Rudie can't fail

Микки снова видит его во время ланча в понедельник, стоящего в другом конце кафетерия со своей невыносимой компанией друзей. Микки пристально смотрит на него, не заботясь о том, что об этом могут подумать люди, и хмурится, замечая синяки и порезы на его лице. Это порождает в нем желание расколоть несколько черепов. Вместо этого он хватает свой обед и забирает его с собой на улицу, убегая под трибуны, как он всегда делает. Ебаный трус. Карен болтает о танцах на встрече выпускников или еще какой-то ерунде, когда Микки срывается и не может удержаться от вопроса. — Что случилось с Галлагером? Карен замолкает на полуслове и пристально смотрит на него. — А ты не знаешь? — спрашивает она, уголки ее рта дергаются в улыбке, и Микки едва сдерживается, чтобы не заорать на нее, заставив прекратить задавать глупые гребаные вопросы и перейти к сути. — Меня там не было, но, очевидно, он надрал задницу Сэму на его вечеринке в субботу. — Почему? Карен пожимает плечами. — Судя по тому, что я слышала, он нес какую-то херню о тебе, и Йен просто сорвался. Троим ребятам пришлось вытаскивать его из дома. Микки вспоминает насмешливые слова, которые ему, убегающему поджав хвост от Йена и его бойфренда, Сэм выкрикивал вслед. Он точно знает, что никогда бы не позволил подобному дерьму сойти с рук, если бы услышал, как кто-то говорит о Йене таким образом, неважно, как давно они в последний раз называли друг друга друзьями или сколько боли они причинили друг другу с тех пор. Без всякой натяжки Микки мог бы представить, что Йен чувствует то же самое, даже после всего. — Ты ведь разговаривал с ним на вечеринке, не так ли? — спрашивает Карен и не отступает, когда Микки сверлит ее взглядом. — Он сказал тебе то, что ты хотел узнать? — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — ворчит Микки и отводит взгляд. По какой-то причине он никогда не обсуждал это с Карен, и не хочет начинать сейчас. — Ты серьезно? — Карен смеется. — Микки, мы тусовались каждый день в течение трех лет, и я должна была быть чертовски слепа, чтобы не видеть, как ты относишься к этому парню. — Да? И как я к нему отношусь? — Мне кажется, он разбил тебе сердце, — заявляет она, — и я думаю, что ты все еще любишь его, как друга или как-то иначе, я не знаю. Не собираюсь ничего утверждать. — Здорово, спасибо, — бормочет Микки и потирает лицо руками, жалея, что не сказался больным сегодня и не остался в постели. — Но я совершенно уверена, что ты по уши влюблен в него. Микки остается в спасительной темноте своих рук и ждет, он ждет, когда паника захватит его сердце и возьмет верх. Как тогда, когда ему было тринадцать и Йен попытался поцеловать его. Как и всякий раз при воспоминании об улыбке, голосе и руках Йена, словно невзначай находившего даже крошечные поводы прикоснуться к нему, чем бы они ни занимались. Как и в субботу, когда Йен подошел ближе и молча спросил, не хочет ли Микки того же. Он хочет, он так сильно этого хочет. И никакой паники нет. — Неважно, — говорит он, опуская руки, — он не свободен. — Что? — удивляется Карен, неодобрительно сморщив нос, и Микки вроде как немного любит ее за то, что она не делает из этого ничего особенного. — Ты серьезно позволишь Шону встать у тебя на пути? Микки поднимает руки и откидывается на спинку стула. — Если это тот, кого он хочет… я совсем не похож на такого парня. — Ну, — предполагает она, — может быть, в этом все и дело. — Эй! Со стороны трибун раздается чей-то голос, и вскоре вслед за ним появляется Лип Галлагер. — Эй, Колледж, — тянет Микки, — тебе не кажется жутковатым вот так слоняться вокруг старшеклассников? — Очень смешно, — ухмыляется Лип и кивает Карен, — он забавный парень, не так ли? — Может, нам вызвать охрану? — предлагает Карен, мило улыбаясь своему бывшему. — Я тоже рад тебя видеть, Карен, — парирует Лип и звучит до странности искренне, говоря это, — просто зашел за кое-какими документами и… э-э, доставить это. Вытащив из заднего кармана листок бумаги, он бросает его в сторону Микки. Тот ухитряется поймать его, едва не потерпев неудачу, и вертит в руках с должной долей подозрения. — Это почерк Йена, — утверждает он, глядя на растянувшиеся буквы, из которых складывается его имя. — Не знаю, что там написано, — отвечает Лип, уже уходя, но обернувшись и махнув рукой, — но я знаю, что это предназначено тебе. Глядя на письмо в своих руках, Микки чувствует, как Карен похлопывает его по плечу. — Что ты собираешься делать? — спрашивает она, как будто речь о чем-то чертовски простом. — Я хочу, чтобы он знал… — начинает Микки, проглатывая конец предложения. — Тогда давай убедимся, что он знает.