AURORA: в поисках ФРБ

      Открывать глаза сегодня было почему-то особенно тяжело. Наверное, потому что вокруг тепло и уютно, кровать сегодня мягкая, а под головой подушка. Таких ощущений, как собственная кровать и комната, Сан не испытывал достаточно давно. Если задуматься, то он даже не помнил, когда последний раз с такой сердечной искренностью мог сказать себе, что он дома. Дома у него были разные: город, участок, отель или подворотня. Наверное, определялись они не стенами вокруг, а наличием Уена под боком.       Свой первый и родной дом Сан потерял еще в детстве. Именно там его любимая бабушка рассказывала о тех днях, которые передавались из уст в уста, когда вода еще измерялась океанами, а не ушла под землю и не скрылась новыми частями континентов. Когда невозможно было бы на Авроре махнуть кругосветку, не пересекая морское дно, а нужно было бы лететь самолетами или плыть на кораблях. Такая утраченная часть истории, оставшаяся, скорее, вымыслом и небылицей. Взамен пришла пустыня, где раньше были океаны, небольшие озерца и воды рек, слоняющиеся и благо пока нескончаемо черпающие подземные ресурсы. А в другой части, напротив, ледники, заполнившие все пространство, и нескончаемая мерзлота. Сан бы хотел видеть города из тех историй, которые он видал в бабушкиных книгах, что подарила ей ее бабка, а ей — ее мать. Давние корни сохранили эти важные детали, воспоминания, дарованные Сану через поколения.       Но все это так неважно, ему было тогда на это все равно и он просто с наслаждением слушал бабушкин голос и громко смеялся, когда его непослушные волосы снова трепали из стороны в сторону.       Но ничему прекрасному длиться вечность не суждено, и Сана треплют за плечо, возможно, даже ногой. Потому что нечто увесистое с силой надавливало, а потом через прекрасную пелену сновидения стало доноситься и немного ворчливое:       — Сан вставай, — явно принадлежавшее соседу по комнате.       Сан сначала заворочался, закутался снова в одеяло и всем видом показывал собственное нежелание исполнять такой обременительный приказ. Но после, вспомнив, что находится в совершенно новом месте, восстает практически из мертвых, поднимаясь и усаживаясь на странном сооружении, гордо названном его кроватью.       — Вставай, — повторяет Юнхо уже полностью одетый. — Все уже собрались в общей комнате, выходи, — торжественно покидает комнату.       Сана оставляют смиряться с участью бренности утреннего подъема в полном одиночестве.       В это время в общей комнате и правда уже собрался народ. Юнхо был практически последним, кто вышел, занимая одно из оставшихся свободных мест.       Так как Аврора сейчас была неподвижна, то во главе стола, немного сонно и лениво позевывая, сидел и Хонджун, привычно укутываясь в свою белоснежную шубку.       — О, Юнхо, утро доброе! — бросает Минги и радостно хлопает по упавшему рядом другу.       — Где Сан? — смиренно интересуется Сонхва и как-то совершенно ненавязчиво, скорее, с долей скуки поигрывает с легкими завитками на чужой шубе.       — Он уже поднялся, должен прийти.       И, как по технике чудесного призыва, из комнаты вываливается едва прозревшее чудо: его волосы торчат во все стороны, а и без того весьма узко вытянутые глаза едва различимы на всем измятом простыней лице. Он едва вытягивает руки, чтобы соприкоснуться ими с диваном, и кое-как боком забирается на него, нащупывая дружеское плечо Уена и укладываясь туда, словно намереваясь снова уснуть. И все это под неловкое сопровождение еще шести пар глаз.       — Итак, раз все в сборе, — достаточно жестко произносит Хонджун и выкидывает на стол небольшую карту.       Все, кроме опять засыпающего Сана, демонстративно потянулись, чтобы посмотреть на изображение.       — Это план города? — отмечает Уен.       — Верно! — получает заслуженную похвалу.       Сонхва осматривает каждого и начинает свой утренний доклад:       — Нам заказали небольшую работу. Дочь ответственного за город лица сейчас находится в логове пиратов, напавших на город. Взамен ее свободе требуют неподъемную для этого промышленного городка сумму. Нам надо будет вызволить ее изнутри, чтобы военные силы города смогли атаковать вражескую территорию.       — Выглядит не слишком сложно, — с серьезным лицом говорит Чонхо. — Все идем?       — Нет, — подает голос, наконец, и капитан, выпрямляясь и упираясь руками теперь в стол. Команда же вся во внимании ожидала приказа Хонджуна. — Пойдем я, Чонхо и Сан.       Если первые двое вопросов не вызывали, то услышать имя Сана было настолько удивительным, что глаза именуемого тут же вспыхнули от удивления. А от сна и следа не осталось. Он и ноги с дивана скинул, и руки возмущенно вбросил в воздух, и даже ошарашенно осмотрел каждого. В конечном итоге все это могло быть тем самым обманом мозга, когда тебе кажется, что вот-вот упадешь, но лишь вздрагиваешь и оказываешься снова в своей постели. Но Хонджун, как и все остальные, смотрели на него неотрывно, намекая на всю реальность происходящего.       — Простите? — уточняет Сан. — Но я сюда попал только вчера, разве разумно брать меня на такое задание…       — Разве разумно было брать тебя на борт? — не меняя безразличного выражения лица, уточняет Сонхва.       — Ты мелкий воришка, твои навыки могут быть полезны. И Сонхва прав: нам нужно узнать, насколько вы будете полезны.       — Я могу убираться или стирать! — взбудоражено залепетал Сан и вспрыгнул на диван вместе с ногами, ударяя себя в грудь. — Я делаю это отлично!       — Лучше сядь, — по-соседски советует Юнхо, легко одергивая того за рукав спальной футболки, и еще тише добавляет. — Лучше не спорь с Сонхва-хеном, иначе он заставит тебя убираться со всей серьезностью.       — Что? Я делал это целую неделю! Уверенно могу назвать себя профессионалом! — бодро вскрикивает тот и вскидывает руку вверх. Слабую, но все же поддержку, он получает только от Уена и то, тот быстро тушуется под молчаливым гнетом остальных участников. — Разве не так?       — Это складские помещения. Неужели ты думаешь, что на месте для сна я позволю так халтурить?       — Халту…       Юнхо, сидя рядом, только снова дергает того за рукав, и Сан с долей осознания опускается на диван, втягивая голову в шею и с собачьим чувством вины поднимая взгляд на капитана, вымаливая пощадить.       — Так что вы двое собирайтесь. Минги подкинет нас до города, а дальше пойдем пешком.       Закончив, Хонджун слегка улыбнулся каждому и поднялся, не проронив и лишнего слова, удаляясь к себе в комнату.       — Ой, пойду пока заведу джип! — бодро вскрикнул Минги и бегом рванул на первый этаж.       Чонхо лениво пошел в свою комнату, а Сонхва и Юнхо, по всей видимости, убираться, потому что Юнхо нашептывал что-то из ряда: «Лучше бы меня взяли». Однако прекрасно знал, что Джун не берет на подобные работы никого высокого. Юнхо это за глаза называет «комплексы». Да весь масштаб Авроры выглядел как сплошной комплекс Наполеона.       — Ого, крепись там, — только и говорит Уен, ободряюще поглаживая чужое плечо.       Сан скулит, падает на диване и, стискивая тонкую талию друга, жмется к нему лицом, точно ребенок, не желающий идти в школу.       — Нет, не хочу, что делать-то я там буду? — он скулит тому в одежду, получая в ответ так сильно раздражающий сейчас смех.       — Это не так плохо.       — Почему он не взял тебя?       — Думаю, это как-то связанно с тем, что я проснулся первым.       — Черт, я теперь будильник буду ставить на шесть утра, и черт кто меня еще…       Послышался хлопок двери, Уен обернулся.       — Чонхо, ты уже собрался?       — Да, — коротко ответил тот и слегка удивленно глянул на Сана, однако, не проронив и слова, покинул помещение.       — Сан! — строгий голос старшего раздался из капитанской.       Сан резко осознал, что баловать временем его никто не будет, так что, подорвавшись, ломанулся в комнату. Тем более что из капитанской уже показалось недовольное лицо Сонхва, благо по голову Уена, которому тоже не отхлынуть от уборки.       Ворвавшись в комнату, парень внезапно осознал, что из одежды у него толком ничего и нет. Если привычно это должно немного опечалить, то в данной ситуации, напротив, — безбожно радовало, потому что он уже был в штанах и футболке, которые были его единственным комплектом. А значит, накинув куртку на плечи, он полностью приготовился к вылазке. Последним штрихом было только то, с какой заботой Сан распределил пряди своих волос в разные стороны и, убедившись в собственной бесподобности, выбежал вниз.       Хонджун уже ждал. Стоял возле лестницы, скрестив руки. Судя по всему, переодевается он достаточно шустро, потому что на нем уже совершенно другие штаны, удобная обувь, черная футболка и сверху совершенно новая шуба: короткая, черная и, вообще, не слишком приметная, однако это все еще шуба, в которую тот кутался. Своеобразный походный вариант. На бедре была кобура, в ней заряженное оружие. Патроны весьма симпатично висели на поясе от плеча к бедру, под верхней одеждой.       Приметив Сана, капитан отошел от стены и подошел ближе, осматривая новобранца с ног до головы:       — Когда закончим, сходишь с Уеном в город, выберете что-то более удобное.       — Может, мне тогда не стоит сегодня ходить? — отговорка неподходящим гардеробом все еще похожа на дамскую, но Сану сейчас так стремно, что она кажется отличным доводом. Но капитан только улыбается на это заявление и легко качает головой с легким одобрением, но явным непринятием такого.       — Не волнуйся. В первый раз всегда страшно, — с заботой говорит тот и осторожно хлопает паренька по плечу. — Но нужно когда-то сделать первый шаг и начать.       Звучало это максимально круто. Такие простые слова сейчас словно вселили надежду, а заботливая капитанская рука приободряла так же, как родной отец. Хонджун явно понимал всю тяжесть в душе Сана сейчас. Наверное, потому ждал именно здесь, а не в машине, чтобы втайне от всех сказать слова поддержки, такие нужные.       — Хорошо, я не подведу.       Джун улыбнулся только сильней и приподнял вторую руку: в это время в ней, оказалось, он держал еще одно оружие, которое уже в следующую секунду застегивал на ремне Сана вместе с кобурой:       — Используешь, когда я скажу или при жесткой необходимости. Старайся следовать за мной или Чонхо, хотя бы одного не теряй из виду.       — На счет Чонхо, мы будем что-то… подрывать? Или угонять? Зачем нам механик?       — У каждого здесь намного больше талантов, чем ты можешь подумать, — заверяет и, развернувшись, направляется к выходу.       — И ничего я не боюсь, — фырчит в след Сан, при этом не двигаясь с места. — Не страшно мне, ясно! — громче добавляет следом, когда Хонджун уже скрывается за поворотом. — Я сделаю это! Сделаю! — однако ноги все еще не сдвигаются и на сантиметр.       К машине Сан приходит последним: Чонхо уже развалился на заднем сидении джипа, удобно разместившись, чтобы увидеть остатки своего сна. Хонджун сидел возле водителя, ненавязчиво посматривая в зеркало заднего вида и наблюдая за Саном.       — Садись рядом с Чонхо, — говорит он, приметив очертания ожидаемой фигуры.       Сан кивнул и, открыв дверь, впервые оказался непосредственно внутри этой машины. Он уже был возле нее, много раз причем, бывал даже тогда, когда та по-мародерски мчалась по городу и зацепляла все металлическое. Но внутри, смотря, как рядом младший беззаботно дремал, кутаясь в кожанку на плечах, было действительно как-то особенно. Особенно Сан всю дорогу внимательно наблюдал за синеватой макушкой, оказавшейся перед ним. Хонджун неотрывно беседовал с Минги и делал это настолько ненавязчиво и задорно, что случайный слушатель только и мог, что с интересом наблюдать развитие беседы. Он даже не заметил, как пролетели те полчаса, которые были отведены на дорогу. Как вместо пустыря с небольшими отголосками травы они въехали на лесистую местность, как уже виднелись небольшие домики и как они забрались под один из высоченных холмов, припарковав автомобиль.       — Минги, жди здесь. Будет опасность — сразу сваливай к Авроре. Если что, действуем как обычно.       — Хен, мне не впервой, — бодро отмечает красноволосый, отдавая честь капитану, но используя для того лишь пару пальцев. Некая вольность и озорство, вызывающее на лице старшего только довольную улыбку. — Я сообщу Сонхва все детали при необходимости.       — Только прошу, не нагоняй снова панику. Если он запереживает, то въедет в город прямиком на Авроре, ты же знаешь.       — Есть! — снова с чувством долга заявляет Минги и выключает машину окончательно.       — Все, удачи.       — Удачи, капитан!       — ... — Чонхо так же следом покинул машину.       — Удачи, младший! Давай там, разорви всех!       Сан только наблюдает, как все это немного по-домашнему выглядит. Наверное, подобные чувства он испытывал с Уеном: семейные узы к некровным родственникам. Когда и волнение, и чувство гордости, когда он видел в глазах Уена ту же уверенность, преданность и волнение в одном флаконе.       — Удачи, Сан, — слышит он, когда уже практически закрывает дверь. На секунду замирает, заглядывая в салон, и улавливает бодрый взгляд Минги, его сжатый кулак. — Не подставляй ребят!       Внутри расплывается чувство неопределенного счастья, когда ты смотришь на старшего брата и видишь его заботу. Улыбка сама заплывает на половину лица, и Сан только ударяет снова в грудь, морща нос от удовольствия и бодро вскрикивая:       — Сделаем это!       И пускай сам еще не знает, что именно.       — Веди себя тише, — слышится за спиной от Чонхо.       Но в ответ Сан только громко захлопывает дверь автомобиля и разворачивается.       Интересный факт, однако, — Чонхо стоит уже в полном одиночестве, засунув руки в карманы своей куртки. Хонджун в паре метрах расхаживает из стороны в сторону и осматривает местность. Сан и сам с любопытством вертит головой, однако ничего не замечает и не понимает, от чего брови капитана так недовольно хмурятся. О чем и спешит узнать, когда тот подходит ближе:       — Что-то не так? Вроде тихо.       — Это и есть не так, — озадаченно заявляет Хонджун. — Не должно быть тихо в городе. — Ладно, на дороге есть свежие следы. Тяжелая техника. Чонхо, глянь, может, сможешь что определить?       Тот молча делает кивок и с неохотой идет ближе к дороге. Чем ближе подходит, тем больше его шаг становится похож на утреннюю пробежку.       — Что мы сейчас будем делать? — не выдерживая затяжную паузу, Сан решает воспользоваться временем, чтобы понимать то, как сейчас себя вести.       — Определим, есть ли зацепки, куда идти. Мэр говорил, что расположились они на востоке. Сейчас мы с северного заезда в город. Пойдем к востоку и будем ориентироваться. Странно, что на улицах никого нет. Словно боевые действия уже были.       — В каком это смысле?       — Жители прячутся в домах. Я вижу движения в окнах, но на улицах даже собак нет. А это очень странно.       В это время к ним возвращается Чонхо.       — Следы от явно небольшого танка, может, даже пары, так как следы отличаются по фактуре. Модели не новые, явно стертые основания, возможно это просто наработка такая или видоизмененная система. Пиратские судна такое редко используют, танки или угнаны, или не их. Слишком дорогой и бесполезный агрегат, — со знанием своего дела рассуждает Чонхо.       — Куда направляются?       — Ммм, — тот крутится из стороны в сторону, вздергивает нос к небу, оценивая движения солнца, и после выдает вердикт. — Определенно идут к востоку.       — Значит, двигались в нужном нам направлении.       — И что это значит? — с опаской спрашивает Сан.       — Мы пойдем за ними.       Хонджун незамедлительно стартует вперед, Чонхо идет следом, даже не пытаясь поравняться с лидером. Сан, не понимая, что к чему ведет, решает тоже идти немного позади, однако уверенно придерживает плечо младшего товарища.       Внутри сейчас все бушует, и в первую очередь разрывающий все вопрос: «А законно вообще брать на серьезные мероприятия того, кто неделю с тобой протаскался в виде заключенного и персональной уборщицы, а на правах вроде как экипажа всего второй день?» Сану казалось это чем-то неправильным, он даже не постеснялся усомниться в лидерских качествах Хонджуна. Да и слишком молодо этот капитан выглядел: Сану казалось, что они ничем не отличаются. Только Сан выше и покрупней немного, чуточку шире в плечах. Если так подумать, как кажется самому размышляющему, он вполне бы сошел себе за капитана, да и побольше некоторых.       Хонджун все еще шел немного впереди, совсем не глядя на своих подчиненных. Можно было только смотреть вслед, на его спину, на то, как она сутулится, как ерзают руки в больших карманах. Как то и дело голова крутится в разные стороны, от чего забавные косички только подпрыгивают в такт.       — И долго еще так идти будем? — интересуется Сан совсем тихо, чтобы никто впереди его не услышал.       А все потому, что идти приходится через настоящие дебри, где уже закончились дома и вокруг только высоченные деревья, совершенно точно не ведущие в город. Хотелось скорее взобраться на одно из них, Сан даже приглядел себе вдалеке достаточно удобное для этого, чтобы взглянуть на все свысока и надменно сказать, что они уже сбились с маршрута и вот уже битый час двигаются не в том направлении. В том, что прошел час, Сан не сомневался, потому что иначе вообще не мог объяснить своего внутреннего негодования и усталости в ногах. А вот Чонхо словно было все равно: на лице ни одной эмоции не сменилось, и он доверительно шел дальше, игнорируя любые попытки новенького завлечь его в увлекательную беседу.       Резко Джун остановился.       Сан настолько привык двигаться, что сделал еще пару шагов по инерции, в итоге просто вжавшись в чужую спину, покрытую мехом, а после еще и ощутил маленькую руку на своем бедре. Только опустив взгляд, осознал: Хонджун придержал его, не дав идти дальше.       — Сюда, — шикнул капитан и метнулся к наваленной куче бревен, приседая слегка и лишь немного выглядывая.       Сан не удержался и без приказа выглянул тоже, слегка проползая под своим недокапитаном и тоже смотря: там стояло сооружение в виде несколько этажного домика, явно давно не подвергающегося никакому косметическому ремонту. Зато не косметического было с лихвой: все здание обшивали металлическими пластинами, внизу накиданные доски, укрепления, даже мешки, полные песка, слегка просыпанного, видимо, от неаккуратности, внизу. Все это больше походило на оборонное сооружение, а не жилой дом.       Сан метнулся обратно за временное укрытие и с видом, полным непонимания происходящего, уставился на своих спутников.       — Я пойду проверю обстановку, двигайтесь туда, — указывает он направление за основное здание. — Судя по всему, там никого нет. Постарайтесь двигаться незаметно. Чонхо, присмотри за Саном, и если что, то направляйтесь к Минги.       — Есть, — только отлетело из уст Чонхо, и тот тут же подорвался.       Никаких тебе вопросов, уточнений и даже четкого плана. Просто Хонджун сказал, и этот человек последовал его указанию.       — А нам не нужно сначала точнее разведать обстановку? — трусцой передвигаясь за Чонхо, интересуется Сан. Обернувшись, он замечает, что при этом капитан бежит совершенно в другую сторону. — Ну или хотя бы какого черта творит он? Разве разделиться — это хорошая идея? Слушай, Чонхо…       Добежав до очередного завала, Хо обернулся и, жестко ухватив болтуна за плечо, повалил к земле, второй рукой зажимая рот. Суровый взгляд, полный раздражения и ненависти, совсем не похожий на тот, что добродушного младшенького с ангара, напугал не на шутку. Сан даже на пару секунд замолк.       — С кэпом внутри пересечемся. Нам твою тупую задницу надо внутрь провести.       Но с уст ошарашенного парня срывается опрометчивое:       — А надо ли?       И вроде достаточно логично звучит, однако он отчетливо в ответ слышит скрип зубов Чонхо. И какого черта этот младший проводит с Сонхва столько времени, что уровень агрессии в стрессовой ситуации уже так серьезно зашкаливает?       — Или ты доверяешься кэпу и мы делаем как говорит он, или я отпускаю тебя прямо сейчас свалить нахер и объявлю о твоей героической смерти. Если тебе так нужен твой дружек, спущу его следом за тобой, — шипит младший еле слышно, но даже этого хватает, чтобы ощутить его недовольство в том, что нужного кого-то нянчить.       — Понял.       — Вот и славно. Если не уйдешь сейчас, лучше не доставай меня лишний раз, я не поленюсь придумать оправдание для твоей внезапной кончины.       Вот и стрессовые ситуации, которые показывают лица людей.       Сан только сглотнул с пониманием и поднялся, не успев даже отряхнуть одежду, уже опять следуя за Чонхо.       И снова под ногами только ветки, а впереди все ближе обратная сторона здания. Там и правда никого не было, совершенно не похоже, что люди внутри были готовы на кого-то нападать или, уж тем более, держали заложников: у Сана скорее складывалось впечатление, что ворвись они сейчас внутрь, и обнаружат обычный семейный обед. Но нет, окна на первом этаже закрыты, что не так уж удивительно, доступны только на втором, благо хотя бы одно оставили для проветривания, чем Чонхо решает воспользоваться.       Он, не задерживаясь и секунды, просто подпрыгивает, цепляясь за верх рамы окна первого этажа, потом находит другую выпирающую деталь, подтягивается ногами, забираясь почти по гладкой поверхности, пока Сан моргает пару раз, упуская, как тот вообще уже оказался на втором этаже. Не то чтобы тут было что-то сверх волшебное, но новичок в этом деле искренне недоумевает, что только что произошло. Но хочешь — не хочешь, а от сурового и недовольного взгляда Чонхо кровь стынет так, что ее вполне можно использовать за палку-трамплин, если сгруппировать в нужную форму.       — Давай, цепляйся, я подтащу тебя.       Выходит не так мастерски и грациозно, Сан пытается прыгнуть, не цепляясь за окно, а скорее уничтожая и без того не самый красивый маникюр. Потом, когда с захода третьего все-таки остается висеть, пытается повторить каждое движение младшего, но это было настолько тяжело, что падает он раз двенадцать, не меньше, в какой-то момент, переставая ощущать локти и щеку, он чувствует одну сплошную боль, слезы и бесконечное желание вернуться в объятия Уена, да человеческого «поплакать». Однако когда он делает очередную попытку, все уже идет намного лучше и в каком-то счастливом повороте его хватают за плечо и просто насильно поднимают в окно второго этажа, как мешок, выгружая на пол.       — Отлично, — бодро и уже более возбужденно отмечает Чонхо.       Что именно из всего «отлично» Сан не знает, но явно хочет остаться прямо тут в заложниках.       — А мне прям точно надо было идти?       — Идем дальше.       Ответ исчерпывающий, а главное очень отчетливо дающий понять ответы на все вопросы: Чонхо глубоко фиолетово на его предназначение в отряде и он просто безоговорочно сейчас выполняет приказ.       Они скребутся, подбираясь к выходу из комнаты, которая по делу случая оказалась пуста. И не так пуста, что в ней нет, к счастью, народа, а в ней вообще ничего нет, и только бетонные стены, слегка растрескавшиеся от времени, дают понять, что они действительно проникли внутрь. Пол дырявый местами, не самый крепкий, однако огромных дыр, какие уже появились в богатой фантазии Чхве, здесь нет. Поэтому ступать можно более чем уверенно.       Хо подбегает к входу первым и достает оружие, снимая предохранитель и уверенней сжимая его в руках. Сан тоже хочет так выпендриться, только в его исполнении не хватает опыта и грации, от чего не только предохранитель не снимается, но и оружие со звоном опускается на холодный пол.       Неловкое молчание лучше тысячи слов, когда на Сана смотрит совершенно невосторженная пара глаз, да и сам он просто сгорает от стыда и уровня полыхания его крови от того же.       Но двигаться надо, и если уж суждено потерять в этом «Бою» молодого бойца, Чонхо погибать с ним здесь же не намерен, он только ловко выскальзывает в коридор.       Снова пусто.       Как интересно, однако.       — А мы точно пришли куда надо? Не выйдет так, что по пути забрели не туда?       Сан уже было расслабился, как вдалеке послышались шаги. Чонхо, не рассчитав силу, просто впихивает Сана обратно в комнатушку, из-за чего тот корчит рожу, удерживаясь за место прилетевшей боли, а Хо опускается у входа. Шаги громче, уверенные, так что приходится достать из кармана осколок зеркала и слегка вытянуть его.       В отражении виднеются только черные ноги в свободных штанах, а еще подол меховой черной шубки, игриво виляющей из стороны в сторону.       Можно выдохнуть спокойно, это просто Хонджун.       — Я обошел уже половину здания, но тут никого, — заявляет капитан и проходит в пустую комнату, где, уже изнывая от боли, развалился Сан.       — Я ради этого пытался забраться сюда, когда можно было войти через парадную?       Капитан прошел и присел возле него, немного заинтересованно взглянув на чужое пораненное лицо и с легкой издевкой улыбнувшись:       — Нет, ты молодец, что сделал это. Это и правда сделано так, словно здесь все и находится. Скорее приманка или для отвлечения внимания.       — Что это значит? — Чонхо не отходил от двери и продолжал прислушиваться к звукам. Тут главное не терять бдительность.       — Значит, их тут нет. Возможно, уже ушли.       — Черт, — только и ноет Сан, приподнимаясь. — Мы возвращаемся?       — Мы идем дальше, — трепля черные попачканные волосы, поправляет его Хонджун и встает.       — Я осмотрелся, пока бродил, хотя и очевидных следов не нашел, но я уверен, они двигаются к центру города.       — Хочешь сказать, что эти люди не держат заложника на месте, а ведут в центр? Зачем? — осознав, что тут и быть никого не может, Хо поднялся и подошел к остальным, присаживаясь на корты уже подле. — Разве так действуют захватчики?       — Даже если бы они двигались вперед, заложника, скорее, удерживали бы на базе. Тут все брошено и выглядит так, словно хотят, чтобы атаковали именно здесь. По пути сюда я видел брошенную бронетехнику. Они оставили все. Вопрос: «Почему?»       — Намекаешь, что тут все не так просто?       Хонджун морщит нос, скалит половину лица и треплет волосы на затылке. Ему бы хотелось упростить собственную жизнь, но та бесцеремонно бросает ему в лицо нечто подобное:       — Ощущение, что никакого заложника и в помине не было.       — Тогда за кем нас отправили?       — Черт его знает.       Сан только и может, что перебрасывать взгляд, как теннисный мячик, изучая внимательно то одного, то второго говорящего. Поверхностная задачка оказывается не такой уж и простой, а ему, совсем неопытному в этом коту, и вовсе нереально понять происходящее. Однако рот живет отдельной от него жизнью и выдает раньше, чем он успевает сам подумать над словами:       — Может быть, человек, за которым мы пришли, и есть один из местных?       Хонджун и Чонхо тут же оборачиваются на Сана, заставая того врасплох.       — Ну, я имею в виду, — резко поднимаясь с пола и сам не зная почему, загораясь своей идеей, Сан начинает жестикулировать. — Что если заложника и правда нет, а нам надо вытащить кого-то из участников. Что-то вроде секты. Тогда, если заложник тут добровольно, то следов и не будет.       — Выглядит странно и натянуто, — подмечает Чонхо.        А вот Хонджун идею так быстро не отметает. Ведь он изучил местные просторы и точно может сказать, что тут нет ничего напоминающего насильное удержание.       — Даже если предположить, что они все забрали с собой, то тут нет ни следов крови, ни сопротивления. Это просто жилой дом, который оккупировали, — в довесок теории Сана, отмечает Хонджун и встает. — Мы идем дальше. Я нашел достаточно свежую еду, значит, люди тут были относительно недавно.       Вариантов у ребят не много, так что приходится подниматься, выдвигаться дальше. По правде, такие задания и работки Чонхо не сильно любил, они вечно в итоге срывались с крючка. Как только ощущаешь что-то неладное, что-то не соответствующее изначальному твоему техническому заданию — лучше делать ноги, а не углубляться дальше. Но когда твой капитан говорит идти — ты идешь и не спрашиваешь ни о чем, покорно следуя приказу. Поэтому шел он молча и снова слегка позади. В конечном итоге, как бы не старался Сан, Хонджун всегда шел немного впереди них и никогда не позволял обгонять его или даже ровняться. При этом тот был спокоен, крайне внимателен и даже вечно открыт для болтовни с Саном, его попытки крутиться, словно юла, даже на самых непроходимых участках не могли его сбить.       Наконец, вдалеке показался разбитый небольшой лагерь. Там уж точно были люди. А еще небольшая одноэтажная постройка: очередное некогда жилое здание, которое теперь использовалось для временного заселения огромной толпы.       Хонджун дал сигнал, и все трое резко опустились.       Сидеть на месте у Сана получалось с трудом и, невзирая на попытки младшего его остановить, он все же подполз к Хонджуну, неотрывно наблюдая за передвижениями людей.       — И что теперь будем делать?       Хонджун даже не обернулся в его сторону, вглядываясь в ходящих мимо, он то и дело привставал и пытался что-то сопоставить в своей голове. В общих чертах, наименьший интерес во всем лесу для него представлял тот самый вопрос, что задал новобранец. Чонхо же, смирившись с его полным игнорированием, просто ожидал команды, оставаясь позади.       — Эй, Хонджун! Ответь мне. Что мы будем делать? — не унимался парнишка.       — Смотри, — Хон резко хлопнул того по плечу и заставил обернуть голову в указанном направлении. Там было всего пару человек, одна из которых весьма примечательно выделяющаяся блондинка. — Это та, за кем мы пришли, — шепнул он.       — Что? Она не выглядит как пленная. Ты уверен?       Хонджун кивнул и, засуетившись, выудил фотографию из своего кармана: помятая, потертая, с едва ровными краями, но с этого изображения все равно глядела та шикарная дамочка перед ними. А главное спутать было практически невозможно, ее блондинистые волосы, почти как красная тряпка, отсвечивались на половину леса, так и привлекая к себе нежелательное внимание.       — Так она не заложница?       — Черт, — ругнулся Хонджун. — Уходим.       Чонхо всегда ненавидел такие ситуации, когда что-то начинает идти не по плану и только намеки появляются, что заказчик недосказал что-то очень важное, обязательно быть беде. Потому, когда он разворачивается и натыкается на подставленное к его голове дуло, только иронично закатывает глаза и шумно цокает, беззвучно добавляя «так и думал». Хонджун же недовольно кривит лицом, уже поднимаясь и задирая руки вверх. А вот непривыкший к таким ситуациям Сан млеет на глазах, лицом пытаясь слиться с зеленной травой под ногами и точно не зная, куда девать все свои конечности.       — Встали, быстро! — командный голос звучит как гром среди ясного неба.       Сан подскакивает, словно его кто-то уколол позади, хотя наставленное на него дуло вполне можно считать за вескую причину вскочить. Повторяя за Джуном, он поднимает руки вверх.       — Кто вы?       — Мимо проходили! — с уст новобранца слетает первое, что в голову пришло. Но даже его капитан возмущенно оборачивается, потому что ну кто такое заявляет среди леса в забытой глуши.       — Нас наняли, — спокойно отвечает Хонджун. В его руках все еще фотография девушки, именно ее он протягивает главному с той стороны. Ту выхватывают, рассматривают и бесцеремонно убирают в карман.       — Что с ней надо было сделать?       — Ее отец сказал, что вы похитили ее и нам нужно выкрасть и вернуть эту девушку домой.       Мужчина чуть щурит глаза и пристально осматривает Хонджуна, затем Сана, завершает все взглядом на Чонхо. Последний и вовсе не выглядит заинтересованным в этой беседе.       — Сколько вас?       — Трое.       Сан замечает как хладнокровно и спокойно отвечает капитан. В его голосе нет паники, страха и даже намека на потерю контроля над ситуацией. Более того, тот находит порой даже поводы очаровательно улыбнуться. Такое поведение не может не удивить.       — Проверьте окрестность, их может быть больше. Где ваш главный?       — Это я, — опять же Джун только скромно улыбается и даже склоняет голову в приветственном поклоне. — Говорю же, у нас больше никого не найдете тут, — уходит от численности своей команды конкретизацией местности. Даже детектор лжи к таким ответам не прикопается. Но на разведку все же отправились.       — Кто вас нанял?       — Глава города.       — Черт, — шикают в ответ. — Пошли.       Теперь дуло чужого оружия не только стремится к лицу горе-сталкеров, но и так же уверенно потыкивает тех в плечи и спину, когда необходимо прибавить ходу. Пробираться, не скрываясь, конечно же, намного проще, потому что ты не беспокоишься о том, как хрустят ветки под твоими ногами, как спотыкаешься, норовя упасть, ибо можешь просто прогулочным ходом двигаться вперед. А смысл беспокоиться, когда холодный металл уже обжигает спину.       Приводят их как раз туда, куда они так стремились. Ах, если бы Чонхо раньше знал, что добраться до златовласой девчонки можно так легко, непременно сдался бы в плен в первые же секунды, может, еще где-то на подходе в город.       — Добрый день, — первое, что слетает с уст Хонджуна.        По правде, порой этот человек просто поражает Сана! Как можно в подобной ситуации из всего множества фраз подобрать именно такую, да еще и с таким лицом, полным радости и восторга от этой долгожданной встречи. То, что он еще не сошел с ума и что еще не видит галлюцинации, показывает только ответно недовольная реакция. Таким же излишком позитивизма другая сторона явно не страдала.       — Кто это? — блондинка спрашивает дерзко.       Она действительно высокая, даже выше Сана, ее глаза европеоидные, волосы явно натурально блондинистые. Она стройная, даже слишком, совсем не похожая на военных, окружающих ее. Даже женщины, стоявшие рядом, более миниатюрные в росте, смотрелись на ее фоне массивной скалой. Это все Хонджун отметил достаточно быстро. В действительности она отличалась от всех тем, что совсем не выглядела как простушка. Даже ее руки были чисты и аккуратны.       — Они следили за вами. Сказали, что ваш отец их нанял, чтобы вернуть домой.       Хонджун на все положительно кивнул.       — Это нанял? — брезгливо интересуется она.       — А что с нами не так? — взрывной характер Сана все же когда-то угробит его, и как хорошо, что сейчас девчонка только засмеялась с такого заявления.       — А вы видели себя? Три щенка на прогулке.       — Да конечно! Посмотрел бы я на тебя в такой ситу…       Договорить не дали, Сана очень быстро успокаивают достаточно грубым ударом в спину, от чего тот, шатаясь, валится на колени и пыхтит. Подняться обратно ему уже не дает чужая нога. А когда он поднимает голову, видит только нахмуренное лицо Хонджуна и его произнесенное лишь губами: «Угомонись».       Хонджун снова оборачивается к девушке:       — По правде, заметив, что в плену никто никого не держит, мы собирались уже уходить. Не хотелось вмешиваться в неприятности.       — Это был бы отличный план, — усмехается она, — Вам стоило поспешить. Потому что теперь уже никто вас никуда не отпустит. И подмечено верно: меня в заложниках никто тут не держит.       Голос звучал действительно уверенно, а главное, с легкой издевкой. Девушка осмотрела ребят еще раз, подошла ближе к Хонджуну, видимо, выбрав самого общительно, и, схватив его за подбородок, небрежно замотала его головой. И хоть руки того были не связаны физически, он не мог даже сопротивляться, потому что прекрасно понимал, что любое действие в ее сторону может способствовать появлению нежелательных пуль если не в его голове, то как минимум Сана, который и так уже из-за собственной болтливости имел честь стоять тут на коленях.       — Как жаль, красавчик, — буркнула она и хлопнула Джуна по щеке. — Избавьтесь.       Тут же прозвучало несколько щелчков затворов. Вот теперь спокойное лицо Джуна дрогнуло.       — Стойте! — отозвался он.       — Что еще?       — Если убьете нас, это не решит проблему. Не мы — так наймет других. Эта работа в общем доступе. И в другой раз уже придет не трое, может даже не шестеро.       — Плевать, — разводит она руками. — Убьем и вас, и тех, кто придет после.       — Не лучше ли использовать эту ситуацию с пользой для всех?       — Ты что, хочешь, чтобы теперь я нанимала тебя? Тебя? — акцентирует она, повторяя уточнение, в чем проблема в этой горе-команде в первую очередь. — Вы попались сразу, как подошли к моему лагерю. Чем такие люди могут быть полезны?       — И правда, вышло паршиво. Но, если уж мы сейчас на прицеле, скажите честно, как вы нас засекли?       — Слышали болтовню и оры через все заросли.       Хонджун и даже Чонхо резко обернулись на Сана. Учитывая, что из троих не унимался с вопросами, разговорами и даже песнями только он один, это звучало словно: «Вы его с собой взяли, а на нем был маячок с красной лампочкой, не сложно было». Потому что, по правде, до этого подобных проблем, в особенности с нарушением тишины, в коллективе не было. Даже шумный Минги всегда знал, когда вовремя прикрыть свой болтливый рот.       Джун вновь обернулся к девушке.       — Послушайте, мы действительно можем помочь. Мы не понимаем до конца ситуацию. Но вы двигаетесь определенно к центру города. Скорее всего, вы и глава что-то не поделили. Взгляды или власть — мне все равно. Но раз вы стремитесь в этот белый дом, то не проще ли туда будет зайти с нами, с теми, кого он уже там ждет?       Девчушка замирает и, слегка прищурив большие глаза, внимательно осматривает Хонджуна, явно задумавшись над его словами.       Резко ее лицо озаряет улыбка, и она теперь осторожно поглаживает ранее шлепнутую чужую щеку и добавляет:       — Ты еще и смышленый. Этот пойдет за мной, а остальных киньте в комнату и заприте. Пойдем, красавчик, решим, что будем делать дальше.       — Я не пойду без своей команды.       Девушка только хотела направиться к зданию, как слова Хонджуна остановили. Пришлось снова обернуться:       — Что? Условия ставишь?       — Ставлю. Я ответственный за свою команду, и если они пойдут в комнату, я последую туда же.       — Что ж, — недовольно цокает она языком. Сан почти уверен, что в ее мыслях желание убить их прямо здесь, потому что смотрит на Хонджуна она таким хищным взглядом, словно дикая кошка на свою добычу. Но в другую секунду опять эта странная улыбка. — Хорошо. Ведите всех за мной.       Наконец Чхве дают подняться на ноги, и хотя холодный металл все еще упирается в лопатки, теперь ему приходится передвигаться. Хонджун снова немного впереди, а Сан рядом с Чонхо. Эта странная система построения действует даже в такой ситуации, будь она неладна. Отличается от прежней только тем, что Сану теперь совершенно не хочется разговаривать.       Их заводят в то самое одноэтажное строение. Судя по всему, это было жилое помещение, и жило в нем несколько семей. Сейчас почти все двери поснимали с петель для лучшего обзора. Металлические конструкции просто стояли пластом где-то возле комнат. Сан то и дело крутил головой, потому видел, как люди сидели внутри и радостно что-то обсуждали. Сложно было назвать их военной силой, а уж тем более пиратами, у которых и нужно было выкрасть блондинку. Скорее мирные жители, в том числе старухи и дети, это, скорее, был повстанческий лагерь.       Завели их в одну из самых дальних комнат. Тут практически ничего не было: несколько кроватей и поваленный шкаф. Все вещи лежали в углу, а окна, как и везде, уже были заколочены из подручных материалов и найденной здесь же мебели.       Сана и Чонхо оставили стоять практически у входа, на их головы все еще были нацелены винтовки. Джуну повезло больше, и по сигналу девчушки от него отошли, ему позволили опустить и даже немного размять руки. В целом, он уже выглядел как приглашенный гость.       Блондинка присела на край одной кровати, Джуну подали вшивую табуретку на трех ножках.       — Что ты можешь мне предложить? — с хищным взглядом интересуется она.       — Это действительно твой отец нас прислал.       — Да. Вероятней всего именно он.       — Это же не такие масштабные семейные разборки?       — Конечно же нет, — с усмешкой выплевывает она и откидывается назад так, что теперь руками упирается в матрас, затылком слегка приложившись к стене. — Рассказывай, что было вам сказано и что нужно было сделать?       — Мне дали эту фотографию. Сказали, что на город напал пиратский отряд. Я просмотрел новости и действительно нашел схожее оповещение, сюда должны были прислать государственный воинский отряд, однако он сообщил, что в заложниках держат его дочь и пока она тут — он не может атаковать.       — Надо же, почти не соврал, сучара, — не робея, выдает она и скалится, озадаченно посмотрев на забитое окно. Лицо, полное отвращения к человеку, о котором Джун говорил, не остается проигнорированным, тот тут же пытается подхватить волну своих догадок.       — Это место не похоже на пиратский притон, уж тем более не выглядит как рабовладельческий лагерь. Да и ты не похожа заложницу.       — Он нанял людей со стороны, чтобы они изобразили нападение. Таким образом, соседние города выделили нам денег на борьбу с этим. Когда ничего не происходит и борьба не нужна — верно? Он просто оставил средства себе. Он не заплатил этим людям и не дал ни гроша горожанам, которые умирают от нищеты. Как ты думаешь, кто в итоге заложник в этом городе?       А нанял он нас, чтобы мы бездумно привели тебя…       — И он смог атаковать это место. Ему плевать, даже если вымрет весь город, пока он может жить припеваючи, — со злостью выдает она. — И что, какие услуги ты можешь мне предложить?       Хонджун держится уверенно, и Сан, стоя в стороне, может только поражаться, как тому удается наладить контакт с этими людьми, не делая ничего. Хотя, видя, как девчушка реагирует на все жесты капитана, можно смело предположить, что не обошлось и без его личных чар. Он бы хотел задать несколько вопросов Чонхо, но тот стоял рядом и просто смотрел в пол, иногда громко вздыхая, ожидая, когда это все закончится.       Переговоры шли долго, не слишком шумно, в процессе блондинка уже не сидела расслабленно, скорее, ее лицо стремилось приблизиться к Хонджуну, а тот не возмущался на это, просто ответно поддерживал желание, пока расстояние меж их лицами не пришло к критической близости. Поэтому теперь слышать их разговор было практически нереальным, так что Чхве только и мог, что с трудом удерживать себя, стоящим на одном месте. Периодически его тело начинало покачиваться или изображать что-то на подобии танца, лишь бы размяться, но в висок тут же ударяло холодное металлическое дуло, успокаивая любые порывы.       Через минут тридцать активного обсуждения даже по лицу блондинки было видно, что Хонджун ей нравился не только за красивые черты лица, но еще и по тому, что тот предлагал. Последние минут пять, по наблюдениям Сана, говорил именно капитан, а та только кивала и соглашалась, все шире и шире улыбаясь. Видимо, его затея ей крайне нравилась, потому что следующее, что от нее прозвучало на всю комнату, было:       — Опустите оружие, — и от голов Чонхо и Сана, наконец, отпрянуло все опасное. Теперь оба выдохнули с долгожданным облегчением, а их капитан приподнялся с насиженного места и подошел ближе, с легкой полуулыбкой похлопав по плечам.       — Все в порядке, можете успокоиться. Идите на корабль.       А вот такого оба не ожидали. Сан и Чонхо, не сговариваясь, переглянулись и ошарашенно посмотрели на старшего, не двигаясь при этом ни на шаг. Даже Хо, привыкший следовать приказам, не сдвинулся с места.       — Мы не можем уйти без тебя, — резко вскрикнул Сан и схватил старшего за запястье.       — Кэп, мы не можем оставить тебя тут одного! — хватая за вторую руку, возмутился Чонхо.       — В конечном итоге я не могу гарантировать, что даже после выполнения нашей договоренности они спокойно отпустят нас. Сейчас я ей нужен, и она согласилась отпустить вас. Включите маячок для Минги, он подберет вас, так я буду спокоен за вашу безопасность.       — Кэп, — разочарованно звучал голос Чонхо.       — Мы не пойдем, — читая мысли напарника, возмутился Сан и ударил свободной рукой себя в грудь. — Кто я такой, чтобы сбегать от первой опасности? Черт, я и не в такое попадал!       — Сан, — Хонджун мягкими движениями выпутался из чужих рук и не со злобой, ни с возмущением, а с отцовской улыбкой и мягкостью положил руку на потрепанные волосы новобранца и совсем легко провел по ним. — Я понимаю, что вы хотите сказать, но мне будет намного проще выбраться одному, чем думать за троих.       — Я понимаю, что ты капитан, и ты привык, вероятно, что думать можешь только ты… — Сан едва сдерживал свои порывы эмоций, чтобы контролировать голос. Еще немного и он мог раскричаться на него, просто во всеуслышание твердить о глупости старшего, о том, как неправильно тот сейчас поступает. — Но мы тоже взрослые люди. И я, и Чонхо можем решать, как нам поступать, и если будет на то необходимость, можем каждый заботиться о себе сам…       — Верно, кэп! — Чонхо, до этого не разделявший ни единой мысли с Саном, как-то быстро переметнулся, даже встал слегка позади, полностью демонстрируя согласие. — Хотя за сопляка я не уверен, но кэп, я смогу о себе позаботиться. Давай отправим к Минги только его одного. Я не кину тебя здесь.       — Что? Ты на чьей стороне?! — буркнул Сан и пихнул того в бок из-за спины, а после вновь обернулся к капитану. — Хотя бы скажи, что вы решили?       — Я возьму двоих из ее ребят. Так как я уже оповестил наемщика, что нас будет трое, то он будет ждать троих. Вместе с ней и еще двумя мы проникнем внутрь. Она хочет убить его и захватить власть.       — А что, если она врет тебе? Что, если все, что она сказала, — ложь? — нашептывает Сан не в силах угомониться.       — Послушай, — Хонджун вновь поднял руку, только теперь та остановилась лишь на чужом плече. — Возможно, ты посчитал, что я очень добрый. Но мне плевать, что творится в этом городе. Я пришел сюда из-за денег. И раз я попал в такую ситуацию, буду действовать только в интересах своей команды. Поэтому я приказываю вам отправиться к Минги. Не заставляйте меня включать маячок прямо здесь.       — Но Хонджун!       — Я твой капитан, а не Хонджун! — строго обрывает тот.       Сан просто жмет зубы, глаза наливаются слезами. Он ощущает себя обиженным ребенком, которого ругает отец, и он не может ничего с этим поделать. Словно раскидал игрушки и должен их убрать, а хочется только продолжать и продолжать играться. Только вот поднимая эти красные глаза, он встречается с абсолютно теплым взглядом напротив.       — Верь мне, Сан, — мягко произносит тот и, скользнув рукой, хватает паренька за шею, легко поглаживая и ее.       — Чонхо, как только покинете здание, включай маячок. Ты меня понял?       — Да, капитан.       — Сан, — обращается он снова к новобранцу. Видя, как тот едва сдерживает все свои эмоции, понимая, как тот совершенно не умеет этого делать, невозможно сдержать эмоций в ответ.       — Просто, — едва ли не шмыгнув носом, заявляет парень. — Я же второй день здесь. Я могу пойти и… я же буду таким бесполезным, если вернусь. Тем более из-за меня...       — Сан.       — Вы не должны так поступать. Давайте лучше пойду я?       — Сан, посмотри на меня.       Но тот не может, смотрит в пол и полностью сожалеет о том, что не слушал. Не слушал, когда его просили молчать, не слушал, когда его просили не задавать вопросы. Ему сейчас так стыдно за каждую царапину на своем лице, которую он получил потому, что оказался слишком слабым. Он не сильный как Чонхо. Не умный как Хонджун. Он ничего не может поделать в такой ситуации. Ему просто стыдно.       — Сан, — Джун приподнимает его голову насильно и заставляет посмотреть на себя. Верно. В этом лице нет укора. Ни в чем, что сделал Сан, он не винит его. И зовет не для того, чтобы упрекнуть, он только совсем тихо добавляет: — Ты теперь тоже часть моей команды, а значит ты тоже часть моей семьи. Доверься мне.       — Да, капитан, — шмыгнув-таки громко носом, размазывая сопли, соглашается Чхве.       И после этого на него снова наставляют дуло винтовки, и его вместе с Чонхо выталкивают из помещения. Сан пытается обернуться, а Хонджун, как гордый отец, стоит и провожает их взглядом, пока они не оказываются слишком далеко друг от друга, и последний просто возвращается к девчонке.       — Валите, пока не прихлопнули, — все, что звучит вдогонку.       — Паршивое ощущение, — отмечает Чонхо, выходя с территории временного лагеря и спокойно расстегивая свои штаны.       — Что ты делаешь?       — На обратной стороне мы зашиваем маячки перед такими вещами, чтобы Минги смог подобрать нас, — не думая слишком много, он забирается рукой в штаны и спокойно нажимает нужную кнопку, после возвращая все в прежнее состояние и начиная движение от лагеря.       — Ощущаю себя крысой, сбежавшей с корабля.       — И не говори.       — Как он вообще мог на такое согласиться? — ничему Сана ошибки не учат, потому что его пронзительный голос опять слышен на всю округу, только недовольный взгляд младшего немного усмиряет. — Я не понимаю. Неужели он видит в нас таких беспомощных.       — В тебе так точно. На кой черт потащил? Черт, гадство. Мы бы и вдвоем справились хорошо.       — Слушай, может не надо меня обвинять во всем?       — А кто орал на весь лес свои тупые вопросы? — Чонхо, явно не смотря на все внешнее ранее приписанное ему спокойствие, был озабочен ситуацией не меньше. Каждый раз, когда в процессе разговора тот оборачивался на Сана, по спине последнего бежал холодок от пронзающего гнева.       — Я не знал. Я впервые был в такой ситуации.       — А не пробовал мозгами думать, прежде чем что-то делать? Ты еще и дохляк. Бесишь, — нервно проговаривает тот.       — Послушай, я не виноват, что твой капитан остался внутри.       — Вот именно, мой капитан! — остановившись, Чонхо обернулся и толкнул Сана в плечо. — Ты ему даже никто, так какого хрена он делает это? Подобрал вас, как щенят на улице, согласился приютить, и ты посмотри, этот глупый щенок впустил вора в дом!       — Я никого не впускал.       — А я и не об этом! — вскрикнул Чонхо и, отвернувшись, пошел дальше в лес. — Послушай, ты не можешь ничего. Бесполезная шавка!       Вдалеке послышался оглушительный рев мотора. Ответить же все равно было нечего, так что даже не плохо, что очень скоро Минги появился на горизонте.       Они отошли уже достаточно от лагеря, потому могли спокойно подойти к механику. Чонхо забрался в автомобиль первым, громко и достаточно демонстративно захлопнув дверь перед Саном. Тому пришлось забираться на сидение возле водителя.       Минги же сидел в машине и, обернувшись, только обнаружил недовольного младшего, что скрестил руки на груди и уставился в окно. Всем видом младший помощник сейчас напоминал недовольного школьника. Хотя если бы не их семейная и жизненная ситуация, этот подросток именно таким и был бы. Только после Ги обнаруживает и Сана с его потрепанным видом. И только после изучения состояния двоих замечает, что капитана не хватает.       — Где Хонджун? — бросает он, но вопрос словно застывает в воздухе, оставаясь без ответа. Приходится повторить: — Где капитан?       Снова тишина.       — Чонхо, где…       — Спроси этого полудурка, — огрызается он и только сильнее сползает с кресла, утопая головой в собственных плечах.       Минги оборачивается на Сана: тот бледный, побитый и явно на душе все неспокойно. По правде, механик оптимист, но после взгляда на этих двоих в голове зарождаются различные мысли.       — Сан… где… Хонджун?       — Он остался в лагере.       — Разве вы не должны были кого-то оттуда вывести?       — Девчонка оказалась не заложником, а главарем. Нас поймали, и Хонджун остался там, потребовав наше освобождение.       — А, — с долей внутреннего облегчения выдал Минги. — Когда он придет?       — Неизвестно, — дерзко раздается голос Чонхо.       — Мы не знаем, что делать.       — А что вообще случилось?       Двух слов для описания было недостаточно. И превратился пересказ в настоящее пререкание двух школьников, где один лукаво пытался прикрыть свои грешки и неловкости, а второй утрировал их для контраста. Минги честно пытался найти среднее значение общей истории, но остановился на идее просто вычленять главную мысль. А сделать это не было сложно.       — Кэп сказал что-то?       — Сказал довериться ему.       — Тема, конечно, хорошая, — хмыкнул Минги. — Но что Сонхва скажет на это все?       От мысли, что новости нужно будет еще и Сонхва доложить и как-то обосновать, почему Хонджун не вернулся с ними, потом обливаться начали все. Даже Минги, не принимающий никакого участия непосредственно к происходящему в тот момент, не имеющий возможности влияния и, вообще, будучи просто водителем, был действительно напуган. Сан даже попытался выйти из машины, но Чонхо его схватил и со своей нечеловеческой силой прижал сзади к креслу, нарекая его той самой жертвой, что будет докладывать обстановку.       Домой они ехали в тишине. Если попытки выбраться из крепкой хватки и скулеж от боли во всем теле, исходящий от неугомонного Сана можно называть тишиной. В остальном они не переговаривались друг с другом. Минги на всех порах мчался к Авроре, потому что, как бы ни не хотелось говорить Сонхва о происходящем, он являлся тем самым человеком, кто сможет возникшую проблему решить. Или, как минимум, успокоить всех и каждого…       — Как это он остался там один?       Вот только кто бы успокоил самого Сонхва?       Этот человек, на самом деле, приходил в состояние гнева не часто: в основном это было по поводу безобразного поведения или уборки. В остальное время он был меланхолично спокойным и даже немного медлительным. Но сейчас, вот прямо сейчас, он действительно был в бешенстве. Его глаза сузились до самого мизерного размера, его спина ссутулилась, а дыхание было тяжелым и сильным. Даже его черные волосы налились электричеством, приподнимаясь в разные стороны. Он только кулаком ударил по металлу в Авроре и потом в гневе пнул одну из машин.       — Какого черта вы позволили этому случиться? Вы хоть понимаете, что натворили? Что, если это сука рабовладелец? Что, если это все дерьмовая ловушка? Тупые дети!       Сонхва, даже когда гневался, не переходил на оскорбления личности. И хотя Чонхо не считал себя виноватым в ситуации, голову склонял так же, как и Сан, пока оба стояли в их маленькой шеренге из трех человек и выслушивали как гневится старший брат.       — Посл…       Хотел начать Минги и прервать гневную тираду Сонхва, но тот не унимался, и когда кто-то пытался подать голос, снова вскрикивал, бешено ударял в металл ногой и всячески показывал, что чужие голоса сейчас приводят его в ярость.       — Юнхо. Иди на позицию.       — Что?       Мирно стоящий Юнхо немного вздрогнул, потому что он не мог понять и прочитать сейчас мысли Сонхва. А эта фраза означала то, что стрелку сейчас было просто необходимо садиться за оружие.       — Я сказал на позицию.       — Но мы не можем поехать в город на Авроре.       — Юнхо…       — Да, хен, — тот робко поклонился и поспешил убежать в дальнюю комнату на недоступном новичкам третьем этаже.       — Что ты собираешься делать? — Минги, как оставшийся за старшего среди провинившихся, попытался хотя бы немного понять происходящее.       — Мы войдем в город и вытащим его оттуда.       — Но там есть невинные люди и…       — И мы войдем в город и вытащим его оттуда, — еще четче проговорил Сонхва.       — Послушай, я понимаю, сейчас ты расстроен, — Минги не оставлял попыток.       — Расстроен? Да неужели, — аж взвизгнул Хва от возмущения. — А что, похоже на расстройство? Я бы назвал это желание убить этих двух сопляков.       — Я тут не виноват… — буркнул только Чонхо.       И очень зря.       От этих слов глаза разъяренного быка снова зажглись и он подлетел к Чонхо, хватая того за грудки.       — Действительно? Тебя там не было, чтобы это говорить?       — Это Сан… он был шумный и неловкий.       — Мне очень жаль.       — Чонхо, чему тебя всегда учил Хонджун?       — Что мы семья… Но этот сопляк не мой брат и я…       — Послушай, Хонджун уже принял решение взять его и принял решение пойти сегодня вместе с ним и тобой. Почему ты? Потому что ты можешь защитить не только себя, но мог бы спасти и их. Я уверен, ты просто шел рядом и насмехался над Саном. Ты уже два года здесь, а все еще одиночка. Ты тоже виноват, Чонхо.       И, оставив его, он пошел в рубку капитана.       — Минги, закрепляй машину, мы разворачиваемся и едем в город.       — Есть.       И вскоре Аврора снова завелась. Оглушительные моторы заревели, и тяжелые гусеницы тронулись с места. Нет и намека на плавное вождение в лице капитана, Сонхва весьма грубо делает разворот и резко набирает скорость, отчего экипаж слегка мотает из стороны в сторону. Сан же просто так оставлять это не намерен. Где-то в ушах еще звенит голос Джуна: доверие. Доверять ему действительно нужно и хочется, потому что внушает он именно это чувство. Поэтому, плетясь в собственных ногах, падая от резких движений транспорта, он взбирается на второй этаж и, не без легкой паники, врывается в капитанскую.       Он тут впервые и все это больше похоже на рубку какого-то звездолета, но никак не просто огромного дома на колесах: все спереди застеклено плотным прозрачным материалом. Капитанское кресло, в котором так уверенно сейчас сидит Сонхва, расположено в самом центре и именно с него открывается вид на все просторы перед машиной. А перед машиной город. И проблема то вовсе не в том, что маленькие частные домики будут уничтожены. Сан самолично видел, что сейчас все жители их покинули и никакого физического вреда людям нанести они не смогут, даже если снесут своей тяжестью. Но сам факт того, как ведет себя Сонхва, пугает.       — Постой, слушай, постой, Хва! — Сан снова спотыкается и валится с небольшого приступка. Зато привлекает к себе внимание. Этот день полон неожиданных поворотов. — Что ты собрался делать? Мы приедем и что тогда?       По всей видимости первая волна гнева Сонхва уже отпустила и тот сидел в привычном своем состоянии, облаченный в черный пиджак, и выглядел скорее как чиновник, решивший обкатать новый военный транспорт. Его взгляд метался по панели управления, видимо, не так уж часто он прибегал к ее использованию.       — Послушай, Сан, — начинает Пак уже в привычной для себя манере. Теперь курс только прямо.       Взглянув в огромное окно, Сан увидел только то, как под гусеницами начинают ломаться толстые стволы деревьев, а когда они начали наезжать на уже обломленные стволы, Аврору снова зашатало по сторонам, из-за чего пришлось упасть в кресло, где обычно сидел Сонхва.       — Я знаю, что Хонджун сказал Вам, — спокойно заявляет тот, удерживая штурвал. — «Не беспокойся», «все будет хорошо», «доверься мне» — что-то из этого точно звучало. И то, что я делаю, — это не не доверяю ему.       — Тогда почему мы не можем просто дождаться его?       — Я не хочу, чтобы ему снова приходилось сбегать одному. Чтобы он снова оставался в одиночестве. Снова испытывал все, что уже испытал, — голос мужчины звучал очень ровно, а взгляд неотрывно смотрел только вперед. — Ты многое не знаешь о том, что было в нашем прошлом. И тебе не нужно туда лезть… Тебе просто нужно принять тот факт, что Хонджун пережил достаточно, чтобы сейчас иметь тех, кто не оставит его. Что бы ни случилось, он скажет не волноваться и что он позаботится обо всем…       — Вот именно, именно это он и…       — А кто будет заботиться о нем самом?       Сан прикрыл свой рот и отвернулся по направлению к городу. Вдалеке виднелось главное строение: единственное, что возвышалось над острыми макушками сосен.       — Мы семья, Сан. И раз ты захотел стать частью этой семьи, не нужно думать, что Хонджун или я будут теми, кто подотрут вам рот и слюни, вытрут твою задницу. Мы все равны. Я не хочу, чтобы он один принимал на себя все удары, чтобы исправлял чужие ошибки. Осознаешь, почему я делаю сейчас это?       — Да…       — Тогда пристегнись.       Сан молча пристегнул ремень и просто доверился старшему.       На самом деле ему необходимо было над всем поразмышлять. Случилось слишком многое.       Он впервые отправился куда-то не с Уеном, а с другими людьми, и снова из-за него все попались. Уен столько раз в этой жизни повторял ему быть тише, скрытней, не таким буйным и бойким. Порой это хорошо и вызывает много смеха, но когда от тебя зависит успех и других людей, ты должен быть сдержанней.       Чонхо оказался хоть и замкнутым ребенком, но скрывающим в себе огромную палитру чувств, которая переполняет его, но он так талантливо сдерживает ее: переживания, сомнения, страхи — все это остается известным только для Чонхо.       Сонхва. Тот злой с первого взгляда Сонхва, оказывается, так ценит свою семью, и пускай никто из них не кровный и не родной, он переживает за каждого. Сан уверен, что тот волновался и кричал на Сана с Чонхо не только лишь тогда, когда те вернулись, а пока их не было, наверняка, маячил туда-сюда, нервозно поглядывая на часы.       И Хонджун. Смотря на то, как валится каждое новое дерево под натиском Авроры, Сан не мог перестать думать о Хонджуне. Его новый капитан такой крутой. Это та самая мысль, что не может дать покоя. Круто не потому, что он пытался играть жертву, остался один и все остальное, за что уже отругал Сонхва. Крутой потому, что люди вокруг него его так высоко ценят, волнуются и знают, что тот пойдет до конца не для себя, а для них. Что он смог собрать людей, которые совершенно не нравятся порой друг другу, в единую семью. Как бы Сан не нравился Сонхва, тот его уже принял, тот называет его семьей. Как бы Чонхо не злился, он не посмеет теперь выгнать своего брата. И это все влияние одного человека.       И самое главное… это кнопка в штанах, которая включает маячок. Это тоже было что-то важное, от мысли о чем Сан чуть ли не всплакнул.       Внезапно горизонт очищается и перед ними вырастает огромное белое здание, означающее центральное управление городом. Вокруг уже собрались люди, что-то мирно стоят, обсуждают и никаких боевых действий, которые себе все уже нафантазировали. Только когда очередное дерево начало заваливаться, все разбежались, боясь попасть под раздачу. И только рты разинули, осматривая огромную махину, прибывшую на место. Аврора была размером практически сравнимым со зданием, считающимся самым крупным здесь. Неудивительно, что вооруженная часть людей тут же подняли винтовки. Судя по тому, как зашелестело выдвинутое дуло авроры, Юнхо тоже поднапрягся из-за сложившейся ситуации.       И кто знает, чем бы это закончилось, если из основного здания в спешке не выбежал бы Хонджун, размахивая своими руками, облаченными в его черную шубу.       — Он в порядке! — вскрикивает Сан и убегает прежде, чем Сонхва успевает и сам взглядом ухватить Хонджуна.       Люди с корабля не слышат, но Хонджун только смеется от того, что среди города оказывается его Аврора, а еще говорит, что за ним домашние приехали.       А домашним все равно, они просто радостно вылетают через ангар, огибают родимую Аврору и несутся на встречу к капитану. Несмотря на то, что Сан стремительно летел первым, где-то на полпути Сонхва оказывается быстрей и почти влетает в чужие объятия, сжимая такого родного капитана в руках. Чхве даже тормозит на расстоянии, просто смотря на эту парочку и как-то невольно ощущая себя лишним в их идиллии. Видит, как Пак что-то щебечет Хонджуну, целует того в щеки и снова прижимает к себе, наглаживая спутавшиеся волосы, а тот только и может смеяться и похлопывать парня по спине.       Заметив Сана, тот робко махнул ему рукой, после отодвигая Хва в сторону и подходя ближе к остальным ребятам.       — Вау, вы даже приехали сюда… — он присвистнул и слегка наклонился, немного шокировано смотря на высеченные просторы, протянувшиеся шлейфом за его домом. — Вы что, снесли весь лес?       — Это Сонхва, — тут же сдает Чонхо всех, а сам едва глаза на мокром месте удерживает.       — Так что в итоге было? — Сан-таки не сдерживает своего любопытства снова.       — Все, как я и сказал: мы прошли в здание, и она захватила власть, — деликатно обойдя тему с убийством, заявляет Хонджун. — А дальше это уже их дела.       — Я рад, — робко говорит Сан и кивает.       Он только и может стыдливо поджимать губы, потому что если бы не он — все могло быть проще, и уж точно надежней и безопасней для половины леса и нервов Сонхва. Поэтому, убедившись, что с капитаном все хорошо, он только идет обратно к кораблю.       — Ты как? — ловит его на полпути Уен и приобнимает за плечи.       — В норме.       — Расскажешь, что стряслось?       — Конечно.       Сан лежал в своей кровати и смотрел в потолок. Уже прошли сутки с минувшей ситуации, а он все еще не мог разобраться в себе и пережитом. На его щеке красовался пластырь, пальцы любезно забинтовал Уен. Единственный, кто вернулся из случившегося нездоровым. Со стороны можно было подумать, что он был тем, кто остался в чужих лапах в одиночку, а еще и приукрасить боевыми ранениями. Но все было намного глупей.       Мысли настолько поглощали его, что даже Юнхо, лежа на соседней кровати и почитывая какую-то книжку, не начинал разговор, хотя то и дело посматривал на соседа. Все-таки такое задумчивое лицо его немного пугало и настораживало, да и то, что он не слышал его голос последние пару часов, — тоже.       — Сан, — не выдержав, он все же сделал очередную попытку.       Но ровно как и в прошлые разы, вместо реакции, Сан просто переворачивается на бок и укладывается на собственной руке головой, осторожно пальцем чиркая по деревянной обивке комнаты.       Вопрос был исчерпан, тот все еще не хочет разговаривать.       Вскоре в дверь постучались.       — Войдите, — голос Юнхо звучал уверенно.       Дверь характерно скрипнула и распахнулась, от чего Юнхо тут же суетливо присел на своей постели.       — Кэп… — растерянно заговорил тот и обернулся, заметив, как от этого тело Сана словно уменьшилось в размерах, он сжался сам в себя и явно всеми фибрами души не хотел какого-либо разговора.       Но Хонджун уже прошел, более того, лишь одним кивком попросил Юнхо оставить их вдвоем, так что постоянный житель комнаты лишь равнодушно пожал плечами и вышел в общую комнату, заваливаясь на диване и продолжая чтиво уже там. Капитан же прикрыл дверь и прошел, присаживаясь на покинутую только что кровать и смотря на зажатую фигуру напротив.       — И долго ты так лежать собрался?       А в ответ тишина. Хонджун только демонстративно выдыхает и, потянув носок, утыкает основанием обуви в чужую спину, пытаясь растормошить.       — Эй, слушай. Харе страдать. Будь мужиком.       Видимо, такое все же действует и Сан поднялся, даже разворачиваясь к Хонджуну лицом и теперь уверенно восседая напротив на своей постели. Из-за разницы конструкций Сан сидел значительно ниже, из-за чего обычно маленький Хонджун смотрел сверху вниз.       — Я не страдаю.       — Да ладно, тебя не слышно уже часа три. Ты лежишь здесь все это время. Чем же ты еще занят?       — Отдыхаю. Я был ранен.       — Испугался?       — Нет.       — Слушай, такое будет сплошь и рядом. В нашей жизни это будет постоянно. Я тебя обрадую, если скажу, что нам даже заплатили?       — Тебе. Я ничего не сделал.       — Ууу, тебе или мне, какая разница, мы живем в одном доме, наш банк общий, — гордо заявляет Хонджун и даже не ленится, чтобы потрепать младшего по голове. — Все в порядке.       — Я знаю.       — Ты волновался за меня?       — Да, — честно отвечает Сан. — Сонхва сказал, что если ты будешь всегда заботиться о нас, то кто будет заботиться о тебе?       И на этом моменте зачем-то поднял взгляд, сталкиваясь с чужой парой глаз. Таких понимающих, светлых глаз капитана, которые заглядывают в самое нутро и как-то слишком лукаво могут там копошиться. Даже немного раздражает, потому что тело вздрагивает от этих мыслей и легкой дрожью плечи вынужденно передергиваются, тут же сковываясь обратно. Покалывания во всем теле. Сомнительное смешение ощущений ненависти к себе и восторга к человеку напротив.       — Сонхва преувеличивает. Мы не должны все уметь все, у каждого есть свой талант.       — У меня его, видимо, нет.       — Не правда. Ты был молодцом, именно ты подал мне идею, что заключенный может таковым не быть.       — Это я случайно, не подумав, ляпнул.       — Значит хорошая интуиция, потому что ты оказался прав. Может, купим тебе пару лотерейных билетов? Глядишь, разбогатеем, — пытается тот шутить, но Сан старательно сдерживает даже улыбку, не говоря уже про смех. — Не парься. Живи проще. Ты был молодцом. Это твой первый раз. Чонхо, когда впервые пошел со мной, вообще в канаву свалился, и вместо выполнения задания я вытаскивал его оттуда полдня, потому что он сломал ногу, а до Авроры было ой как далеко, — вспоминая первые дни с этим ребенком, Хонджун начинает заливисто смеяться.       Сан же только с восторгом смотрит на капитана.       — Мы тогда с ним на спине просто пытались забраться наверх. Я думал, вот там точно сдохну, потому что ну как можно быть таким кабаном в его-то годы?! — продолжает делиться прошлым Хонджун. Ему кажется, Сану очень интересно и важно это узнать, а Сан только смотрит и смотрит на него, думая о том, что эта новая семья не так плоха, как порой ему могло казаться.