Осколки памяти, туманящей рассудок

"Никто не отважен настолько, чтобы не испугаться неожиданного" Гай Юлий Цезарь

От запаха спирта кружилась голова. Лампочки противно мигали, освещая пустой коридор палат тусклым желтым светом. Было темно, и тишина прерывалась только шорохом одеял в стороне палат. Больница почти полностью умирала ночью в крыле, населенном больными. Свет горел только в ординаторской, где медсестры заснули на старом разваливающемся кожаном диване под помехи, доносящиеся из древнего телевизора. В кабинете хирурга, в самом конце коридора, горит настольная лампа, освещая заваленный бумагами и историями болезней, стол. Сама хирург уже третий час не могла выпрямить спину. Настя устала. Глаза слипались, а черные очки постоянно падали на нос. Приходилось их возвращать на место каждые пять минут. Ручка падает на пол, голова качается в разные стороны. Девушка вздрагивала снова и снова, пытаясь не уснуть и хоть как-то вернуть себе бодрость. Камилле уже долго не могла нормально поспать. Она чувствовала все свои кости, которые, кажется, ненавидели ее за то, что она согнулась в три погибели и сидела так уже несколько часов. Этой ночью заснуть у нее вряд ли получится. Светлые во­лосы рас­тре­пались, на белом халате появились пятна от чернил синей шариковой ручки. Когда очки снова оказались не на своём месте, Настя вскочила со своего места, достав из ящика упаковку с кофе, и подошла к кулеру. Когда бодрящий напиток был готов, Камилле направилась к огромному окну. Сна­ружи было тем­но. У вхо­да го­рел фо­нарь. Ни­чего необычного, но безумно пугал лес, который находился за решетчатым забором, ограждающим территорию больницы. Настя никогда не ходила туда. Нет, она не была трусливой, наоборот, могла сохранять спокойствие в самых различных ситуациях. Работа хирурга научила ее не боятся всяких детских страшилок, но инстинкт самосохранения говорил девушке, что лучше туда не ходить. На улице никого не было. Сквозь открытую форточку чувствовалась ночная прохлада, ведь сентябрь в этом году выдался холодным. Девушка взяла первую попавшуюся папку и потянулась её читать, не забывая о своем кофе, иногда поглядывая в окно, где огромный лес нависал над больницей и манил ее. Настя сочла это за проделки уставшего мозга, который не отдыхал уже достаточно долгое время. Камилле знала, каково это, когда ночью приходилось выглядеть бодрой и всегда готовой ко всему, что может произойти. Настя очень любила свою работу, но бесконечные пациенты, их родственники, которые грубят и отказываются подписывать согласие на операцию, жалуясь на то, что наркоз вреден для здоровья и на то, что иногда приходится самим покупать некоторые медикаменты, ведь в больнице их не бесконечно много. Настя всегда сдержанно относилась к таким людям, намекая, что может ударить пару раз битой по голове, вместо наркоза, ведь это бесплатно и “не вредно” для всего, кроме черепа и мозга, а почки могут сами вылечиться, если помазать живот лечебной мазью. Камилле была невысокого роста, блед­ная, редко снимала серый сте­тос­ко­п с шеи и всегда умела объяснять людям, что если они не подпишут согласие на операцию, то никакая волшебная сила не сможет предотвратить их смерть. «Вы хотите сказать, что моему мужу нужна операция на почки?!» Настя никогда не ругалась, лишь разводила руками, показывая документы, а потом предлагала подписать договор, что они отвечают за отказ от лечения, предоставляемого больницей. «Моя работа заключается в том, чтобы ваш муж лежал вместе с вами на диване, а не в гробу. Но это ваш выбор. Кстати, я заметила, что почти все покойники улыбаются. От счастья, что покидают этот мир, наверное.» Анастасия искренне не понимала, почему люди так относятся к своему здоровью. Она каждый день спасала им жизни, а потом сидела на полу, чтобы перевести дух, смотря на свои кровавые перчатки. Она хотела отдохнуть, забыть, сколько крови на ее халате, забыть, как выглядит разрезанное человеческое тело. Но перед глазами всё равно мелькали кишки, в которых она двадцать минут назад рылась. Анастасия Камилле была хорошим врачом, но иногда ей хотелось выбежать из операционной палаты и кричать, забыв обо всем. — Надо побыстрее закончить с бумагами. Стрелки часов показывали полвторого ночи, когда девушка заметила на улице двух мальчиков. Настя отложила бумаги и прищурилась. В мальчиках она узнала двух своих пациентов, которых она планировала выписать на следующей неделе. Девушка открыла окно и крикнула им, чтобы они немедленно вернулись в свою палату, но мальчики не слышали, продолжая бесстрашно идти в сторону леса с одним маленьким фонариком. Кофе сразу же оказался на полу, а Настя побежала к выходу, взяв по пути телефон и, на всякий случай, скальпель, потому что лес ночью - не самое безопасное время для прогулки. В одном халате было безумно холодно, по всему телу бегали мурашки, но девушка бежала за двумя ушедшими мальчиками, которые, видимо, не смотрели последние новости. В какой-то момент Настя потеряла их, она смотрела по сторонам, но никого поблизости не было. Фонарик телефона освещал кучу одинаковых деревьев. Камилле шагнула назад и на что-то наступила. Когда она отодвинула ногу, увидела, что на земле лежали красные лепестки роз. Она взяла еле уцелевший цветок в руки, приготовившись в любой момент бежать. Раздался детский крик, от которого в ушах зазвенело. Девушка вздрогнула и обернулась на шум, прижав розу с телефоном на автомате к груди. Быстро придя в себя, Настя побежала на шум, но тут споткнулась обо что-то и упала, больно ударившись ногой о камень. Поднявшись на локтях, девушка перевернулась на спину и посмотрела на свой разбитый телефон, который лежал в стороне, а потом перевела взгляд на розу, которая всё ещё была в руках. Настя поправила очки и посмотрела по сторонам. Она застыла в немом ужасе. Перед ней лежал труп одного из мальчиков. Тело было полностью изуродовано, она бы не узнала его, если бы не больничная пижама с наклейками, которые мальчик приклеил вчера на одежду. В районе живота была огромная рваная рана, через которую сочилась кровь. Зелёные глаза закатилась. Одна нога была оторвана и лежала около дуба, а вторая нога… Тяжело было описать это, тут бы не подошли слова "случайная травма" или "инцидент". Там было просто кроваво-костное месиво. Настя прикусила губу, чтобы не закричать. Она не могла понять, что тут произошло за эти двадцать минут, пока она искала их? Кто это сделал? И где он сейчас? Камилле пыталась подавить крик, вот-вот готовый вырваться из ее груди, и доползти хоть куда-то. Встать у нее не получилось, руки и ноги дрожали. Голова начала кружиться, а желудок скручивался, из-за чего девушка начала кашлять. Она подползла к телефону и пыталась вызвать полицию, но тут не ловила связь,а зарядка, как назло, была почти на нуле. Дышать было тяжело. Она не раз видела трупы, но сейчас ей было действительно плохо. Настя лишь надеялась, что ей снится кошмар. — Вас, людей, ничему жизнь не учит, — послышался хриплый мужской голос сзади. Девушка обернулась на голос, но из-за волос, которые закрыли половину её лица, она не смогла разглядеть мужскую фигуру, хотя был отчётливо слышен хруст ломающихся веток. Настя вытерла рукавом кровь из носа и попыталась убрать волосы с лица, доставая скальпель так, чтобы незнакомец не заметил. Убрав некоторые пряди, девушка, наконец, увидела мужские берцы, которые медленно приближались к ней. — Это ты его убил? — спросила не своим голосом Настя и попыталась встать на ноги, чтобы почувствовать себя немного более уверенной. Мужчина хмыкнул и остановился, скрестив руки на груди. — Нет, это мой брат. Я люблю детей, — его тон не менялся, но появилось ощущение, что его это только забавляет. Так, наверное, оно и было. — Ты забрала мою розу, вот я и пришел вернуть свою вещь. — Камилле посмотрела на сломанный цветок и скривила губы. — Но ты ее испортила, придётся платить. — девушка, наконец, смогла встать на ноги, держась за дерево, чтобы сохранить равновесие, задрала голову повыше, и теперь могла лучше рассмотреть мужчину. Он оказался очень высоким, с бледной кожей, его тело прикрывал длинный темно-серый плащ, на шее аккуратно был повязан галстук, а на голове широкополая шляпа, скрывающая все, кроме зубастой ухмылки. Настя замерла, но тут услышала ещё один крик. Она обернулась на шум, а мужчина только снова хмыкнул. — А вот и мой брат, — Камилле округлила глаза и начала снова кашлять. «Надо валить отсюда» - пронеслось в ее голове. Девушка попыталась убежать, пока этот мужчина смотрел куда-то в сторону, но её схватили за плечо и повернули к себе, больно прижав к дереву. — Эй, опла...— Настя крепче стиснула в руке скальпель и попыталась проткнуть плечо мужчины, но тот сжал её руку, забрав острый предмет и выбросив его. Камилле начала вырываться, но тут что-то белое и длинное схватило её за ногу и перевернуло головой вниз. Очки упали на землю и разбились, всё стало расплывчатым. Голова жутко болела, а кровь продолжала течь, но Настя всё равно продолжала вырываться, кусала и била то, что ее схватило. Тогда оно сжало её ногу так, что Камилле перестала ее чувствовать. Синяк точно останется. Сил биться больше не было, и девушка уже было начала задыхаться, как огромная рука с длинными пальцами потянулась к её рубашке и начала медленно расстегивать пуговицы. Настя начала кричать, но что-то закрыло её рот. Это были длинные белые щупальцы. Слезы смешались с кровью, ничего не было видно. Настя не могла понять, что происходит и что нужно незнакомцу от неё. Девушка постаралась взять себя в руки, но все, что у неё получилось, так это, всхлипывая, спросить: — Ч-что вам от меня нужно? — Камилле с каждой секундой становилось страшнее, а неизвестность вкупе с быстро развивающимися событиями ставила ее в тупик и пугала лишь сильней. Настя, работавшая хирургом не один год, думала, что ее уже ничего не испугает, но ошибалась. Мужчина лишь в очередной раз усмехнулся. — Вы, людишки, и правда глупые. Ты взяла мою розу, да еще и испортила ее. Я же уже сказал, что ты должна заплатить, — мужчина наслаждался каждым мгновением, а испуг девушки доставлял ему особое наслаждение, голос его стал мягче. — К-как заплатить? — всхлипывая, выдавила из себя Настя, которая ничего не могла видеть, а приливающая к мозгу кровь не давала не только связно мыслить, но и в разы усиливала головную боль. Мужчина в очередной раз ухмыльнулся и, урча, произнес: — Милая, ты взяла мою розу, теперь мне хочется взять твой бутон и распустить его. — Мужчина промурчал это и в очередной раз улыбнулся, наслаждаясь происходящим. Облизнув губы, он бросил девушку на землю, отчего она больно ударилась головой. Мужчина наклонился, а Настя, убрав волосы с лица, посмотрела на незнакомца и со всей силы ударила его по щеке. Шляпа отлетела в сторону, и Настя смогла увидеть его лицо, на котором остался красный след от её руки. Незнакомец повернул голову и еле заметно улыбнулся. Схватив Настю за руки и прижав её своим весом к земле, он наклонился к её лицу, остановившись на пару секунд, а потом укусил Камилле за шею. Девушка задержала дыхание, боясь пошевелиться. Время для нее замедлилось. Каждая секунда длилась вечность. Камилле смотрела прямо в лицо незнакомца. Его фиолетовые глаза при ночном свете казались черными, а серые волосы падали на лицо, из-за чего нос начинал чесаться. Зубы его были острее,чем должны быть у обычного человека. Теперь Настя смогла увидеть, что под плащом кроме галстука ничего не было.