Конец в начале.

Между ними вне зависимости от обстоятельств борьба, которую Югём сам же и начал. Чувства при этом смешались, слились водой окрашенной акварелью в одну чашу и испачкались. Дошло до абсурда, казалось если соревнование прекратится, что-то определенно пойдет не так. Установленный порядок действий для каждой встречи, будь то олимпиада по физике или баскетбольный матч, суть вопроса значения не имела, просто победить было почти жизненной необходимостью. Вот почему он отдавал все свои силы крупным сражением и маленьким перепалкам. Тем не менее иногда в голове всплывало чужое выражение лица, с эмоциями которых парень никогда не видел, тогда Югём думал, что подружиться идея намного лучше и рациональнее, но ничего не предпринимал. Свисток эхом заполняет пространство, и судья вбрасывает мяч высоко вверх, все замирают в ожидании. Югём отталкивает от пола первым, оценивая свои возможности и полагаясь на свой рост, но парень рядом, хоть и ниже прыгает быстрее и выше, оттого с легкостью выхватывает мяч и отдает пас в отрыв. Зал заполняется возгласами и криками, счет на табло 2:0. — Ёнджэ-хен лучший, — кричит кто-то с трибуны, Югём на голос отвлекается лишь на мгновение, внутри дремлющим вулканом, просыпается злость, она лавовыми потоками бежит по венам, его бросает в жар. Ведение дается легко, подушечки пальцем отталкивают шершавую поверхность мяча, тот проделывает путь от руки к полу и мгновенно возвращается обратно, движение почти механическое, Югём цепляется взглядом за сосредоточенное выражение защитника, Ёнджэ не сводит взгляд с мяча, делает выпад, но нападающий с легкостью переводит мяч под ногой и отдает пас. Дыхание к середине тайма у обоих сбивается. Как бы не летел мяч точно в кольцо, сколько раз Югём не выжал бы из себя трёхочковый, стоит расслабиться на долю секунды и Ёнджэ сравняет счет. И чем больше Югём на него смотрит, тем больше злится, потому что юноша перед ним быстрее и ловче, и кажется, что ему все дается легче. — Бесит, — бормочет парень, останавливаясь на месте, когда вновь звучит свисток, объявляя конец третей четверти. Ёнджэ поднимает на него удивленный взгляд, пот заливает его глаза, он протирает веки футболкой, на выпад не отвечает, только головой качает. Это его не касается, в начале игры они пожимали руки друг другу, теперь логично, что настрой вполне может сбиться. Парень смотрит на свои ладони, те чуть дрожат, усталость накатывает волнами, дыхание во время второго перерыва не восстановилось, сейчас у него на все про все минута и этой минуты беспощадно мало. Тренер бросает обеспокоенный взгляд, менеджер невзначай касается лба проверяя температуру и качает головой, мол дело плохо. — Ёнджэ, остаток игры ты на скамье. — Что? — это выдергивает из мыслей. — Ты сделал достаточно, — он уверенно кивает, парень только качает головой из стороны в сторону. — Но тренер, — бормочет, вставая со своего места и кто-то легко сажает его обратно. Команда хмурится, Ёнджэ закусывает губу. — Разговор закончен, — у него строгий голос, но взгляд тепло и забота, — отдыхай. Ход игры меняется, дело тут даже не в том, что на одном Ёнджэ держится команда, а в том, что их бремя ответственности задевает гораздо больше, когда капитан чувствует себя не важно, они выжимают из себя максимум в такие дни. Так случается, что максимум выбивает из колеи. Ошибка за ошибкой разрушает намеченный настрой на победу, разваливает уже устоявшийся план. Этими ошибками всегда успешно пользуются противники. Югём чувствует себя сорвавшимся с цепи псом, стоит кому-то неосторожно отдать пас или отвлечься во время ведения, парень мяч закономерно отнимает. Весь его вид буквально кричит: «Теперь ты понял? Здесь я главный, я лучший. Смотри на меня.» Но сколько бы он не злился, увеличивая отрыв с каждой минутой, стоит взглянуть на Ёнджэ и все его величие рассыпается лепестками гиацинта с застоявшейся водой. Парень на своем месте сидит с закрытыми глазами, грудь вздымается мерно, выглядит так, будто уснул, но на деле, просто отдыхает по настоянию тренера. Если он сейчас сдастся, то другие ощущая это, позволят себе опустить руки. До конца матча три минуты, табло 89:101, он бросает на него взгляд, всего раз и сжимает ладони. — Парни, — голос ощущается холодной сталью, потому звучит ярко в пространстве, даже трибуны вдруг затихают, — хватит. Не пытайтесь гнаться изо всех сил, просто играйте так, как играем мы, ладно? Повисает тишина, судья подает мяч для вбрасывания одному из игроков, Ёнджэ видит, как тот меняется в лице, стоит лишь услышать его слова. — Ладно? — повторяет он громко, игроки переглядываются, Югёму, кажется, что его собственная команда теряет всю уверенность из-за сказанных слов, он собирается, что-то сказать, когда громкие голоса заполняют пространство. — ДА, мы поняли, — хором, не сговариваясь одно и тоже. Три атаки и два перехвата. Все усилия, приложенные Югёмом стираются за три атаки и два перехвата. Все то, что он тащил в одиночку, кто-то за две с половиной минуты разрушил, выразив свои надежды на других людей. Счет равный, время словно резиновое растягивается, если сейчас поднажать можно победить. Он думает так, но сам, то и дело цепляется, за абсолютно спокойное лицо и злость обжигает его с новой силой. Эта же злость подставляет его, награждая фолом на последних секундах. Парень опускает руки, тренер, что-то разочаровано кричит, Югём оглядывается и на секунду ему мерещится улыбка на чужом лице, а затем игра заканчивается. 104:103 Провал. /// Югём стучит ручкой по столу, смотрит перед собой, вызов в кабинет директора, стал большим сюрпризом. Еще большим сюрпризом стал ученик во втором кресле. — Это временный проект призванный объединить наши школы, — профессор делает выразительную паузу, — Вам просто нужно будет выступить на городском фестивале, тему выбирайте сами. — Но директор Ван, вы кажется забыли, я хоть и отличник, но занимаюсь баскетболом. Эти все качества абсолютно не соответствуют требованию выступить на сцене, — Югём смотрит лишь на мужчину, ручкой постукивать перестает. Тогда после игры, это стыдно признавать, но он встретился с ним в коридоре, по иронии пустующем. Югём уходил последним, злость что всю игру внушала ему правила, покинула тело, а вместе с ней, кажется и силы ушли из него. Потому парень лежал на скамье, пока все — разочарованные вздохи, перешёптывание меж громких разговоров, — расходились по дома. Ёнджэ ему поклонился, проходя мимо. — Трус, — это вырвалось само по себе, Югём добавил точно таким же тоном, — самоуверенный трус. — Прости, ты что-то сказал, — у него был усталый взгляд, но второй определил его, как безразличный. — Что слышал, — хотелось поскорее уйти, находится рядом было неприятно. — Извинись, — Ёнджэ легко перехватил его за плечо, и чуть сжал пальцы продолжая удерживать. — С чего бы? — Я сказал, извинись, — повторяет парень и разочаровано выдыхает. Когда Югём его отталкивает у него такое злое выражение лица, будто еще немного и он действительно ударит, но у Ёнджэ слишком горячая кожа для здорового человека, потому парень только замирает, рассматривая чужое лицо. — У тебя жар, — бормочет он вдруг. — Я не об этом просил, — Ёнджэ опирается на стену и вдыхает, головокружение прекращается, и он становится ровнее, — забудь. Но Югёму не забывается никак. — В этом весь замысел, — говорит директор, он выглядит абсолютно спокойным, хотя эмоции читает видимо отменно — если талантливы, то во всем. Эти слова грубо вырывают из воспоминаний, Югём вздрагивает. Ёнджэ рядом встает, его поклон — полное принятие ответственности на свои плечи. — Мы постараемся, спасибо за оказанное доверие. Югём с этим всем не согласен, ему еще есть, что сказать, есть что добавить, но слова остаются комком в горле. Стул скрипит, когда он тоже встает и поклон делает из него сломанного робота, неестественностью отдает каждый жест. Эти чувства не имеют достаточного словесного описания, но нуждаются в словах. Сам Югём нуждается в словах, но только бессильно сжимает ладони. Все не так. /// — Пираты, — говорит Югём громко, заставляя этим словом всех на секунду замолчать, прекращая обсуждение темы. Их в зале две баскетбольных команды и парень из клуба хип-хоп танцев. — Ооо, — тянет кто-то воодушевленно, двухтысячные почти наступили и у них чуть больше свободы, чем прежде, чуть больше возможностей, — звучит отлично, да капитан? — парень при этом разворачивается к Ёнджэ, тот отрывается от блокнота. — Свежо, согласен. Повисает неловкая пауза. У них все держится на неловких паузах, потому что у Югёма неясное пепелище внутри, заставляющее злится по пустякам, потому что у Ёнджэ внутри обнаженная боль. Он ни с кем не говорит о проблемах и те, снежный ком с вершины горы нарастают. Кто-то шлет ему записки с угрозами, временами ходит по пятам, портит вещи в школьном шкафчике. Ёнджэ кто-то ненавидит, а он эту ненависть принимает тихо. Сначала парень думает: «Капитан той команды, это может быть он, но у меня нет доказательств, надо узнать больше». Затем приходит время совместной работы, и прошлая игра тоже остается отпечатком, очевидное таковым и остается: «Он говорит все, что думает и останавливается, когда осознает свою ошибку. Даже сейчас видимо корит себя за прошлые слова, это не может быть он.» После Ёнджэ даже симпатией к нему проникается, поэтому старается сгладить все то, что уже произошло. Всю неделю они покидают зал только когда приходит злющий охранник, тренировки утомляют, парень с хип-хоп клуба требовательно хлопает в ладоши и заставляет повторять движения снова и снова. «Шоу будет отменным» — говорит он как-то, после очередного хлопка, — «Вы все отлично трудитесь ради этой цели. Я удивлен», — дальше он не продолжает, потому что все баскетболисты, как домино оседают на пол сводя руки, мол пощади, дай отдышаться. Сегодня все было так же, многие уже разошлись по домам, Югём сидел в углу площадки и подсчитывал затраты на костюмы, парень из хип-хоп клуба сбрасывал реквизиты в коробку. Ёнджэ ушел провожать своих ребят. Спортзал заполнился тишиной, потому он оглянулся проверить остались ли еще люди, а после выдохнул. Тишина в последние дни редкое явление, люди, постоянно окружающие его, заставляли временами чувствовать дискомфорт и, хотя общий фон изменился, Югём все еще ощущал себя странно. Выдох помогает сосредоточится, если они распечатают надписи на конверты, ровно по количеству стульев, выйдет дороговато, но Ёндже обещал помочь с частью расходов, а значит бюджета клуба должно хватить, чтобы дотянуть до следующего семестра. Парень прикрывает глаза, с улицы начинает тянуть прохладой, солнце по всей видимости уже достигло горизонта. Все происходит сумбурно, Югём слышит, что его окликает кто-то, после за тем человеком в дверном проеме мелькает тень и спортзал погружается в темноту на мгновение всего на мгновение из-за резкого хлопка двери. Югём вскакивает, требуется время, чтобы глаза привыкли к изменению освещения, затем взгляд его цепляется за тело на полу, он подходит медленно ближе. Зрение возвращается, потому он может различить в парне Ёнджэ. — Хей, ты в порядке? — он приседает рядом и замирает, когда видит, как дрожит тело второго толи от боли, толи от испуга, потому касается легонько его плеча, — Ёнджэ? Парень всхлипывает, Югём встревоженно оглядывается и садится рядом мягко поглаживая по спине: — Тебе больно? Что произошло? Мне позвать на помощь? Ответа нет. Юноша продолжает сотрясаться от рыданий, безмолвно переживая свою боль, но чужая ладонь на спине, дает понять, что кто-то надежный все же есть рядом, потому он постепенно успокаивается. Постепенно он поднимается, принимая сидячее положение, все еще опираясь на руки, словно самую надежную в мире опору. — Дыши, — шепчут ему вдруг и Ёнджэ, вздрагивая от чужого голоса, делает судорожный вдох. — Спасибо, — выдавливает он из себя. На самом деле парень далеко не трус, он всегда принимает мир таким каким тот является и во многом довольно легко справляется сам, просто сегодня этот толчок в спину его знатно подкосил. Опоры и подпорки, что до этого казались надежными, вдруг рухнули, и возможно если бы был один в этом темном месте вероятно еще долго не мог бы прийти в себя, — спасибо, — повторяет все еще ощущая мягкое постукивание по своему плечу. — Без проблем, можешь встать? Нас похоже заперли, нужно найти подходящее окно. Ёнджэ кивает, хватается за протянутую ладонь и легко подымается с места. Все эмоции, навалившиеся сверху, вдруг перестают давить, он смотрит на него и чувствует такую неожиданно сильную привязанность, что буквально заставляет себя не улыбаться. Пальцы выскальзывают, как только второй разжимает ладонь, их падение ощущается странно — весь мир замедляется, позволяя осознать каждое микродвижение тела в пространстве. В подсобке пыльно, это первое, что приходит в голову Югёму, стоит ему открыть дверь в крохотное помещение. Как он и думал, окно находится под самым потолком, но оно достаточно большое, чтобы один из них смог в него пролезть. — Я помогу тебе, — парень поворачивается к Ёнджэ, тот отступает на шаг назад, — а ты потом приведешь кого-то на помощь мне, это считается планом? — Думаю, да. Они не обсуждают то, что произошло ранее. В полном молчание, просто делают все, что необходимо до того самого момента, пока Югём не остается один. Ранее он чувствовал злость по отношению к парню, сегодня его яркая гамма чувств, тоже была окрашена злостью, но по отношению к тому, кто причинил вред этому человеку. Задумчивый взгляд блуждает от стены к двери, от двери к окну и вновь по кругу. В голове звонкий смех, которого определенно никогда не слышал, отрицание того, что вероятно никогда не видел, торг с собой за то, что возможно не может принять. Злость — образ кленовых листьев, что мерно осыпаются на землю, в дни, когда нет возможности защищать. Странное восприятие заставляет думать, что знакомы они намного дольше, знают друг друга намного лучше, потому он узнает это лицо из тысячи других. Парень бросает взгляд на часы, время близится к девяти, прошло больше полутора часа, вздыхает: — Сбежал, — бормочет скорее для себя и оглядывается в поисках вспомогательного предмета, чтобы попытаться взобраться на окно. Когда коробка, набитая старыми книгами таки, поддается и Югём толкает ее к стене, вставая, высоты недостаточно, но парень думает, что справится, именно тогда прямо над ним появляется обеспокоенное лицо.  — Прости, охраны нигде не было, я задержался, — лепечет Ёнджэ, Югём видит позади него звезды, в его глазах блики. Прошлое проносится перед глазами моментами радости, он улыбается вдруг широко, следя за губами второго и привстает на носочки, цепляясь руками за подоконник. Столкновение — взрывы фейерверков в голове. /// Публика взволнованно рассаживается по местам, поднимая конверты с мест. Надпись гласит: «Только пираты, могут объявить войну скуке без причин». Парни за сценой перешептываются, им тоже досталось по экземпляру на память, идея и воплощение теперь вызывали в них улыбку. Ёнджэ свой конверт откладывает молча и улыбается остальным, тень страха проскальзывает по его лицу («эта война между нами закончится сегодня, неудачник умри»), но тут же исчезает, стоит только ему увидеть Югёма среди других. Разговор о произошедшем той ночью не состоялся, но отношения их заметно улучшились, потому неловкость, что до этого безостановочно ходила за ними по пятам, отступила. В зале тихо, когда загораются прожектора, люди сжимая конверты, сидя затаив дыхание. Когда начинает играть музыка, атмосфера оживляется. Это не просто выступление, это целое шоу поставленное группой подростков с историей о страстной жизни. Журналисты города определенно будут довольны. Время подходит к развязке, Югём даже с повязкой на глазу видит надрез на веревке, что подготовили для финальной поддержки, он меняет сценарий в своей голове, по ходу меняясь местами с Ёнджэ, но даже так чувствует неладное и, хотя выполнение движений проходит гладко, веревка все же рвется, потому парень спрыгивает на пол с легкой улыбкой, крича задорное: — Оххохо, — и поднимая свой револьвер вверх стреляет. Свист над головой заставляет вздрогнуть. «Настоящий», — мелькает мысль и он ошарашенно оглядывается, потому что в следующей сцене у них перестрелка друг с другом. Ёнджэ замечает его панику, кивает мол понял, давай изменим на что-то другое. Это другое в голову не приходит. Зрители радостно кричат, подпевают незамысловатой мелодии, их команды отлично справляются, он качает головой — оставим так. Кажется, похожее чувство было во время игры. До конца секунд тридцать от силы. Провал ощущается каждой клеточкой тела, они замирают друг напротив друга. Громкий скрежет раздается над головой. Директор в первом ряду вскакивает, его выражение лица - дикий испуг, тело отказывается слушаться. Югём не знает против кого играет и главное зачем, но это провал. Панель с прожекторами — падение в замедленной съемке, — летит прямо на Ёнджэ. «Задело-таки», — звучит в голове Югёма, пока тело движется в нужном направление, он толкает парня изо всех сил и замирает на месте. Память вновь вспыхивает, прошлые жизни снова и снова с одним исходом, он смотрит на Ёнджэ и улыбается. Кленовые листья опадают на деревянный пол. Это провал. Темнота.