Они всегда были друзьями

Стоять вот так, возле Колизея, все не решаясь зайти — страшно. (Ладно, у них есть ещё совсем немного времени, думает Джозеф, но оно ведь утекает с каждой секундой.) Но ничего не делать — ещё страшнее. Лиза Лиза нервно вертит в руках камень Эйшу — тоже обязательное требование Карса. Жертв им не хочется — никому. Цезарь и без того сейчас взвинчен — но держится, помнит про ту битву. Они обязательно сейчас побьют глупых людей из камня (Джозеф отчего-то испытывает стыд перед Ваммом — они так и не подрались, хотя Джозеф обещал ему стать сильнее), а потом пойдут и съедят по пицце. А ещё лучше — по две! И обязательно ещё гамбургер… Интересно, насколько они отличаются от гамбургеров в Америке? Джозеф ведь даже и не пробовал тут ничего… Такого. Кроме черных спагетти. Он незамедлительно озвучивает этот план и свои претензии по поводу гамбургеров Лизе Лизе и Цезарю, сверкая неустанным оптимизмом — он умный, Цезарь крутой, отличная комбинация, они сто процентов справятся, про Лизу Лизу и говорить нечего, та одним взглядом может вампирам навалять! Цезарь со смехом прикладывает руку к лицу, изображая искреннее недоумение глупостью Джозефа, Лиза Лиза прячет лицо, потому что ей вдруг тоже стало смешно, а Джозеф выдыхает. Уж лучше такая обстановка, чем жутко напряжённая. В конце концов, чем им опасаться? — Интересно, а как мы будем драться? Каждому по пиллармену? Нет, так не получится, Эйсидиси нет… ну ничего, я готов уступить тебе, Цезарь… — Джозеф не договаривает свою притворно-торжественную речь, потому что Цезарь со смехом легко пихает его в плечо и начинает смеяться сам. Ситуация была настолько абсурдной, но смешной, что смех у них у всех, скорее, нервный… Но хотя бы так. Джозеф, наконец отсмеявшись, замолкает и смотрит на возвышающееся здание, где сейчас решится их судьба. Нет. Судьба всего человечества. Все будет хорошо, обязательно. Джозеф вспоминает о том, что уже долго не видел любимую бабушку Эрину (хоть он и писал ей письма о том, что с ним все отлично), и тут же чувствует, что скучает. Познакомить бы ее с Цезарем… И со Сьюзи Кью, разумеется. Но — он был уверен — она наверняка знала дедушку Цезаря. Они с их дедом были, вроде, неплохими друзьями? Джозеф молчит ещё некоторое время, и ему кажется, что прошло как минимум минут тридцать — но ведь на деле прошло не более одной минуты. Ожидание томительно, и Джозеф решает, что уж лучше покончить с этим сейчас. Раз и навсегда. Джозеф со вздохом делает шаг внутрь. Тихо. Тихо и темно — но Джозеф знает, это просто обманка. И в самом деле… — Вы всё-таки пришли, — голос Карса раздается громко, тот явно умеет раздавать приказы, а Джозеф морщится, потому что век бы этого голоса не слышал. Желательно, и ещё дольше. — Как видишь, — Джозеф отвечает сухо, стараясь не выдавать дрожащего голоса. Ему не страшно. Ни за что на свете он этого не покажет! — Или ты настолько плохого мнения обо мне? Я разочарован, Карс, — тянет насмешливо, ловя на себе взгляд Вамма и коротко, почти незаметно, кивает ему. Джозеф снова чувствует укол совести, но тут же отгоняет его. Они вполне могут договориться о поединке позже… А пока что их основная цель — Карс. Цезарь кидает обеспокоенный взгляд на Джозефа. Есть ли у него план? Ладно, это Джозеф, у него всегда есть план. Да ведь? Да, конечно, он тогда, когда пытался спасти их от только проснувшегося Вамма, придумал план буквально за несколько минут. Сейчас будет так же, он уверен! Кроме веры ему, в общем-то, ничего и не остаётся. Веры в то, что они победят, в то, что камень Эйша не попадет в лапы Карсу, в то, что… Вера в Джозефа. И Цезарь верит — ободряюще кивает ему, как только из взгляды сталкиваются. Цезарь обещал ему ещё тогда, что они оба обязательно выживут и станут сильнее. И ведь стали же — Цезарь на каждой тренировке, лишь бы обойти Джозефа, выкладывался на все триста процентов, лишь бы показать, что он лучше! Да и, к тому же, ему стоило отвлекаться от него, что ни говори. Контролировать себя (а точнее — дыхание) когда Джозеф вот тут, занимается, было сложно. Но Цезарь старался. От души старался — и вот результат. Они сейчас действительно побьют Карса и пойдут есть пиццу! Цезарь действительно воодушевляется. Он даже не знает, что это так на него влияет — присутствие Джозефа или его же оптимизм, который, хоть и не всегда можно было заметить, но был… А может, это просто потому, что Цезарь влюблен, и он не собирается этого отрицать. Но и говорить Джозефу… Нет. Перед тем, как они уехали, Джозеф пообещал Сьюзи Кью обязательно вернуться… И — Цезарь был уверен — он содержит обещание. Он слегка машет головой, видя, что… На битву с Карсом идёт не ДжоДжо, а… Лиза Лиза? Не хочет рисковать? Только чем? Думает, что справится с Карсом лучше? Цезарь немного рассеянно наблюдает за битвой. Он и сам не знает почему, но старые раны — некоторые из которых даже полностью не зажили — начали ныть ещё при виде Вамма. Ничего, Лиза Лиза — мастер хамона, она обязательно… Как так выходит, что Карс бьёт в спину — Цезарь не понимает и замирает в ужасе. Цезарь слышит, как Джозеф грязно ругается себе под нос и вдруг осознает, что тот прямо сейчас полезет мстить. Цезарь нервно дёргается в его сторону словно в попытке остановить, а после замирает на месте. Последний раз, когда один пытался остановить другого, все закончилось не так, как хотелось бы. Не смертью кого-либо из них, разумеется, но… Цезарь тогда долго лежал в больнице, а Джозеф бегал к нему и шутил такие тупые шутки, что Цезарю аж стыдно за него перед заходящими иногда врачами становилось. Разумеется, когда он пришел в себя. Цезарь избирает другую тактику — наблюдает издалека, готовый в любой момент кинуться другу (или… Или, может быть, не совсем другу), на помощь. Но у Джозефа пока что все идёт более-менее хорошо… Только вот вокруг бушует море вампиров, и Цезарь заметно напрягается. Кажется, он ошибся, и у Джозефа все однозначно не хорошо. Он боится… Нет, не пораниться самому, а того, что что-то случиться с Лизой Лизой… У Цезаря ощущение, что он только сейчас начинает осознавать, куда они ввязались. Карс почти у своей цели, а человечеству грозит смертельная опасность. Единственное, что сейчас его успокаивает — так это то, что камень всё ещё не у Карса. Он не станет совершенным существом… Все будет хорошо, обязательно. Цезарь смотрит за тем, как Джозеф проворачивает свои трюки. Итальянец натянут сейчас, как струна, готовый в любой момент помочь ДжоДжо, но… Сейчас лучше не лезть. Цезарь знает, что Джозеф бы сказал именно так, но если ему вдруг понадобится помощь друга — он обязательно попросит. — ДЖОДЖО! О, боже. Цезарь прекрасно знает этот голос. Она даже не знает, рад ли он сейчас видеть этого… Человека. (интересно, можно ли назвать так Штрохайма?) У Штрохайма с собой элитный отряд, у них ультрафиолетовые лампы, и теперь одной проблемой меньше — Цезаря очень уж нервировали вампиры вокруг. Нет, он бесспорно мог бы их побить — его техника это позволяет, но… Так гораздо проще. Цезарь с усмешкой кидается помогать Штрохайму разбираться с вампирами. Цезаря вдруг озаряет. Вамм. Он.! Но Вамм не помогает Карсу. Да, действительно, у Вамма свой особый кодекс чести… И он его придерживается. Цезарю даже неловко становится потому, что и Вамма, скорее всего, тоже придется убить. Хотя… кто знает? Вамма вообще не видно поблизости, и Цезарь выдыхает, глядя наверх. Дела у Джозефа не очень… Этот придурок издевается над Лизой Лизой! Женщина без сознания, и Цезарь готов хоть сейчас пойти и так же напасть со спины — но он не делает этого и не сделает. Не только потому, что Карс мог предвидеть это, а ещё и потому, что Джозефу это не понравится. К него наверняка есть план. У ДжоДжо все будет замечательно, он уверен… Цезарь совсем сейчас не пытается убедить себя в этом. Цезарь вдруг замечает знакомые лица — а именно друга Джозефа… Кажется, его зовут Смоуки? И Спидвагона. Цезарь счастлив их видеть, только потому, что это значит, что дела не так уж и плохи, правда? Они смогут помочь Джозефу все вместе. Роберт, правда, выглядит очень взволнованным, он что-то рассказывает Смоуки, и Цезарь оборачивается снова. Дела у Джозефа и впрямь плохи. Он никак не может защитить Лизу Лизу, не пострадав при этом… И не может защитить себя, не поранив учителя. Цезарь тихо чертыхается себе под нос, как вдруг видит, как Джозеф… Поджигает себе шарф?! Это значит, что у него есть план. У Цезаря как камень с души падает. Он успел узнать Джозефа отлично — если тот творит хрень, которую никто больше в здравом уме не решился бы творить, значит, это часть его плана, и сейчас они выиграют. Обязательно. Цезарь лично сейчас залезет туда и даст Карсу в рожу хамоном. А потом происходит то, от чего Цезарь испытывает, кажется, миллион чувств одновременно. Джозеф уворачивается от удара Карса, но… Черт, он же сейчас перережет верёвку. Джозеф делает какое-то неуловимое движение, Карс одним движением режет верёвку, Джозеф падает… И повисает, привязанный за ногу, вместе с Лизой Лизой. Цезарь не может поверить своим глазам. Веревка на ноге Карса? Когда он, черт возьми, успел ее так привязать? А потом Джозеф вдруг резко кидается вперёд, он почти светится, клинок Карса отлетает в сторону, а после и сам Карс — но Лиза Лиза в порядке, Джозеф ловит ее… Цезарь чувствует, что так у него точно начнутся проблемы с сердцем. Он был сейчас почти бесполезен — конечно, он поубивал вампиров, но… Но, наверное, всё-таки стоило помочь. Карс наконец-то лежит по земле — остаётся только ударить по нему светом ультрафиолетовой лампы — и тогда все станет хорошо. Все будет замечательно, Цезарь искренне в это верит. — Штрохайм, стой! — голос Джозефа будто возвращает его с небес на землю. Луч ударяет по Карсу, тот поворачивает голову, и до Цезаря не сразу доходит, почему он не сгорает. На Карсе каменная маска, а в специальное отверстие вставлен красный камень Эйша.