***
Бездыханное тело Кадзекаге вмиг осветилось ярким светом, подобно звезде. Грудная клетка поднялась, дыхание восстановилось, и органы вновь пришли в работу, запуская жизненные процессы во всём организме. Гаара медленно открыл глаза, щурясь от солнца и боли в области сердца. Будто что-то внутри пропало. Навсегда. Пытаясь прощупать свой внутренний источник силы, он почувствовал лишь пробирающую до костей пустоту. Вырвали, украли, надломили. Но не сломали! Пускай парень остался без своего ворчливого и местами жестокого сокамерника, его репутация одного из сильнейших ниндзя никуда не денется. В нём всё ещё оставалась внутренняя сила, что была прочнее, чем его связь со зверем. Чакра самого Гаары за годы жизни с Шукаку стала воплощением песка. Его частички: тысячелетние, шероховатые, убийственно-острые. Это не исчезнет вместе с биджуу. — Чиё-сама отдала свою жизнь ради меня, — тяжело прохрипел парень, сжимая на груди ткань накидки и оглядывая собравшихся вокруг него людей. — Её смерть не будет напрасной. Мы обязаны попрощаться со старейшиной по всем традициям, как с героем. — Гаара, — его сестра прервала эту речь. Темари положила руку ему на плечо. — Эта удивительная женщина достойна почестей, но сейчас у нас есть проблемы посерьёзнее. — Ты права, — скрепя душой произнёс красноволосый парень, поднявшийся с земли. — Возвращаемся обратно, Акацуки мы уже не нагоним. Нужно усилить охрану по периметру деревни. Помоги мне собрать информацию о подозрительных происшествиях за последние сутки. Впредь обо всех перемещениях шиноби сообщать напрямую мне! — Будет сделано.***
— Какаши-сенсей всё ещё не вернулся. — Ино будто очнулась ото сна, резко вскочив со стула. Она вмиг напряглась, а её лицо сменило отстранённый вид на более серьёзный. Прибывшие шиноби из Конохи решили остаться в Суне до следующего утра, разместившись в выделенным им апартаментам. Солнце постепенно уходило за горизонт, прощаясь с этим днём и оставляя после себя алые всполохи похожие на свежие брызги крови. — Мой клон его нашёл! — Наруто, находившийся рядом, встрепенулся и громко воскликнул, его руки сжались в кулаки, на лице светловолосого парня задвигались желваки. — Он сильно ранен, срочно медика! Узумаки мгновенно вылетел в окно навстречу своему клону, стараясь как можно быстрее оказаться рядом, чтобы помочь наставнику. У него внутри всё сжалось при виде сенсея, в сердце поселился новый страх потери. Перекинув его руку через своё плечо, Наруто рванул в палату к прибывшим медиками. Хатаке Какаши с ног до головы был залит кровью, чьей — понять не сложно. В районе груди у него медленно зарастала рана, а сам он был на грани сознания, не чувствуя боли. Они не могли знать наверняка, что чувствует джоунин Конохи. Если Какаши и было больно, обычно он не позволял другим видеть это. — Слизняк Кацую-сама! — шокировано ахнула Ино, когда аккуратно убрала окровавленные ошмётки водолазки мужчины. Знаменитый призыв Сенджу Цунаде прикрывал своим скользким тельцем почти сквозную дыру. — А что, если… — Обсудим это потом, сейчас ему требуется помощь. — с порога заявил Кадзекаге. Гаара быстро раздал указания, стараясь не нагнетать обстановку. — Как скажете.***
Какаши очнулся следующим утром в палате госпиталя. Плотные шторы не пропускали солнечный свет, фактически погружая комнату во тьму. Какой-то неприятный осадок появился в груди мужчины, тугой комок глухой удушающей боли. Да, ему было больно. До жути обидно, что всё так обернулось. Он хотел уйти от этого сражения без потерь, но его нежелание причинять вред дорогому человеку вылилось в то, что они едва не поубивали друг друга. Какаши понимает, что, будучи в Акацуки, она выполняла приказ, потому не винит её. Тем более, он убедился в одном: Сакура не изменилась. Сквозь маску отступницы всё ещё пробивалась свойственная ей доброта. В тот момент, когда Харуно решила разорвать гендзюцу с помощью силы, эта маска спала, и в глазах цвета свежей мяты на миг блеснули слёзы, словно молчаливое извинение. Впервые за долгое время Хатаке улыбнулся искренне, от всего сердца. — Какаши-сенсей! — громко воскликнул Наруто. Парень спал в кресле возле его кровати, пока не проснулся от шороха. Узумаки заметил, что его учитель открыл глаз и теперь молча смотрит в потолок. — Как вы себя чувствуете? Что с вами произошло? Это всё Сакура-чан? Поток вопросов из уст Наруто был нескончаемым. Несмотря на такое предательство, он всегда будет считать её своей подругой, любить и не оставит попыток вернуть. — Наруто, полегче, — вымученная улыбка появилась на губах мужчины, но маска не позволила ученику увидеть её. — По порядку. Я встретил Сакуру и попытался с ней поговорить, но она не шла на контакт. Пришлось заключить её в гендзюцу, из которого был только один выход. Она смогла вырваться, и как видишь, я поплатился за это. — Сакура-чан всегда была такой. Сначала калечит, потом лечит, — грусть в словах Узумаки не сочеталась с его широкой улыбкой. — На вашей груди был один из слизняков Кацую-сама. Я знаю, что этот призыв есть не только у бабули Цунаде. Какаши-сенсей, как вы думаете, у нас есть шансы вернуть Сакуру домой? Её и Саске? — Насчёт Учихи не уверен. Но, если помнишь, Сакура обещала вернуться и рассказать всё. — сенсей тяжело вздохнул, пора бы ему признать один факт. — Мы должны проявить терпение, Наруто, чтобы наша следующая встреча не закончилась подобным образом.***
— Лидер-сама, вы звали? — девушка преклонила колено перед рыжеволосым мужчиной. Куноичи догадывалась, зачем её позвали, но всё же хотелось услышать точное задание, которое приготовили для неё Пейн и Конан. — Сакура, встань. — немного грубоватый, но тихий голос подруги заставил её выпрямиться и заглянуть в Риннеган главного шиноби преступной группировки. — Ты должна будешь проследить за миссией шиноби из Конохи. Они обнаружили одно из наших прошлых убежищ, которая в последствии стала лабораторией Орочимару. Ты должна подчистить там всё до прибытия ниндзя Листа. — Есть! Девушка растворилась в тени точно также, как и появилась тут. Тихо, быстро, не привлекая к себе внимания. В коридоре у входа в общую столовую Сакура услышала голоса своих товарищей. Они громко обсуждали своё задание, на которое вот-вот собирались отправиться. — Какузу, ты представляешь сколько денег мы с тобой поднимем сегодня! — Хидана сложно перепутать с кем-то другим. — Надеюсь, что выродки из Конохи нам не помешают. Иначе я предам их Джашину. — Мгм. Всё, что мог ответить Какузу, направляющийся прочь из штаба. Раньше начнут — раньше закончат, детали его не интересуют. Размеренная походка говорила о его уверенности и расслабленности. Лучше Какузу нет никого, если речь идёт о деле, касающегося денег. Хидану оставалось лишь ринуться за ним следом, бубня матерные слова себе под нос и виня напарника в том, что он не успел почистить свою косу от уже застывшей крови. «Коноха. Это мой дом».***
В одно из своих прошлых посещений родной деревни Сакура смогла прихватить все нужные ей свитки, переданные Цунаде. Контракт Призыва, медтехники, развёрнутые описания ядов и тому подобное. Все это в той или иной степени пригодилось девушке, в особенности заверенный контракт с Лесом Шикоццу. Благодаря одному свитку и помощи приёмной матери Сакура могла без затруднений перемещаться в мир слизней, где они с Пятой Хокаге встречались чаще всего, чтобы обменяться новостями. Харуно и Сенджу держали руку на пульсе политической обстановки в мире шиноби. — Кацую-сама! — Харуно на всех парах влетела в местный паб, выискивая взглядом нужного слизняка. — Мне срочно нужно поговорить с госпожой Цунаде. — Пора бы тебе перестать врываться в этот мир, громя всё подряд. Не забывай, что дурная слава летит впереди твоего носа. Ты — одна из самых разыскиваемых нукенинов, не пугай остальных, даже если они живут в другом мирке. — Когда ты стала такой доброй? Не припомню, чтобы в списке твоих качеств была забота о жизни призывных существ. Кто-то тебя задобрил, Каори? — Никто, просто настроение хорошее. — Конечно, — Харуно хитро прищурилась. — Настроение у неё, ага. — Да иди ты! — Сакура, ты хотела меня видеть? — над ухом раздался раздражённый голос наставницы, от которого по телу девушки побежали мурашки. «Как же давно я не слышала её голос». — Да, Цунаде-сама, — куноичи слегка склонила голову в знак приветствия, проявив уважение. — У меня есть для вас кое-какая информация…***
— Говоришь, в составе Акацуки есть человек с такими способностями? — блондинка нахмурилась, сжав руки в кулаки. — Хидан садист и чёртов фанатик! Он убивает своих жертв, нанося себе увечья, и наслаждается этим. Передайте, пожалуйста, Асуме-сану, чтобы его группа действовала осторожно. Нельзя позволить, чтобы он задел их, иначе вы потеряете весь отряд. — Я тебя услышала, — женщина задержала на своей ученице тяжёлый взгляд, от которого Сакуре всегда было некомфортно. Карие глаза, казалось, смотрели в самую душу. — Неважно выглядишь. — Не сказала бы, это моё нормальное состояние, — Харуно по привычке хищно ухмыльнулась, но её наглая улыбка, отточенная годами, быстро померкла. — Всем известно, что обо мне говорят: убийца. Я бы давно погрязла во тьме, если б у меня не было людей, чьи слова направляют мой путь. — Ты думала о том, чтобы вернуться? Этот несносный Узумаки житья мне не даёт. Башня Хокаге из-за него превращается в проходной двор. Каждый раз, когда он появляется в зоне видимости, пристаёт и спрашивает о тебе. Будто я могу ему что-то ответить! — Цунаде сжала губы, стол под её ладонями немного потрескался от неконтролируемого выброса чакры. — Твоя честь как защитника Конохи — дело поправимое, но, увы, все твои убийства я покрыть не в силах. — Я знаю, мама, — девушка грустно улыбнулась, в зелёных глазах мелькнули слёзы, но она быстро их смахнула, возвращая взгляду уверенность. — Берегите себя. И… будьте осторожны со старейшинами.***
Сакура очнулась в комнате Итачи, теперь они делили её вдвоем. Вместе. Здесь стало уютнее с тех пор, как Харуно пришла в организацию. Ни возраст, ни жестокая жизнь не смогли убить любовь девушки к цветам, поэтому парочка комнатных растений, распускающихся по ночам, немного скрасила интерьер. Появилась новая куча вещей, что было заметно. У Сакуры слишком много свитков, а учебников по различным дисциплинам и того больше, чем одежды, что свойственно молодой семнадцатилетней девушке. Но она уже давно не ребёнок. Жизненные обстоятельства научили её подниматься с колен. Преподали урок, как считаться с другими и поступать по справедливости. Она научилась выживать в этом суровом мире, где бы ни находилась. Девушка свернулась калачиком на кровати, вдыхая аромат родного тела. Терпкий запах хвои и мёда так будоражил легкие, заставляя дышать глубже, а сердце биться сильнее. Мёртвые бабочки снова шевелятся в животе. Это чувство даёт понимание того, что она всё ещё не растеряла своей человечности. Помимо безразличия и жестокости, коими полна её жизнь, Харуно всё ещё умеет любить. — Сакура, — тихий сбивчивый голос заставил её подорваться с кровати и обернуться ко входной двери, к которой спиной приложился вошедший парень. — Сак… Он не успел договорить, зашедшись в кровавом кашле. Его трясло, как при лихорадке. Одной рукой Итачи закрыл рот, стараясь стереть алую жидкость, стекающую по подбородку. Другая с силой сжала плащ в районе груди. — Когда ты уже научишься меня слушать! — девушка мигом оказалась рядом и отняла его ладонь от лица, чтобы ничего не мешало густой крови свободно течь. Куноичи постаралась аккуратно переместить его на кровать. Как только приступ пошёл на спад, она сразу начала диагностику с помощью медицинской чакры, чтобы отыскать уже эту проблему, ухудшающую здоровье молодого человека. Сакура не впервые видит такое состояние Итачи, и всё ещё пытается понять, что с ним не так. Это не туберкулёз, какой она видела в одной заражённой деревне. Желудок тоже в порядке, но откуда столько крови — не ясно. Специальные пилюли, призванные останавливать кровотечение, только ухудшают ситуацию. — Чёртов Учиха, сколько раз я тебя просила принимать мои лекарства! — Они закончились. — был дан хриплый ответ. Парень повернул голову в её сторону, тяжёлые веки медленно закрывались. — У тебя есть язык, чтобы сказать мне об этом, Итачи! — Сакура была в бешенстве, она не знала, как ещё донести до него свои переживания. — Мы же не чужие друг другу люди. И можем со многим справиться, если будем делать это вместе, но твоё упрямство мешает нам обоим. Скажи, как мы можем полагаться друг на друга, если даже о такой мелочи ты мне не говоришь? — не дожидаясь ответа, она продолжила. — Итачи, ты мне безумно дорог. Дороже, чем друг. Пойми же, что я хочу тебе помочь. — Я знаю, Вишенка.