Пять утра. Кто-то находит плюсы в таких ранних подъёмах: птицы звонко поют за окном, можно увидеть, как мир пробуждается ото сна. Лучики солнца проникают сквозь лёгкие занавески и падают на умиротворённое лицо юной куноичи. Радость от утра — это не про неё. Она начинает отмахиваться, пытается прикрыть глаза рукой, лишь бы выключить надоедливое солнце, но не тут-то было. Звенит любимый будильник, и девушка окончательно понимает, что она проиграла в этой неравной борьбе за свой крепкий сон. Потерев свои глаза и яростно посмотрев на это звенящее творение человеческих рук — сущий приспешник дьявола, Сакура взяла его в руку и кинула в стену. Но не рассчитала сил, и ненадёжное пластиковое изобретение разбилось, потеряв батарейки. Вот чёрт!
Харуно поняла, что больше не уснёт, проклятый будильник оторвал её от таких прекрасных снов! В них было так хорошо и радостно, что она не хотела просыпаться и окунаться в свою серую жизнь, в ней не было столько красок. Но время идёт, и ей пора идти. В ванную. В зеркале отражалась всё та же девочка с яркими розовыми волосами до лопаток. Её зелёные глаза когда-то в глубоком детстве сравнивали с изумрудами. Сакура не видела этих драгоценных камней, но что-то ей подсказывало, их цвет не слишком отличался от радужки её глаз. Приятное впечатление портило лишь заспанное лицо и синяки, появившиеся от недостатка сна. Расчесав волосы и умыв лицо, она пришла к выводу, что теперь более-менее похожа на человека. Розовые пряди привычно собрались в высокий конский хвост, и налобный протектор с символом деревни тоже занял своё место.
Утро в доме Сенджу Цунаде было тихим и размеренным, только сама хозяйка уже успела куда-то уйти в такую рань. Спустившись по деревянной лестнице на первый этаж, Сакура поймала себя на мысли, что хотела поздороваться со своей матерью. Ещё больше она хотела бы крикнуть: «Доброе утро, мам, пап», но это не имело никакого смысла. Последняя из клана Харуно сомкнула губы в тонкую полоску, увидев в прихожей фотографию её родителей. Цунаде всё-таки нашла её среди кучи вещей, которую она забрала после переезда Сакуры в этот дом. Счастливый мужчина задорно улыбается, обнимая со спины женщину. Она была для него целым миром. В ответ его жена игриво целует мужа в щёку, и нежно касается ладонью его подбородка. Они выглядят счастливыми и безмерно влюблёнными. Глубоко внутри Сакура мечтала о таких же отношениях, какие были у её родителей. По крайней мере, так о них отзывались все, кто лично был знаком с Кизаши и Мебуки. Их дочери говорили, что она похожа на них обоих. Чистая правда: что внешность, что характер, она взяла и от отца, и от матери в равной степени.
Обув рабочие сандалии тёмно-синего цвета, она закрыла дверь дома отправилась на полигон. Предчувствие подсказывало, что сегодня не обойдётся без приключений на пятую точку. Выпускница Академии всегда к нему прислушивалась, и в этот раз оно било тревогу.
Подойдя к полигону №3, Сакура заметила угрюмых Саске и Наруто. Они уже были там и, видимо, успели поцапаться. Какаши-сенсея не видать, значит она пришла не последней, и у неё будет шанс припомнить ему опоздания. Занятую приятными мыслями о расправе Сакуру приметил Наруто.
— Доброе утро Сакура-чан! — Узумаки тут же навёл шум и кинулся к своей подружке, растянув улыбку до самых ушей.
— «Боже, какая громкость». — единственное, о чём успела подумать девочка, прежде чем увернуться от загребущих рук. — Привет Наруто, — её взгляд перевёлся с мельтешащей блондинистой макушки на Саске, который недовольно смотрел в их сторону. В особенности на Наруто, так можно и дыру в нём прожечь.
— Сакура-чан, с тобой что-то не так, — прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно. Наруто, не обращая внимание на недовольного напарника, пристально вгляделся в напряжённое лицо девочки. Она бы сказала ему, что всё в порядке, да только её задний индикатор по поиску приключений подаёт тревожные сигналы.
— Что-то произойдет сегодня. — Учиха тоже решил высказаться, его вид был не менее задумчивым. Неужели у него тоже есть чуйка на неприятности?
— Ты тоже это почувствовал? — Сакура удивилась тому, что немногословный мальчишка открыл рот, отчего одна её бровь сама собой поднялась вверх. Она думала, что пора как-то налаживать дружеские отношения с этими двумя. С кем-то выходить на новый уровень, а с кем-то сначала хотя бы познакомиться. Насколько она слышала, у Учихи нет друзей.
— Да, — будто делая одолжение, Саске произнёс это слово и вернулся к разглядыванию дерева. Липа может и казалась ему собеседником поинтереснее, но не могла унять чувства тревоги. — От тебя несёт напряжением.
Девушка тоже нашла себе дерево и прислонилась спиной к его стволу, сложив руки на груди. Поднявшийся ветер начал трепать волосы. На миг по её коже пробежал озноб, и слабенький ветерок был здесь абсолютно не при делах. Почему её трясёт? Точно не от волнения. Сегодня непростой день, Какаши выдумал какое-то испытание, но вряд ли оно будет сложным, Сакуру это не беспокоило. Интуиция била в барабан, и этот звон гулом отдавался в голове. Она ненавидит неизвестность, это пугает даже больше, чем сильный враг, уровень которого несопоставим с твоим собственным.
Эмоции на её серьёзном лице менялись молниеносно, за ними было сложно уследить, но Узумаки отчаянно пытался это делать. Минута, другая, и он уже в открытую пялится на неё, пытаясь хотя бы на шажок приблизить себя к потоку мыслей розоволосой куноичи. Учиха лишь изредка поглядывал то на напарников, то в сторону дороги, высматривая опаздывающего сенсея. Он раздражал его своим несерьёзным поведением, но то, что Харуно пришла и перетянула на себя внимание Узумаки, парень считал благом. У него появилось время побыть наедине с собой, пытаясь найти ответы на свои бесчисленные вопросы об этой сложной жизни. Безрезультатно, как и всегда. Занятые своими делами, дети не обратили внимания на тихий свист. Какое-то мгновение, и в Наруто уже летит куча кунаев. Сакура выругалась себе под нос, проклиная свою невнимательность. Она быстро оказалась перед Наруто и смогла отбить часть оружия. Один из ножей пробил её плечо насквозь. Другой почти попал Наруто в голову со стороны затылка и убил бы его, если бы не реакция его напарницы. На голых рефлексах у неё получилось отбить и эту сторону, только оружие отлетело в Учиху, но Саске справился — увернулся.
Харуно начала озираться по сторонам, однако второго броска не последовало. Она достала окровавленный кунай из своего плеча и покрутила его в руках, рассматривая со всех сторон. Ткань одежды пропиталась кровью, но на тёмно-вишнёвой рубашке это не было так сильно заметно. В нос ударил резкий металлический запах, она хорошо его знает. Увидев рану подруги, Наруто набросился на неё с тонной вопросов.
— Сакура-чан, ты как? Глубоко задело? Сильно болит? — он не понимал, что, чёрт возьми, происходит. Сейчас его не волновало, что кто-то хотел причинить ему вред, состояние девочки напугало блондина больше.
— Твои глаза изменились. — Саске ранение не интересовало, всё внимание его чёрных глаз было приковано к лицу напарницы, и этот озвученный факт прозвучал ужасно сухо.
Герои появляются на месте действия в самую последнюю очередь. Герои не опаздывают, герои задерживаются.
— Детишки, извините, что задержался на дороге жизни, — сенсей расслабленно помахал своим ученикам, но как только подошёл ближе, убрал свой наигранный тон. — Сакура? Что здесь произошло? — Какаши вмиг стал собран и серьёзен, сменив облик наставника на облик командира, какой куноичи привыкла видеть во время службы в АНБУ.
— На Наруто было совершено покушение. Преступника не разглядела, враг скрылся раньше, чем я успела его засечь. Наруто не ранен. — ровно и без запинок отчиталась девочка, всё ещё прижимая руку к окровавленному плечу. Другой рукой она держала тот самый кунай, и в отблеске серого металла разглядывала свои глаза. Только подумала о том, как вернуть им былой вид, и кровь отозвалась — родной зелёный цвет вновь украсил её лицо.
— Разберёмся. — Хатаке сложил печать призыва и быстро отдал команду Паккуну. Кем бы ни был нападавший, если это произошло недавно, должны остаться следы. Пёс тоже хорошо это понимал и без слов взялся за поручение. — Сегодня испытания не будет, Наруто, Саске, вы свободны. Сакура, идём. — Какаши легко подхватил на руки раненую девочку и исчез с поля зрения.
Сенджу Цунаде вернулась домой перед самым уходом своей дочери и никак не могла ожидать, что меньше, чем через час, её в этот дом принесут. Женщина знала о том, что у доверенной ей Харуно новая команда и новый наставник, и она полагалась на Хатаке Какаши. Он точно сможет присмотреть за ученицей. Поэтому его появление на пороге её дома с этой самой ученицей, чьё состояние было отнюдь не благополучным, вызвало у приёмной матери только одну эмоцию: гнев.
— Какаши, ты совсем страх потерял?! — Цунаде кричала. Когда надо этого ниндзя все ищут с собаками, а когда не надо — он тут как тут, подкидывает всем работы. — Что с ней?
— Сакура пострадала, защищая Наруто от нападения. Я отправил Паккуна на поиски. Помимо этого, произошло ещё кое-что, — она внимательно слушала, пока залечивала рану. Плечо пробили насквозь, кость задели, но Сакура сидела, стиснув зубы, старалась отвлечься от режущей боли. — Я не эксперт, но похоже на пробуждение доудзюцу клана Харуно.
Копирующий Ниндзя удалился, как только убедился, что с девочкой всё будет в порядке. Сама же Сенджу, ещё раз посмотрев на затянувшуюся рану, выдохнула от облегчения. Служба Сакуры в отряде специального назначения стала для женщины личным испытанием. Этот ребёнок не один раз возвращался с непонятных заданий с ушибами и порезами, порой довольно глубокими. Медику, о чьих силах ходили легенды среди обывателей, приходилось каждый раз переступать через свою боязнь крови, чтобы оказать необходимую помощь своей приёмной дочери. Цунаде не понимала, почему Хирузен держит при себе последнюю из клана Харуно. Поэтому её переназначение в генинский отряд с последующим уходом из теневого штаба искренне обрадовало женщину. На её взгляд, ребёнок, пропустивший Академию Ниндзя, был достоин хотя бы пародии на нормальное детство. Насколько это возможно для тех, кто выбрал для себя путь шиноби. А в штабе АНБУ не было даже ровесников Сакуры.
Если что-то и могло пролить свет на доудзюцу, о котором упомянул Какаши, так это свиток клана Харуно. Сенджу Цунаде позволили вынести некоторые вещи с территории погибшего клана, когда она оформляла опекунство. Поэтому сухой немного порванный по краям свиток был быстро найден седи вещей и вручен девочке.
«Клан Харуно берёт своё начало от основателей кланов Сенджу и Учиха, у нас общие корни, однако они потерялись с течением времени. Наши таланты в контроле и управлении чакрой всегда помогали нам в освоении медицинской стези. И глаза невероятной силы — «Хайшинганн» — лучший инструмент в руках медика. Они выводят контроль на превосходный уровень, какого не смог бы достичь ни один другой человек, владеющий чакрой. Кеккей Генкай дополняет доудзюцу, даруя предрасположенность к обращению с любыми формы воды. У первой избранной он был настолько развит, что позволял манипулировать жидкими элементами, такими как ртуть. Кровь — тоже жидкость, поэтому Вода в руках Харуно подчиняет своей воле, а чакра, что видит их глаз, позволяет читать человека на ходу».
Больше всего меня удивила информация о первых избранных. Здесь написано, что у некоторых из них был зверь биджуу, у самой первой — Кицуне. Я невольно вспомнила Наруто. Выходит, я тоже в какой-то мере джинчуурики.
— Я изучала работу твоего доудзюцу с точки зрения медицины. Посмотри на меня, — мама легко прикоснулась к моему лбу и своей чакрой заставила кровь проявить своё наследие. — Светло-лиловый цвет, внутри круг. Сейчас твои глаза только прошли первую стадию. — она немного улыбнулась и, забрав из моих рук свиток, развернула его больше, указав на рисунки. — На второй от круга на зрачке протянутся две полоски. А на третьей они вновь соединятся с кругом в новом узоре. До тех пор тебе нужно больше работать над контролем чакры, развитие твоих глаз будет напрямую зависеть от него. Я ничего не знаю про то, есть ли у тебя биджуу. Если это так, он должен был проявить себя перед пробуждением. — женщина снова бросила взгляд на свиток. — По крайней мере, так написано в свитке клана Харуно.
— Вчера я слышала женский голос. Он сказал только, что я сама всё скоро узнаю.
— Значит остаётся только ждать. — немного подумав, сказала она. — Раз так всё обернулось, то я не могу позволить своей ученице сидеть без дела. Техника Божественной Регенерации на основе Инь-Ян будет для тебя хорошей основой. Готова к более интенсивным тренировкам?
— Есть. — ответила, как во времена службы. Эх, как я скучаю по штабу! Раньше я там всех шугалась, но теперь понимаю, что некоторые люди стали для меня настоящими друзьями. Дружба, в таком подразделении как АНБУ — редкость. И я только сейчас поняла её ценность.
— Начнём с простого. — Сенджу прервала поток моих мыслей, она не любила откладывать дела в долгий ящик. — Будем собирать чакру в одной точке на лбу. Столько, сколько сможешь, чтобы не свалиться от истощения. Так ты увеличишь и свой родной резерв, и открыть дополнительный. Как только он пройдёт определённый порог, ты сможешь им воспользоваться, — она показала на свой фиолетовый ромб на лбу. — Готовься, Сакура. Я не отстану от тебя, пока не добьюсь, чтобы ни одна крупица твоей чакры не была потрачена впустую».
***
Тренировки под началом Сенджу Цунаде сами по себе были изматывающими, однако даже во время перерыва Сакура не тратила своё время впустую. Наследие клана Харуно. Теперь её статус избранной, про который она слышала на каждом углу во время жизни в своём квартале, начинал приобретать под собой основание. Это подгоняло горячую кровь, заставляло постоянно думать о том, как овладеть этой силой.
Юная куноичи сама не заметила, как оказалась на пустой поляне недалеко от старого квартала клана Учиха. Она подумала, что это неплохое место для того, чтобы попытаться вновь посмотреть на свои глаза. Ничего не получалось, но она не отчаивалась. Пол часа мучений, и глазницы начало припекать. Техникой Мистической Ладони она немного утихомирила эту боль. В момент полной концентрации кто-то положил руку на её плечо, заставив девочку слегка вздрогнуть. По старой привычке она провела захват и увидела перед собой Саске.
— Что ты хотел, — выдохнула, но не отпустила его, пока не получит ответ.
— Увидел, чем ты занимаешься. Мне интересны твои глаза, — вновь он будто снизошёл до пояснений, однако в этот раз ему даже не пришлось выдавливать из себя заинтересованность. — Не хочешь потренироваться?
Харуно отпустила его и отошла не некоторое расстояние, кивком обозначив своё согласие. Саске активировал свой Шаринган, в котором чёрными точками горели два томоэ.
Первое столкновение — тайдзюцу. Сакура отметила, что мальчишка не плохо дерётся, и скорость для его возраста отличная, однако для неё это не было большой проблемой. В Академии ей поучиться не довелось, поэтому навыки выпускников она могла оценить лишь таким образом — на случайной практике. Девочка оказалась у него за спиной и провела сильным ударом по лопаткам. Тот отлетел, но быстро поднялся на ноги и выдал огненный шар. Столкнувшись с таким же водной стихии, он с
шипением испарился. Пока Учиха искал своего оппонента в паровой завесе, она вновь подошла сзади и ловко приставила кунай к его шее.
— Пять минут. Ты проиграл Саске, — Харуно убрала кунай и встала перед ним. Шаринган — это хорошо, но пока он не войдёт в третью стадию, его обладатель не сможет считывать движения противника так быстро, как хотелось бы. Саске сражался серьёзно, однако сказывалась разница в опыте, и проведи он бой в полную силу, Сакуре пришлось бы поднапрячься. — Я читала твои удары быстрее, чем ты успевал их выполнять. Думаю, со временем ты решишь эту проблему.
Сакура немного улыбнулась и оставила его. Хватит на сегодня тренировок.
***
На дворе стояла уже глубокая ночь. Луна в Конохе светит ярче фонарей — настолько чистое и безоблачное небо. В домах давно потух свет, по улицам носятся только редкие животные и шиноби, возвращающиеся со своих заданий. Ночное небо так завораживает своей чернотой. Сакуре нравилось смотреть в эту пустоту, чёрный цвет всегда притягивал её своим глубоком тоном, а яркие звёзды только украшали эту чёрную бездну, которой, казалось, нет конца.
В парке дикой вишни ей особенно нравилось смотреть на луну. Её свет серебром играл с кронами деревьев, которые меняли свой цвет каждый сезон. Блики по стволам расходились и добегали аж до самого пруда, в котором покоилось отражение полного ночного светила. В этом месте Сакура могла обрести покой, она приходила сюда, чтобы разбирать большой ворох собственных мыслей, которые часто не давали ей уснуть. Раньше она гуляла здесь с родителями, теперь же этот парк — кладбище её личных воспоминаний. Она села под дерево и начала свою медитацию.
Перед её глазами всплыл образ Итачи. В её воспоминаниях он оставался человеком с чистой душой, несмотря на его чистосердечное признание в преступлении. Что-то не вязалось, паззл не складывался. Он был тем, кто вставал на её защиту, когда она была ещё совсем маленькой, и даже девчонки во дворах могли дразнить её из-за широкого лба. Клан Харуно всегда держался особняком, несмотря на боевые заслуги. После его уничтожения люди показали своё истинное отношение. От наследницы великой семьи ожидали чего-то, и при этом называли монстром. Находились и те, кто упрекала её за то, что она пережила тот страшный день. Сакура не знала, что думать, и в какой-то момент начала действительно искать в себе проблемы, попрекая себя за то, что осталась в живых. Она никогда не говорила об этом приёмной матери, но Итачи терпеливо слушал её, и его слова о том, что в случившемся нет её вины, словно отпечатались на сердце девочки. Многих их разговоров она не помнит, от них остались только обрывки — подтёртые воспоминания. Почему? Откуда эти воспоминания?
«В этом нет твоей вины» — и лёгкое прикосновение губ к голове. От них в груди тлело тепло, и когда этот осколок памяти вернулся к Сакуре, она будто почувствовала, как крепко её, будучи совсем малышкой, обнимают его руки. Как она могла забыть об этом? Харуно ведь часто смотрела в чёрные глаза и не понимала, откуда в них порой мелькает забота, в
«его» глаза… Теперь она вспомнила этот день целиком. Выходной в АНБУ, они сидят на пирсе этого самого озера, а рядом на бумаге две палочки с шариками данго. И разговор — о том, что дети не должны нести ответственность за ошибки своих родителей. Сакура приоткрыла веки, смахнув с ресниц влажную каплю. Она бы многое отдала за то, чтобы прожить тот день ещё раз.
— Я знаю, мы еще обязательно встретимся,
Итачи.
Девочка не подозревала, что за ней всё это время наблюдали в полном молчании. Он был ближе, чем она могла подумать и смотрел, как изменились её черты, как она выросла с момента их последней встречи. Только её боль никуда не делась, и больше некому было приглушать её, хотя бы на короткий миг.
«Я тоже жду нашей встречи, Сакура Харуно».
