И однажды... все изменилось...

«Кажется, я проклята…» — уныло думала юная Эмма Свон, сидя за рулем желтого жука, который заглох на середине покрытой туманом дороги где-то в штате Мэн, и слушая, как по крыше тарабанит дождь. В последнее время эта мысль часто билась у нее в голове. Особенно после того, что с ней сделал Нил. Тогда, когда ее едва не повязали копы из-за украденных часов, которые он пошел продавать и пропал с концами, Эмма думала, что умрет от того ощущения разбитого сердца и предательства, что буквально выворачивало ее внутренности… Почти неделю она пряталась по всяким проулкам и паркам, прежде чем решилась и вернулась туда, где они оставили жука, в какой-то наивной надежде найти его там. Но Нила она там не нашла, к своему разочарованию, но, к счастью, машина была все еще на месте, а так как к тому моменту ее уже вторую неделю мучило плохое самочувствие и тошнота, Эмма поняла, что еще одну ночь на улице она просто не выдержит, и, сев в машину, ключи от которой были у нее, она уехала куда глаза глядят. Последующие пару месяцев Эмма скиталась из штата в штат, пока ей не пришлось обосноваться в Вермонте, так как все деньги у нее к тому моменту закончились. Устроившись в придорожную закусочную, она почти месяц спокойно работала там, в свободные часы строя планы на будущее и изо всех сил при этом стараясь не думать о бывшем возлюбленном, пока она не обнаружила то, что изменило всю ее жизнь. Эмма внезапно поняла, что за последние три месяца у нее ни разу не было месячных, и с тихо нарастающим ужасом, попросив сменщицу подменить ее, помчалась в ближайшую аптеку, чтобы купить тест на беременность. Все четыре теста, на которые Эмма разорилась, потратив деньги, что заработала за последние две смены, оказались положительными. Нет! Этого не может быть! Но все указывало на то, что это правда. Тошнота, что так и не прошла, быстрая утомляемость, головные боли, настроение, которое скакало туда-сюда, любимые (и единственные) джинсы, которые не так давно стали ей малы, и так далее… Три месяца, как она могла не понять этого за целых три месяца! А в том, что именно таков срок ее беременности, Эмма не сомневалась. Несмотря на то, что с Нилом они встречались почти полгода или около того и спали в одной машине, все же они больше гуляли, целовались и все такое… И близки они были всего пару раз, и последний раз был именно три месяца назад. Тогда они забыли о защите, будучи в эйфории от очередного удачного ограбления магазина. Господи! У нее не было ничего: ни дома (кроме жука), ни стабильной работы (даже с той работы, которая у нее есть сейчас, Эмму наверняка теперь уволят), ни сбережений (ведь все, что она зарабатывала в закусочной, уходило на еду и бензин для машины) — ровным счетом ни-че-го. Так что она могла дать ребенку? Это ужасное время. Просто отвратительно, да и что она могла знать о том, как растить детей? Она всю жизнь была сиротой, метавшейся из одного приюта в другой. Это так осложнит ее и без того хреновую жизнь! Но, несмотря на все эти совершенно рациональные мысли, проносящиеся в ее голове, и ужас, что все еще не отпускал ее, Эмма в то же время не могла подавить трепет настоящего счастья, который проходил через нее при мысли об этом неожиданном чуде. Потому что этот ребенок был частью нее, родной кровью, семьей, которой она всегда была лишена, и совсем скоро она больше не будет одна. Но что я буду теперь делать? Об аборте она даже не думала, ведь уже сейчас желание защитить свое дитя, эту маленькую беспомощную жизнь, которая ни в чем не была виновата, о существовании которой она даже не знала (или, может, старательно не замечала этого) чуть больше пары часов назад, вспыхнуло в ней ослепительно ярко и сильно. И последующие два месяца эта мысль не отпускала Эмму ни днем ни ночью. Все же решив цепляться за работу в закусочной, пока живот не начал расти, Эмма разорила свой и так не богатый бюджет на пару книг про беременность и на самые дешевые перинатальные витамины, которые смогла найти, после чего еще какое-то время все было тихо. Эмма изо всех сил старалась хоть как-то соблюдать те рекомендации, что вычитала в книжках, и упорно прятала живот. Но он все же неуклонно стал расти, и когда она была примерно на пятом — плюс-минус пару недель — месяце, Эмма окончательно перестала влезать в форму официантки, что тут же заприметил ее босс и попросил на выход, аргументируя это тем, что беременные и неуклюжие сотрудники ему тут не нужны. И вот незадолго до своего восемнадцатилетия Эмма Свон, спустя неделю после того, как ее уволили, застряла в проливной дождь черт знает где в штате Мэн. «Хотя нет, все же я знаю, где я…» — с немного истеричным смешком подумала Эмма, увидев, как в свете молний из тумана на миг показалась вывеска с надписью: «Добро пожаловать в Сторибрук».