***
— Вась, мы в городскую или за город? — За город. У московской общины было несколько «баз». Несколько квартир-студий и пара кафешек в самой Москве и за городом, в области большой земельный участок, который был обстроен по всем правилам настоящего капища. Ключи от студий были у всего жреческого состава, они служили нам реперными точками. Проблемы с РПЦ возникали часто и много. Не нужно даже было делать что-то специально. До того, как я начал набивать себе татуировки, долгое время рисовал их чёрной ручкой, пытаясь оценить, нравится мне или нет. Повезло же мне в тот день столкнуться с фанатичной бабкой, что всю дорогу крестилась по сотню раз на каждую часовенку. При виде моих набросков у неё явно снесло крышу. Ехать мне нужно было до конечной, а времени и так в обрез было, поэтому приходилось терпеть, вяло переругиваясь. В конце концов я уже просто не выдержал и послал её далеко и надолго. Спустя неделю оказалось, что внучок этой старушенции был зампрокурора области и я чуть ли не с ножом угрожал этой милой и доброй старушке. Пришла повестка в суд. Тогда я ещё не был жрецом Мары, только влился в общину и встал под патронат Всеволода. Он-то и показал мне эти студии, пока мы с ним таскались по судам. Дело мы выиграли, но вот сколько времени это заняло… — Товарищ жрец, выгружаемся, прибыли, — вывел меня из воспоминаний Мех, — и ДП прихвати, я пока ласточку отгоню. — Без проблем, — хватая пулемёт и последний к нему блин. Я спрыгнул с брони и, взвалив пулемёт на плечо, двинулся к массивным деревянным воротам. Участок был обнесён частоколом на манер старины, такими же были и ворота, только разве что надвратной башни нет, но помост, с которого можно посмотреть на прибывших, имелся. Ещё при моём вступлении его достраивали. — Странно, подъехали мы не тихо, должен же кто-то был прийти посмотреть, — озадачился я. Нотки подозрения заиграли во мне с удвоенной силой. Я присоединил блин и снял пулемёт с предохранителя. Подойдя к воротам, я несколько раз постучал в них прикладом и стал ждать. — А-а-а-а! Не надо! Прошу! — раздался со двора женский крик. — Твою мать, и тут они, — выругался я и пустил очередь между дверей, где должна быть заслонка. Меня слегка оглушило и обдало щепками, но балку всё же перебил. Упор ногой. Мощный толчок — и ворота распахиваются. Пока створки медленно ползли в сторону, я уже внутренне готов был увидеть залитый кровью двор и растерзанные трупы. Но мои опасения не сбылись… Пятеро в белых саванах тащили голую девушку к идолу Перуна. Вокруг была толпа, но никто ничего не делал. Они просто стояли и смотрели на происходящее. Я был зол, крайне зол. — Отставить! — рявкнул я во всю мощь глотки и подкрепил свои слова очередью в небо. Народ продолжал. Они как будто не обратили на меня внимания. На меня. На жреца Мары! Суки! — ЕЩЁ ОДИН ШАГ И Я НАШПИГУЮ ВАС, СУКИ, ПУЛЯМИ ПО САМЫЕ ЯЙЦА! — Заорал я на пределе голосовых связок. Теперь на меня обратили внимание. Они отпустили девушку и один из тех, кто её тащил, с вызовом посмотрел на меня и произнёс. — Да кто ты такой, чтобы вмешиваться в дела богов?! — Кто я?! Ахахах! Щенок, а ты уверен, что имеешь Право задавать мне такой вопрос? — я с вызовом посмотрел на него, — и где всё старшее жречество? С моего отъезда в Норвегию прошёл не один год, но всё же, даже смутно знакомые лица я в этом стаде не наблюдал. Поскольку Светыч отозвался на звонок, то он жив, а это как минимум один из старших, но где остальные. — Да ты хоть знаешь, кто я такой? — не унимался тот же самый дебил. — Где вы такие ЧСВшные находитесь, я думал таких как ты здесь нет. А вообще, мне глубоко поебать, кто ты, а вот кто я — вы все должны знать. Моё имя высечено на всех идолах, что здесь находятся. — И как же тебя зовут? — первой спросила какая-то девушка, что была ближе всего ко мне. Я оскалился и, раскрутив в голове субличность тёмного жреца, хищно улыбнулся. Спасибо моим двум кривым зубам, они выросли не ровно, но внешне казалось, что это ещё одна пара клыков, и поэтому такая улыбочка в купе с безумным взглядом очень эффектно действовали на неподготовленного зрителя. У меня была одна подруга, которую такой взгляд действительно пугал, а меня это веселило, отчего я начинал смеяться, а она ещё больше пугалась. И сейчас у меня не вышло ответить без смешка, который непроизвольно вырвался из меня. — Имя мне Весенний Лис. О да, тот самый эффект полной тишины, если бы не необходимость держать образ безумного тёмного жреца, я бы сейчас вытанцовывал и хватал руками воздух, пытаясь почувствовать тишину на физическом уровне. — А теперь, товарищи одноверцы, какого хуя тут творится? И где жрецы? — Вообще-то мы здесь, — ответила малая группка, в том числе и те, кто тащили к идолу девушку. — Шутку понял. Смешно. Я спрашиваю, где НАСТОЯЩИЕ жрецы, которые здесь были ДО Вас. — Они в рейд ушли. В лес, — скуксившись, ответила девушка. — Рейдеры хуевы, — высказал я всё что думал об этой затее, — когда вернутся, я им устрою гринд Пламени, мать его, Алакира. Так, значит, что мы будем с вами делать, — цепко оглядел всю толпу взглядом, — здесь не детский сад «Солнышко» и не сериал «Викинги». То, что вы задумали — оскорбление богам. Если вы хотите попроливать крови — бейтесь друг с другом или идите в Асатру. Славянские боги никогда, слышите, никогда не требовали чужой крови. Самая ценная кровь — наша. Мы дети богов, их кровь от крови. Пращуры наши требуют жизни. Чтобы мы — жили и процветали! Раз старшие жрецы ушли, забыв сказать вам, что есть мы и Наша вера, то этим займусь я. И поверьте мне, вы ещё пожалеете, что устроили такое самоуправство. Единственное, что может вас порадовать — старшим достанется не меньше. Трое на ворота, мы приехали на броневике, а никто так и не дёрнулся. Девушку одеть и в терем, на третий этаж в дальнюю комнату. Занятым — продолжить дела, не занятым — разойтись отдыхать. Я обвел всех взглядом. На лицах отражалось непонимание ситуации, видимо люди ещё не успели осознать, что вертикаль власти перестроилась. Ну ничего, подстегнём их. Я зловеще улыбнулся и рявкнул: — Живо! Теперь на них подействовало. Люди начали разбегаться с капища. Осталась лишь небольшая группка людей, что всё так же стояла. «Интересно, бунт или просьба?» Надеюсь — бунт, хоть пар спущу. Мда, мельчает род людской. Лет пять назад, приди кто-то так же как я, его бы послали далеко, надолго, а ещё и ногой ускорения поддали. — Ну и что вы хотите, болезненные мои? — поинтересовался у оставшихся. — Научите нас, — сказала девушка, что до этого говорила со мной, а сейчас была амбассадором этой кучки. — А ты знаешь, жрец кого я? Знаешь, чему тебя буду учить? А знаешь как? — Нет, но я готова ко всему, — самоотверженно сказала она. — Вы, как я понимаю, тоже? — мне не ответили, лишь молча кивнули, — хорошо, если пройдёшь небольшое испытание то я возьму обучать всех вас. — Я готова, куда нужно идти? — Да собственно никуда, даже наоборот. Не двигаться с места. Я вскинул пулемёт. Ствол ДП упирался ей почти в лоб. За что я люблю это поистине гениальное творение советского вооружениях, так это за хитрую систему автоматического предохранителя, который располагался в шейке приклада. Стоит ослабить на неё давление и пулемёт встанет на предохранитель. В её глазах появились отблески страха. О да, она боялась за свою жизнь, но даже не думала дёрнуться с места. Её сковал не страх, а решимость. Ей страшно, но ей плевать. Я ухмыльнулся, внутренняя интуиция подсказывает мне, что из неё выйдет хорошая жрица Мары. Щёлк. Автоматический предохранитель сработал как всегда замечательно. — Ты умерла и родилась вновь, теперь я владею твой жизнью и имя тебе Смелая. Я служу Марене. Смерть не должна быть для нас чем-то страшным и неожиданным. Она наша спутница, она нам суждена. Если вы боитесь умереть — вам не место среди нас. Мару боятся, как боялись древние люди огня. Пока вы тоже свободны. Займусь с вами чуть позже. — Благодарю Вас, — произнесла девушка, отойдя от шока. — Оставь это, наши предки на Вы врагов своих кликали. Не дожидаясь от них какого-либо ответа, я пошёл к идолам. Давно я здесь не был. С каждым шагом на сердце становилось всё больнее, я вновь и вновь вспоминал свои первые дни здесь и последующие ритуалы. Вспоминал вечера в тереме, где Всеволод за кружкой медовухи рассказывал мне о богах, традициях, ритуалах и понимании мира.***
— Вот знаешь, Лисёнок, что мне в тебе нравится? — спросил он. — Что же? — То, как ты всё это видишь. Ты молод, родился в этом современном мире и видишь всё, в отличии от меня, по новому. Это не плохо. Мы поклонялись Родным богам с незапамятных времён, но те времена давно прошли. Прогресс не стоял на месте. То, что у наших предков не было этого вашего ентернета, не значит, что его не должно быть у нас. И это просто самый яркий пример. Ты видишь этот мир по новому, но не забываешь о том, что было раньше, ты можешь всё это совместить. В отличии от христиан, мы не консерваторы. Мы не запираемся в монастыре, считая, что так будем ближе к богам. Да, многие наши уходят в леса да уезжают в горы, но не с этой целью. Они хотят найти себя, разобраться, отделить пшено от проса. А тебе это не нужно, ты можешь всё это видеть и так.***
Я остановился перед идолами и, припав на одно колено, заговорил: — Гой еси, родичи. Я вновь на земле предков. И вновь перед вашими ликами. Не прошу простить меня за моё бегство, прошу лишь принять его. Вновь над Родиной настали тёмные времена, и я вернулся, дабы встать на защиту. Слава Роду и всем Родным богам, — проговорил я и осенил себя перунницей. На этом капище стоят идолы не всех богов, только первого поколения и Род с Вышенем. Для ВСЕХ богов нужно будет намного больше места, чем есть в этом поместье. Дело не в том, что богов слишком много, чай мы не египтяне, которые считают богов только потому, что они родились от богов. Все наши боги были людьми и за свои Великие свершения возносились. Дело в том, чтобы грамотно всех разместить. Все боги — это одна семья и как в любой семье есть внутренние соревнования. Кто лучше, кто выше, но если приходит беда извне, то нет ничего в мире прочнее, чем семья. Рядом так же на колено села Смелая. Хм, а ведь и правда смелая. — Перед Вашими лицами, Родичи, я признаю себя ученицей жреца Мары Весеннего Лиса, — закончила она и повернув голову и посмотрела на меня. Ох, любо. Это не был никакой специальный ритуал, да и она пока ещё не была жрицей, но есть в этом кое-что. Многие считают, что молитвы — это какие-то определённые магические слова, но это далеко не так. Слова — это всего лишь форма для людей. Просто обычная удобная форма для тех, кто не умеет сказать красиво. Молитва — это прежде всего позыв души. — Перед лицами Родных богов, я, жрец Мары по прозвищу Весенний Лис, принимаю Смелую в свои ученицы и клянусь обучить её всему тому, что знаю сам. — Принимается, — раздался глас в дали. Я посмотрел на Смелую и увидел в её глазах не меньшее удивление.