Сломанные алгоритмы

— Ну зачем мне ходить с тобой в спортзал? Программисты не должны так выглядеть. — Ты проиграл мне желание, Магнус, поэтому заткнись и подстрахуй меня. — Это было десять лет назад. — И за это время я так и не достиг своей идеальной формы, в отличие от некоторых. — Раф, я же не специально. Высокий красивый мужчина ведёт широкими плечами и еще сильнее опускает свою голову, пока его смуглые руки осторожно придерживают гриф тяжелой штанги. Вокруг слишком много людей, которые самым бесстыжим образом облапывают двух мужчин глазами. И если лежащий на скамье Раф не обращает на толпу воздыхателей никакого внимания, полностью сосредоточившись на упражнении, то его друг чувствует себя очень неуютно. — Обещание есть обещание, — пыхтит Раф, в очередной раз выпрямляя руки. — Тебе ли жаловаться. Ты любую девушку можешь подцепить. — Одну уже подцепил, хватило, — потухшим голосом говорит Магнус, и его партнёр сразу же заканчивает упражнение. — Три года, Бейн, три чертовых года, а ты так и не смог разлюбить эту суку, — шипит он, и Магнус отводит глаза, сразу же натыкаясь на восторженный девичий взгляд. — Вы так хорошо страхуете, — щебечет девушка, придвигаясь как можно ближе, — выглядите таким надежным. Не поможете мне с упражнением? — Прости, милочка, он занят, — холодно отрезает Раф, вставая со скамьи и властно приобнимая своего друга за талию. — Магнус, мы закончили на сегодня. — Рафаэль, что ты, черт возьми, делаешь? — шепчет Магнус, пытаясь убрать широкую ладонь со своей поясницы. — Ты в курсе, за кого нас могут принять? — Я, блять, не буду менять зал снова, только потому что ты шугаешься людей. — Я не шугаюсь людей, — вскидывается Магнус. — Как скажешь, Магс, как скажешь. Именно потому что ты совершенно спокойно чувствуешь себя среди людей, мы меняем четвёртый зал за два года. Мне повезло, что мы живём в Нью-Йорке, в противном случае, нам бы пришлось переехать. — Не всё так плохо. Просто я не выношу, когда на меня пялятся, и когда пристают, тоже не люблю. Ну и я совсем отвык от людей, поэтому мне немного некомфортно. — Если бы четыре года назад я знал, что Камилла не вытащит тебя из скорлупы, а заставит закрыться еще сильнее, я бы в момент нашего с ней знакомства перегрыз бы ей глотку. — Иногда ты меня пугаешь до усрачки. — Ёжится Магнус, а потом грустно продолжает. — Ками не причем, Раф. Просто я социофоб с нулевыми навыками коммуникации, полностью погружённый в виртуальный мир. Ей со мной было скучно. — Поэтому она трахалась со всеми подряд за твоей спиной. — Она красивая девушка, а я в постели ..., — Магнус не договаривает, и снова опускает голову. — Она стерва и сука, которая использовала тебя. Удивлён, как ты терпел ее целый год, прежде чем расстаться. — Мы не расстались. Я просто отпустил ее, Раф. А она не стала оставаться. И я не люблю ее сейчас, переболел. — А я нет, поэтому лучше ей держаться от тебя подальше. Иди в душ, я отвезу тебя домой, а потом у меня ещё встреча. И, бога ради, Бейн, ляг спать сегодня, а не на следующий день, как обычно. Твой режим сна сведёт тебя в могилу. Из нас двоих я похожу на вампира внешне, а ты поведением. Почему нельзя работать днём? — Не знаю, я не пробовал. Рафаэль укоризненно качает головой, но от очередной лекции по здоровому образу жизни его отвлекает телефонный звонок. Красивое лицо мрачнеет с каждой секундой, а потом Рафаэль ледяным тоном посылает собеседника, и, отключив телефон, быстрым шагом направляется в душ. Вечерний город встречает двух друзей уличным шумом и вкрадчивым голосом высокого чернокожего мужчины: — Добрый вечер, мистер Сантьяго. Вам не рассказывали, что крайне невежливо посылать собеседника и бросать трубку? — Мне рассказывали, что если люди не понимают по-хорошему, им следует объяснить все по-плохому. Всего хорошего, мистер Гэрроуэй. — Всего хорошего, мистер Сантьяго, — прощается Гэрроуэй. Рафаэль обходит свою машину, чтобы сесть на место водителя, а в это время локоть Магнуса осторожно придерживают. — Мистер Бейн, — тот же вкрадчивый голос заставляет Магнуса дёрнуться всем телом. — Вы в курсе, что у вашего друга серьезные проблемы, и только вы способны ему помочь? — Отпусти его немедленно, грязная псина, — взрывается Рафаэль и обегает машину. — Я сказал тебе, чтобы ты даже не думал. — Не тебе решать, Рафаэль, — голос утратил всю свою вкрадчивость и приобрел стальные нотки. — Мистер Бейн, я повторяю, у вашего друга проблемы, а вы можете помочь ему. — Я, блять, тебе сейчас в подробностях покажу, как меня научили объяснять по-плохому. — Почему ты мне не сказал, что у тебя неприятности? — На пути Рафаэля возникает Магнус и осторожно придерживает друга. — Потому что это моё дело, тебе не нужно вмешиваться. — Нет, ему нужно вмешаться, потому что иначе, мы оба можем всё потерять, — Гэрроуэй стоит на своём, даже не делая попытки отстраниться, когда Рафаэль освобождается от рук Магнуса и делает шаг на встречу надоедливому мужчине, сжимая кулаки. — Мы можем поговорить в тихом спокойном месте? — снова подает голос Магнус, недовольно косясь на толпу людей, которая уже начала собираться вокруг разгневанных мужчин. — Конечно, мистер Бейн. Меня зовут Люк Гэрроуэй. Здесь, за углом есть маленькое кафе, там всегда мало народу. Люк сидит напротив друзей и внимательно рассматривает спутника Рафаэля: высокий, чуть ниже самого Люка, красивый, недлинные волосы растрёпаны, а не уложены в простую прическу как на фотографии в его досье, тёмные глаза смущённо опущены вниз, и мужчина может видеть только линию густых ресниц, которых настолько много, что они создают тонкую линию чёрной подводки вокруг вытянутых глаз, делая их ещё больше. Вместе с Рафаэлем они производят неизгладимое впечатление, не знай он, что его старый знакомый асексуал, принял бы их за пару, особенно сейчас, когда обычно сдержанный и невозмутимый испанец буквально буравит его взглядом. — Может, перестанешь уже пялиться, — шипит раздражённый Рафаэль, и Люк отрывается от созерцания. — Итак, мистер Бейн, могу я называть вас Магнус, — начинает Люк, но тут же получает совершенно точный отрицательный ответ. — Даже не думай, — обрывает его Рафаэль, а потом и сам Магнус подтверждает слова друга. — Было бы нежелательно, меня больше устраивает официальное общение, — тихо просит Магнус, наконец, поднимая свой взгляд, и Люк немного теряется: в приглушенном свете эти глаза кажутся совсем чёрными, крохотными золотыми огоньками отражаются в них многочисленные светильники маленького кафе, завораживая своим бесконечным танцем. — Как скажете, мистер Бейн, — принимает правила игры Люк и принимается за рассказ: — Видите ли, мистер Бейн, я являюсь одним из крупных клиентов вашего друга. До определённого момента меня все устраивало, но месяца три назад у нас начали возникать проблемы. — У тебя, Гэрроуэй, возникли проблемы, не у меня, — злобно уточняет Рафаэль, и Люк вынужденно соглашается. — Не буду спорить, мистер Сантьяго. Вы правы. Но мои проблемы, в конце концов, стали вашими, поэтому сейчас мы в одной лодке. — Что случилось три месяца назад? — прерывает спор Магнус, и Люк улыбается ему. — Четыре месяца назад полиция заинтересовалась Моргенштерн&Лайтвуд. Эта компания выпускает журнал "M&L". — Оригинальное название, — комментирует Магнус, но Люк пожимает плечами. — Они расшифровывают это "Men&Love". Журнал хорошо продается и имеет большую аудиторию как среди мужчин, так и среди женщин. К тому же, они активно презентуют себя в интернете, так что у них хорошие перспективы. Четыре месяца назад у них была налоговая, которая обнаружила мелкие несостыковки, такие всегда бывают в крупных компаниях, однако делом заинтересовались, и оказалось, что с этим журналом всё не совсем чисто. Кто-то изнутри старательно разваливает компанию, тщательно заметая следы. — Не тщательно, если это сумели понять, — замечает Магнус. — Именно, мистер Бейн. Полиция предполагает, что журнал участвует в схеме по отмыванию грязных денег, идущих от зарубежных компаний. Ваш друг подтвердит, что это довольно неудачное решение, поэтому мы с ним пришли к выводу, что кто-то внутри решил взять власть в свои руки и стереть одну букву из названия, подставив своего компаньона. И, безусловно, всё это никак не касалось бы меня, если бы этот кто-то ненароком три месяца назад не обнажил кое-какие тайны, которые мне не очень бы хотелось раскрывать. Видите ли, мистер Бейн, я поступил весьма неразумно, не послушав дельного совета от мистера Сантьяго, поэтому полиция заинтересовалась некоторыми моими делами, а так как я крепко связан с вашим другом, то и вашим другом она тоже заинтересуется, причем весьма скоро. — И что вы предлагаете? — Магнус откидывается на спинку стула, сохраняя равнодушный вид. — Я знаю, что вы обладаете весьма интересными талантами, мистер Бейн. Мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне и вашему другу решить эту маленькую проблему. — Не может быть и речи, — холодно бросает Рафаэль. — Вы должны понимать, что ни я, ни мой друг никогда не станем нарушать закон, мы добропорядочные граждане. Вы обратились не по адресу. Люк понимающе улыбается, наблюдая, как Магнус легонько постукивает Рафаэля по плечу во время всей этой речи, а затем изящным движением оставляет на столе визитку маленького агентства Сантьяго. — Хорошей прогулки, мистер Гэрроуэй, — прощается Магнус, поднимаясь со стула. — Говорят, сегодня часов в десять вечера будет дождь, не промокните.

***

Старенькое офисное здание, кто бы мог подумать, что здесь обитает один из главных игроков преступного мира. Люк зябко ведет плечами и выдыхает. Рафаэль создал одну из самых закрытых группировок, которая постоянно балансирует на тонкой грани между законными сделками и преступлениями. О самом Рафаэле ходят легенды, но еще больше слухов касается его подопечного. Магнус Бейн. Люк знает о нём, только потому что сам является далеко не последним человеком в этом сером преступном мире. Верховный маг, так его знают в сети. Талантливый хакер, работающий только с Рафаэлем. Их команда, в которую, кроме этих двух самородков, входят ушлый Рагнор Фелл, самый пронырливый экономист в этом десятилетии, и Катарина Лосс, акула от юриспруденции. Эти четверо многих довели до судебной скамьи, сумев остаться кристально чистыми перед взором закона. Его люди поразительно мало сумели нарыть на этих четверых, что неудивительно. Имей он Магнуса в друзьях, тоже мог бы не волноваться за своё не слишком "правильное" прошлое. Скрипучая лестница и никаких камер, только пара внимательных глаз, которая пристально наблюдает за ним. Шестёрки Рафаэля хорошо знают своё дело, его вели почти квартал, и Люк готов побиться об заклад, что здесь далеко не один охранник. Из-под старой рассохшейся двери льётся мягкий желтоватый свет, и Люк уверенно стучит по тёплому дереву, ожидая разрешения войти. — Войдите. Вся команда Нижнего Мира в сборе. Они переглядываются между собой: Магнус слегка пожимает плечами, Рагнор закатывает глаза, Катарина задумчиво морщит лоб, задумчиво осматривая позднего визитёра с ног до головы, а Рафаэль жестом предлагает присесть в огромное уродливое кресло. — Значит, Люциан Гэрроуэй. Мы тут немного поколдовали, и у нас закрались сомнения в твоей честности. Холодок бежит по спине, но разум незамедлительно берёт верх. Это стандартная проверка, он не может её провалить. — Я бы оскорбился, если бы ты меня посчитал таковым. — Кто знает, что ты тут? — Никто, — абсолютно честный ответ. — Даже твой начальник Грин? — ехидный голос Рагнора выбивает почву из-под ног, и собственный ответ выходит совсем неубедительным. — Кто? — Твой непосредственный начальник, Люк. Единственный, кто в курсе твоей операции, тот, кому ты отчитываешься каждую неделю, — Катарина с усмешкой глядит на него, пока Рафаэль демонстративно закрывает дверь на ключ. Ему крышка. Нет ни единого шанса. Эти люди не знают жалости. В этом мире жалость — непозволительная роскошь, она синоним слабости, сигнал к нападению. — Закончил драматизировать? — в чёрных глазах Рафаэля столько превосходства, что можно ложкой черпать. — Вы не могли этого узнать за неполных четыре часа. — Мы с самого начала знали, Люк. Думаешь, Магнус совсем тупой и не может сопоставить такие значительные детали? Просто ты был удобным инструментом. Вопрос лишь в том, будешь ли ты полезен нам в дальнейшем?