Конец в начале.

Временами Югём на самом деле не понимает почему находится здесь и как пришел к такой жизни. И дело не в том, что с его образом жизни что-то не так, просто место, зовущееся родиной, осталось далеко позади, а место, зовущееся домом, он еще не обрел вновь, потому спешность жизни затягивает его в водоворот событий, не давая возможности сделать хотя бы один свободный вдох. Оттого тоска между делом съедала его изнутри, будто он очень сильно по кому-то скучал, но по кому конкретно ответа не было, да и быть собственно не могло. Тем не менее радио в его машине само по себе находило подходящую волну, помогая в такие дни утолить жажду того самого, чьим-то голосом, что находил отголоски на его струнах души. Югём поправляет фонендоскоп, когда входные двери раскрываются и в помещение ввозят очередные каталки: — Данные о пациенте? — Иностранец, друзья постоянно повторяли БэмБэм, 24 года, собирался вылететь в Корею сегодня с утра, но стало плохо в аэропорту. Он прослушивает легкие парня, проверяет зрачки, те невообразимо расширены: — Везите на рентген, дальше будем действовать по обстоятельствам, — медбрат кивает Югёму принимая задание. — Этот уже 27 за сегодня? — утоняет начальник отделения. — Да, доктор Ван, — Югём чуть кивает, у него ноет шея, глаза болят от яркого освещения, последнее несколько часов казалось, что мир погрузился в хаос. — Продолжайте отслеживать информацию, надеюсь сможем принять все необходимые меры, заражение не должно распространится за пределы штата, весь город стоит на ушах. — Это Америка, уверен тут со всем справятся, — Югём кланяется и разворачивается от регистратуры к отделению экстренной терапии. Вечер все же настигает его криками заболевших, галлюцинации усиливаются, повышенное количество адреналина в крови, успокоительное расходится на раз два, подключают психотерапевтическое отделение. — А ваше состояние как? У Бэмбэма в палате тихо, юноша лежит в кровати, почти сливается с постелью, смотрит перед собой и много молчит, Югём измеряет его пульс. — А вы похоже в норме, — улыбается он и записывает показатели в прикроватную карту, мимо палаты пробегает группа интернов. Вокруг шум. Громкоговоритель продолжает называть имена врачей и этажи на которых в них нуждаются. — Скоро все будут такими, — бормочет парень вдруг, Югём на него оглядывается. — Что? — И вам стоит бежать, — он вдруг привстает и хватает его за запястье, сожаление в глазах, — пока не поздно. Югём касается его лба, абсолютно не профессиональный жест и кивает: — Вам стоит отдохнуть, рейс перенесли, вы даже билеты не потеряли. Юноша только качает головой и ложится обратно в кровать, вновь молчит. Врач смотрит на него, у парня подрагивают ресницы и мерно вздымается грудь, челка падает на глаза, образ выглядит очень знакомо, потому он еще недолго стоит, а после покидает палату. Голос напоминает ему те самые дни, когда он шагал в одиночестве по улицам вооружившись наушниками и певцами, которых он мог на пальцах пересчитать. О да, будь это мир соулмейтов, он определенно набрел бы на тех, что оказались невообразимо далеко. Но календарь настойчиво показывал 2010, спорить с ним было себе дороже, потому Югём просто полагался на предчувствие будущего и продолжать жить. Ночь предвещающая спокойствие обернулась зверем. Аппараты сердечной жизнедеятельности один за другим пищали, сообщали о смерти. Очередной такой звук заставляет Югёма вздрогнуть, он продолжает делать массаж сердца своему пациенту пока профессор Ван констатирует время смерти кого-то рядом. — Да что ж такое, — бормочет мужчина отчаянно, переводит взгляд на Югёма, как раз в тот момент, когда аппарат его пациента тоже взрывается сигналом, юноша продолжает, но стимуляция током и адреналином не помогают, — остановись. Югём остановись, — повторяет он и оттягивает парня за локти. — Я не понимаю, — бормочет он, — как так-то? Все же стабилизировались несколько часов назад. — Тебе нужно отдохнуть, пациенты еще остались, в этом нет твоей вины, — медсестры суетятся вокруг, юноша на его слова только безвольно опускает голову. Действительно, вероятно есть те, кто все еще нуждается в нем, те кто его ждут. К БэмБэму он заходит по утру, тот — умиротворение нежно касается лба, шепчет колыбельные, — спит свернувшись калачиком в кровати. Врач осторожно прощупывает его пульс, сам по себе успокаивается только когда чужие пальцы цепляются за его собственное запястья, они молчат. Настенные часы отсчитывают секунды, торопятся вперед, БэмБэм смотрит на него сонными глазами и руку не отпускает. Он не говорит: «Я буду в порядке», «Я отличаюсь», «Это из-за меня возможно», — а Югём не хочет этого слышать. Разговор начинает дальше по какой-то причине на корейском: — Чувство, будто мы встречались раньше, — констатация факта, БэмБэм ему кивает, — но это невозможно, — продолжает шепотом Югём получая очередной кивок в ответ, — ты должен держаться изо всех сил. Вновь тишина, врач осторожно ерошит его волосы, парень чуть улыбается. Это странность, что случается только между незнакомцами, связанными судьбой. Пейджер на поясе пищит, Югём бросает на него короткий взгляд и вздыхает: — Спи, я зайду немного позже, — «Не вздумай исчезать, мне без тебя в этот раз не продержаться», между слов, кивок в ответ и прикрытые глаза, пальцы соскальзывают с запястья. Ситуация осложняется. Это если кратко и по сути, а если в деталях, то хаос отбирает у них подвальное помещение и патологоанатома. Страх крадется мурашками по спине, когда Югём запирает дверь шваброй и подпирает ее каталкой, он звонит профессору, но тот не отвечает, потому продумывает все возможные последствия своих действий. Трупы не должны ходить. Городское тв сообщает о вспышках агрессии, Югём не спал уже больше суток, потому пропускает мимо ушей, ноги сами его ведут к нужному человеку. Сбежать сейчас, все равно, что отказаться о клятвы данной людям, впрочем, если сбежать спасая одного человека, настигнет ли его осуждение других. БэмБэм на своем месте лежит, все еще свернувшись маленьким комком и зажимая уши, точно крики с подвала достигаю его ушей. У Югёма к нему миллион мыслей, что вертятся в голове и еще столько же действий, что хочется сделать, потому что даже в это время, он для него выглядит точно так же, как и прежде. Потому парень думает: «Нужно по крайне мере попытаться его спасти, иначе все это теряет всякий смысл», — потому рука его нежно сжимает чужое плечо и пара испуганных глаз, тут же показывается из-под одеяла. — Хочешь сбежим? — врач улыбается, у него на лице написано, я сейчас делаю это фальшиво, но ты же можешь меня понять. Юноша в ответ кивает, его глаза складываются в щелочки, точно улыбка касается не только губ, но и его души, БэмБэм вскакивает и хватается руками за чужие плечи, крепко сжимая человека в своих объятьях. Врач утешает, зарывается легко пальцами в волосы, чуть ерошит их на затылке, дышит размеренно только из-за близости, хотя сердце почти с болью быстро бьется в груди. Грусть, словно покров их обоих накрывает с головой. Считанные минуты они стоят неподвижно, до первого писка пейджера, — я принес вещи, тебе лучше переодеться и ждать меня у входа, я захвачу ключи, — Югём отпускает его первым, — мысли через решето страха, — но видит в чужих глазах понимание и выдыхает. Управляющий отделением около рецепции выкрикивает поручения, суета в каждом жесте прохожих, Югём подходит к нему со спины на его лице почти нет эмоций, но его решение даже без слов очевидно. — Доктор Ван, — голос звучит тихо, горло зажато в тиски, каждый звук через большое усилие удается изъять не сразу. — Югём? Что такое? — Вам стоит заглянуть в подвал, — шепот смазан отчаяньем и осознанием неизбежности. — Что там? — Мне очень жаль, но я уеду прямо сейчас, — на самом деле хочется замереть и не двигаться, созерцая разрушающийся мир в первых рядах. Без желания продолжать сражение. Доктор смотрит ему в глаза, они очевидно знают друг друга достаточно: — Этот пациент тебя ждет? Югём оглядывается, парень боязливо прижимается к стене у входа, безразмерная толстовка в такой ситуации ему к лицу. — Меня, простите еще раз, — наступает пауза, суета вокруг продолжается, только они трое стоят практически неподвижно, — вам не стоит открывать подвал, — добавляет Югём и низко кланяется. — Считайте, что я вас не видел, — у доктора Вана легкая улыбка, полное принятие происходящего, Югёму это сложно понять, он сжимает ключи в руках. Бессонная ночь на нем не сказывается, так кажется на первый взгляд, но парень, то и дело теряет концентрацию отвлекаясь на мелкие детали, вроде сигнала машины в конце стоянки или голубей, взлетающих к небу. Парковка на втором этаже, они просто стоят на месте, пока Югём смотрит перед собой, абсолютно не видя видов из незастеклённых окон. — Доктор, — шепчет БэмБэм и слегка сжимает его колено. Он оглядывается на него, мысли - закольцованные в круг из чувства вины и усталости, - замолкают, такая тишина в голове успокаивает. — Прости, я отвлекся, — улыбка, — нам нужно заехать в магазин. БэмБэм кивает, он не отпускает руки, продолжая наблюдать со стороны и на мгновение мерещится, что однажды ему снился похожий сон, но тогда все было абсолютно другим. /// Улица заполнена своим особенным шумом, они выезжают сразу в пригород, около большого мега-маркета по пути останавливаются впервые. Страх еще не коснулся всех, не разнес плохие вести, паника не заставила других людей прийти сюда потому, наверное, сам процесс покупки проходит обыденно. Колесико телеги скрипит, Югёма этот звук заставляет хмуриться, БэмБэм идущий рядом по обыкновению тихий. Иногда он устремляет взгляд на одну из полок, смотрит пристально, но о своих желаниях вслух так и не говорит, хотя на месте топчется. Все эти жесты и мелкие намеки, врач замечает даже сквозь собственное бессилие и раздражение, начинает казаться что видеть улыбку на чужих губах достойно того чтобы выжить, несмотря ни на что. В уме по привычке Югём подсчитывает расходы, затем вдруг выдыхает и бросает это дело, его сбережений почти хватает на собственное жилье, нет смысла экономить. Маленькая плитка, десять баллончиков с газом для нее, пять бутылей воды, два ящика сладкой газировки, лапша быстрого приготовления (он не считал количество упаковок, просто брал каждого вкуса по 4), ящик рыбных консерв, ящик мясных, пять упаковок батончиков, коробка жевательных конфет, принадлежности для гигиены - список выходит не маленький, недолго они стоят посреди торгового центра, БэмБэм тянет его за рукав. — М? Хочешь что-то? Парень указывает на отсек для кемпинга, Югём кивает, они берут два спальных мешка, карематы, рюкзаки по одному каждому и палатку выбирают особенно тщательно. Несколько пледов. — Будто в поход собираемся, — улыбается он, бросая очередной взгляд, тот рассматривает маленькую подушку в виде хмурого облака, — возьми. — А? — юноша поднимает на него практически испуганный взгляд. — Возьми себе подушку, ты же хочешь. — А можно? Югём - хриплый смех в кулак, - скорее слышит, чем осознает свои собственные эмоции. — Бери, — в детстве он никогда не мог позволить себе скупать вещи, вот так, но сейчас это впервые доставляет удовольствие. — Спасибо. Кроме подушки на ленту около кассы летят еще некоторые мелочи, что БэмБэм берет чуть более смело, Югём кивает с легкой улыбкой, терминал пищит, сообщая о успешной оплате, телевизор на стене по немного начинает описывать, кошмар творящийся в центральной больнице. Врач только головой качает. На заправке мужик матерится, но две канистры и полный бак все же заправляет, у него легкомысленный нрав: — Придумают же, чушь собачью, сейчас бы зомбаками свободный народ пугать, — плевок в сторону, Югём его речи пропускает мимо ушей, он мысленно подсчитывает время. Затем вновь наступает тишина, не абсолютная конечно, приглушенный звук мотора доносится до его ушей, радио тихо играет на какой-то волне, БэмБэм на сиденье рядом задремал, потому сопит сжимая купленную подушку, он видимо устал. Югём проверяет его температуру и даже останавливается, чтобы ввести лекарства, он набрал достаточно на ближайшие две недели, но по сути их путь два дня в медленном темпе. Навигатор монотонно корректирует маршрут обходя перекрытые дороги. Югём думал они доедут до Хьюстона, на крайний случай попадут в порт Галвестон и покинут материк на ближайшем судне за любые деньги, но уже в Эль-Пасо стало ясно, что развилка после Пан-Хорна перекрыта. Потому штат Техас приходится пересекать по трассе І-20 Е. Пустынные пейзажи сменяют друг друга, солнце ползет к закату медленно, сухой воздух просачивается сквозь приоткрытое окно. Рядом ворочается БэмБэм, ему видимо снится кошмар, потому что он почти вскрикивает, вскакивая на собственном месте. — Тише, тише, — Югём съезжает на обочину, холодок ползет по спине, он не уверен почему испугался сам, но в любом случае ему тоже нужен перерыв, парень рядом дрожит. Приходится выйти из машины и обойти её, чтобы открыть пассажирскую дверцу и отстегнув ремень безопасности крепко его обнять, разворачивая за ноги к себе — Тише, — бормочет он, плечо мокнет от чужих слез, переизбыток эмоций или что-то большее определенно сказывается, потому пока руки сжимают футболку на его спине, Югём стоит практически неподвижно. Затем БэмБэм шмыгает носом и чуть отстраняется, это действие вызывает в враче улыбку. В детстве он тоже цеплялся руками за старшего брата, а потом отпускал его стоило только успокоится. — Кошмар приснился? — Нет, — его голос: это прошлое и будущее, что старший уже изведал и осознал, - совсем немного дрожит. — Врать не хорошо, — Югём улыбается. — Но это правда, — возмущение проскальзывает в интонации, и он чуть надувает щеки сжимая подушку в руках. — Хорошо, хорошо, нам нужно передохнуть. Будем заезжать в город или просто остановимся где-то? — Просто где-то. Нас не ищут? Все нормально? — Всем не до этого, — Югём выдыхает, его чувства - звук мира под водой, - смазаны и размыты. Радио сообщает, что порт в Бэй Сейнт Луи закрыт, эта новость заставляет вздрогнуть, у них, — это касается всей жизни в целом и отдельной ситуации, — не достаточно времени. — Завтра будем ехать все светлое время, не против? БэмБэм кивает. Они умудряются смеяться с шуток комика, жевать батончики, съесть китайскую версию рамена и выпить слишком много газировки для одного. Обычные действия. — Мне нравится, — шепчет Югём, когда слабость потихоньку расслабляет мышцы. — Что? — Моя жизнь в этом мгновении мне нравится. БэмБэм кивает, они откинули сиденья, чтобы сегодня поспать в машине, плана по сути нет. Добраться до порта, до любого еще открытого и попасть на корабль, сейчас звучит, как задумка из области фантастики. Парень рассматривает его лицо в полумраке пододвигается чуть ближе, словно желая кожей ощущать чужое тепло, но этого оказывается недостаточно. — Хочешь что-то сделать? — спрашивает Югём шепотом, он такой понимающий, что его то и дело хочется стукнуть. — А можно? — БэмБэм задает вопрос не сразу. — Я уже отвечал, тебе можно все, — с этим сложно жить. Его собственная жизнь до их встречи, выглядит как решето, потрепанное временем, зато воспоминания до и до, и до, такие красочные и насыщенный, что каждое из них хочется заснять на пленку. Они до этой жизни, так много всего вместе не делали, разве есть на что жаловаться? Эти мысли сводят с ума. К горлу подступает ком, иногда эта эмоциональная нестабильность настолько выражена, что хочется взвыть, но чаще чем это, хочется забиться в угол и тихонько скулить. Югём ранее всего этого не замечал за собой или просто не хотел замечать. БэмБэм рядом молчит, его дыхание и несказанные слова, утешают. Когда парень нависает над ним, аккуратно перелезая на колени, Югём даже не удивляется. Он опускает свою голову на грудь второго, прижимаясь ухом и слушает, старший мягко обнимает его. Страх будущего — незначительная деталь в настоящем. Югём думает о чем-то таком, пока длится их молчание. — Тепло, — бормочет БэмБэм совсем сонным голосом и, кажется, засыпает. «Тепло», — кивает Югём и проваливается в сон. Генерал щекочет лекаря, тот смеется громко, у них обоих растрепаны волосы, смена изображения:  — Йен, — звучит отчетливо голос, парень поднимает свою голову, картинка идет помехами, но он оглядывается на него. отрываясь от своей вышивки, из рук выскальзывает игла. — А вы кто? /// Галфпорт перекрывают, Югём узнает об этом только потому что меняет радиоволну и останавливает машину посреди дороги. Впереди и позади них трасса, вокруг пустыня, в голове тишина. В фильмах сильный порыв ветра поднимает песок в воздух и заставляет его клубится, кактусы под знойной жарой выглядят, оазисами борьбы за жизнь, в жизни на все эти детали абсолютно не обращаешь внимания. Зато всегда замечаешь испуганный взгляд человека рядом. — Все хорошо, мы просто поедем сразу в Чарлстон, — он улыбается, БэмБэм качает головой. — Это из-за меня. — Это не может быть из-за тебя, — на лице все еще держится улыбка, но парень сосредоточен на его глазах потому видит сожаление, — я доставлю тебя в безопасности, обещаю. Они вновь молчат. — Мы можем поехать в Джексонвилл, — предложение, чтобы разрядить обстановку. — Это не поможет, — отрицание в каждом жесте, в каждом движении тела. — Мы можем остаться здесь, — Югём идет на компромисс. Но в пустыни они конечно же не остаются. Луизиана встречает их проливным дождем и молнией, температура падает, Югём закрывает окна, с заднего сиденья достает плед и накидывает на спящего БэмБэма, тот спит так много из-за лекарств. Время тянется помехами на радио, сообщают статистику смертности от неизвестной болезни, это напоминает фильм ужасов, но двигаться вперед является единственной выполнимой задачей для него, потому парень продолжает. После Джексон в Миссисипи начинает кружиться голова, БэмБэм вновь просыпается в слезах, они останавливаются на парковке заброшенной заправки. — Мы умрем? — Нет, — Югём ест хот дог, что сам себе приготовил и даже оплатил. — Ты не можешь быть уверен. — Я уверен, девять часов, и я посажу тебя на корабль. БэмБэм качает головой: — У тебя губы в горчице, — он отвлекается. Югём их вытирает рукой. — Мог бы просто поцеловать, — усмехается и продолжает есть. — У нас не такие отношения, — парень вновь выглядит ребенком, старший с этого почти смеётся, в этой жизни он такой незрелый. — Мы спали вместе. — Все было не так, — вновь возмущение, Югём давится хлебными крошками и сквозь слезы все же громко смеётся, — да ну тебя. — Но мне все еще нравится, — добавляет он, отдышавшись, сердце сжимается от боли, прошлое не отпускает его и не дает покоя. — Что именно? — Жизнь с тобой в этом мгновении. БэмБэм скрывает смущение. Южная Каролина приветствует их утром следующего дня, Югём проверяет состояние парня ночью немного чаще и дает больше лекарств, за своим собственным состоянием он не наблюдает, потому что знает, его ошибка в Огасте скоро аукнется. До их счастливой жизни считанные часы. «Их» — остается под большим вопросом, ведь чем ближе они к порту, тем больше воспоминаний восстанавливается. Парень рассматривает подрагивающие ресницы второго и чуть сжатые губы, затем мягко касается щеки, мгновение и БэмБэм распахивает глаза, цепляясь за его образ. — Тебе стоит прекращать видеть кошмары, мы почти на месте. За окном вновь начинается дождь. — Это не кошмары, — парень мягко сжимает запястье прижимаясь к ладони, — это просто сны. — Верю, — Югём улыбается, погода - утраченная летняя пора - противится их свободному передвижению. Радио сообщают, что на данный момент все порты мексиканского залива закрыты, закрытие также коснулось портов до Джексонвилла, однако остальные порты со стороны Атлантического океана еще работают в обычном режиме. Граждан просят соблюдать спокойствие и следовать планам эвакуации, если такой коснулся города. «Вот почему дороги почти безлюдные, » — проносится в голове Югёма, — «города закрыли». Они прибывают в Северный Чарлстон, успевают проскочить, до того, как границы дороги перекрывает полиция. БэмБэм испуганно оглядывается, стоит услышать сирены. Счет идет на минуты, Югём повышает скорость по дороге к порту, он готов выплатить парочку штрафов после. Порт - чайки кричат, волны бьются о каменные глыбы - забит машинами. — Не успеем, — БэмБэм хватается за его руку испуганно. — Успеем, — старший продолжает улыбаться так, будто эта самая улыбка самое сложное, что ему приходилось делать в своей жизни. Они встраиваются в поток и за их машиной закрывают шлагбаум, — видишь это наша судьба успеть. «Это наша судьба» — думает Югём и они въезжают на трап грузового судна, — «твоя и моя». Прошлое бурлит в нем пуще прежнего, каждая жизнь проносится перед глазами и взрывается фейерверками, демонстрируя финал. Он бросает взгляд на себя в зеркале и вздрагивает от ширины зрачков. — Я выйду ненадолго, счет оплатить, — БэмБэм кивает, он не может поверить, что все закончилось, поэтому на спину второго смотрит почти с подозрением. Звучит гудок, корабыль быстро набирает скорость покидая порт, в зеркало заднего вида наблюдает, как Югём оплачивает поездку в один конец, куда именно не ясно, затем его отвлекает детский смех. Парень видит маленькую девочку, бегущую за мыльным пузырем, его спокойствие ощущается вдруг именно так, потому он начинает ерзать на месте пытаясь увидеть второго. Страх подгоняет его, юноша выскакивает из машины, бежит к месту, где только что видел Югёма, чайки взмывают к небу он поворачивается их сторону. Старший уже перебрался через перила. — Югём, — кричит он, звук надламывается, но второй и так смотрит на него. — Прости, — одними губами, улыбка вздрагивает и тут же исчезает, — дальше ты справишься один. Парень отталкивается, всплеск от падения оглушает не только его, и вода затягивает глубже-глубже на самое дно, что бы не дать воскреснуть, ведь инфекция уже блуждает по крови. БэмБэм оседает, глотая рыдания. Обещание, что второй ему дал выполенно, но цена за него оказалась слишком велика.