Глава 1
Я вижу жар в горных отрогах, Вижу жар в кронах дубов, вижу жар души в ожогах, Вижу жар, воздуха кровь, теперь вспомнишь ли меня ты вновь. Эд Ширан «I See Fire», OST «Хоббит: Пустошь Смауга»
Давным-давно на одинокой горе жил дракон. Не на простой горе. На великой горе, чье лицо Солнце целовало раньше всех, чья тень маячила, словно тучи в грозовую ночь, чьи склоны были полны лесов и водопадов. И только дракон мог покорить такую гору. И не простой дракон, а дракон великой силы. Дракон, чей огонь мог растопить скалы Старой эпохи, а крылья — справиться с ураганом. По крайней мере, так говорилось в легендах. Один дракон, как твердили легенды, жил на горе уже тысячу лет. Дракон сеял вокруг себя только смерть, его же чешуя была непробиваемой броней. Вот почему гора все эти годы оставалась одинокой. Затем пришли люди. Уставшие люди. Они преодолели мили и мили, пробрались через пещеры и долины, переплыли на лодках озера и с горящими факелами в руках искали новое место для пахоты. Видите ли, они обрабатывали свою землю до тех пор, пока она не переставала быть плодородной, и во главе со Старейшиной, глаза которого загорались только при виде золота, когда последнее дерево не взрастило на себе ни единого плода, они покинули свою землю в поисках другой. Люди нашли одинокую гору и были очень довольны тем, что над ее нетронутыми человеком склонами грудились облака. Предгорья были богаты растительностью, и по склонам, воспевая гимны природе, стекали полноводные реки. Они нашли землю, которую так сильно жаждали их глаза, но что им следовало бы сейчас сделать? Как бы они смогли жить в тени крыльев великого дракона? Лучник закричал, что им бы следовало отправить Старейшину к дракону, чтобы договориться с существом, ведь именно он был повинен в их возможной скорой гибели. Старейшина стоял во главе группы, дрожа на ветру в своей теплой одежде, голос его был не чем иным, как мышиным писком, когда он рассказывал о драконах и их могуществе, о том, как им нужны новые земли, чтобы наконец положить конец их изматывающему путешествию. Он призвал найтись храбрецу, который бы представлял его на переговорах, но ни один мужчина не вышел вперед. Затем Старейшина, очень даже находчивый человек, завел разговор о богатствах, которые их ожидали, если бы они выдвинулись на север. Если земля была такой плодородной у подножия одинокой горы, то, безусловно, стоило бы попытать судьбу и отправиться на север в поисках еще более плодородных земель. Солнце будет к ним благосклонно, и им больше никогда не придется искать новое место, вещал Старейшина. Но люди так и не сдвинулись с места. Они были народом Солнца. Что они будут делать, когда зима придет? Что они будут надевать на себя во время суровой непогоды? Что они будут делать, когда почва застынет? Старейшине, конечно же, никогда не приходилось думать о подобных вещах, поэтому в тот важный момент он это упустил. Только Целитель посмел высказаться о безумном плане Старейшины. Предчувствуя свое поражение, Старейшина отправился на гору в одиночку. Он никогда в своей жизни не был так голоден, а фрукты в этих лесах были съедобными. Он останавливался сотни раз, чтобы перекусить или напиться, прячась в кустах от своих же людей, которые остались у подножия и умирали от голода. Пока люди прятали своих детей на тот случай, если появится дракон, Старейшина даже и не пытался того самого дракона найти. По совершенной случайности, Старейшина обнаружил того, когда провалился в яму в земле прямо в драконье логово. Великий дракон спал под горой в зале, настолько величественном, что потолок, подпираемый высокими колоннами, скрывался в темноте. Полы были высечены из холодного гранита. Статуи королей и рыцарей Старой эпохи грозно взирали у толстых серых стен. Старейшина ничего из этого не заметил, ведь все, что видели его глаза, было море золота, в которое он упал. Золото было перед ним и позади него. Золото было под ним и вокруг него. Старейшина закричал в экстазе от звука золотых монет, звенящих под его ногами. И тогда дракон пробудился. Прежде чем я вам расскажу, выжил ли Старейшина, вам нужно кое-что узнать о драконах. Драконы были созданиями Старины, которых боялось все живое. От одного их взгляда кожа превращалась в бледный пергамент, кровь их была чернее ночи и так блистала, что могла любого ослепить. Они могли учуять ваш страх и языком попробовать ваш ужас на вкус. У них не было слабостей, и после себя они оставляли только испепеленную пустыню. Они убивали девственниц и вырезали скот, ни на секунду не задумываясь. Целые деревни исчезали с лица земли, павши перед их мощью. Ходили слухи, что единственное, что волновало дракона, было только богатство. Они обладали естественной привычкой копить и собирать драгоценные камни и жили только от прикосновения драгоценного металла к своей чешуе. Их жажда золота была похожа на неприкаянность злого духа. Она была нескончаема и бессмысленна — нерушимая одержимость. Драконы обладали мудростью всего мира, но в то же время были рабами свой отравляющей жадности. Они постоянно спали и просыпались только тогда, когда больше не могли сопротивляться чувству голода, или когда находился какой-нибудь глупец, решивший дать бой дракону. Проникнуть в сокровищницу дракона было самым быстрым способом сгореть заживо. Вообразите ужас в глазах Старейшины, когда он увидел открытые глаза дракона, когда увидел расправленные огромные крылья. Старейшина испачкал свои штаны и задрожал как осиновый лист, застыв на своем месте. Великое чудище громко вобрало воздух через свой нос и с отвращением потрясло головой, и разбрасывая золотые монеты и, как был уверен Старейшина, алмазы, пролетело над залом. С блестящим золотом и разными драгоценными камнями, застрявшими в чешуе, дракон сиял и мерцал, как прекрасная катастрофа. Затем представьте себе удивление Старейшины, когда он не оказался мертвым и сожженным заживо в мгновение ока. Я не могу сказать, что произошло дальше, так как и сам в этом не уверен. Сказ о том, как Старейшина вел переговоры с драконом, разнится от человека до человека, у которого вы спросите. Некоторые говорили, что он заболтал дракона так, что у того пошла кругом голова, другие — что он восхвалял могущество дракона и танцевал под веселенькую мелодию, развлекая дракона столько дней, сколько ему понадобилось для прощения. Сам Старейшина вам бы просто сказал, что «приручил зверя с помощью дипломатического искусства и очаровательного остроумия». Старейшина вернулся к своим людям через три с половиной недели после своего ухода, и многим пришлось прикоснуться к нему, дабы увериться, что он был настоящим и живым. Он собрал всех людей вокруг костра, угостился фруктами, что они ему принесли, и поведал собственную историю о драконе. — Давным-давно, в Старую эпоху, — начал он, — жил Король-Под-Горой, гномий король. И он был таким богатым, что в его залах текли реки золота. Гномы добывали его под горой и процветали целую вечность до тех пор, пока не явился дракон, дышащий пламенем и оставляющий после себя только дым и пепел. Гномы либо погибли, сражаясь храбро, и, возможно, бессмысленно, или покинули Одинокую гору. Затем дракон превратил Главный зал в свое логово, купаясь в золоте и катаясь в богатствах, которые ему не принадлежали. — Гномий король пытался договориться с драконом, — продолжил Старейшина, — но цена, которую запросил зверь, была слишком несправедлива, чтобы гордый король смог на нее согласиться. Отсюда и пошла гибель его народа. Старейшина не был готов допустить, чтобы такое случилось и с его людьми, ни за что. Он сказал, что хитроумно толковал со зверем на его собственном Диком языке до тех пор, пока они не достигли приемлемого соглашения — приносить дракону в жертву скот каждый сезон взамен на сохранение мира и жизней людей под щедрой тенью горы. На это люди запричитали: — Как жертвоприношение драгоценного крупного рогатого и мелкого скота может быть приемлемым условием соглашения? — спрашивали они. Дракон жил под горой, и его власть не распространялась на предгорья и долины — землю, на которой люди хотели жить, — спорили они. Старейшина стоял на толстом бревне, чтобы люди могли по крайней мере видеть макушку его лысеющей головы, и заговорил громким скрипучим голосом: — Дракон хотел человеческих жертвоприношений, — сказал он. — Человеческих жертвоприношений, — Старейшина был хитер и быстро добавил, что именно он спас всех детей от смерти в пасти кровожадного чудовища в каждый сезон. — Жертвоприношение скота — слишком маленькая цена, которую можно заплатить за плодородные земли, — увещевал он. — Но как же мы решим, чей скот пожертвовать? — воскликнул Учитель. Старейшина ответил, что он возьмет на себя тяжелое бремя беспристрастного выбора людей, чей скот будет принесен в жертву, чтобы остальные люди смогли жить в спокойствии под присмотром горы. Это очень маленькая цена, еще раз повторил он, а потом еще раз. И если здесь есть кто-нибудь достаточно храбрый или достаточно ученый, чтобы говорить на Диком языке, или достаточно умный, чтобы заключить более выгодную сделку, Старейшина был бы счастлив отвести этого мужчину или женщину в драконье логово. Вперед никто не вышел. Прошло двенадцать щедрых лет, и Одинокая гора с каждым годом давала урожай все щедрее и щедрее. И за эти двенадцать лет жители Деревни меж Холмов только один раз видели тень от драконьих крыльев. Но какая это была тень! Каждый раз, когда мелькала тень, Старцы верили в то, что это дракон проглатывал Солнце и выплевывал его обратно. За те двенадцать лет сформировалась новая легенда о том, что дракон изрыгает пламя, которое получает, проглатывая Солнце. И любой зверь, который вредил их Солнцу, становился монстром в человеческих книгах. Вот так дракон превратился в монстра. И двенадцать лет спустя начинается наша история, дорогие мои друзья. Надеюсь, вы простите меня за задержку, потому что это была вся информация, которая должна была быть вам поведана, прежде чем мы действительно начнем. Теперь, когда вы узнали все, что вам нужно было знать о драконах и прошлом Деревни меж Холмов, вы готовы выслушать мою историю.***
В Деревне меж Холмов жил парень двадцати трех лет, которые ему исполнились этим летом. Он работал в поле своего отца до тех пор, пока каждый грамм его жира не превратился в мышцы или не испарился вместе с потом, а потом еще немного. Он одиноко брел по деревне, уставившись себе под ноги, и поднял взгляд лишь тогда, когда над ним мелькнула драконья тень. Грязь запеклась на коленных заплатках, синяки украшали костяшки его пальцев, а под его туникой было еще больше шрамов, оставленных отцовским поясом. Его звали Джаред. И до него никому не было дела. Хотя на его отца в этом сезоне легла важнейшая ответственность. Отец был выбран Старейшиной наряду с другими мужчинами, которые должны были участвовать в жертвоприношении. Он приказал Отцу привести четырех коз, шесть лам и двух собак — вдвое больше, чем должен был заплатить один мужчина. Старейшина объяснил это тем, что в семье было двое мужчин — он и Джаред. Голова Джареда опустилась еще ниже, когда он это услышал. Отец не мог позволить себе лишиться в этом сезоне скота, потому что его участок не дал в этом году богатого урожая, и у него было только шесть коз, шесть лам и одна собака. Если бы он вместо собаки отдал часть урожая и практически весь скот, то его семья могла бы зимой умереть от голода. С этими мыслями Отец пришел к Старейшине и умолял его о пощаде, обещая возместить все со следующим сезоном. Щедрый Старейшина предложил ему два выхода: отдать дракону весь скот или, в качестве компромисса, принести дракону в жертву двух своих младших детей. Джаред стоял за дверью, прижавшись ухом к дереву, пока Отец рассказывал своей жене о неудачных попытках убедить Старейшину войти в его положение. Слезы навернулись на ореховые глаза Джареда, когда Отец сказал, что лучше он себя принесет дракону в жертву, чем отдаст ему Брата или Младшую Сестру. Джаред проклял себя за то, что не обзавелся еще своей семьей и не съехал из отцовского дома, тогда бы Отцу не пришлось платить дань вдвое большую, чем любой другой мужчина в деревне. — Жена, — Джаред слышал, как сказал его отец. — Прости меня за то, что делаю тебя вдовой в столь раннем возрасте. Но я должен вместо наших детей отправиться к дракону и надеяться, что Монстру придется по вкусу взрослый мужчина с мясом на костях, а не маленькие дети. Единственная и немыслимая альтернатива — вместо детей отдать весь наш скот, но это бы означало, что мы все умрем от голода в этом сезоне или в следующем. — Я понимаю, Муж, — ответила Мачеха после того, как стихли ее рыдания. Джаред чувствовал на щеках тепло своих слез. — Я понимаю. Знай, что я всегду буду гордиться тем, что была твоей женой. — Я уйду завтра до рассвета, — сказал Отец между своими собственными рыданиями. — Я должен попрощаться ночью с детьми и покинуть дом до того, как они проснутся. — Я приготовлю твой любимый ужин, и этим вечером мы устроим маленький пир. Джаред закрыл глаза, полные жгучих слез, и отошел от двери, не в силах слышать детали о последнем отцовском ужине. Когда Отец с Мачехой вышли из своей спальни, то ни один из них не догадался о присутствии Джареда при их разговоре. В тот вечер Мачеха принесла ему ужин в коровник, когда вся семья ела его за столом. Джаред пригнулся под окном и наблюдал, как Отец взял Брата и Младшую Сестру на руки, прижал их к своей груди и пораньше отправился спать. Джаред вошел в дом только после наступления темноты, когда вся семья уже спала. Он беззвучно пробрался к своему сундуку и переоделся в теплую одежду, вытащил медальон своей матери и провел пальцами по ее портрету, моля присмотреть за ним. Джаред покинул отчий дом, последний раз взглянув на Брата и Младшую Сестру. Что было хорошего в сыне, который не любил своего отца? Что хорошего было в сыне, который бы позволил своему отцу пожертвовать своей жизнью? Такой сын был никчемным. Вполне было уместно, что Джаред решил себя принести в жертву дракону вместо Брата и Младшей Сестры. Именно по этой причине он взбирался по Одинокой горе в компании яркой Луны, освещавшей ему дорогу. Джаред не знал, где жил дракон, но слышал рассказ Старейшины в свои двенадцать лет, когда они впервые пришли на Одинокую гору, и каждый сезон, когда Старейшина обращался ко всей деревне. Как и все остальные в деревне, Джаред знал, что вход в логово дракона был где-то на краю долины, вверх по острому утесу. Мягкий мох шелестел под его ногами. Низко висящие листья деревьев ласкали его лицо, вытирая теплые слезы и холодный пот, и Луна освещала ему путь, пока Джаред шел навстречу своей смерти. Лес пах жизнью, как и всегда, аромат свежих ночных цветов смешивался с запахом мокрой земли. Джареда скрутило от запаха, и он мог в любой момент распрощаться с тушеным мясом, съеденным на ужин. Основной инстинкт говорил ему сделать шаг назад, свернуть на тропинку, ведущую к деревне, туда, где было безопасно. Затем он представил Отца, идущего по тому же пути, чувствующего тот же ужас, что и он, и смертельный рок, нависший над его головой. Но все так же настойчиво продолжал идти к дракону. К тому моменту, как Джаред нашел дракона, небо стало уже розовым. Даже перед рассветом гигантский зверь с расправленными могучими крыльями, закрывающими весь утес, заставил Джареда громко выдохнуть от увиденной красоты. Дракон дремал, положив голову и лапу на скалу, которая была выше любого самого высокого человека, тяжелые ноздри периодически вспыхивали, когда из них вырывался теплый ветер выдохов. Кожа дракона, покрытая медными чешуйками, в которых застряли алмазы, рубины, изумруды, сапфиры и другие драгоценные камни, выглядела как самая яркая звездная ночь. Его лапы были размером с валуны. Его глаза, защищенные морщинистыми веками, были размером с голову маленького мальчика, а его большое тело состояло из одних мышц, с помощью которых дракон с легкостью смог бы поднимать горы. В его груди был заперт пылающий огонь, сияющий желтым цветом, видимый даже через непроницаемые чешуйки. Шипы на его позвоночнике были длинными — по крайней мере длиною в фут на хвосте — и способны были разорвать любую плоть одним своим прикосновением. Джаред стоял перед зверем, челюсть его отвисла так низко, практически до земли, просто от одного взгляда. По виду тени, мелькающей в небе над ним, работающим в поле каждый день, было ясно, что дракон величествен, но только сейчас Джаред смог понять, насколько тот был величественен. Его руки чесались прикоснуться к медным чешуйкам, ощутить грубую шкуру на животе дракона. Даже звук его дыхания, сильного, как штормовой ветер, посылал по спине Джареда дрожь страха и любопытства. — Мой господин? — прошептал Джаред. Дракон открыл свои глаза, и Джаред понял, что видел свое собственное отражение в большом, словно змеином, глазе. Он отшатнулся назад, его широко распахнутые глаза не отрываясь наблюдали за драконом, пока тот поднимался на лапы. — Мой господин, прости меня за то, что потревожил твой сон, — сказал Джаред и поклонился, надеясь, что зверь поймет этот знак уважения. — Я не господин. Джаред подскочил от звука и оглянулся вокруг себя в поисках источника глубокого и приятного голоса. — Я с тобой говорю, человек. Кто ты такой и почему ты меня беспокоишь, когда даже еще рассвет не настал? Джаред посмотрел на дракона и обнаружил, что его сверлили умные глаза, а не взгляд бессмысленного дикаря, как его предупреждали. — Я Джаред из Деревни меж Холмов, — представился Джаред, смотря себе под ноги. — Мой отец — один из тех мужчин, которые были выбраны, чтобы принести свой скот в твое имя в жертву в этом сезоне. Но наше поле этим летом не дало хорошего урожая, и мы не можем позволить себе пожертвовать нашим скотом. Поэтому я пришел предложить себя в качестве жертвоприношения, если это доставит удовольствие его Светлости. Дракон долго молчал, а Джаред все это время смотрел в пол. — Я сказал тебе, что я не Господин. Я дракон и нам нет дела до Господ. Скажи мне, Джаред из Деревни меж Холмов, что значит «жертвоприношение»? Джаред нахмурил брови и поднял на дракона взгляд, полный растерянности: — Это значит отказаться от того, что тебе очень дорого во имя большего блага, мой Гос... Сэр. Дракон наклонил свою голову, разглядывая стоящего перед ним человека. — Так. Тогда скажи мне, Джаред из Деревни меж Холмов, почему лишение жизни является жертвоприношением? — Я не понимаю, Сэр. — Если бы ты дорожил своей жизнью, тебя бы здесь не было. Как ты можешь пожертвовать своей жизнью, если ты не любишь ее всем своим сердцем? Руки Джареда задрожали, предчувствуя скорое поражение. Но в этот раз он не смел терпеть неудачу, ведь ее ценой будет отцовская жизнь. — О великий и милосердный, снизойди ко мне своею добротою. Я клянусь Солнцем, что принесу в жертву все, что только ты захочешь. Тебе нужно только это назвать, Сэр. Голова дракона приблизилась к Джареду, но в этот раз он не сдвинулся с места. Ноздри раздулись, дракон понюхал его и отодвинулся назад: — Я чувствую, что ты до сих пор девственник. Сколько тебе лет, маленький человек? — Двадцать три года, Сэр, — ответил Джаред, прикусив язык, чтобы не ляпнуть, что он не маленький человек. — И ты до сих пор не взял себе никого в жены или в любовники. Твоя невинность, наверное, очень ценное твое сокровище, — эхом отозвался в голове Джареда голос дракона. — Кому ты ее пообещал? Щеки Джареда залил яркий румянец, и он опустил голову: — Солнцу, Сэр. Но она твоя, если ты захочешь, — дрожащим голосом произнес Джаред. Дракон вздохнул, и Джаред почувствовал, как теплый воздух обдал его тело. Он не знал, что дракон над ним смеялся. — Ты меня искушаешь, Джаред из Деревни меж Холмов. Но я не собираюсь лишать тебя невинности. Не думаю, что это бы было… приятно нам обоим, — жар распространился по щекам и груди Джареда. — Однако ты можешь меня удовлетворить и другими способами. — Я сделаю что угодно, чтобы доставить тебе удовольствие, Сэр, — быстро выпалил Джаред. — Что угодно? Посмотрим. А сейчас я хочу, чтобы ты приходил ко мне трижды в неделю до конца сезона. Согласись ты с этим, и я откажусь от жертвоприношений от целой деревни до конца этого сезона. — Сэр? Я не понимаю. — Джаред взглянул на дракона. — Все просто, маленький человек. Приходи ко мне трижды в неделю каждую неделю в этом сезоне вместо всего скота, который должен будет мне быть принесен в жертву от всей твоей деревни. Дракон с удивлением наблюдал за тем, как Джаред обдумывал его предложение. В конце концов Джаред согласился: — Если это все, чего ты хочешь, Сэр, то я сделаю все, что тебе будет угодно. Пламя в груди дракона разгорелось еще сильнее, а его глаза засияли еще ярче, чем любой драгоценный камень, украшавший его чешую. Он долго и пристально смотрел на человека перед собой, на сладкую красоту и невинность. Я могу сказать, что в тот момент дракон еще не знал, что нашел свое самое бесценное сокровище, но уже знал, что нашел кое-что важное для себя — хорошего собеседника. За все это время и двенадцать лет с тех пор, как люди поселились под Одинокой горой, дракон не видел никого похожего на Джареда — бескорыстного, благородного и, самое главное, не боящегося его. — Тогда договорились, — сказал дракон, стоя на ногах и возвышаясь над Джаредом. Когда дракон выпрямился во весь свой рост, то закрыл все поле зрения Джареда. Одинокая гора, леса и холмы исчезли, и Джаред остался в этом мире один на один с драконом. И это не было самым худшим из сценариев. — Так как я не получил своей порции еды, мне нужно найти ее самому. Укройся, маленький человек. Лучше бы тебе спрятаться, пока я взлетаю. Джаред побежал к самому большому валуну, что был поблизости, и встал за ним. Он слышал, как дракон мысленно произнес: «Мы еще встретимся, Джаред из Деревни меж Холмов» перед тем, как расправить крылья. Подняв такой сильный ветер, что Джареда закачало в его же убежище, дракон улетел.