем должен появиться легкий серебристый пар. Адам весь взмок и в отчаянии оглядел подземелье. Его котел испускал клубы темносерого пара, котел Рона плевался зелеными искрами. Симус лихорадочно тыкал кончиком палочки в вырывающиеся языки пламени под своим котлом. Но поверхность Мейково зелья периодически подергивалась серебристым парком, Снейп подлетел и хищно сунул туда нос без единого комментария, что означало у него отсутствие критических замечаний. Однако у котла Адама Снейп задержался и заглянул туда со вселяющей ужас усмешкой: — Поттер, что здесь предполагалось быть? Слизерницы по всему классу напряженно подались вперед: они обожали слушать Снейповы колкости в адрес Адама. — Глоток Покоя, — напряженно пояснил Адам. — Скажите, Сатклифф, — вкрадчиво произнес Снейп, — вы умеете читать? Драко Малфой заржал. — Да, умею, — пальцы Адам крепко сжали палочку. — Прочтите мне третью строчку инструкции, Сатклифф. Адам бросил взгляд на классную доску: из-за разноцветного дыма, заполнившего подземелье, инструкцию теперь было сложно разобрать. — Добавить растолченный лунный камень, три раза перемешать против часовой стрелки, дать прокипеть семь минут, потом добавить две капли сиропа чемерицы. Адам похолодел. Он добавил сироп чемерицы, а после того, как прокипятил семь минут зелье, сразу перешел к четвертому пункту инструкции. — Вы все сделали по третьему пункту, Сатклифф? — Да, — очень тихо ответил Адам. — Прошу прощения? —ДА, — чуть громче повторил Адам. — Я все сделал правильно. — Я знаю,Сатклифф. Все вокруг Адама принялись наполнять колбы, а он в бешенстве собирал свои вещи.***
Перешагивая через две ступеньки, Адам поднимался по мраморной лестнице, навстречу многочисленным ученикам, спешащим на обед. Неожиданная вспышка гнева все еще не угасла, и воспоминание о Теодоре и Мейко доставляло ему мрачное удовлетворение. «Так им и надо, — думал он, — ну почему они не могут угомониться… спорят вечно… свихнуться можно…». Он добрался до лестничной площадки, где висела большая картина с изображением рыцаря сэра Кэдогана. Сэр Кэдоган выхватил меч и свирепо замахнулся на Адама, но Адам никак не прореагировал. — Вернись, жалкий пес! Немедленно остановись и сражайся! — приглушенно вопил сэр Кэдоган изпод забрала. Но Адам прошел мимо, и тогда сэр Кэдоган попытался перебежать за ним на соседнюю картину, но ему помешал ее обитатель, огромный и лютый с виду волкодав. Оставшееся время от обеда Адам провел в одиночестве, сидя под люком, ведущим на вершину Северной Башни. Поэтому, когда прозвенел звонок, он первым поднялся по серебряной лестнице в класс Сибиллы Трелони. После Зелий, Прорицание было для Адама самым нелюбимым уроком, главным образом изза привычки профессора Трелони с периодичностью в несколько занятий предсказывать Адаму преждевременную смерть. Эта худая дама, плотно закутанная в шали и сверкающая рядами бус, изза своих очков, которые сильно увеличивали ей глаза, всегда напоминала ему какоето насекомое. Когда Адам вошел в комнату, она занималась тем, что раскладывала на узенькие столики книги в потертых кожаных обложках, но свет от замотанных шалями ламп, которые чадили тошнотворными благовониями, был таким слабым, что она даже не заметила, как Адам пристроился в тени. Одноклассники подтянулись минут через пять. Теодор появился в отверстии люка, внимательно осмотрелся, нашел Адама и и направился прямо к нему, точнее, так прямо, как мог, поскольку пришлось лавировать между столиками, стульями и мягкими пуфиками. — Мы с Мей перестали спорить, — объявил он, усаживаясь рядом с Адамом. — Чудно, — буркнул Адам. — Но Мейко сказала, что было бы неплохо, если бы ты прекратил срывать на нас злость, — добавил Тео — Я… не… — Я только передаю, что слышал, — перебил Теодор . — Хотя мне кажется, она права. Мы не виноваты в том, что Шеймас и Снейп так себя ведут с тобой. — Я никогда не говорил… — Добрый день, — раздался как обычно мечтательный и отстраненный голос профессора Трелони, и Адам замолчал, опять испытывая раздражение и чувство вины. — Добро пожаловать на Прорицания снова. Разумеется, я очень внимательно следила за вашими судьбами, пока вы были на каникулах, и я удовлетворена, что вы в целости и сохранности вернулись в Хогвартс… как я и предполагала. На своих столах вы найдете экземпляры книги «Оракул Снов» Иниго Имаго. Интерпретация снов — самый важный элемент предсказания будущего и, вполне вероятно, один из вопросов на СОВах. Нет-нет, конечно я верю, что когда речь идет о священном искусстве прорицания, удачные или неудачные результаты экзамена имеют самое ничтожное значение. Если у вас есть Третий Глаз, то аттестаты и отметки значат очень мало. Однако если Директор хочет проводить экзамен, то… Ее голос деликатно сошел на нет, не оставляя никому сомнений в том, что профессор Трелони считает свой предмет превыше таких убогих материй, как экзамены. — Откройте, пожалуйста, вступление и прочтите, что Имаго говорит о сущности интерпретации снов. Потом разделитесь на пары. Воспользуйтесь «Оракулом Снов», чтобы истолковать друг другу самые последние сны. Приступайте. Положительное качество этого урока состояло в том, что он был не спаренным. К тому времени, как класс закончил читать, для интерпретации сна оставалось всего десять минут до конца урока. Рядом с Адамом и Теодором за столом сидел Дин в паре с Невиллом, который тут же принялся многословно растолковывать кошмар с участием гигантских ножниц, одетых в лучшую шляпу его бабушки. Адам с Эриком хмуро посмотрели друг на друга. — Я никогда не запоминаю свои сны, — начал Эрик, — давай ты. — Вспомни хотя бы один, — раздраженно ответил Адам. Он не собирался ни с кем делиться своими снами. Он прекрасно знал, что означает тот регулярный кошмар с кладбищем, и чтобы объяснить его, не нужен был ни Эрик, ни профессор Трелони, ни дурацкий «Оракул Снов». — Ладно, прошлую ночь мне снилось, что я играю в квиддич, — скорчив гримасу, свидетельствующую о напряженной работе мысли, вспомнил Теодор. — Ну и что это значит? — Наверное то, что тебя скоро сожрет гигантская пастила или еще чтото в этом роде, — буркнул Гарри, без всякого интереса листая страницы «Оракула Снов». Сверять обрывки снов с «Оракулом» было ужасно нудно, и оттого, что профессор Трелони задала им в качестве домашней работы целый месяц вести дневник снов, Адам в восторг не пришел. Как только прозвенел звонок, Адам с Теодором в первых рядах уже спускались по лесенке вниз. Эрик громко возмущался: — Ты понимаешь, сколько у нас уже домашних заданий? Биннс задал нам реферат о войнах гигантов в полтора фута длиной, Снейпу нужен фут про использование лунных камней, а теперь еще и дневник снов за месяц — от Трелони! Фред с Джорджем про год СОВ не соврали, да? Хоть бы Амбриджиха ничего не задала… Войдя в класс Защиты от темных искусств, они обнаружили, что профессор Амбридж уже сидит за столом, одетая в ту же, что и прошлым вечером, пушистую розовую кофточку и с черным бархатным бантом на голове. Этот бант опять навязчиво напомнил Адам огромную муху, которая неосмотрительно взгромоздилась на макушке еще более крупной жабы. Входя в класс, все замолкали. Пока еще профессор Амбридж была темной лошадкой, и никто не знал, насколько требовательной к дисциплине она может быть. — Ну, добрый день! — произнесла она, когда, наконец, все сели. Несколько человек пробормотали «добрый день» в ответ. — Ну-ну, — протянула профессор Амбридж. — Вот так теперь не пройдет. Я бы хотела услышать в ответ «Добрый день, профессор Амбридж». Хором, пожалуйста. Добрый день, класс! — Добрый день, профессор Амбридж, — монотонно прозвучало в ответ. — Ну вот, — умилилась профессор Амбридж. — Ведь ничего сложного, правда? Пожалуйста, палочки долой, приготовим перья. Большинство класса обменялись унылыми взглядами: приказ «палочки долой» никогда раньше интересного урока не предвещал. Адам сунул палочку обратно в сумку, достал перо, чернила и пергамент. Профессор Амбридж открыла свою сумочку, выудила собственную палочку, которая оказалась необычно короткой, и резко взмахнула ею в направлении классной доски. На доске тут же появились слова: Защита от темных искусств. Возврат к основным принципам. — Вот так лучше. Ваше обучение по этому предмету проходило в значительной мере хаотично и фрагментарно, не так ли? — констатировала профессор Амбридж, со сведенными перед собой в замок ручками поворачиваясь к классу лицом. — Постоянная смена учителей, многие из которых, кажется, не придерживались утвержденного Министерством учебного плана, к сожалению закончилась тем, что вы оказались гораздо ниже того уровня, который мы ожидали увидеть в год сдачи СОВ. Тем не менее, хочу вас порадовать: эти неприятности мы преодолеем. В этом году мы будем следовать тщательно проработанным, сосредоточенным на теории и утвержденным Министерством курсом по оборонительной магии. Запишите, пожалуйста, следующее. Она еще раз стукнула палочкой по доске, первая надпись исчезла, а взамен появилась следующая: «Цели Курса». 1. Понимание принципов, лежащих в основе оборонительной магии. 2. Умение оценивать ситуации, в которых оборонительная магия может быть использована законно. 3. Позиционирование использования оборонительной магии в контексте практического употребления. В течение нескольких минут в классе раздавался только скрип перьев по пергаменту. Когда все списали три цели курса профессора Амбридж, она задала вопрос: — У всех есть экземпляр «Теории магической обороны» Уилберта Слинкхарда? По классу пронесся понурый утвердительный ропот. — Попробую еще раз, — сказала профессор Амбридж. — Сейчас я задаю вопрос и жду от вас ответ «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак: у всех ли есть экземпляр «Теории магической обороны» Уилберта Слинкхарда? — Да, профессор Амбридж, — прогудел класс. — Прекрасно, — заключила профессор Амбридж. — Я бы хотела, чтобы вы открыли страницу пять и прочли «Главу первую. Основы для начинающих». Обсуждать нет необходимости. Профессор Амбридж отошла от доски и осела на стул за учительским столом, внимательно наблюдая за всеми тяжелым жабьим взглядом.Адам открыл пятую страницу «Теории магической обороны» и приступил к чтению. Текст оказался безнадежно унылым, таким же скучным, как выслушивание профессора Биннса. Адам чувствовал, что его мысли разбегаются, одну и ту же строчку он читал по несколько раз, понимая только первые слова. Минуло несколько минут тишины. Сидящий рядом Драко, с отсутствующим видом крутил в пальцах перо, уставившись на одно и то же место на странице. Адам взглянул в другую сторону, и от удивления у него прошел ступор. Мейко даже не открыла учебник «Теория магической обороны». Она неотрывно смотрела на профессора Амбридж и тянула вверх руку. Адам не мог припомнить, чтобы Мейко когда-нибудь игнорировала задание читать, да даже просто сопротивлялась искушению открыть книгу, лежащую перед ее носом. Он вопросительно посмотрел на нее, но она только чуть покачала головой, чтобы дать понять, что не станет отвечать на его вопросы, и продолжала пристально смотреть на профессора Амбридж, которая непоколебимо глядела в другом направлении. Прошло еще несколько минут, и теперь уже не один Адам следил за Мейко. Глава, которую следовало читать, оказалась такой нудной, что все больше и больше пар глаз вместо того, чтобы пробиваться сквозь «Основы для начинающих», предпочитали наблюдать, как Мейко молча пытается привлечь внимание профессора Амбридж. Когда уже большая половина класса уставилась не в книгу, а на Мейко, профессор Амбридж, видимо, решила далее ситуацию не игнорировать. — Вы что-то хотели спросить по поводу главы, моя дорогая? — спросила она Мейко с таким видом, словно только что ее заметила. — Нет, не по поводу главы, — ответила Идзанами. — Хорошо, но мы сейчас читаем, — произнесла профессор Амбридж. демонстрируя мелкие острые зубки. — Если у вас другие вопросы, то мы сможем обсудить их в конце урока. — У меня вопрос насчет целей вашего курса, — сказала Идзанами. Профессор Амбридж подняла брови: — Как вас зовут? — Мейко Изанами Крайв. — Прекрасно, мисс Крайв. Я полагаю, что цели курса станут предельно ясны, если вы внимательно почитаете о них, — стойко сладким голоском пояснила профессор Амбридж. — Нет, не станут, — напрямик заявила Мейко. — Там ничего не написано о применении оборонительных заклинаний. Наступила краткая пауза, во время которой большинство учеников повернули к доске головы и, хмуря лбы, принялись изучать все еще написанные там три цели курса. — Применение оборонительных заклинаний? — с коротким смешком повторила профессор Амбридж. — Почему-то я не могу представить себе никакой ситуации, возникшей на моем уроке, когда бы вам, мисс Крайв, потребовалось применять оборонительное заклинание. Вы ведь не предполагаете, что на вас нападут во время урока? — Мы не будем пользоваться магией? — громко воскликнул Теодор — Когда ученики на моем уроке хотят говорить, они поднимают руки, мистер..? — Слингбери, — Теодор поднял руку. Профессор Амбридж, улыбнувшись еще шире, отвернулась от него. Адам и Мейко немедленно тоже подняли руки. Выпученные глаза профессора Амбридж на мгновение задержались на Адама, а потом она обратилась к Мейко: — Да, мисс Крайв? Вы хотите еще что-нибудь спросить? — Да, — ответила Мейко. — Разве главная цель курса Защиты от темных искусств — это не применение оборонительных заклинаний на практике? — Вы уполномоченный Министерством эксперт по педагогике, да, мисс Крайв? — с деланной любезностью поинтересовалась профессор Амбридж. — Нет, но… — Замечательно, тогда боюсь, вы не компетентны в том, чтобы определять какова «главная цель» любого курса. Нашу новую учебную программу разработали волшебники значительно старше вас и намного умнее, чем вы. Об оборонительных заклинаниях вы узнаете с помощью надежных и безопасных методов… — Зачем это нужно? — громко спросил Адам — Если на нас нападут, то это нам не… — Руку, мистер Сатклифф! — квакнула профессор Амбридж. Адам выбросил вверх кулак. Тут же профессор Амбридж вновь отвернулась от него, но теперь уже и другие в классе тоже поднимали руки. — А вас как зовут? — обратилась она к Дину. — Дин Томас. — Ну, мистер Томас? — Ну, я хотел сказать то же, что и Адам, — начал Дин. — Если на нас нападут, то все это нам не поможет. — Я повторяю, — профессор Амбридж гаденько улыбнулась Дину. — Вы предполагаете, что на вас нападут во время моего урока? — Нет, но… Профессор Амбридж обстоятельно повернулась к нему: — Я не стану критиковать методы, которыми пользуются в этой школе, — при этом ее широкий рот растянулся еще шире в жалкое подобие улыбки. — Но вас доверили очень безответственным волшебникам, действительно безответственным… если не сказать больше… — тут она противно хихикнула: —…в высшей степени опасным полулюдям. — Если вы говорите о профессоре Люпине, — в сердцах воскликнул Дин, — то он был самым лучшим среди всех… — Руку, мистер Томас! Как я уже сказала, вас познакомили со сложными заклинаниями, вашей возрастной группе не подобающими, и более того, с потенциально смертельными заклинаниями. Вас напугали, убедив, что вам придется чуть ли не каждый день подвергаться нападению Темных сил… — Нет, нас никто не пугал, — возразила Мейко, — мы просто… — Не вижу вашу руку, мисс Крайв! Мейко подняла руку. Профессор Амбридж тут же отвернулась в другую сторону. — Насколько я понимаю, мой предшественник не просто демонстрировал вам запрещенные проклятия, но даже применял их к вам самим. — Ну так он же маньяком оказался! — вспылил Дин. — Но, между прочим, мы многому научились. — Вы не подняли руку, мистер Томас! — заголосила профессор Амбридж. — И вот теперь, по мнению Министерства, теоретических познаний будет более, чем достаточно, чтобы принять у вас экзамен, а это именно то, для чего, в конце концов, предназначена школа! Как вас зовут? — захлебнулась она, уставившись на Парвати, которая только что подняла руку. — Парвати Патил… а разве в СОВах по Защите от темных искусств нет практических вопросов? Как мы сможем показать, что действительно умеем делать контрпроклятия и все прочее? — Если вы будете в совершенстве знать теорию, то не вижу причины, почему бы вам не выполнить заклинания в тщательно контролируемых условиях, при которых будет проходить экзамен, — уклончиво ответила профессор Амбридж. — Ни разу не попробовав на практике? — недоверчиво воскликнула Парвати. — Вы хотите сказать, что на экзамене нам придется пользоваться заклинаниями впервые? — Я повторяю, если вы будете в совершенстве знать теорию… — Да к чему теория, если мы живем в реальном мире? — взорвался Адам, опять взметая вверх кулак. Профессор Амбридж смерила его взглядом и тихо изрекла: — Это школа, мистер Сатклифф, а не реальный мир. — Так значит, мы не будем готовы к тому, что нас там ждет? — Там вас ничего не ждет, мистер Сатклифф. — Ах, так вот? — бешенство Адама, которое весь день переполняло его, сейчас, похоже, нашло выход. — Кто, повашему, собирается нападать на таких детей, как вы? — до предела приторным голоском спросила профессор Амбридж. — Хмм, нужно подумать… — Адам сделал вид, что размышляет. — Может быть… Ирина Клоквокер или МА? Теодор поперхнулся. Лаванда Браун сдавленно вскрикнула. Невилл сполз под стол. Но профессор Амбридж не дрогнула. Она уставилась на Адама с выражением мрачного удовлетворения на лице. — Десять баллов с Слизерина, мистер Сатклифф. В классе наступила гробовая тишина. Все смотрели то на Амбридж, то на Адама. — А вот теперь позвольте мне кое-что прояснить. Профессор Амбридж встала и, опершись на стол короткопалыми ручками, подалась вперед: — Вы заявляете, что некая Темная ведьма восстал из мертвых… — Она и не умирала! — разгневанно воскликнул Адам. — Но она вернулась, точно! — Мистер Сатклифф… Ваш Дом уже лишился десяти баллов по вашей вине-не-усугубляйте-ситуацию, — на одном дыхании проговорила профессор Амбридж, не глядя на Адам. — Как я уже говорила, вы заявляли, что некая Темная ведьма опять появилась, так вот — это ложь. — Это НЕ ложь! — вскричал Адам. — Я видел её! — Взыскание, мистер Сатклифф! — торжествующе объявила профессор Амбридж, — Завтра днем. В пять часов. В моем кабинете. Я повторяю — это ложь. Министерство Магии гарантирует, что никакая опасность со стороны какого бы то ни было Темной ведьме — вам не угрожает. Если вас, тем не менее, чтолибо тревожит, зайдите ко мне во внеурочное время. Если вас кто-либо беспокоит слухами о возрождении Темных магов, я бы хотела знать об этом. Я готова вам помочь. Я ваш друг. А сейчас, прошу продолжить чтение. Страница пять. «Основы для начинающих». Профессор Амбридж уселась за стол. Гарри, однако, остался стоять. Все уставились на него, Шеймас — завороженно, но с испугом. — Адам, нет! — предупреждающе зашептала Мейко и потянула его за рукав. Адам выдернул руку и дрожащим голосом спросил: — Значит, по вашему, Седрик Диггори погиб по своей воле? Все дружно выдохнули. Никто в классе, кроме друзей ,никогда не слышал от Адама о том, что случилось в ту ночь, когда умер Седрик. Все жадно переводили взгляд с Адама на профессора Амбридж, которая сейчас подняла глаза и в упор смотрела на Адама уже даже без намека на фальшивую улыбку. — Смерть Седрика Диггори была трагическим несчастным случаем, — невозмутимо изрекла она. Адама трясло. Он почти ни с кем не обсуждал это раньше, а уж тем более перед лицом тридцати жадно внимающих одноклассников. — Это было убийство. Его убил Волдеморт, и вы это знаете. Профессор Амбридж остолбенела. Сначала Адам решил, что она начнет на него орать, но она тишайшим, сладчайшим девчачьим голоском произнесла: — Подойдите сюда, дорогой мистер Сатклифф. Адам ударом ноги отшвырнул стул в сторону, обошел ребят и направился к преподавательскому столу. Он спиной ощущал, как весь класс затаил дыхание. Но сейчас он был настолько взбешен, что последствия его не волновали. Профессор Амбридж вытащила из своей сумочки на стол небольшой пергаментный свиток розового цвета, развернула его, обмакнула перо в чернильницу и стала писать, сгорбившись над пергаментом так, чтобы Адам не смог ничего увидеть. Никто не произнес ни слова. Спустя минуту или больше, она свернула пергамент и запечатала его своей палочкой: свиток превратился в сплошную трубочку, чтобы Адам не смог его открыть. — Дорогой мой, отнесите это профессору Снейпу, — она протянула Адаму записку. Адам взял свиток, развернулся кругом и не говоря ни слова, даже не оглянувшись на друзей, вышел из класса, хлопнув дверью. Он стремительно пошел по коридору, сжимая в руке записку для Снейпа, и повернув за угол, неожиданно столкнулся с полтергейстом Пивзом, наглейшим человечком, который сейчас парил в воздухе лежа на спине и жонглировал чернильницами. — Вот идет придурок Сатклифф! — захихикал Пивз, упустив пару чернильниц, которые упали на пол, вдребезги разбились и забрызгали стены чернилами. Адам, чертыхнувшись, отпрыгнул назад. — Убирайся, Пивз. — Ууух, смотри не вспотей, Сатклифф, — вопил Пивз, преследуя Адама по коридору и выписывая вокруг него кренделя в воздухе. — Ну, что еще случилось, расчудесный мой дружок? Опять голоса слышишь? Видения видишь? Языком… — Пивз издал неприличный звук, — …болтаешь? — Я сказал, оставь меня В ПОКОЕ! — заорал Адами бегом сбежал по ближайшей лестнице. Но Пивз просто скатился следом за ним по лестничным перилам: Всем тут давно известно, что у Потти мелкий петушок. Всем хочется его жалеть, страдает он, пошел слушок. Но Пивзи знает лучше всех — совсем свихнулся наш дружок… — ЗАТКНИСЬ! Слева от Адама открылась дверь, и из своего кабинета выглянула профессор Сейпс хмурым и слегка встревоженным видом. — С какой стати вы здесь так кричите, Сатклифф? — резко спросил он, Пивз тут же радостно захихикал и скрылся из виду. — Почему вы не на уроке? — Меня послали к вам, — буркнул Адам. — Послали? Что значит послали? Адам протянул ей записку от профессора Амбридж. Профессор Снейпл взял у него пергамент, нахмурился, вскрыла свиток палочкой, развернул и начал читать. По мере того, как он читал написанное Амбридж, глаза его за волосами с каждой прочитанной строчкой становились все уже и уже. — Зайдите,Сатклифф. Адам проследовал за ним в кабинет. Дверь за ним сама собой закрылась. — Ну? — оглядела его профессор Снейп. — Это правда? — Правда — что? — чуть агрессивнее, чем рассчитывал, переспросил Адпм. — Что, профессор? — добавил он, стараясь сделать вопрос повежливее. — Правда, что вы кричали на профессора Амбридж? — Да, — согласился Адам. — Вы назвали ее лгуньей? — Да. — Вы сказали ей, что она вернулась? — Да. Профессор Снейп сел за свой стол и пристально посмотрел на Адама. Потом сказала: — Берите печенье, Сатклифф. — Что? — Берите печенье, — нетерпеливо повторил он и показал на жестяную коробку в клеточку, которая стояла на вершине одной из груд бумаг, лежащих на столе. — И садитесь. В предыдущий раз, когда Адам ожидал, что профессор Снейп прибьет его, он вместо этого определил его в слизеринскую квиддичную команду. Он, так же, как и предыдущий раз, сбитый с толку и сконфуженный, сел напротив и взял имбирного тритона. Профессор Снейп отложил записку от профессора Амбридж и очень серьезно взглянул на Адам: — Сатклифф, вы должны быть осторожны. Адам проглотил большой кусок имбирного тритона и уставился на него. Тон его голоса был совершенно не таким, к которому он привык: не жестким, строгим и отрывистым, а тихим, озабоченным и гораздо более человечным, чем обычно. — Плохое поведение на уроке Долорес Амбридж могло обойтись вам гораздо дороже, чем взыскание и снятые с Дома баллы. — В каком смы..? — Сатклифф, призовите на помощь свой здравый смысл, — резко сказал профессор Снейп, внезапно вернувшись к привычной манере разговора. — Вы знаете, откуда она, вы должны понимать, куда она докладывает. Прозвенел звонок с урока. Сверху и из-за двери раздался топот сотен учеников. Профессор Снейп опять взглянул в записку от Амбридж. — Она пишет здесь, что назначила вам взыскания в течение каждого дня на этой неделе, начиная с завтрашнего. — Целую неделю? — в ужасе переспросил Адам. — Но, профессор, вы не могли бы?.. — Нет, не могла бы, — категорично ответила профессор Снейп. — Но… — Она ваш преподаватель и имеет право выносить взыскания. На первое вы пойдете к ней кабинет завтра в пять вечера. Только помните: с Долорес Амбридж нужно держать ухо востро. — Но я говорил правду! — возмущенно воскликнул Адам. — Ма вернуласю, вы же это знаете, и профессор Дамблдор это знает… — Во имя Люцифера, Сатклифф! — оборвал его профессор Снейп и поправила сбившиеся очки (когда Адам упомянул Адам, она ужасно вздрогнула). — Вы что, в самом деле думаете, что речь идет о правде или лжи? Речь о том, чтобы прижать вас и заставить молчать! Он вскочил, сверкая глазами и крепко сжав губы.Гарри тоже встал. — Возьмите еще печенье, — раздраженно бросил профессор Снейп и подтолкнула к Адаму коробку. — Нет, спасибо, — сдержанно ответил Адам — Не глупите, — отрезал он. Адам взял еще одно печенье. —Спасибо, — неохотно выдавил он. — Вы что, Сатлифф, не слышали речь Долорес Амбридж на пиру в честь начала учебного года? — Слышал, — начал Адам, — она… она сказала, что прогресс нужно запретить или… ну, то есть… то есть, Министерство Магии вмешивается в дела Хогвартса. Профессор Снейп на секунду прикрыла глаза, потом фыркнула, обошла стол, открыла дверь и жестом предложила ему выходить. — Отрадно, что вы хотя бы слушаете Мейко Крайв, — на прощание добавил он.