Полет Феникса: Деймон

Come on hold my hand, I wanna contact the living. Not sure I understand This role I've been given… I just wanna feel real love, Feel the home that I live in, Cause I got too much life. Running through my veins, Going to waste. ___________ Возьми меня за руку, Хочу соприкоснуться с жизнью. Не уверен, что понимаю Ту роль, что мне дали… Я всего лишь хочу почувствовать настоящую любовь, Почувствовать дом, в котором я живу. Потому, что во мне слишком много жизни, Бегущей по венам, Которая будет растрачена понапрасну. Robbie Williams — «Feel»

      Вечер необратимо вступал в свои законные права, и Даша стала ежиться от холода.       — Погнали? — кивнул в сторону мотоцикла Дима, кинув огарок от сигареты в обрыв, и девушка, молча кивнув, направилась к «Харлею» вслед за мужчиной.       — Давно ты знаешь это место? — поинтересовалась она, принимая из рук байкера мотошлем.       — Более чем. Иногда, если не пропадал с Моцартом…       «Или в борделях».       — …приезжал сюда, прячась от предков. Особенно когда они приезжали с заработков и пытались строить из себя заботливых родителей.       В голосе Димы слышалось презрение, черты его лица посуровели, а глаза устремились в пропасть.       — А они… Они приехали на Новый год? — осторожно поинтересовалась Даша, внимательно следя за реакцией друга.       — Собирались, но их нет. Не знаю, Анька контачит с ними по вайберу каждый вечер. Раньше пыталась и меня в втащить в эти сопливые «семейные посиделки», — последнюю фразу байкер буквально выплюнул, — но я сразу сказал, что пас. Мне неинтересна их жизнь и будут ли они еще участвовать в нашей.       — Но они же присылают какие-то деньги… — неуверенно проговорила Даша, чувствуя, что ходит по лезвию ножа, разговаривая с другом на эту тему.       — Еще бы они не присылали, — ядовито фыркнул Дима. — Им же нужен какой-то аргумент, что они о нас заботятся. — И тише добавил: — Хотя я и сам мог бы содержать Аню, пока она не выучится.       Переведя взгляд на Дашу, мужчина заметил на ее лице сомнение по поводу первой фразы.       — Что, не согласна со мной? — кривовато усмехнулся он и, забрав у девушки мотошлем, сел перед ней на край сидения «Харлея».       Даша скрестила на груди руки, будто отгораживаясь, — этот ее жест никогда не нравился Диме, она словно пряталась от него. До недавнего времени девушка была с ним открыта, а теперь, после того, что произошло в «Анаконде», их отношения будто отскочили на три месяца назад, когда Даша постоянно прятала красивые глаза и тушевалась этого громилы в черном, который иногда угадывал ее мысли и смотрел как-то странно…       — Тебе лучше знать, Деймон, — неопределенно пожала плечами девушка. — У меня с отцом тоже отношения не больно теплые, и общаемся мы нечасто… Но он давно ушел, и я отпустила его.       — Жаль, мой не ушел… — с сожалением протянул байкер, вновь переведя взгляд на девушку перед собой, которая резко опустила руки и глубоко вздохнула, всем своим видом показывая, что больше не желает разговаривать на эту тему.       — Ну так забьем на них, — с необыкновенным энтузиазмом улыбнулась Даша и слегка пихнула мужчину ребром кулачка в живот.       «Вот это моя девочка!» — просиял Дима и с оживленной улыбкой щелкнул по носу девушки костяшкой пальца.       — Забирайся, дружок, хорош мерзнуть.       — Поедем на елку? — с легкой иронией спросила Даша, закрепляя на шее мотошлем.       — Ага, хоровод водить будем, — съязвил в ответ байкер и в то же время снова извращенно наслаждался тем, как девушка, усевшись сзади, обвила его пояс тонкими ручками. — Поедем ко мне, — безоговорочно произнес Дима и завел мотор, который звериным рыком тут же разнесся по окружающему лесу.       — На что это вы намекаете, молодой человек? — деловито осведомилась Даша насмешливым тоном.       — С каких пор тебя смущает фраза «поедем ко мне»? — осклабился байкер, обернувшись на девушку. — Я когда-нибудь имел в виду: «поедем ко мне, я тебя трахну»?       — Фу-у, еще чего не хватало! — протянула Даша и заливисто рассмеялась. — Я просто пошутила, пошляк!       — А мне, значит, шутить нельзя? — не мог сдержать улыбки мужчина. — Хохотушка. Дарс, новогодняя ночь давно закончилась, пора уже отойти от бодуна.       — Вот я тебя сейчас стукну! — с деланной обидой возмутилась девушка, отчего Дима захохотал в голос, согнувшись над рулем своего крузера. — Чья бы корова мычала!       «Пошутила она… Проказница — знает же, что я никогда не водил телок домой. Для горячих ночек находил всегда место подальше от моей священной берлоги: либо убеждал баб переночевать у них дома, либо без церемоний имел их в сортире. А с Дарси фразочка «поехали ко мне» от обеих сторон вообще стала означать «поехали, посмотрим фильмец с пивком» или «поехали, сыгранем новую песню нашей группы». Да, вот до чего я докатился… Ну и хрен с этим. Если б решил ее взять, не нуждался бы в уютной постельке. Обещал Дарси ждать соизволения. Себе обещал действовать тонко. А я обещания держу… Трезвый».       — Если вырубишь меня посреди леса, замерзнешь здесь до смерти, — поддержал веселье Дима, уверенный, что если девушка предупредила, то не станет трогать его неприкасаемую голову и еще более неприкасаемую шевелюру.       — Думаешь, не справлюсь с твоим «Харлеем»? — с вызовом произнесла Даша из-за спины байкера. В ее голосе искрилась улыбка.       — Не думаю, а знаю, — подхватил молодой человек и, убедительно рыкнув мотором байка, тронулся с места.       — Теперь ты просто обязан меня научить им управлять!       — Права тебе тоже выдать? — колко усмехнулся Дима, выруливая на широкую тропу.       Над лесом необратимо сгущались синие сумерки. Первый день года, который, казалось, только начался, шел к своему закату, хотя Дима привык к тому, что после захода солнца жизнь только начинается. Шатался ли он подростком по клубам с Денисом, заявлялся ли в незнакомую квартиру с незнакомой женщиной, или же устало закрывался в своей комнате от мира в громыхающих наушниках и с занятным чтивом в руках, — ночь всегда казалась байкеру милее и дружелюбнее, нежели дневной свет, часто вынуждающий мужчину делать то, чего тот не желал. Дневной свет — обличающий пороки окружающих людей, которые казались Диме еще омерзительнее, чем он сам. И даже когда наркотическая ломка осталась в прошлом, трезвый день не стал для молодого человека более радушным.       Братский долг перед Аней и хрупкое сердце отвергнувшей, но верившей в него Саши, были единственным подспорьем, чтобы байкер не шагнул в эту завораживающе-красивую пропасть, которой только что так восхищенно любовалась Дарья.       «Санни бы не вытянула нас с Моцартом обоих — слишком хрупкая. Ее хватило лишь на одного, и им оказался не я… Если кто еще и может дать мне силы вытащить себя из гребаного прошлого, так это Дарси. Этот блеск в глазах не дает увязнуть в дерьме собственных мыслей. Главное — не утащить ее за собой».