Полет Феникса: Деймон

…I was waiting on a different story. This time I'm mistaken For handing you a heart worth breaking. And I've been wrong, I've been down Into the bottom of every bottle. These five words in my head Scream: «Are we having fun yet?» ________________ …Я ожидал другой развязки, И на этот раз ошибся, Вручив тебе сердце, которое стоило того, чтобы его разбили. Я был неправ, я опустился, Сильно запил. И эти пять слов звенят у меня в голове: «Это и есть наше веселье?» Nickelback — «How You Remind Me»

      «Она не хочет давать мне и шанса. Боится оступиться. Но как же жить, мать вашу, вечно боясь сделать шаг в темноту! То, что я ее понимаю, не оправдывает того, как Дарс поступила со мной.       Готов был продолжать бороться, но не вижу ни щели, чтобы иметь надежду протиснуться — Даша все забарикадировала. «Feel I'm knockin' on heaven's door»*.       Припарковав «Порше» в одном из отсеков гаража, Дима еще минут десять сидел в салоне, погруженный в мрачные размышления.       «Нет, с этим пора кончать, так и чокнуться можно».       Особняк стоял в полнейшей тишине, в приглушенном свете фонарей танцевали снежные хлопья. Найда, завидев из будки старого друга, помчалась вприпрыжку к нему, оставляя на снегу глубокие следы от массивных лап. Но байкер даже теплым словом ее не удостоил, просто прошел мимо, рассеянно потрепав по холке. После неудачной попытки его взбодрить громким лаем овчарка засеменила обратно к своей конуре.       — Машину хоть не разбил? — встретила байкера Лиза.       — А неплохая мысль. Я как-то не подумал.       Дима, чувствуя себя как дома, двумя короткими движениями снял с себя черное пальто и по обыкновению бросил на стойку с крючками. В огромном холле стояла гробовая тишина — ни единой души и ни одного звука, шведский стол убран.       «Даши нет… Уехала, как и все. Ну вот и классно, пускай катится. Только вот с кем она уехала? На такси? Домой ли? Скорее всего. А если нет? Черт подери, с внутренним монологом надо кончать. Пора приложиться к бару Калленбергов».       — Думала, не вернешься сегодня, останешься утешать Санни.       — Твоя проблема, мать, что ты иногда пытаешься думать.       «Не ответила — плохой знак. Надеялся, что хоть Лис меня встряхнет».       Дима предпочел не показывать, что заметил, как покраснели и опухли у девушки глаза.       «Такое впечатление, что она все это время ревела. Ни разу не видел, чтобы Лис плакала… Черт, даже желание язвить пропало. Не хочу признавать, что кому-то сейчас может быть так же хреново, как мне».       — Смотрю, раут был недолгим, — подметил байкер, проходя к середине светлой гостиной.       Лиза осталась стоять на месте, глядя ему в спину. На ней теперь было домашнее коралловое платье ручной вязки, облегающее, с подкатанными рукавами.       — Шоу окончено, я всех разогнала. — Подавленный голос молодой женщины звучал еще гуще, чем обычно.       — Он у себя?       — Ага, закрылся в своей берлоге. Несколько раз рвался ехать за вами, но я отговорила. Сегодня Санни вряд ли захочет его слушать.       — Вряд ли — это мягко сказано, — сухо бросил Дима и, обогнув рояль, целенаправленно пошел к бару. Лиза медленно следовала за ним.       — Бери бургундское. Левее, да, можно вон то.       — Жаба не давит?       — Заткнись и наливай, — отрезала девушка, забравшись на высокий стул у барной стойки, и подвинула к Диме пару плоских тарелок с овощами и пиццей. — Бери закуску.       — Я собирался бухать в одиночку, — непрозрачно намекнул байкер.       — Один будешь бухать у себя дома, алкоголик, — отрезала Лиза.       Молча сдавшись, Дима, в роли бармена, подхватил одной рукой два прозрачных фужера и поставил их между собой и блондинкой.       — А если уроню? — мрачно усмехнулся он, открывая бутылку с дорогим французским вином.       — Будешь должен два косаря.       — Оно же рассчитывалось на сегодняшнюю тусовку? — Байкер разлил красное вино по хрустальным бокалам.       — На нее еще много чего рассчитывалось, так что можем бухать хоть до утра, — равнодушно произнесла Лиза и, запрокинув голову, наполовину осушила свой фужер.       Байкер подогнал под себя высокий стул и, сев напротив девушки по ту сторону барной стойки, стал рассеянно поигрывать красным вином в бокале. Его черные, как обсидиан, глаза смотрели куда-то сквозь время и пространство.       — Думала, ты сразу поднимешься к Денису, — спустя пару минут произнесла Лиза, устав наблюдать за внутренним монологом байкера.       — Я вообще не собираюсь к нему идти. Пусть сам себя грызет — хуже наказания не придумаешь. — Дима сделал жадный глоток и не мог не прикрыть глаза, наслаждаясь этим утешительным нектаром богов.       — Хочешь сказать, не затягивался с ним? — недоверчиво взглянула на мужчину Лиза.       Дима перевел сумрачный взгляд на блондинку, но ничего не ответил.       «Плевать, не собираюсь ничего доказывать. У меня просто нет на это сил.       Если по-чесноку, пара несчастных затяжек «марусей» — это фуфло по сравнению с тем, чем мы с Моцартом прежде баловались, чем кололись. Но в кое-чьих глазах это равносильно душевному падению, гигантскому шагу назад. Назад в пропасть. Способен ли я на это?.. Да легко. Вот только не хочу. Хочу лишь сдохнуть».       — Так на кой ты вернулся? Просто надраться?       Байкер мысленно выдохнул с облегчением, что Лиза не стала поднимать тему наркоты.       — Можешь считать, что я вернулся послушать твой треп. — Мужчина сделал еще один глоток вина и вновь ощутил, как оно заполняет пустоту в груди, согревая блаженным теплом.       — Да ты первоклассный льстец, Волков, — пустила сарказм Лиза. — Не делай из меня дуру, ты никогда не надираешься из-за чужих проблем, так что колись. И давай еще по одной.       — Не собираюсь тебе исповедоваться, мать.       — Правильно, копи в себе, пока не чокнулся от натуги.       Игнорируя закуску, Дима на пару с Лизой опустошил одну бутылку, затем взялся открывать следующую. Его острый взгляд помутнел, глаза неестественно заблестели. На душе стало легче, он даже начал бросаться остротами, с наслаждением слушая, как подвыпившая Лиза одобрительно смеялась над его колкостями.       — Ну реально, у твоего платья будто кусок подола отгрызли! Что за дичь, объясни мне! — не слишком внятно протянул байкер.       Девушка чуть не поперхнулась вином.       — Аха-ха, Волков, ты будто из лесу вышел! Черт, и фамилия подходит — Волков — пха-ха-ха!       — Зато твоя фамилия ни о чем не говорит, — сделав оскорбленное лицо, буркнул Дима.       — Калленберг — это такая гора в Австрии, и город в Германдии… Ой, Германии, аха-ха! — попыталась пояснить Лиза.       — И че? Че это означает?       Ненадолго задумавшись, девушка пожала плечами.       — Не знаю…       Тут оба прыснули и по-идиотски рассмеялись.       — Че ты хочешь, мой батя — немец.       «Черт, как же трясутся у нее сиськи, когда она смеется… У Даши буфера раза в два меньше. Хотя это… вообще не принц… принципиально. Стопудово, они еще нежнее и упругее… упружее… Вашу ж мать, как же беден наш язык!       Дарси, Дашенька… Моя маленькая девочка, мой ангел, как я хочу к тебе… Это гребаное вино за две штуки баксов не заставит меня забыть тебя, ты — бесценна, моя прелесть!»       — Что поник, налить еще? — пробубнила Лиза с набитым пиццей ртом.       — Давай, — обреченно вздохнул байкер, подставляя бокал. — Лис, вот скажи, ты веришь в любовь?       — О-о… — многозначительно протянула девушка. — Смотрю, ты уже готов.       — На вопрос отвечай.       Лиза моментально посерьезнела.       — Думаю, да, но мне с ней не по пути.       — Мне, по ходу, тоже, — отрешенно промолвил байкер и опрокинул в себя еще один бокал.       — Чу-у-увствую, сейчас речь пойдет о ком-то на букву «Д». Не считая тебя, канеш.       — Нет, не пойдет, — упрямо промямлил Дима.       — Я знала, что вы брешете про вашу, ик, ой, сраную дружбу.       — Мы не друзья, — снова уперся рогами мужчина.       — И кто же тогда? — иронично усмехнулась Лиза.       Байкер угрюмо промолчал.       — И что, она тебя отшила? — едва слышно спросила девушка почти трезвым голосом.       — Она ваще не верит, что у нас че-то может получиться. Сказала, что не хочет отношений, тем более со мной. Хотя перед носом у нее все время маячила эта счастливая белобрысая парочка — Моцарт с-с-с…       — Санни, — помогла Лиза.       — Да, С-санни. — Байкер прыснул. — Смешно звучит. Ну так они на вид будто от создания мира вместе… были.       «Прекрасно, момент откровения настал, Лис! Ты дождалась его, мать твою!»       — Неудачный жиз… жизненный пример? — уточнила блондинка.       — Ага, и дикое упрямство.       «И проклятая неуверенность, чтоб их…»       — И что тебе за печаль? Одна баба не дала, есть масса других, — невозмутимо протянула Лиза.       Дима презрительно фыркнул и снова приложился к алкоголю.       — Не хочу.       — Ты еще губки надуй и ножками затопай, — закатила глаза девушка, взмахнув кусочком огурца в руке, и наиграно заболтала ногами в воздухе.       — Да я, если захочу, любую подомну под себя, — начал гордо защищаться байкер, — любую!       — Мне это можешь не рассказывать, ловелас. Но почему-то ты бегаешь за этой стремной девкой, — ехидно ухмыльнулась Лиза.       — Стремно — это твой голос, когда ты истеришь. Дашу я… уважаю, — не сразу подобрал слово Дима, потупив взгляд.       — Смешной ты, Волков. И жалкий.       После очередного бокала томление в груди и нежные чувства к Даше круто сменились болезненной горечью и чувством оскорбленного достоинства. В голове Димы зрела решимость показать этой маленькой выскочке, чего она лишилась. Чтоб еще хоть раз он продемонстрировал ей свою слабость!..       Запахло дежавю: подобное было с Лизой, после этого молодой человек начал прыгать из одной женской койки в другую… Пока не познакомился с Санни. Но это теперь не имело значения, байкер не мог больше позволять каким-то бабам отвергать его, ему тоже никто не нужен!       Тут Лиза замерла под осенившей ее мыслью.       — Постой-ка. Я че-то медленно соображаю…       — Да что ты? — язвительно закатил глаза Дима.       — Ты реально в нее втрескался?! Вот же дерьмо! — Гортанный возглас блондинки разнесся по всему этажу. — Когда ты киданул меня, я думала, развлечешься с молоденькой и вернешься в семью. А она тебе не дала, и ты в реале сохнешь по ней! Аха-ха-ха!       Байкер не соизволил ответить, только хладнокровно вцепился пальцами в свой фужер. Ехидные речи этой дамочки его мало волновали.       Тут Лиза стремительно спустилась со стула и, обойдя барную стойку, решительно потянула Диму за собой.       — Идем, Волков.       — Куда это еще?       — Ко мне в спальню, — невозмутимо пояснила блондинка.       — За идиота меня держишь? — лениво поморщился Дима. — Я пришел нажраться вусмерть, а не трахаться с тобой.       — Довольно с тебя, ты и так уже хорош. Или думаешь, что изменишь своей малолетке? Она тебя послала, ты имеешь по-олное право на личную жизнь. Мы кувыркаемся уже… пять, семь… восемь лет! Еще один раз ничего не изменит, а тебе станет гора-аздо легче. Без секса, смотрю, ты совсем размяк, Волков.       — Ой, отвали, женщина! Дай напиться спокойно.       — Понятно, нужна тяжелая артиллерия.       Тут Лиза стянула через голову свое вязаное платье и осталась в одном кроваво-красном белье и черных чулках.       — Твою ж мать… — устало закатил глаза Дима и снова глотнул вина.       «А может, пошло оно все к черту, а?.. — послышался в голове голос, словно со стороны. — Ты никому не нужен, кроме Лисички, даже предкам. Почему бы не поразвлечься, как в старые добрые времена? Ты ведь свободен и одинок, как волк, причем навсегда. Так что бери ее, пока горяченькая!»       Как все просто, когда в жилах бродит алкоголь, и как легко он воспламеняется — только спичку брось.       Не дожидаясь, пока Лиза распустит свою богатую злаковую шевелюру, он стукнул бокалом по барной стойке и, без труда закинув девушку на плечо, потащил в холл.       — Абх, полегче, мачо, а то весь фуршет во мне пропадет напрасно!       Немного покачиваясь, байкер начал взбираться на второй этаж, опираясь на перила.       — Неплохо держишься, Волков — после трех-то бутылок! — продолжала щебетать Лиза вниз головой, поддерживая длинные волосы, чтобы те не волочились по полу. — Ох, ты не перестаешь меня удивлять!