Полет Феникса: Деймон

I am poisonous, Bad for your health. Taking all my pain, I gave it all to you, And that's the truth. It's not your burden, I'm not worth it. Holding it in for as long as I can, Spent a lifetime keeping demons locked away. You found a way To tear these walls right down. Stay, stay, stay away! I am dangerous for you! No other way. ________ Я токсичен, Опасен для твоего здоровья. Собирая всю свою боль, Я перекладывал ее на тебя, И это правда. Это не твое бремя, я этого не достоин. Неся его в себе так долго, как мог, Провел жизнь, держа демонов запертыми внутри. Ты нашла способ Разрушить эти стены. Держись, держись, держись подальше! Я опасен для тебя! Нет иного пути. Through Fire — «If you love me, leave me»

      — В рок-конфе что слышно? — сменил тему Дима, отпирая ключом дверь своей квартиры.       — Денис предлагает собраться третьего, чтобы все успели протрезветь, — с полуулыбкой отозвалась Даша, заходя внутрь первой.       — Он — в первую очередь, — не преминул подколоть друга детства байкер и зашел вслед за девушкой, запирая за собой дверь.       — Я придумала: давай глянем «Богемскую рапсодию», — с энтузиазмом засветилась Даша, спускаясь со своей танкетки на бурый ворсистый ковер.       — Ты не любишь геев, — приподнял одну бровь Дима, скидывая огромные ботинки на пол.       — А ты любишь Queen, — с задорной улыбкой уперлась девушка.       — Не то, чтобы пылаю страстью… — поджал тонкие губы мужчина и повесил свою и Дашину верхнюю одежду в платяной шкаф. — Можно. Только не кривись, когда Фрэди будет сосаться с другим пидорасом.       — Э-эй, меня интересует легендарная рок-группа, а не сексуальная ориентация Меркьюри. А морщиться ты мне не запретишь, — с озорством сощурилась Даша, прилипая спиной к темно-бежевой стене. — А ты далеко не гомофоб, Деймон. Понравился тот раз с парнем, о котором ты мне сказал в «Анаконде»?       «И надо же было об этом ляпнуть тогда, черт подери!.. Да Дарси почти флиртует со мной! Что за фигня ее укусила? Уж не эта ли чокнутая подружка из Питера? Хочешь поиграть, Дарс? Давай поиграем, только не в коридоре. Анька, если не спит, стопудово прилипла ухом к двери вместе с Арчи».       Ничего не говоря, Дима открыл дверь в свою комнату, а другой рукой перехватил девушку за талию и затащил внутрь, запираясь на замок. Прижав к стене не успевшую сориентироваться Дашу, мужчина навис над ней, держа руки на узенькой талии, и вплотную прижался к ее телу, обдавая лицо девушки горячим дыханием с почти выветрившимся духом никотина.       — Нет, Дарс, я не гомофоб, — шепотом проговорил над ее ухом Дима, прикладывая усилия, чтобы держать себя в руках от близости этого уже родного лица и самого желанного на свете тела. — Но мне глубоко плевать на эту тему.       Девушка не предпринимала попыток вырваться из теплых оков, но молча поставила ладони байкеру на грудь, как преграду, наблюдая, как ее же руки начали медленно скользить по напряженным мышцам, гладя их, и поднялись к его шее и плечам, продолжая неторопливо исследовать, будто раньше никогда их не касалась. Так — только раз, в «Анаконде». Воспоминания Димы о том горько-сладком утре наложились на вспыхнувшее сексуальное влечение в ответ на явную податливость девушки, и он решил, что теперь ее не отпустит.       «Дарс откровенно мучает меня, невинно и жестоко. Знаю, что сам набросился, но хотел лишь казаться убедительным в том, что я даже на сотую долю процента не привлекаюсь своим полом.       Я ведь мужик, мать вашу! Причем мудацки настырный. И если Дарс не хочет меня, оттолкнула бы, дала бодрящую пощечину — такой язык жестов я понимаю. Уверен, будь на моем месте даже Дрю, она бы так и поступила. Черт, а эти провокационные ласки, помешанные на химии… органической, говорят об обратном и буквально отключают мне мозг. Дарси тянет ко мне, и в этом меня ничто не переубедит.       Она согревает мне сердце и в то же время терзает накалившееся до предела тело. Чтобы потом внезапно собраться с духом и оттолкнуть, когда я буквально готов кончить в штаны, не успев раздеть эту девочку и полюбоваться ее нежными прелестями. Не говоря уже о более глубоком исследовании».       Дима терпеливо наблюдал за действиями девушки, глубоко дыша и стиснув зубы. Поймав ее растерянный взгляд, мужчина окончательно и бесповоротно застрял в этих теплых карих глазах.       «Зрачки огромные — будто кололась только что», — невольно подумал байкер и тут же отмахнулся от мерзкой мысли, не сопоставимой с Дашей.       — Прости, — прошептала она едва слышно, касаясь большим пальцем ямочки на подбородке байкера. Взгляд Даши опустился на приоткрывшийся рот мужчины, она безмолвно слушала это глубокое тревожное дыхание.       «Прости»… В глазах девушки Дима прочел иную фразу и, повинуясь ментальному зову, коснулся лба Даши своим и жадно вдохнул ее пьянящий аромат, который нельзя было перепутать ни с каким иным.       Нежные губы горячо желанной подруги были такими же сладкими на вкус, как и в «Анаконде», только теперь голову не раздирало похмелье.       «Если мне суждено целовать эту девочку только после бодуна, я готов нажираться каждый чертов день!»       Ее ласковые ладони нежно обхватили шею Димы и охотно отвечали на неторопливый, но чувственный поцелуй, который никак не сочетался с шумным и сбивчивым дыханием мужчины, который определенно желал большего, но, тем не менее, смаковал каждую секунду происходящего, обвив руками хрупкий стан девушки. От ее близости кружилась голова и подкашивались ноги.       Дима и забыл, как это — целоваться с закрытыми глазами, не наблюдая за партнершей, не контролируя момент, а просто растворяясь в море сладкой истомы, повинуясь своему телу, а также зову сердца, что воспаляло в крови страсть с тройной силой.       Байкер закинул руки Даши себе за шею и, опустив ладони на ягодицы девушки, жадно прижался к ее тазу своим твердым членом. Запустив алчный язык меж губ Даши, мужчина услышал свой сдавленный стон и продолжал с нарастающим напором целовать девушку, пылко прижимая к себе ее податливое тело с кучей слоев зимней одежды, мешающей почувствовать ее женское тепло.       «Чтобы сорвать с Дарс эти издевательские тряпки, я должен от нее оторваться, а это кажется чем-то невыносимым и чертовски долгим. Готов просто развернуть лицом к стене, стянуть с этой аппетитной попки джинсы и, схватив за волосы, вставить ей на месте. Но придется стиснуть зубы, потому что мой маленький эльф — иной случай. Чувствую, что просто обязан растянуть эту сладкую муку ради нее, быть нежным и осторожным, чтобы не сделать больно, не напугать. Мать вашу, она же невинная, как ребенок! И так дорога мне… Невыносимо дорога.       Больше всего на свете боюсь, что она меня сейчас остановит. Клянусь, если Дарс это сделает, я больше ни на шаг не подойду к ней. Буду держаться подальше и обходить стороной. Может, даже свалю из группы».       Мысленно сжав кулаки, Дима оторвался от этих вспухших от страстных поцелуев губ и сдавленно прошептал Даше на ухо:       — Скажи, что хочешь быть моей!       В ответ девушка с полуприкрытыми глазами запустила руки ему в волосы и, пылко вцепившись в их корни, стала снова тянуться к влажным губам байкера.       «Черт, нет! Мне нужен ответ! Не хочу, чтобы она потом жалела, виня и меня, и себя».       — Детка, ты уверена? — на выдохе проговорил мужчина, бессознательно ныряя горячей ладонью под Дашину толстовку, лаская притягательную кожу девушки.       — Нет, — сглотнув, промолвила она, продолжая прижиматься к крепкой груди байкера. — Но хочу.       — Черт, Дарс, зачем ты мучаешь меня? — сквозь зубы прорычал Дима.       — Прости, — выдохнула ему в лицо Даша и, словно кошка, начала тереться носом о его гладко выбритую щеку.       Байкер ощутил, как желание начало сменяться раздражением. Удерживая девушку за плечи, он немного отстранился от нее.       «Опять гребаное «прости»… Это начинает бесить. Черт, Дарс мне нужна вся, нужно доверие! А не эта чертова неуверенность в том, что она творит и это жалкое «прости». Не хочу довольствоваться одним телом, как бы ни ломало. Для чего? Чтобы потом видеть сожаление в ее глазах? Я обещал себе не утянуть Дарси вниз и не собираюсь уравнивать эту девочку со шлюшками.       Твою же, когда я успел стать таким сентиментальным?.. Не важно. Просто не хочу довольствоваться лишь половиной девушки, которую… — Дима запнулся на мысли, растерявшись в определениях. — Которую я что?.. Люблю?.. Нет… Нет, никак».       Руки мужчины обреченно упали с плеч Даши. Угнетенно ссутулившись, он повернулся к ней спиной и, нервозно потирая пальцами глаза, подошел к занавешенному окну. Порывисто схватившись за гриф черной классической гитары, он с грохотом запустил ее в другой конец комнаты, не переживая, что потревожит сестру, отдыхавшую по ту сторону стены.       Даша вжала голову в плечи и вскрикнула от неожиданности, испугавшись такого яростного порыва и последовавшего за ним оглушительного удара инструмента о стену, недовольного «дынь» потревоженных струн и хруста треснувшего дерева.       Голос, которым Дима обратился к девушке, не оборачиваясь, был относительно спокойным, но жестким и подавленным:       — Что мне сделать, дружок? Что, черт подери, чтобы ты мне доверилась?!       — Ты разве не этого хотел? — недоуменно нахмурилась Даша, машинально поправляя на себе одежду и волосы, выбившиеся из колоска. — Почему остановился?       — Хотел… — едва слышно повторил мужчина и медленно повернулся к девушке. — И хочу. Безумно.       — Я тебя не понимаю, Деймон, — тихо проговорила Даша, потупив глаза.       — Ты закрываешься от меня, — чуть громче произнес Дима, поедая глазами силуэт подруги. Та подняла на него понимающий взгляд и с согласием опустила снова. — Если до сих пор думаешь, что меня интересует только твое тело, ты меня реально не понимаешь. Дырку найти — как раз плюнуть. Не дорогое удовольствие.       Даша было открыла рот, но байкер ее жестко опередил, сделав импульсивный шаг в сторону девушки:       — Еще раз извинишься, клянусь, ты об этом пожалеешь.       — Думаю, мне лучше уйти, — оставив попытки объяснения, промолвила девушка подавленно. — С концами.       — Я тоже так думаю, — кивнул Дима, ощутив одновременно, будто лезвием резануло по сердцу. — Вызову тебе такси.       — Я пешком, хочу развеяться.       — Ты не уйдешь от меня пешком, — сказал, как отрезал, Дима.       Мужчина схватился за свой «Samsung» и за долю минуты вызвал машину. Даша молча отправилась в коридор одеваться, успокоив сонную Аню, которая на минуту высунулась из своей комнаты, встревоженная неожиданным грохотом из спальни старшего брата.       Дима остался в комнате, переполненный черной желчью и отчаянием.       «Все это бессмысленно. Она готова отдаться своим чувствам, но в душе все равно боится меня и не доверяет. Глупо осуждать, у Дарси есть на это основания, но так или иначе это просто снедает. Пора уже признать, что она — не моего поля ягода. Мой максимум — это Лис. Хотя после того, как искупался в чистом ручье, нет желания снова лезть в застоявшееся тухлое озерцо, но мне туда и дорога.       Черт, как же колотит… Слишком долго не было бабы у меня, сгодится и болото. Надо сбросить напряжение, потому что просто выворачивает наизнанку после Дарси, ее расширенных зрачков, этих губ и сводящих с ума точеных форм. Да, лучше излиться на кого-то другого, лучше незнакомую телку, а Дарс оставить в покое. Уверен, девочка найдет чувака получше меня, кому сможет без труда доверять. Да, без меня ей точно будет лучше, придется сделать над собой усилие. Пора возвращаться в свое болото. А Андрос, сволочь, был прав… Дружба между мной и Дарси — это просто цирк».       Выйдя в коридор, Дима безмолвно наблюдал, как девушка, уже обутая, застегивала на себе стеганое синее пальто. Она намеренно избегала встречи глазами, и мужчина не мог не заметить, что они у Даши покраснели и увлажнились.       «Готова разреветься. И наверняка не из-за того, что я обломал ее с сексом. До чертиков смешно звучит. Но мне не до смеха».       На запястье Даши блеснул тоненький браслет, который байкер подарил ей вчера, накануне Нового года. Дима подумал о том, что ничего не может для девушки сделать в эту минуту. Не поможет ни что-то материальное, никакие слова, никакие действия.       Сердце отчаянно сжалось. Что-то внутри надрывно кричало, норовя броситься к дорогому человеку и остановить ее. Мужчина ощутил, как загорелись его ступни и зачесались руки, готовые сорваться с места и броситься к Даше, прижать к груди, прохрипев ей в волосы «не уходи!».       Но внезапно раздался звонок в дверь, и воспаленные мысли Димы переметнулись в сторону двери.       «Кого, черт подери, принесло?»       Оторвавшись от дверного косяка, как от единственной опоры, мужчина шагнул ко входной двери и, глянув в глазок, замер с широко распахнутыми глазами. Даша вопросительно глянула на байкера, на ее лице читалась тревога.       — В чем дело? — вполголоса спросила она.       Дима нервно сглотнул и мрачно покосился в сторону девушки. В груди его осел холод.       — Предки пожаловали, — сдавлено произнес он, и звонок в дверь настойчиво повторился одновременно с бульканьем sms-ки. — Такси подъехало, Дарс. Можешь уходить.