...мне!

      В чем счастье? Каков смысл жизни? Есть ли в мире идеал? Кажется, Рейстлин нашел ответы на все эти вопросы — судя по тому, какой блаженный стон раздался из купальни... Гилтиас аж вздрогнул, выныривая из полотенца. Сам он уже омылся, как и Даламар, эльф вообще успел куда-то ускакать — узнать насчет лишней комнаты. Потому что сдали им всего одну. И кровать в ней была одна. И эльфа почему-то не устроил коврик... Или он не устроил джинна? Зато в комнате была своя небольшая купальня, точнее, пристройка на первом этаже, очень интересная штука в этом городке, стоящем на месте выхода горячих источников. Ничего роскошного в этой крошечной гостинице не было, деревянная бадья, шайки-лейки-веники, горячие камни, скамейка... О, Даламара можно положить на скамейку!       Так вот, Гилтиас и эльф омылись, и купальню занял черный маг. И судя по всему, нашел и смысл жизни, и счастье оной, и даже идеал. Его там что, бадейка домогается? Или... Вот... Мыло?! Дракон аж уши развесил, услышав еще один полный счастья стон. И поспешил обратно в купальню...       Нет, мочалка к его Рейстлину не приставала. И хищный банный халат с развратным поясом (любой пояс будет развратным, если представить, что на Рейстлине только он) не распускал рукава. Просто кто-то, зачуханный пустыней, дорогой, лагерями, приключениями на золотую задницу и невозможностью нормально помыться, блаженствовал, да так, что Гил невольно приревновал к горячей воде. И к мылу все-таки тоже — маг как раз намыливал стопу, высунутую из воды. Такой кошачьей гибкости и грации позавидовать можно было... Доходяга-то доходяга, зато какая пластичная!       Дракон некрасиво завис с открытым ртом, следя за тем, как мыльные ладони скользят по подъему стопы, как пена оседает на изящных пальцах, как по узкой подошве от пятки вверх и обратно руки двигаются, смывая грязь пути... Высунутую коленку дракон перенес стоически. Вторую ногу тоже. А вот счастливое урчание уже нет, и домывал мага сам, нервно косясь на мочалки-мыла-прочее. Его! Его личный! Нечего всякому там... Рейстлин не противился, только почти мурлыкал в процессе и позволял абсолютно все, даже укусить за надежно вымытую, а затем и вытертую досуха полотенцем задницу. Ему было хорошо, и ничего более не тревожило ушедший в абсолютную нирвану разум.

И хиханька:

      Гил под шумок даже заплел влажные косички!... Много. Магией. И высушил прямо так.       — Ой, Шалафи...       — Мр-р-р?...       — Какой вы красивый и пушистый! Что вы такое с волосами сделали?       — Пшшш! Мое! — Зашипел Дракон. — И волосы его мои! И вообще иди-ка ты... На лавочку, к джинну, куда хочешь! И коврик возьми!       — А это точно Шалафи? Мой Шалафи не мурлыкает!       — Ты просто неправильно с ним обращался, — буркнул дракон.       — ...Кажется, мне и не светит... Все-все, уже ушел!