Полет Феникса: Деймон

Пока возможность есть, не отпускайте рук. Все может умереть, так и не сделав круг. Как птицы ищут даль, так ищем мы звезду! Нам никого не жаль — и все летит в дыру. Обнимай меня, как не обнимала; Сердце рвется из пустоты. Обнимай меня, нам еще не мало В жизни выпить горькой воды. Кукрыниксы — «Обнимай»

      «С каждом годом совершал все больше дерьма, от которого обуглившаяся совесть жестоко подтачивала ненависть к себе. Да и к своей жизни вообще. Привык бегать от ответственности. От себя. От реальности… Если бы не вера в меня Санни и вынужденная (но такая своевременная) забота об Аньке, я бы не выгреб. Вот правда. Реально, Дарси бы не дождалась меня. До сих пор не понимаю, как и где Санни умудрилась отрыть мою душу.       Если б я и пережил сам все то дерьмо, в которое сам себя закапывал… Если б разбежавшись, и не спрыгнул со скалы, то моя девочка бы уже не спасла меня. Потому что не приблизилась бы даже. А я бы расценивал вариант с Дрю для нее меньшим злом. Ведь худшее, что мог сделать этот Шварценеггер, это трахнуть невинную, втрескавшуюся в него девчонку и разбить ее маленькое наивное сердечко. А я бы мог отравить ее душу. Наставить на путь, с которого она бы не вернулась. О котором Дрю и не снилось.       Может, я и оттолкнулся от дна. Но, черт подери, вижу, как Дарси накрывает моя карма. И не могу молчать. Вернее… Вашу ж мать, я могу. Сколько угодно. Могу бессовестно наслаждаться ее телом и уперто смотреть в эти доверчивые глаза, пока гром не грянет и девочка не узнает все сама. Увидит живот Лис, или услышит от кого-то. Черт, да, я могу. Но не хочу.       А ведь ничего такого. Ведь Лис утверждает, что ребенок не мой. Вот только поверит ли в это Дарси? А я?.. Мне больше не на что положиться сейчас, как на это. Ухватиться за тростинку. А продолжать молчать не желаю».       — Хочу, чтобы узнала от меня. Пока кое-кто не наплел тебе всякой хрени, и ты не накрутила себя.       Лицо Даши посерьезнело еще сильнее и приобрело сосредоточенное выражение. Девушка продолжала обнимать байкера за плечи, обвив ногами вокруг пояса. Но тело ее уже не пылало, как несколько секунд назад, жаркие мысли поостыли и подхватили серьезный настрой. Нервно сглотнув, она тихо произнесла:       — Я слушаю.       Натянув тугую прозрачную нить между их взаимно сосредоточенными взглядами, Дима тихо и твердо произнес:       — Я тебе солгал. Еще в прошлом месяце. О том, что ни с кем не спал в этом году.       Глаза девушки распахнулись шире, а челюсть приопустилась. Руки немного ослабли и сползли с шеи мужчины на его грудь. Карие глаза, кажется, растерянно обшарили все, что оказалось в поле их зрения, прежде чем вернулись обратно к лицу байкера требующим объяснений взглядом.       — Хочешь сказать… — Сухие губы приоткрылись и тут же сомкнулись, не желая сразу произносить неприятную мысль. — Кроме того раза на дне рождения Дениса?       «Вашу мать, этот случай я вообще вычеркнул из списка «переспал». Даже не кончил тогда, насколько помнил мой похмельный мозг. А Дарси даже не намекнула про это, когда врал «во благо», что мой член не гулял нигде после Нового года. Да ей памятник поставить надо за снисходительность! Только вот даже Дарс не простит, если отпрыск все же окажется моим. И может даже будет права».       — Еще до того. На Новый год. После того как я…       »…разыграл вселенскую драму оттого, что девушка не оказала мне, неподражаемому, заслуженного доверия, хоть и готова отдаться мне тепленькой. Н-да… Ну и дебилом же я был…»       Даша завершила фразу иначе:       — После того, как ты меня отшил, разбил гитару о стену и не признал меня, твоего друга, перед родителями?       «Пошла эмоциональная атака. Но я готов к этому».       — Да, — не отводя взгляда, сухо ответил мужчина.       — А потом, выпроводив, посадил в такси и уехал… Погоди, хм, куда же ты мог уехать?.. — Даша сложила на груди руки и изобразила задумчивый взгляд. Тут до байкера дошло, что она с ним играет в игру под названием «жестокий сарказм». — А, наверное, к Денису, на гитаре побрынчать. Или нет, наверное, сорвать злость с какой-то шлюхой. Погоди, да, точно, именно о последнем я и думала.       — Хочешь сказать, ты ожидала этого, — все больше хмурился Дима, недоумевая от такой реакции.       — О, боги… Я, может, и наивная, но достаточно хорошо успела тебя узнать к тому времени, — уже без ехидства промолвила девушка, норовя подняться на ноги. Байкер не стал ей мешать, подозревая, что сейчас Даше не очень приятно сидеть на нем верхом. — Я тогда, конечно, психовала в душе, но, даже когда успокоилась, смирилась с мыслью, что ты наверняка снимаешь стресс с Лизой, либо какой-то другой шалавой.       «Ты и теперь психуешь, милая. Но тебе это нужно, чтобы успокоиться».       Меряя шагами свою спальню, Даша не без горечи выплевывала все, что старьем в ней накопилось.       — Мне это было не впервой чувствовать, знаешь ли. Ты и не скрывал, что между тем, как тусовался со мной после репетиций, спал с Лизой, — как минимум. Разумеется, мы ведь были друзьями! — Девушка эмоционально всплеснула руками, тем не менее стараясь не повышать голос во избежание свидетелей за стеной. — Мы все это время были друзьями! И когда ты повел меня в «Анаконду», оставив за столиком, пока соблазнял какую-то пьяную телку. И после того, как следом признался мне в чувствах, но я тебя отшила — ха, интересно, почему! — что не помешало тебе развлекаться черт знает с кем полночи, чтобы потом завалиться ко мне в номер и лечь рядом со мной! Да, я заметила! Мы все это время, черт возьми, были друзьями, я тебя отталкивала, и ничто тебе не мешало спать с кем угодно!       Несмотря на то, что девушка вкладывала в свои слова оправдание, подача и тон были столь очевидно обличающими, что ревность и горечь в уже повзрослевшей и полюбившей юной женщине сквозила изо всех щелей. Видя, что Даша вот-вот расплачется, байкер неспешно поднялся и придержал ее за плечи, остановив этот километраж по комнате.       Крепко прижав подругу к груди, Дима дал ей волю выпустить весь негатив через слезы, проклиная себя за то, что он вообще есть на свете и что он такой, какой он есть. Ничего не говоря, байкер просто позволил подруге выплакаться, вцепившись пальцами в его черный свитшот.       — И ты молчала, что все знаешь, — негромко произнес мужчина, когда всхлипы притихли, а одежда его изрядно промокла.       — Не знала, а догадывалась, — низким голосом буркнула Даша, не отрывая лица от своей «жилетки». — Не хотела заводить об этом речь. А вот зачем вспомнил об этом ты, я не знаю.       — Прости, что сделал больно, — тихо шепнул он ей, словно боялся, что кто-то еще может услышать. — Я поехал прощаться со студией. Но от безнадеги и бухла перестал себя контролировать, когда Лис… — Дима пытался подобрать правильные слова, чтобы не причинять еще боли любимой девушке. Но таких не оказалось. — Я не оправдываюсь. Знаю, что облажался. Но не хочу, чтобы ты думала, будто после ссоры я бегу утешаться у кого-то между ног.       «Сдуру думал, что так и сделаю. Но теперь знаю, что нет.       Так странно. С Дашей секс стал для меня не только инструментом удовольствия, но и доверия. Задолго до того, как я познал его с ней. Почему-то же я тогда не поехал в бордель или клуб. (Пускай бордель все равно пришел ко мне). И после того конченого Новогоднего вечера тоже».       — Может и хорошо, что мы это обсудили, — глубоко вздохнула девушка, немного отстранившись.       «Сколько сантиметров. А я даже про беременность ей не сказал. Все же вывалить на нее все так сразу, еще и перед концертом, кажется идиотизмом. Дам Даше фору до завтра. Так кажется разумнее, что ли. Хотя вцелом ни хера разумного в этой гребаной ситуации нет».       — Наверное, шизой было вообще трепать об этом, — стиснув зубы, задумчиво проговорил мужчина.       — Нет, Дим, если… Если тебя это гложило, я понимаю. С того времени много воды утекло. Боги, давай просто оставим все твое темное прошлое в прошлом. Если ты не изменял мне… после той ночи под моей дверью, пусть совесть тебя не беспокоит.       «Черт, малыш, если б ты только знала, что это бы не оказался самый херовый исход…»       — Можешь больше ничего не рассказывать, Деймон, мне ведь невыносима мысль делить тебя с кем-то…       — Хорошо, — шепнул над ее ухом мужчина, прижимая к себе так жадно.       «Я ее не потеряю. Даша моя. Сделаю все, чтобы спасти ее веру в меня. Обязан».       — Даш… Дружок, поверь, ты единственная.       — Верю, — доверительно сжала его плечо девушка и тут же перевела тему, которую Дима охотно поддержал. — Сколько у нас еще времени?       — Часа полтора. Перевозить ничего не будем. Ударная установка, комбики, педали, всю «лапшу» Андрос предоставит на месте. Захватим только гитары и синтезатор.       — Точно? Прям все? — подняла оживленные глаза девушка. Дима коротко кивнул. — Круто… Буду рада снова увидеть Андроса, он мне так нравится, — с беззаботной улыбкой произнесла Даша.       «Охереваю с баб и их способности перепрыгивать с одного настроения на другое. Минуту назад ревела — теперь сияет. (Дневной лимит плачущих женщин у меня на груди непомерно превышен). Кто их создавал? Они же просто с другой планеты! У меня все больше вопросов к Создателю. Хотя под истерией Лис стопудово лежат ее «беременные» гормоны. И не верю я, что те кродильи слезы были показными».       — Ага, отлично помню, как этот бородатый к тебе подкатывал.       — Он к тебе подкатывал, глупый, — хихикнула девушка, ткнув кулачком в напряженную грудь байкера.       — Знаю я методы Андроса, — буркнул для приличия Дима. — Представляю эту физиономию, когда увидит нас вместе.       Даша прыснула от смеха.       — Я тут поняла, что мы успеем не только поесть перед выходом, но и фильм досмотреть, — встрепенулась она, возвращаясь к кровати. — Но кроме этого — ничего.       Многозначительный взгляд подруги заставил Диму кривовато улыбнуться.       — Не настаиваю.