Полет Феникса: Деймон

I'm a broken man saved by grace, Tossed alone inside this maze And I am just a question To the answer you convey. …She's been beaten, bruised and broken, She's felt pain instead of love. Inside she was an angel, But she never knew she was. …If I can be honest, How come I always break my promises to you? ___________________ Я конченый человек, спасенный по милости, Затерявшийся в этом лабиринте. И я просто вопрос На ответ, который ты даешь. …Она была разбита, ранена и сломлена, Чувствовала боль вместо любви. В душе она была ангелом, Но никогда не знала этого. Если я могу быть честен, Почему всегда нарушаю обещания, данные тебе? Thousand Foot Krutch — «Honest»

      До репетиции Даша с Димой едва успели просмотреть один фильм. До того все время с позднего утра до вечера незапланированно ушло на изучение сокровенной тетради с черным черепом на обложке и подборку аккордов. Байкер сразу предложил пару заранее отобранных стихов, но не отказался, когда девушка предложила поискать что-то еще.       — Можно, но я бы в первую очередь взялась за что-то другое, — ненавязчиво посоветовала Даша, сидя на кровати по-турецки с тетрадью в руках.       — Музыку подобрать будет запарно, согласен. Ритм тут хромает, — беспристрастно согласился Дима, сев рядом и упершись за спиной девушки кулаком в кровать. — Но содержание — то, что надо.       — Тогда давай просто отложим, а сейчас возьмем что-нибудь полегче.       — Тебе просто припекло, что текст матерный, — догадливо ухмыльнулся басист, игриво ущипнув Дашу за бок.       — Ой! — пискнула она, прогнувшись в противоположную сторону. — Вовсе нет! Хотя, это скорее подойдет для панков. Или мы уже решили стать панк-рокерами?       — Главное, не заикайся об этом при Моцарте, — хохотнул Дима. — Тогда даже я тебя не спасу.       Девушка, перелистнув страницу, выразительно на него посмотрела.       — А я думаю, спасешь, — с легкой улыбкой промолвила она.       Недолго глядя Даше в глаза, байкер положил ладонь на ее шею и коснулся лба своим.       — Круто, что ты так уверена, — улыбнувшись уголком губ, проговорил Дима, обжигая лицо девушки своим дыханием.       Повинуясь желанию, она мягко прильнула к губам байкера своими и тут же приняла от него более настойчивый и затяжной поцелуй. От крайней близости этого человека и дразнящего причмокивания подминающих друг под друга губ Дашу бросило в жар. Его свободная ладонь собственнически скользнула на ее грудь, затем на талию, жадно прижимая к себе. Бабочки в животе Даши превратились в жестокую лавину, которая моментально обрушилась глубоко вниз.       Уперевшись рукой в грудь Димы, девушка от напряжения сжала пальцами его футболку и нехотя отвернула лицо, попытавшись сосредоточить взгляд на открытой странице. Байкер же не нашел в себе сил оторваться, продолжая с прикрытыми глазами страстно лобызать обнаженную шею желанной женщины. Даша обняла его голову свободной рукой и, возбужденно закусив нижнюю губу, усиленно старалась разогнать туман в голове.       — Это я видела еще в прошлый раз… — полушепотом проговорила она, — В том году. Оно тоже о Санни?       — Ты знаешь, что нет, — не опуская глаз на текст, дохнул ей в шею Дима.       — Давай возьмем его.       Байкер поднял на Дашу помутневший взгляд и ласково погладил ее по голове огромной ладонью.       — Нравится?       — Нравится, — ободряюще улыбнулась девушка. — Пока я считала тебя просто другом, ты писал мне любовные стихи. Между тем, как спал с Лизой, это очень мило. Не говори, что нет.       — Твоя хитрецкая улыбка возбуждает, — ухмыльнулся байкер. — Но нет, малыш. Кроме как… вечеринки Моцарта, я с ней уже не спал.       «Буду считать это ложью во благо. Лишнего Дарси лучше не знать. В частности про тот идиотский перепихон в Новый год. Все равно прошлое осталось в прошлом. Нечего его мутить».       — Допустим, я тебе поверила, — глубоко вздохнула Даша.       — Допустим, я не услышал этот тяжелый вздох, — хмыкнул Дима, лаская ее живот под футболкой. — А писал я тогда не о любви, а скорее… О проблеске. О каком-то… намеке. На чувство, — сбивчиво пояснил Дима, все еще тяжело дыша. — Черт… Дай мне минуту. Закинусь стаканом воды.       Молча кивнув, Даша проводила вглядом фигуру мужчины в черном, ловя себя на желании вновь видеть его без футболки… И прикасаться к его обнаженному торсу.       — Боги… — едва слышно прошептала про себя девушка и, зажмурив глаза, попыталась прогнать с головы непрошенные картинки его обнаженного тела. — Кажется, мне самой нужно освежиться.       Даша отложила открытую тетрадь в сторону, поднялась на ноги и, неторопливо приблизившись к запотевшему окну, уперлась лбом в холодное стекло. Во дворе не было ни души — все скрывались в четырех теплых стенах. Лишь бесцельно бегали собаки и коты, контрастируя цветным мехом на снегу.       «Я хочу этого — принадлежать ему. Но мне нужно подготовиться: и эмоционально, и технически. Неплохо было бы поговорить с девочками. С Леркой, Линдой… Санни. Хотя для Санни сейчас не лучшее время, это было бы эгоистично с моей стороны. Уж лучше тогда добавить к этому списку маму. В конце концов это моя мама, пусть у нее, в отличие от подруг, чуть больше старых предубеждений и негативного опыта.       Да, и тут подоспела паранойя в связи с богатым опытом Деймона. У него было столько… связей. С опытными женщинами, с бабами значительно старше меня и его самого. А я… мышонок. Только и умею пищать под его руками… Так, стоп! Стоп. Негатив прочь. Сравнения прочь. Спокойно. Все будет окей. Он выбрал меня, раньше, чем я — его. А я ему верю. Верю, черт побери, и Деймон — мой! Пусть поперхнутся все эти шкуры, которых он успел поиметь, и Лиза — в первую очередь. Потому что Деймон теперь и отныне — мой. Да, и теперь я не растеряю этот настрой, как тогда после его болезни.       Хм, может, в мой день рождения? Он совсем скоро, март уже не за горами. Хи-хи, вот клуша! А без знаменательного дня никак? С самой себя смешно! Но что-то в этом есть — лично для меня».       — Все в норме, Даш? — позвал со спины родной уже голос, в котором она различила едва заметную обеспокоенность.       Отслонившись от окна, девушка тут же обернулась, накрыв ладонью замерзший лоб.       — Я в порядке, — решительно заверила мужчину Даша. — А ты?       Его доселе затуманенные вожделением глаза теперь сияли, как черные пуговицы на фоне белоснежного снеговика. С характерным хрустом Дима безжалостно вонзил здоровые зубы в спелое румяное яблоко.       — Жашибишь! Бужешь? — Он протянул подруге второе такое же яблоко, и девушка с радостью его словила на лету, с такой же жестокостью прогрызая девственную плоть спелого фрукта.       — Моцарт настрочил, что собирается разослать наши записи разным лейблам. Крупным и поскромнее.       — Ух ты, он решил посоветоваться с нами? — расплылась в иронической улыбке Даша, бухаясь на кровать байкера в той же позе, что и до того.       — Сам охренел, — усмехнулся Дима, продавив кровать рядом с подругой. — Хотя в группе объяву о поиске продюсера он уже выложил.       — Было бы странно, если б иначе, — закатила глаза гитаристка, но тут же заговорила серьезно:       — Трудности в личной жизни его не выбивают из колеи, это похвально.       Дима скептически усмехнулся и закинул руку девушке на плечи, притягивая к себе.       — А он должен с утра до вечера сопли на кулак наматывать, как девочка?       — Ну, парни, наверное, что-то другое на кулак наматывают… — вякнула не подумав Даша и тут же застыла, мысленно хлопнув себя по лицу.       Оторопев, байкер отнял ото рта яблоко и, взяв подругу за подбородок, развернул ее лицо к своему, пару раз повертев то в одну сторону, то в другую, вглядываясь в глаза, словно доктор.       — Ты точно в норме, киска?       Девушка решительно скинула с себя обе его руки и, невольно смеясь, вскочила на ноги.       — Прекращай меня так называть, мы не в постели!       — Почему нет, киска? Ты в тыщу раз вкуснее, чем это яблоко!       — Боги, Деймон, прекрати, ты меня смущаешь! — воскликнула Даша, прикрывая глаза рукой, и не среагировала, когда байкер подорвался с кровати и подхватил девушку на руки.       — Что ты твори-ишь! — сквозь смех завизжала она.       — Как что? Ношу тебя на руках!       Через несколько секунд голова Даши оказалась на подушке, а байкер боком пристроился рядом с ней, подперев рукой голову.       — И что это значит? — хлопнула себя по бедрам девушка.       — Мы на постели.       — Че?       — Тебе не нравилось, что я зову тебя киской вне постели. Так вот, — рукой обвел их обоих Дима. — Мы на постели. Если хочешь, могу застелить простыней.       Зажмурившись, Даша звучно расхохоталась, хлопнув себя рукой по лбу.       — А делом кто будет заниматься? Кроме Дениса, конечно.       — Так мы занимаемся! — уязвленно заявил байкер и, потянувшись за своей толстой тетрадью с черепом, шмякнулся обратно на подушку, привлекая девушку к себе на грудь.       — Значит, для песни можно весь текст перевести с третьего лица во второе. Не «она», а — «ты». Это раз. Первый куплет я думаю забацать на фортепиано. Минор — вообще всю песню в этой тональности.       — Угу, — согласившись, кивнула Даша.       — Так. Припев расшибают нахрен гитары. Жестко и беспощадно.       — Стой, стой. Насчет гитар, — задумчиво произнесла девушка, закусив на секунду сгиб пальца. — Пускай ударяют гитары, но в первом припеве более-менее мягко. Дальше куплет из фортериано уже вместе с акустикой, и потом припев, как ты хотел.       — Хм. Неслабо. Мне нравится, — одобрительно ухмыльнулся Дима, скосив глаза к пристроившейся на нем девушке.       — Да, и в припеве от минора можно отказаться.       — Короче, там видно будет. Надо пробовать.       — Тащи гитару, — с энтузиазмом распорядилась Даша.