I want to lay my head down. Come closer, come closer. Trying not to remember Our most precious of times. Please tell me I do leave A void of any kind… I think I'm losing you, Losing you again. ________________ Хочу приклонить голову. Будь ближе, будь ближе. Стараюсь не вспоминать Наши самые драгоценные времена. Прошу, скажи, и я оставлю Все пустое… Думаю, что теряю тебя, Теряю снова. Delain — «Come Closer»
Уставший мозг резко дал по тормозам, оставив за собой протяжные черные следы. Взгляд замер за спиной друга на овчарке, мирно почивавшей, высунув передние лапы и голову из будки. — Откуда ты… — От матери, — перебил Денис мрачно. — Лис молчит, как партизанка, мать ее… Но я и сам стал догадываться через пару дней, — больно хреново она выглядела, на отравление не было похоже. Дима глубоко вздохнул. — Хочешь сказать… — Черт, я ничего не хочу, Деймон, — снова перебил Денис, усердно стараясь не повышать голос во избежание свидетелей. — Кроме как жрать. Ничего не знаю и знать не хочу, просто будь в курсе. Я хотел, чтобы ты узнал до того, как тебя припрет кто-то другой. — Какой срок, в курсе? — безэмоционально осведомился бас-гитарист, мысленно подсчитывая месяцы и недели, прошедшие с того депрессивного новогоднего вечера, где высокая блондинка застала подвыпившего байкера врасплох. Денис ответил не задумываясь: — Десятая неделя. Специально для тебя узнал, не благодари. — Твою мать… — сквозь зубы выругался Дима, возведя очи в ночное беззвездное небо. — Что, не защитился? На тебя не похоже, старик. Ты ж ее знаешь, — невесело ухмыльнулся гитарист, — с этой выдрой надо быть всегда начеку. Она, может, хотела этого. Байкер утомленно провел ладонью по лицу. — Я-то ее знаю, чувак. Так что трахаться в Новый год Лис могла с кем угодно. «Такое себе утешение, черт подери…» Денис скептически поджал губы, но все же едва заметно кивнул. — Я на это и рассчитываю, — черта с два я хочу с тобой породниться. Дима невесело ухмыльнулся. — Не парься больше, чем надо, — ободряюще хлопнул друга по плечу гитарист. — Предки отлично знают и ее, и какие у вас отношения… были. — Я об этом вообще не парюсь, — с поднявшейся к горлу злостью процедил Дима. Гитарист пару секунд молча размышлял, поджав губы. — Не торопись ей рассказывать, может, ребенок реально не твой, — с искренней надеждой произнес он, почесав щетину. Денис знал, что друг словит, о ком речь. — И не собирался, — глухо отрезал басист. — Главное, чтобы не узнала от кого-то еще. — Не от меня, — доверительно кивнул друг и протянул на прощание ладонь, которую Дима незамедлительно пожал. — Спасибо, дружище. Я с этим разберусь. — Надеюсь, у тебя нет наивных мыслей, что Лис избавится от него? — криво усмехнулся блондин. — До связи, чувак, — проигнорировав вопрос, попрощался Дима. — Сделай эту гребаную диссертацию. Отсалютовав другу, Денис проводил удалявшуюся фигуру басиста задумчивым взглядом и поднялся в дом. Машинально перебирая ногами в сторону гаражей, байкер активно размышлял, подбирая варианты действий, которые можно предпринять. Даша стояла под фонарем в наушниках, сложив на груди руки и подперев кремовую стену особняка. Заметив мужчину, девушка поставила музыку на паузу и сняла беспроводные вкладыши. — Все в порядке? — участливо спросила девушка, подходя к Диме. Глядя в ее нежные простодушные глаза, он знал, что готов произнести очередную ложь во благо. Вот только это «благо» в итоге оборачивалось против самой лжи и в первую очередь против того, кто ее произнес. — Есть… кое-какие проблемы. Но тебе нет смысла париться, дружок, — каким-то не родным голосом проговорил байкер. «Черт, говорю, как мертвец. Если б соврал, что все в норме, она бы подловила. Но теперь Дарси будет париться и наверняка задавать вопросы. Твою мать… Палка о двух концах». — Что-то серьезное? — озабочено нахмурила бровки Даша, приблизившись на шаг, и участливо положила ладони Диме на грудь. Тот непроизвольно обнял ее за талию и теснее прижал к себе. — Я обо всем позабочусь, — кривовато улыбнулся мужчина, положив ладонь на щеку подруги. Девушка не моргала, испытующе глядя в обсидиановые глаза. — Ты можешь мне все рассказывать, я пойму, — убежденно произнесла Даша. — Я не маленькая и не дура. — Конечно, ты уже почти большая, — кривовато улыбнулся байкер. Девушка продолжала настороженно на него таращиться исподлобья. — Хорошо, Деймон, я тебе доверяю. Отвезешь меня домой? Проглотив ком в горле, мужчина медленно кивнул. Если пару минут назад он правда был убежден, что все разрулит, то теперь уверенность рассыпалась в прах. «Если это в натуре мой ребенок, можно считать, я уже потерял ее. Дашу. Я думал, она не простит мне, что я трахнул Лис в тот же вечер, как посадил Дарси на такси, оттолкнув и отказавшись от нее перед предками. Теперь знаю, Дарси не простит мне ложь. И конченую беспечность, с которой я позволил Лис меня использовать. Черт, если бы только не решил в тот конченый вечер отказаться от моей девочки, все было бы иначе. Я понял, что потерял ее. Вопрос времени. Эта чистая душа не способна бесконечно переваривать все то дерьмо, которое выплевывает моя гребаная жизнь. Все просто не могло быть так хорошо. Так недолго наслаждался обществом Дарси… Ее беззаботной улыбкой и вселенской нежностью, которых не заслуживал ни разу. Всего несколько раз наслаждался ее податливым телом. Пусть пока Дарси ничего не знает и ее отношение ко мне не изменилось, мне остается заводить обратный отсчет до взрыва бомбы. Нет. Еще ничего не ясно. Я должен поговорить с той головной болью, что не хочет меня отпускать. Мне необходимо знать, о чем она думала и чего добивается».***
Оставив «Харлея» у тускло освещенного подъезда, Дима поднялся с девушкой к ее квартире, стараясь выкинуть лишнее из головы и как можно непринужденнее общаться с Дашей. — Может, останешься? — обернулась она к выходящему за ней из лифта байкеру. — Мама ночью дежурит, мы будем одни. «Да!» — воскликнула первая мысль, но тут же затихла, когда на нее замахнулась вторая. — В другой раз, малыш, — вполголоса произнес Дима, погладив девушку по голове. Лицо подруги озадаченно вытянулось. — Нам надо выспаться перед концертом. И тебе стопудово нужно что-то учить на завтра. — Еще скажи, что тебе нужно Арчи выгулять, — безмятежно улыбнулась Даша, подперев плечом входную дверь. Мужчина слабо усмехнулся, кладя ее ладонь себе на шею. — Об Арчи я позаботился еще до репы. — Значит, никаких объективных причин больше нет, — убедительно произнесла девушка, пальцами одной руки расстегивая змейку кожаной куртки Димы, а другой — обрисовывая контуры его ключицы. Усталость как-то сразу перестала быть уставшей, и байкер понял: что бы ни произошло после, у него есть сегодня. И сегодня он мог и неотвратимо жаждал быть рядом с Дашей. Сегодня — это всегда шанс и сегодня больше не повторится, на то оно и сегодня.