Я помню чудное мгновение...

День, однако же, тянулся длиннее обычного. Погода совсем уж испортилась, и солнца было вовсе не видать. Серое небо застилало все, и по симу снег тоже стал слегка серым. Настроение менялось вместе с погодой, поэтому резкие перепады были не в новинку. Ветер противно задувал в щели, пол холодел и продувался, а сами же порывы ещё и гудели в трубах и ставнях. Метель разыгралась не на шутку. Учения были отменены, но по улице все равно изредка пробегали солдаты. Я сидел у окна в ожидании вечера, если можно так выразиться, любуясь погодой. Должен сказать, она была мне по душе, особенно потому, что раньше, за неимением времени, я не мог себе позволить расслабляться. Чай был как всегда горяч, даже обжигал пальцы и губы. Сборник Кондратий Фёдоровича я ладно уж прочёл, и теперь просто листал его, рассматривая буквы и орнаменты. Оформление было то, что надо. Где-то в другом углу комнаты, сидя на кровати и подобрав под себя ноги, сидел закутанный в одеяло Сергей, перебирая бумаги и что-то читая. Он был точно погода-сер, хмур и молчалив. Тревожить его я не стал. К вечеру мы начали собираться. Баранов должен был ждать нас на том же месте, где была некогда дуэль наша. Он был теперь уже в форме, что было обыкновением, но без пальто. Ветер так и не утих, зато снег перестал валить хлопьями. Луна уже светила, поблескивая в отдельных снежинках. Должен сказать, я хотел этой казни больше всех. Не знаю даже почему, но когда Серёжа замялся, я все подговаривал его. Безусловно, я любил Баранова и жалел его, но все мы понимали, что это долг, и по-другому быть не может. Вот, в очередной раз Сергей опускает пистолет, отворачиваясь. Я тут же подбегаю к нему с вопросами, но он лишь молчит. Глаза его были влажными , и нетрудно было догадаться, что воспоминания нахлынули одним потоком. Он вспомнил войну, то, как плечом к плечу бился с Наполеоном, помогая всем и принимая помощь. Как праздновал со своим полком. Как именно Баранов часто давал ему советы. Видимо он считал его вторым отцом и позволить себе выстрелить просто не мог. -стреляй же! Я понимаю тебя, но если ты его сейчас не убьешь, мы потеряем полк. Ты должен это сделать, у нас нет выбора! -как это у нас нет выбора? Зачем мы здесь? Тут я замялся. С одной стороны , выбор есть всегда , да и решать все надо мирным путём. Но с другой, если такая вольность была оказана гренадёром, то что будет потом. -ради мечты... Выстрела так и не было и мы разошлись по домам. Я знал, что милосердие победит его и в душе был рад. Казалось, будто от серёдка отлегло, будто тяжелый камень свалился с плеч. Дело шло к концу декабря. Погода установилась относительно стабильная. В один день Серёжа забежал к нам домой весь в нетерпении. Я в тот момент, помню , занят был вином да шампанским , и вечер мой проходил на ура. Разум был уже достаточно затуманен, рубаха спала с плеча, а волосы растрепаны. Ноги уже плохо держали меня. Когда он вбежал, тут же схватил меня за локоть, усадив на сундук. Все было готово. Он решил выступать. Я откровенно не понимал смысла , если мы раскрыты и нас заберут в любой момент. Выступая сейчас, мы сами идём в мышеловку. Путь был неблизкий. Пройти всю Малороссию и дойти до Петербурга-подвиг. Погода, однако же, знатно испортилась и поднялся ветер и вьюга, словно останавливая нас. В один день мы домом до небольшого холма, но остановились услышав сигнальный выстрел. В метрах 300 от нас стояла батарея с пушками. Нетрудно было догадаться, что все было сделано чтобы остановить нас. Серёжа ,как обычно надеясь на лучшее и своё самообладание, приказал всем стоять , а сам взяв флаг в руки пошёл...