Любовь не остановит эту бомбу

Я ворочался всю эту ночь. Наверное, в последний раз я так плохо спал только перед самыми экзаменами в школе, когда нервное напряжение не спадало даже ночью. Проваливался в сон, видел что-то страшное перед своими глазами, тут же просыпался, старался ровно дышать, чтобы успокоиться. А потом все по новой. Иногда я просыпался и просто так и лежал, уставившись в темный потолок, вслушивался в стук ветра по двери моей комнаты. Может быть, я слишком боялся, что кто-то все же проберется в дом. Обычно в такие ночи я не запоминаю ни одного своего сна, насколько бы страшными или противными они не были. Вообще в принципе редко запоминаю сны, потому что они часто сливаются с реальностью, в которой нет места слепым мечтам, как и бессмысленным страхам. Но сейчас, очнувшись ранним утром, я понял, что один сон я помню. Один единственный. Тот, из-за которого я потом долго не мог уснуть, и в итоге отрубился где-то под утро. Это была мужская фигура внушительного размера, несколько размытая по краям, как будто я никак не мог сфокусировать свой взгляд на ней. Черная шляпа с широкими полями покрывала его лысую, землистого цвета голову, плотная ткань ее полей скрывала его лицо, но я абсолютно уверен, что оно было далеко не самым привлекательным. На широких плечах висело, я не побоюсь этого слова, грязное оборванное тряпье, которое доходило ему почти до самых щиколоток. Кистей рук не было видно вовсе, как если бы их не существовало в принципе, вместо одной ноги была крепкая деревянная палка, видимо прибитая к колену. Я бы сказал, что это труп, если бы это существо не стояло ровно на ногах. Кажется, это был живой труп, от которого буквально веяло гнилью и ужасом. Он стоял прямо напротив меня, я чувствовал на себе тяжелый взгляд. Мужчина медленно и четко произнес низким голосом: — Считай до семнадцати и закрывай глаза. Я позволю тебе остаться в безопасности внутри. А потом он просто растворился перед моими глазами, как будто намеренно пришел в мой сон, сделал свое дело и ушел, оставив визитку на всякий случай. Я не знаю, кто это, что ему от меня надо и почему чем больше я об этом думаю, тем меньше это похоже на сон, но его слова плотно засели в моей голове. Хоть я и не знаю, в каком случае их использовать. Только спустя пару минут я наконец отхожу от сильного впечатления и потираю глаза, отгоняя остатки сна. Я оглядываюсь вокруг: дверь в комнату осталась закрытой еще с ночи, бушевавший шторм наконец кончился, и теперь на стены ложились косые солнечные лучи странного рыжеватого оттенка. Потягиваюсь и зеваю, откидываю с себя одеяло, приподнимаясь на матрасе. Все выглядит так же, как и всегда, но при этом на душе неспокойно. Что-то не так. Я поднимаюсь, тут же накидываю на себя футболку и надеваю шорты на случай, если моя мать уже вернулась домой. Открываю дверь своей спальни и тут же вспоминаю о вчерашнем происшествии. Я быстро бросаюсь в гостиную, чувствуя волнение, которое скручивает мои внутренние органы. Ненавижу это чувство. Матери дома все же не оказалось — дом пустует. Осколки стекла на полу гостиной блестят и переливаются в лучах солнца, крупные и мелкие, они все усыпают пространство под подоконником, не давая подойти ближе. Я тяжело вздыхаю. Здесь помогут только веник и совок, которые я триста лет не брал в руки. Но выбора другого нет — пылесос с этим не справится. Я беру на кухне маленький веник из связанных вместе прутьев, металлический совок с облупившейся краской и достаточно плотный пакет и иду обратно в гостиную. Сметаю все осколки в одну большую кучу (гораздо больше, чем если бы разбилась ваза), а потом понемногу собираю их в совок и пересыпаю в пакет. Монотонная скучная работа, во время которой нельзя отвлекаться, иначе можно порезаться. Я помню, как однажды моя мать разбила стакан, пока мыла его, и порезалась крупным осколком, который был незаметен в воде. У нее до сих пор остался шрам на пол-ладони. Я не хочу заполучить себе похожий. Поэтому, когда на полу не остается видимых для глаза осколков, я тщательно отряхиваю веник и беру в руки влажную тряпку, чтобы протереть пол. Так, на всякий случай. В лучах солнца упавшее дерево больше не выглядит таким страшным, вода на нем высохла, и его кора кажется безжизненной. Хотя, наверное она таковой и является. Ветер постарался на славу. Я решил выйти во двор и осмотреть масштабы разрушения. За дверью меня встречает плотная дымка, которая покрывает все небо до самого горизонта, нагретый воздух оседает в моих легких. Лучи солнца пробираются сквозь этот туман, достигая земли, это выглядело бы очень красиво, если бы не казалось таким странным. Само солнце, несмотря на утренние часы, висит достаточно низко над горизонтом, не двигаясь с места. Что-то не так. Я задумался. Улица полностью пустует, наверное, люди еще спят. Стоп. Солнце же должно вставать на востоке и садиться на западе, так? Тогда какого черта оно встало с запада? Я пошел обратно в дом, чтобы написать Джошу. Джош — мой давний друг, можно сказать, лучший друг, потому что как только выпадает момент, мы вместе идем куда-нибудь потусить. Кафе, бары, вечеринки, праздники — там нас всегда можно найти рядом, потягивающих из стаканчиков алкоголь и болтающих друг с другом. Джош очень классный чувак, по моему. Поэтому первым делом я решил обсудить происходящее с ним. Свой телефон я нахожу на тумбе рядом со своей кроватью. Если честно я не помню, когда положил его туда. Сажусь на незаправленную постель и захожу в сообщения, нахожу там переписку с ним. Пишу все, что думаю.

эй чел :ryan доброе утро если его можно назвать :ryan добрым ты видел что солнце встало :ryan с запада? и вообще погода странная :ryan такое ощущение что чото не так :ryan мне еще странный сон снился :ryan если хочешь расскажу :ryan а еще я остался без окна :ryan дерево вошло прямо в окно хаха :ryan ладно надеюсь ты скоро :ryan проснешься

Джош не отвечает мне, в сети его тоже давно не было. Наверное, отсыпается, как и всегда. Это только я сегодня так и не смог больше уснуть, о чем немного жалею. Я кладу телефон в карман штанов и иду обратно на улицу, чтобы разобраться с деревом в моем дворе. Все оказывается не настолько уж и плохо: дерево не очень большое, просто его ветви длинные и крепкие. Корни вывернуло из земли и теперь они беспомощно смотрят в небо, покрытые комьями черной земли. Я вполне могу попробовать своими руками отодвинуть его от окна так, чтобы убрать торчащие ветки из оконного проема. Подхожу к нему со стороны дома, упираясь спиной в стену, а руками — в ствол, и толкаю его со всей силы, делаю перерывы на передышку. Оно все же двигается, потихоньку сползает, и в итоге его ствол падает на сырую после дождя землю с тихим хрустом. Я выдыхаю. Еще одна часть работы выполнена. Мысленно даю себе пять, потираю руки и поднимаю взгляд на оконный проем. По краям все еще торчат острые осколки, но их нет смысла убирать. С ними, наверное, будет даже удобнее замотать окно скотчем. Можем быть, это очень глупая идея очень глупого человека, но ничего лучше я так и не смог придумать. В кармане начинает вибрировать телефон от пришедшего уведомления, и я достаю его в надежде, что это Джош. Но я ошибся — пишет моя мать. "Дорогой, я уже возвращаюсь домой, буду через пол часа. Надеюсь, с тобой все в порядке и дом остался цел после такой ночи. Целую. " Я вздыхаю. Что ж. Я то цел, но вот дом... Я бы не сказал. А еще мне надо поторопиться, не хочу, чтобы она увидела мою незаконченную работу. Мне приходится израсходовать абсолютно весь скотч, который у нас вообще есть дома. Один уходит на внутреннюю сторону окна, второй — на внешнюю, чтобы пыль не прилипала. Прозрачные полосы образовывали собой некое подобие решетки, в которой были неравные прорези в виде прямоугольников. Я не боюсь, что вся эта конструкция негерметична — сейчас все равно лето, поэтому завешенного тюля будет вполне достаточно. Как только я задергиваю шторы и отхожу подальше, чтобы полюбоваться своей работой, как в дверь стучат ровно три раза. Я бегу в коридор и открываю ее — на пороге стоит женщина ниже меня ростом и среднего возраста с длинными русыми волосами и карими глазами, держащая в руках небольшую сумочку — я почти ее точная копия. Да, это моя мать. — Привет, Рай, — как только она переступает через порог дома и закрывает за собой дверь, так сразу же обнимает меня, поглаживая по голове. — Привет, мам, — обнимаю ее в ответ, чувствуя под пальцами мягкую ткань ее платья. Она как и всегда выглядит просто прекрасно, в отличие от меня — растрепанный, неумытый, даже еще не завтракавший. — Как ты? Все в порядке? — спрашивает она с ноткой волнения в голосе, скидывая туфли со стройных ног. Проходит внутрь дома и замирает напротив гостиной, не говоря ни слова. Вся ее фигура выражает удивление и готовность в любой момент сорваться на мне. Я так и знал. — Со мной да, но ночью упало дерево и разбило окно. Я тут постарался прибраться и отремонтировать немного... — я вываливаю ей сразу всю правду, подходя ближе. Надеюсь на её помилование. Она мнет в руках подол платья, нервно осматривая остальную комнату, а потом поворачивается ко мне. К моему удивлению, на её губах играет легкая улыбка. — Хорошо, что с тобой все в порядке. А новую оконную раму я закажу чуть позже. Нужно будет денег отложить. А ты молодец, — она приподнимается на носочках и легко целует меня в лоб. Все-таки кто бы что ни говорил, а я очень люблю свою мать. В этот же момент в моем кармане снова начинает вибрировать телефон, на этот раз более продолжительно, чем раньше. — Подожди, мне тут звонят, — говорю я ей и отхожу обратно в коридор. Она понимающе смотрит на меня, а потом разворачивается и уходит в свою комнату. Ей нужно отдохнуть. Я беру телефон в руки. Звонит незнакомый номер, но у меня такое предчувствие, что это не очередная реклама, а что-то очень важное. То, что я не имею права пропустить. Я думаю пару секунд, смотрю на горящий экран, а потом провожу по нему пальцем вверх и прикладываю телефон к уху. Слышу смутно знакомый голос на том конце. — Алло? Здравствуйте. Да, это я. Что случилось?... Что!? Подождите, этого не может быть... Нет, нет-нет-нет. Нет... Простите, я просто не смогу. Спасибо... До свидания. Я кладу телефон на ближайшую поверхность (это оказался стол) и опираюсь на него трясущимися руками. Все мое тело холодеет и трясется, я ничего не вижу вокруг себя. Время остановилось. Мысли остановились. Сердце остановилось. Жизнь остановилась. Почему-то мои ноги подгибаются, и я падаю на пол, не успевая восстановить равновесие или схватить за что-то. Почему-то я не чувствую боли. А потом на мои плечи опускаются теплые руки, передо мной на колени опускается мама, с тревогой смотря в мои слезящиеся глаза. Я приподнимаю голову. — Солнце, что случилось? — ее ладони ложатся на мою голову, пальцы мягко поглаживают, пытаясь успокоить. — Мам. Я делаю глубокий судорожный вдох. — Джоша убили.