На ступнях и копытах

Не дайте паразитам найти место в Вашей жизни!!! Московский государственный университет пищевых производств Дайте паразитологии найти место в Вашей голове! В противном случае экзамен не поставим!!! Швенто-Виский институт ветеринарной медицины, сельского хозяйства и биологической безопасности

      За окном разноцветными масляными красками сменялись осенние пейзажи. В цветном атласе по паразитологии не менее захватывающими отголосками фильмов ужасов чередовались картинки с гельминтами. Незатейливость паразитических червей, как ни странно, ухитрялась производить на окружающих ни с чем не сравнимый эффект. Влияние оного распространялось на целый ряд вагона поезда. Пустующие места служили ненавязчивым свидетельством того, что поклонников у паразитов, прямо сказать, наперечёт. Немногочисленные пассажиры, по всей видимости, не относящиеся к числу обожателей гельминтов, пришли к здравому выводу, что места в вагоне достаточно. Впритык сидеть не обязательно. Можно и вовсе размять ноги, прогуляться в тамбур. Говорят, для кровотока полезно. И для нервов. И желудка. Особенно — желудка.       Имир давно открыла для себя чудотворное применение научной литературы в повседневном быту. Сидишь ли ты в долгих очередях в поликлинику — или на остановке, а может, и вовсе на вокзале в ожидании нескорого поезда — сидишь и совершенно не горишь желанием заводить бессмысленный разговор со случайно подсевшим незнакомцем. Тактично отделаться от некоторых индивидуумов на удивление тяжело. Намёков они не понимают, вашу кислую мину, отображающую всю степень полного отсутствия интереса, тоже, а посылать куда подальше просто невежливо. И, нужно заметить, не всегда действенно. Порой получаешь прямо противоположный эффект. Но стоит достать пыльный фолиант по хирургии, а лучше — по патологической анатомии (главное — картинок побольше и посмачней!), вдумчиво, неторопливо, со вкусом начать его листать и результат не заставит себя ждать. Для лучшего результата настоятельно рекомендуется опустить книгу на колени — пусть народ любуется, просвещается. Щедрыми людьми надо быть. Свет науки в тёмные массы нести. Тут-то несчастный незнакомец, бросивший любопытный взгляд, внезапно теряет темы для разговора. У некоторых особо впечатлительных вдобавок забавно округляются глаза и зеленеют лица. Больше к вам никто не лезет. Красота. Единственный минус: ради подобной роскоши интроверта приходится везде таскать за собой гранит науки. И, как любой гранит, совершенно неподъёмный и в большинстве своем бесполезный. Разве что руки качать.       У Имир вошло в привычку заниматься исключительно по конспектам. Девушка не отрицала сложных отношений с собственной головой, но дела обстояли не настолько плохо, чтобы на сон грядущий почитывать, скажем, том «Внутренних незаразных болезней с основами диагностики и фармакологии». Исключительно в качестве «внеклассного» чтива, дабы просвещать и совершенствовать себя, такого молодого и, безусловно, многообещающего специалиста. Специалист, несомненно, мог пообещать многое. Жизнь, не меньше. Но они прекрасно знали, какова цена таким обещаниям.       К слову, «внеклассной» научной литературы, не принадлежащей библиотеке родного института, у Имир в доме хватило бы на открытие собственной. Забавно, но на последних курсах количество книг, входящих в состав личной коллекции девушки, заметно преобладало над числом обязательных учебников, выдаваемых студентам. Книжная полка прямо трещала по гвоздям. И ни одну из книг Имир не купила сама. По неизвестной причине каждый родственник и знакомый посчитал своим святым долгом подарить юному уму какую-нибудь дорогую специализированную литературу. Девушка не без гордости смотрела на плотный ряд разноцветных корешков с золочёными буквами, складывающимися в пугающие слова, в душе понимая, что вряд ли когда-нибудь прочтёт хоть одну книгу от начала и до конца. Но при написании курсовых и в качестве справочного материала они помогли. В библиотеку тащиться опять же не надо, какая-никакая польза.       Нарисованные плоские черви подозрительно зашевелились, намекая Имир, что пора с учением завязывать. Того и гляди, галлюцинации перейдут в особо буйную форму, и лови их потом по всему вагону. Девушка откинула голову, сняла очки и утомлённо потерла покрасневшие глаза. В пять часов утра их разбудили пограничники — абсолютно бессердечные люди. Проверка документов и досмотр. Имир было искренне интересно, совпала ли хоть одна опухшая, сонная, злая, неумытая и взлохмаченная рожа с фотографией в паспорте. Пограничники, несомненно, народ опытный. И трёх злобно зыркающих фурий они быстро смогли опознать. Проблем не возникло, не считая одного особо дотошного, который суровым голосом справился, что находится в клетчатой Леолиной сумке. Человека легко понять, тут грех не спросить. Сумка, набитая до отказа, казалось, вот-вот взорвётся. Нужно заметить, Леоля в пять часов утра не была настроена на ведение дипломатических бесед. Девушка злобно огрызнулась, что это вовсе не сумка, а косметичка, и господину пограничнику нечего лазить по дамским вещам. Ответ Леоли только раззадорил интерес служителя закона, и он немедленно потребовал открыть подозрительную кладь для досмотра. Знал бы он, о чём просил. Спрыгнув с верхней полки, Леоля села на корточки рядом с сумкой и прежде, чем нажать на кнопку застежки, зажмурила глаза и отвернулась. Пограничник, возможно, человек и опытный, но бесспорно наивный. Зря он не последовал примеру девушки. Грянул взрыв. Недальновидного мужчину смело с ног. Леоля не соврала, назвав сумку косметичкой. Фонтан косметики, «брызнувшей» наружу, мог гордо увенчать собой любую ратушу. Помимо косметики, на свет божий также вылетели конфеты, латексные перчатки, туфли на шпильках, кровоостанавливающий зажим, пять пар солнцезащитных очков, ампулы, шипастый браслет, перевязочный материал, анатомические кишечные ножницы, плитки шоколада, цапки, две бутылочки девяностопроцентного спирта, десяток зажигалок, проволочная пила Джигли, на которую были незатейливо нанизаны цветные стеклянные бусины, и многое-многое другое. А кульминацией стали пролетевшие мимо носа Имир и метко вонзившиеся в потолок вагона два скальпеля. «Хм, глазной брюшистый и остроконечный», — флегматично опознала старых знакомых девушка и перевернулась на другой бок.       Разумно предположить, что после столь бурной демонстрации потаённых закромов женской косметички пограничникам следовало повязать Леолю, высадить из поезда и незамедлительно сопроводить в ближайший участок гарды. И на сей «радостной» ноте путешествие девушки и закончилось бы. Но в дело вмешался руководитель дурдома на выезде. Госпоже Сытклю, невозмутимо наблюдавшая за всем происходящим со своего места, удалось успокоить шокированных мужчин и объяснить суть да дело. Леолю не арестовали и не высадили, а жаль. За оставшееся время пути она успела вынести Имир весь мозг.       С поезда, тем не менее, пришлось сойти им всем. Пересадка. Занимательный маршрут, ничего не скажешь. Из Швенто-Вису компания выехала засветло первым туманным экспрессом. Ехали двое суток. Остановка в Дрофе — конечная. Пассажирам, держащим путь дальше на юг страны, следовало пройти в противоположный конец вокзала, с пугающим хрустом ступая по потрескавшейся плитке махрового века. Железнодорожный вокзал в Дрофе нуждался в капитальном ремонте последние лет сто. Потолок на головы пассажирам пока не падал, и местные власти справедливо полагали, что можно подождать и перенести ремонт на следующую столетку, когда на пост взойдут другие.       Оставшийся путь проходил на старом поезде, небрежно выкрашенном масляной краской прямо по ржавчине. Он не был рассчитан на длительные поездки. Купе в поезде не предусматривалось, лишь два ряда потёртых сидений вдоль каждой стены под окнами, а над — полки для багажа. Положить на них свой непомерно тяжелый и объёмный багаж не стоило и думать. Даже если бы девушкам удалось каким-то чудным образом его закинуть, полки незамедлительно бы обвалились им на голову. В сей чу́дной паровой консервной банке на рельсах предстояло протрястись полдня.       Солнечные лучи нещадно жгли опухшие глаза. Имир поморщилась. В день, когда они уезжали из Швенто-Вису, моросил дождик. Обычная погода для осени. Первая двадцатиминутная остановка пришлась на маленький горный городишко Босвелл. Там дождь не моросил. Со свинцово-серых туч божественным душем лилась вода. Похоже, у небесной канцелярии проблемы с водопроводом. Говорят, в Босвелле подобная погодка круглый год. Безоблачные деньки удаётся сосчитать по пальцам. Жаждущих выйти на свежий воздух и покурить почти не было. И всё-таки небольшая, но весьма примечательная группа людей сошла на станцию. Невозмутимо накинув капюшоны или раскрыв зонты, они уверенно окунулись в дождливый город. У некоторых фигур на груди блестели серебряные значки. Не со зрением Имир сказать, что на них изображено, но она догадывалась. Черные собачьи поводки, торчащие из-под плащей у первых и шипастые ошейники на шеях у вторых девушка смогла рассмотреть, невзирая на свою близорукость. Сомнений нет — гренадеры. По слухам, несколько лет назад покойный владелец местной фабрики по неизвестным и сомнительным причинам завещал её Западному отделению гренадеров. С того времени в Босвелл регулярно наведываются наемники из Крушицы. Можно сказать, угодил городишко в пасть псам Правителя. Остается только посочувствовать.       Казалось, дождь и серость будут преследовать компанию на всём пути. Госпожа Сытклю улыбалась, смотря на хмурые, под стать погоде, лица своих подопечных. Она знала один секрет.       — Сейчас проедем туннель через гору Боля, и будет солнце, — неожиданно предупредила женщина.       Аспирантки недоверчиво переглянулись. На небе не было ни единого просвета. Пепельный занавес тянулся до самого горизонта. Откуда взяться солнцу? Подруги решили не спорить со своим руководителем и подождать. Будучи детьми науки, они прекрасно знали, что любое утверждение должно подтвердиться на практике опытным путем — или не подтвердиться. Других вариантов не бывает. Поезд въехал в туннель. Несколько минут темноты, а затем в лицо ударил ослепительно яркий свет. Девушкам с трудом удалось раскрыть невольно сомкнувшиеся глаза и поверить представшей перед ними картине: чистое небо, залитые золотым светом леса и синие горы. Казалось, они проскочили сквозь портал, ведущий в другой, погожий мир. Зябкая осень шумного, каменного города осталась далеко позади. Возможно даже в иной жизни. А впереди ждала беспредельность прерий до сих пор дикого Запада. Романтика для свежеотштампованных специалистов, которым только предстоит познать себя.       — Фью, вот это я понимаю, углубление в науку!       — Смотри, она, похоже, вся туда ушла. Ой, не вытянем, потеряем девку!       — Какая страсть, какая трогательная любовь к своей работе и паразитическим организмам!       — Всё сказали? — раздраженно спросила Имир, с неохотой снимая атлас с лица. — Быстро вернулись. Могли подольше погулять. Скажем, до конца поездки.       — Мы тоже тебя очень любим! — ничуть не смутившись, радостно улыбнулась Леоля, садясь слева от девушки, а Виви справа. Этих никаким цветным анатомическим атласом не отпугнешь. Имир спокойно могла проводить вскрытие у себя на коленках, разбрасывая ошметки во все стороны. Подруги разве что поинтересовались бы, не нужна ли ей их помощь.       Ничего не попишешь, они варились в одном котле, называемом Швенто-Виским институтом ветеринарной медицины, сельского хозяйства и биологической безопасности. Напугать или удивить друг друга девушки давно не могли. По крайней мере, в профессиональном плане.       — Чего такая хмурая? — кивнула Леоля, заплетая дреды подруги в толстые косы. Излюбленное занятие, вон и Виви тоже присоединилась со своей стороны. Девушка обреченно вздохнула.       — Устала, — помассировав тонкую переносицу, нехотя отозвалась Имир. — Надоело трястись. Не люблю длинные поездки.       — О, предлагаю подышать тебе свежим воздухом! По секрету, двери вагонов не заперты!       — Между прочим, мы сейчас находимся в движении. Предлагаешь выпрыгнуть на ходу?       — Подумаешь, какие мелочи! Ничего, скоро приедем. Ой, а тебе этот дред был нужен?       — Ха-ха, очень смешно.       Имир потрясла головой. Подруги разочарованно убрали руки. Заприте близких друзей в замкнутом пространстве на несколько дней без шансов досрочного выхода на свободу — и получите в скором времени труп. Нет, трупов пока не было. Пока. Но Имир начинала ощущать ту тонкую грань между проложенной тропой законопослушного человека и скользкой дорожкой криминала. Осталось совсем немного.       — Друзья мои, вы очень заняты? Не будет лишним начать переносить вещи к выходу. — Госпожа Сытклю, аккуратно положив книгу в чемодан, захлопнула крышку и выжидательно посмотрела на юных коллег. — Через десять минут прибудем. Собирайтесь.       Девушки возбужденно вскочили с мест, едва не убившись о собственные сумки.       — Эй, кто их сюда поставил?!       — Ты сама их сюда поставила!       — А чьи это сумки?!       — Твои!       — Да… Серьёзно?       — Да! Леоля!       — Ну что? А их с самого начала было так много?       — Нет, блин, они в пути размножились!       — И такие тяжёлые…       — Опять начинаешь?!       — Она и не заканчивала.       — А что я? Это наверняка Виви мне в сумку свои гантели засунула!       — Чего?! Сдурела, что ли? Какие гантели?       — Господи, и с кем я только отправилась в исследовательскую! Я не продержусь с вами сумасшедшими три месяца!       — Коллеги, вы там скоро?       — Идём!       Стоило поезду остановиться, а дверям вагона раскрыться, как девушки шумной гурьбой высыпали на платформу. Вернее, высыпали бы, если предварительно не застряли бы в них. Три человека, страстно жаждущих свободы, непомерно объёмный багаж и нежелание идти на компромиссы закономерно послужили причиной затора. К счастью, затор ликвидировали быстро. Хватило настойчивого покашливания руководителя за спинами, и спустя секунду компания оказалась снаружи.       За последние несколько дней, проведенных в пути, больше всего на свете Имир желала свежего воздуха и твёрдой почвы под ногами. Второй пункт исполнился, стоило девушке принять устойчивое положение. А вот с мыслью о свежем воздухе пришлось распрощаться.       — Ну и духовка, — присвистнула Виви, озвучив мысль, пришедшую на ум каждой, — здесь вообще в курсе, что сейчас как бы осень?       — Не стоит забывать, мы прибыли в самую южную часть Запада. В непосредственной близости от нас проходит граница с Югом. Климат тех земель даёт о себе знать, — наставительно заметила госпожа Сытклю, надевая соломенную шляпку. — Похоже, я вижу наших встречающих, друзья мои, не расходимся.       Женщина помахала прячущимся в тени киоска фигурам.       — Не зря я взяла несколько пар солнцезащитных очков! А ты говорила: «куда тебе столько, куда», ха! — Леоля победно посмотрела на Имир.       — Ты попробуй отыщи хоть одну пару в своих бесчисленных сумках, ха! — не осталась в долгу девушка.       — Девчонки, принимаем серьёзные лица, к нам идут наши наниматели, — толкая подруг в бока, предупредила Виви.       — Боюсь, не выйдет. Серьезное лицо у нас умеет делать одна Имир. Вон, погляди какая она уже хмурая!       — Я не хмурая. Мне солнце в глаза светит.       — Одолжить очки? — с ехидством спросила Леоля.       — Да ты их сперва найди!       — Барышни, — внезапно раздавшийся незнакомый мужской голос остановил очередную перепалку. Подруги моментом замерли по стойке смирно, задрав вверх головы. У Имир хрустнуло в шее. Девушка болезненно поморщилась. Следовало привыкать. В ближайшие месяцы общение с высоко задранной головой войдёт в привычку, поскольку низкорослых кентавров не бывает. — Очень рад вашему приезду! Надеюсь, настолько длительная поездка вас не слишком утомила? — улыбаясь, добродушно осведомился кентавр.       Имир редко жаловалась на свой рост и никогда не чувствовала себя мелкой. Среднестатистические метр шестьдесят шесть позволяли девушке жить вполне комфортной жизнью. Среди людей, естественно. Но сейчас Имир практически дышала мужчине в пупок. Не самое приятное ощущение, которое не добавляло девушке ни самооценки, ни уверенности в себе. Но вариант с ходулями был отсеян сразу же ввиду его травмоопасности.       Одетый в кремовый пиджак, жилетку с клетчатым галстуком и цветком в петлице кентавр производил вполне приятное впечатление. Загорелое лицо, обрамленное аккуратно подстриженными бакенбардами, выражало искреннюю радость встрече. Светло-карие глаза с благодушным любопытством скользили по девушкам. Похоже, мужчине было так же интересно посмотреть на людей, как и им на кентавра. По совести, Шайко нельзя назвать городом, где проживали одни кентавры. Немногочисленные люди, по тем или иным причинам выбравшие себе в качестве дома этот городишко, соседствовали с местным населением, да и перевёртышей везде хватало. Но желторотые новички, притащившиеся из самой столицы для проведения работ над оздоровлением местных хозяйств, скорее всего, были здесь в диковинку.       — Спасибо, мы тоже рады встрече! — произнесла госпожа Сытклю, протянув кентавру руку. Мужчина наклонился и с удивительной аккуратностью её пожал. — Поездка и в самом деле вышла весьма продолжительной. Но главное, что мы добрались. Господин Акташ, верно?       — Абсолютно! Простите мне мои манеры. Забыл представиться. Мы с вами, госпожа Сытклю, вели столь долгие переговоры, обсуждая организационные моменты, и у меня вылетело из головы, что лично мы с вами ни разу не встречались! — сконфуженно признался мужчина.       — Пустяки! Не стоит из-за них переживать. Господин Акташ, позвольте представить вам моих коллег, с ними вы точно никоим образом не успели познакомиться. Эти девушки — выпускницы нашего института. Сейчас у них начался первый год аспирантуры. Они очень способные и непременно смогут вам помочь. Госпожа Ктезия Грайфа, Леолия Грейта и Имир Блесс, — в порядке маленького и немного кривого строя представила девушек женщина.       Имир выбивалась из ряда звучных фамилий и заковыристых имен. И слава богу. Её имя практически никогда не коверкали. Его легко и быстро запоминали. Оно было бессмысленно для сокращений, как Леоля, и не нуждалось в замещениях прозвищами, как Виви. Правда, находились особо изощренные личности, которые умудрялись применять к ней уменьшительно-ласкательную форму. Имир оставалось лишь недовольно ёжиться.       Господин Акташ в знак знакомства приподнял котелок и вежливо кивнул по очереди каждой из представленных девушек. После официального обмена любезностями кентавр посчитал свой интерес к юным дарованиям вполне оправданным и приступил беззастенчиво осматривать каждую аспирантку с макушки до пят. Весьма неловкая ситуация. С другой стороны, господина Акташа легко понять. Ему было на что посмотреть и чему подивиться. Такую разношерстную компанию ещё поди разыщи!       Ктезия, она же для подруг по известной им одним причине Виви, возглавляла строй. Самая высокая из девушек, сухая и поджарая, точно чистокровная гончая. В хрупком теле чувствовалась сила. Под загорелой кожей девушки перекатывались небольшие, но намекающие на умение дать достойный отпор мышцы. На острые скулы, отбрасывая тени, падали длинные пряди светлых волос. Тонкие губы растянуты в вежливой улыбке. Костюм аспирантки состоял из белой деловой рубашки и тёмно-синих шорт хитрой длины: они допускали пребывать в приличном обществе и одновременно хвалиться стройностью ног. Первые пуговицы рубашки девушки были расстегнуты, оголяя тонкую ключицу. Виви то и дело трясла воротничок, тщетно пытаясь охладиться. В целом вид у неё был вполне деловой, не считая грубых походных ботинок. В общей композиции смотрелись они довольно дико. Но господин Акташ не мог судить о человеческих вкусах к обуви. Кентаврам оная без надобности, и к месту ли та или иная пара ботинок он сказать не мог. Откровенно говоря, мужчина не смог бы даже отличить мужскую обувь от женской. Уж очень она, по его мнению, была похожа.       Закончив с Виви, кентавр перевел взгляд на Леолю. Брови его взмыли под котелок. Стоило ожидать — Леоля могла поразить многих. И поражала. В отличие от подтянутой Виви, Леоля входила в круг представительниц женского пола, про кого говорят «аппетитная». У Леоли есть на что посмотреть и спереди, и сзади. А уж обниматься с ней сплошное удовольствие! Девушка, казалось, состояла из зефира. Но характер у аспирантки был отнюдь не зефирный. Леоля — человек весёлый, с прущими из всех мест энергией и оптимизмом. Иногда она бывала наивной, словно ребенок, но всегда ужасно упёртой. Переубедить её в чём-либо практически невозможно, проще плюнуть. Желательно прям в Леолю. Больше нервов сбережёте.       Гардероб девушки был под стать её яркому и взрывному характеру. Одежда цветов «вырви-глаз» разве что не светилась в темноте. Хотя, кто её знает. На пяти ногтях каждой руки Леоля умудрилась вместить семь цветов радуги. А уж что на ногах она учудила! Но окончательное неизгладимое впечатление на господина Акташа произвело каре с осветленными сиреневыми прядями.       Кентавр с трудом заставил себя оторваться от эдакого чуда человеческого рода и наивно подумал, что удивить его больше вряд ли удастся. Но он ошибся.       Стоя в самом конце строя и не отсвечивая, Имир невозмутимо смотрела на мужчину из-под блестящих стёкол очков. Черная роговая оправа несколько оживляла болезненно бледное лицо девушки, придавая ему некую изюминку. Одета аспирантка была неброско и по-походному: льняные бриджи на подтяжках, высокие ботинки, клетчатая рубашка с закатанными по локоть рукавами. На тонких запястьях болтались пёстрые плетёные фенечки и кожаные шнуры браслетов.       Если Виви можно назвать стройной, Леолю — аппетитной, то Имир просто щепка. Страшно дунуть — улетит. В целом девушка производила приятное и обыденное впечатление, пока взгляд не упирался в её волосы. А именно их с высоты своего роста самыми первыми узрел мужчина. Сиреневые пряди Леоли на мгновение ушли на второй план. Они, по крайней мере, сочетались с общим безумным стилем хозяйки, но здесь верх отчетливо контрастировал с низом. Зачёсанные назад тёмно-русые волосы, начиная с мочек ушей, переходили в крупные дредлоки, спускающиеся к лопаткам. Концы дредов были окрашены в ярко-красный цвет. Не успел кентавр подобрать подходящих слов, чтобы выразить чувства, как Имир вдруг сообщила:       — А это Суэ. Он вроде нашего талисмана.       Господин Акташ в недоумении уставился на круглый стеклянный аквариум в руках девушки, прикрытый сверху марлей. В воде плавало нечто белое с торчащими из головы красными щупальцами. Нечто улыбалось.       — А-а-а…       — Это аксолотль.       — О-о-о…       — Неотеническая личинка амбистомы, — услужливо «разъяснила» Имир.       — Рад знакомству, — приподняв котелок, оторопело кивнул мужчина загадочному существу.       — Господин Акташ, — заговорила госпожа Сытклю, отвлекая кентавра от изумленного изучения талисмана, — я могу вас заверить, девушки возможно выглядят, кхм, не совсем представительно, но они хорошие специалисты, и кроме того…       — О, не стоит, госпожа Сытклю! У меня совершенно нет никаких претензий к вашим прекрасным коллегам. Я все понимаю — молодость! — усмехнувшись, сказал господин Акташ. Попробуй разбери, то ли похвалил, то ли мягко упрекнул. — Теперь, когда мы познакомились, предлагаю продолжить путь до Шайко. Город находится в незначительном удалении от вокзала. А во время нашего пути я могу провести небольшую познавательную экскурсию. Для общего развития, так сказать. Прошу, барышни, — аспирантки нагнулись было подобрать сумки, как господин Акташ их резко остановил, — о, пожалуйста, оставьте ваш багаж! Мы не можем позволить нести вам такие тяжести! Господа, будьте добры, отнесите багаж наших гостей.       Из-за спины господина Акташа выскочили два крепких кентавра. Пыльная одежда и выгоревшие на солнце кепки говорили о том, что они были представителями рабочего класса. Мужчины лукаво улыбнулись слегка смутившимся девушкам, играючи подобрав громоздкие тюки. Перешептываясь между собой и с ухмылкой посматривая в сторону людей, кентавры бойко зацокали к выходу с вокзала. Господин Акташ, не переставая болтать, увел госпожу Сытклю следом за ними. Подруги несколько секунд заворожённо смотрели вслед удаляющейся компании, затем быстро переглянулись и кинулись вдогонку. Имир вынужденно плелась в самом конце. Девушка ступала очень осторожно, стараясь не расплескать оставшуюся в аквариуме воду. «Ну, мама, спасибо, удружила!», — пыхтела она, сочувственно смотря на Суэ, которого, точно по морским волнам, кидало от стенки к стенке.