Дорога домой

— Пойдем, — Ягун мягко тронул ее за руку, — нечего тут оплакивать. Черт, ты же после дороги устала, а я тебя сразу «на амбразуру»… Поздно уже. Идем, провожу к Бейбарсову. Завтра продолжим. На город медленно опускался закат, и в его лучах опаленные войной здания смотрелись воистину жутко. Умерший город, подумала вдруг девушка… Точно могилы вокруг. Когда они вышли с разрушенного квартала, ощущение склепа моментально схлынуло. Шагая по оживленным улицам, Таня ежилась от презрительных взглядов узнававших ее горожан. «Шлюха тартарианца», донеслось откуда-то со стороны, и девушка гордо расправила плечи. Ягун усмехнулся. Этот жест сказал ему много больше, чем могла сообщить любая, даже самая длинная и емкая, фраза… — Госпожа, — поприветствовал Таню худощавый молодой человек. — Личный помощник твоего мужа, — пояснил Ягун, — Варсус. Бейбарсов обитал в личном дворце Сарданапала, извечно служившем резиденцией правителей Буяна. Сам Сарданапал, как и его супруга, выпили яд, когда войска тартарианцев вошли в город… «Это было лишнее, — помнится, сказал Глеб, — мы не звери, чтобы убивать побежденных и сдавшихся. Но… достойный проигрыш». Несмотря на то, что это здание было одним из самых высоких в городе, пострадало оно мало: только крыша кое-где обрушилась да фасад покрывал огромный слой копоти. Мелочь по сравнению с другими разрушениями. Да и что тревожиться — ремонтные работы по восстановлению дворца движутся быстрее прочих… Тартарианцы, охраняющие дворец, вежливо поклонились ей и приветливо махнули Ягуну, похоже, ставшего для всех чуть ли не названым братом. Что он с ними сделал?! С ним тут все здоровались панибратски. Что тут вообще происходит?! — Идем, нам выше… — Ягун… — начала девушка, но друг перебил. — Завтра обсудим. Все вопросы завтра. Эти длинные коридоры вызывали у Тани робость и смущение. Воистину, чувство собственного величия у ее супруга было впечатляющим — нужно обладать огромной наглостью, чтобы так спокойно поселиться во дворце на правах генерал-губернатора. Что сказать — он был победителем, а победителей не судят. Поворот, еще поворот… Ох, не запутаться бы. — Папа! Присутствие отца стало для нее приятным сюрпризом — разумеется, стоило догадаться, что он здесь. Большая часть визитов Глеба в столицу была непременно связана с заседаниями Парламента и Правительства, а отец занимал должность министра тяжелой промышленности… С тех пор, как у нее в голове всецело воцарился Бейбарсов, она, казалось, потеряла способность мыслить. С Бейбарсовым, таскавшим ее в постель с завидной регулярностью, мыслить вообще не представлялось возможным. Да и как мыслить, если не успела моргнуть глазом — а уже осталась без половины одежды?! — Идем ужинать. Мы не садились без тебя, — и Леопольд повел дочь в столовую. Лео, похоже, неплохо пользовался правами тестя генерал-губернатора. Он всегда умел приспосабливаться — а теперь, благодаря Тане, оказался близким родственником исполняющего обязанности правителя Буяна. Кроме них, в зале были особо приближенные Глеба — его помощник Варсус, Эссиорх, Виктор Шилов, Елена с высоким худым юношей в очках… Шурасик, кажется? — Дорогая. Глеб привычно отодвинул перед ней стул, а вскоре им внесли ужин. Разговоры о насущном не прекращались и сейчас, хотя, была уверена Таня, самое главное они уже обсудили. — Как дела у Арея и Лигула? — поинтересовался супруг. — Все так же. Арей держит порядок в Магфорде, Лигул работает по восстановлению города. Инцидентов нет, эти двое даже не переубивали друг друга, — ответила Елена, — но Тарлантур требует отпуск. Он устал от их разборок. — Когда основные работы будут завершены и Лигул вернется в Тартар, сменишь его на посту градоначальника, — произнес Глеб, и его сестра равнодушно пожала плечами. Как легко они все это обсуждают… И насколько привычным и простым все это кажется. — Завтра в полдень, после заседания парламента, проведем внеочередное заседание Промышленной палаты. Господин Гроттер, Вы с Александром знаете, что делать и какие вопросы поднимать. Леопольд кивнул, предпочитая, как и Таня, молча орудовать вилкой. — Если бы было меньше разрушений, таких проблем не возникло, — кисло заметил Шурасик, — я до сих пор не пойму, зачем требовалось полностью сжигать Скаредо… — Если бы кое-кто не намудрил с орудиями, то Скаредо постигла та же участь, что и Тибидохс, — прозвучал раздраженный ответ канцлера, — но за вооружение, кажется, отвечал ты? Парень вздохнул. Просчет с мощностью, и правда, принадлежал ему… Если Тибидохс был разрушен всего на одну треть, Скаредо — полностью. И виновник у всего был один: «Шурасик». — Можно было просто прекратить огонь… — Когда мы об этом задумались, город уже полыхал, как факел. Всю ответственность за уничтожение города взял на себя Глеб, описавший это явление коротко: «Огнем и мечом». Сожжение Скаредо невольно стало самой крупной акцией запугивания жителей Буяна, которую только можно было придумать, и, в конечном итоге, сыграло ему на руку… Завоеватели обсуждали тонкости строительства нового мира, а присутствующие здесь «ренегаты» не встревали. Тартарианцы вскользь коснулись национализации рудников, торговли с Эдемом, поставок медикаментов из Тартара… Таня почувствовала, что клюет носом. — Иди спать, — заметив это, Глеб привычно поцеловал супругу в висок, — я не задержусь долго. Спальня прямо по коридору… Мы с твоим отцом еще кое-что обсудим. Девушка с интересом оглядела дворцовые покои. Интерьер был изыскан, но прост. Без сомнения, все эти изменения — минимум мебели, минимум украшений — внесены именно по решению Глеба. Да и эта цветовая гамма… Белое и черное — те же цвета, что и в их спальне. Покопавшись в чемодане, она извлекла оттуда легкую ночную рубашку и, подумав, положила обратно. Все равно снимет… От приоткрытого окна сквозило, и будучи совершенно нагой, Таня зябко поежилась. Отсюда, с самого высокого этажа, было видно половину города. Восточный район оказался почти полностью разрушен — именно там в Тибидохс вошли тартарианцы. Центр и Юг пострадал фрагментарно: некоторые здания были сожженными дотла, но многое успели потушить. Квартал, в котором располагался ее дом — не успели. Запад и Север, как она слышала, оказался наиболее целым: до туда снаряды Тартара не долетели. Да и к чему громить часть города, в которой располагались заводы? Особенно, если собираешься здесь жить? В груди всколыхнулось чувство вины, подавить которое оказалось сложно. Из глубоких раздумий Таню вырвали только руки супруга, обхватившие ее стан… — Как прошла твоя прогулка по городу? Глеб зарылся носом в ее волосы. Как же ей нравилось ощущение бесконечной защиты… И эта странная аура, исходящая от него — абсолютная сила, которой хотелось подчиняться. Все забывалось. Даже то, что твой муж — палач. — Все в порядке. Ты сам сказал, что с некоторыми вещами лучше не затягивать. — Проблемы с местными были? Ты выглядишь подавленной. Знаешь, толпа… — Я сделала свой выбор, когда сказала в церкви «согласна», — оборвала Таня, — пусть от моего согласия мало что зависело. Так что хватит о мнении толпы. Если бы ты сам так задумывался о чужом мнении, то не пришел сюда с огнем и мечом. Бейбарсов молчал долго — а потом, подняв ее на руки, понес к постели. — Ты взрослее, чем кажешься, Таня. Глеб редко называл ее по имени. — Нет. Всего лишь взрослее, чем думаешь ты, — возразила она.

***

Загородное имение Гроттеров, несколько дней до объявления войны Деньги… Какой же простой способ решения проблем. Чего-чего, а уж денег у него предостаточно — чтобы осчастливить не только себя, но и других. Любящая пара объявила о создании семьи — что может быть прекраснее? Варсус отлично справлялся со своими обязанностями личного помощника. Неизвестная тетушка Зализиной была настолько далекой и туманной фигурой, что выяснить о ней что-либо попросту не представлялось возможным. Перерыв всю родословную блондинки, он специально нашел полубезумную особу — чтобы намерение завещать далекой племяннице значительную сумму денег не выглядело странным. Подделка завещания, подлог документа, несколько подставных лиц… К моменту завершения плана Варсуса все оказалось настолько запутано, что даже черт не смог бы разобраться. Стоя на балконе, Глеб случайно стал свидетелем разговора влюбленных, проходящего в саду прямо внизу — девушка, попискивая от радости, рассказывала Валенку о внезапно свалившемся приданом. Глеб следил за выражением лица Татьяны, когда Валялкин сообщил о своей новости. Следует воздать должное ее самообладанию: она никак не показала своей печали, разве что изумрудные глаза сверкнули неожиданно ярко. Боль прочиталась в них только на одно мгновение… Стареешь, Бейбарсов, подумал тартарианец. Два года смотрел, не подходил, выдумал какую-то схему… Определенно, стареешь. Когда она незаметно покинула зал, Бейбарсов вышел следом. Татьяна пребывала в расстроенных чувствах — самое подходящее время для штурма. Тартарианец отлично умел обращаться с женщинами, и знал, что говорить, чтобы завладеть их мыслями. А Гроттер, вдобавок, была молода и неопытна, что значительно облегчало задачу… -…Выйдете за меня? Эк его понесло, сразу да в овраг… Но почему бы и нет? Он же ради этого все и затеял. Такая женщина должна принадлежать ему, и только ему. Самое лучшее. Достойная кандидатура в жены того, кто возьмет эту страну огнем и мечом.