Новая жизнь

Утром Райн поделился своими тяжкими думами с Сартом, связавшись с ним после того, как эльф отвел Астари на тренировку. Райну не спалось из-за двух активных жаворонков, так что поговорить и обсудить мучающую его проблему показалось ему самым логичным в данной ситуации. — Ну попробуй с ней тоже поговорить, как со мной, — Сартэниэль неспешно шел в сторону тепличного комплекса, пропуская особо спешащих разумных. У него был запас времени, чем эльф беззастенчиво пользовался, на ходу попивая чай в стаканчике, купленный в ближайшей кафешке. — Думаешь, это поможет? — скептически вздернул бровь демон. — Попытка не пытка. К тому же не забывай — она разумное существо со своими чувствами, эмоциями, переживаниями и привязанностями. Ты думаешь, ей понравится, что ее как ненужную вещь просто возьмут и отдадут чужому мужчине? Ты же сделал все, чтобы она к тебе привыкла, — сумеречный допил свой чай и поискал взглядом утилизатор. Амулет он держал прямо перед собой, показывая только свое лицо и часть городского пейзажа за спиной. — Я слишком… старомодный в этом плане. Как ее психолог, — Райн кратко пересказал Сарту историю с психологом, не умолчав даже о принуждении к замужеству. — Ну, это бред, на мой взгляд, — эльф поморщился и пропустил перед собой кар, а после степенно перешел дорогу. — Внушать женщине с подобной травмой о том, что о ней будет заботиться муж. А если муж такой же окажется? — Вот и я о том же. Сказал, чтобы больше не ходила к этому мудаку. Если будет надо, найдем ей нормальную бабу-психолога, и пусть себе плачутся там в жилетку друг дружке. — Ты не путай психолога и подружку, — эльф призадумался и наморщил лоб. — Но все равно с этим всем нужно что-то делать. Хотя я тебе скажу так — занятия с Харшастиалем дают какой-то результат. Она уже меньше боится, это раз. Два — она стала крепче физически. Пусть у нее никогда не будет таких мускулов, как у тебя, но ты присмотрись, она хоть и неловкая, но все же крепчает. Легче ходит, ровнее держит спину… — И уже не сжимается в комок, — подтвердил Райн. — Получается, польза есть. — Да, кровавый убедит ее в том, что она может постоять за себя. Пожалуй, это хорошая идея. Ладно, мне пора, — он указал на проходную и прервал связь. Райн некоторое время посидел на кровати, обдумывая будущий разговор. Пожалуй, Сарт прав. В первую очередь нужно поговорить. Он слишком привык распоряжаться чужими жизнями здесь. Астари позволила распоряжаться ее жизнью, поскольку она так привыкла. За нее все решали отец и братья. Она выросла в том мире, где слово и желание женщины значили меньше, чем ничего. Потому она и идет по привычному сценарию. Даже просила разрешения у Райна на разговор с Арикселем, хотя это ее право. Получается, нужно дать ей право выбора. Даже если она не выберет никого. Даже если ведьма сбежит в монастырь или куда там еще может сбежать женщина, не желающая мужского внимания. Даже если она влюбится в другую женщину — такие истории не редкость с теми, кто пострадал от противоположного пола. Даже если она отвергнет их с Сартом помощь, она будет в своем праве, поскольку это ее жизнь, и только ей решать, как эту жизнь прожить. Она вправе набивать свои шишки и совершать свои ошибки. Райн забрал Астари из храма, так и не решаясь начать с ней разговор. Когда они почти дошли до Бюро, хлынул прохладный дождь, так что задержаться на несколько минут не вышло. Может, это и к лучшему, поскольку Райн знал, что люди хрупкие и болеют даже после теплого дождя. Ему бы не хотелось, чтобы Астари болела. Они только-только привели ее в относительный порядок… Ведьма быстро взбежала по лестнице и даже не запыхалась. Они обменялись заготовленной едой и погрузились в работу, как всегда. Райн грыз карандаш, перерисовывая ферму и думал, что так нельзя. В самом деле, почему он ограничивает ее право самой выбрать себе возлюбленного или возлюбленную? Если вдруг она откажется от Арикселя? Выдержать этого зануду не всем под силу. Демон подозревал, что эльфа специально отправили в патруль, чтобы он не нудил где-нибудь на заводе или в конторе. А так пусть долбит мозг напарнику или напарнице… Лишь в обеденный перерыв Райн решился на разговор. Он подошел к ведьме и переставил стул так, чтобы сесть рядом с ней и видеть ее лицо. После того, как он сдвинул столы, это оказалось весьма проблематично. Но сидеть резко напротив, будто на допросе, ему показалось неуместным. Лучше уж так, сбоку, будто нерадивый ученик рядом с учителем. — Я бы хотел тебя спросить… — начал Райн, неловко взглянув на Астари. Та в ответ кивнула и отложила надкушенный бутерброд. — Тебе нравится Ариксель? Ведьма округлила глаза и, вероятно, порадовалась, что не стала есть, иначе бы подавилась. От нее повеяло непониманием и удивлением. — С чего ты взял? — наконец спросила она, восстановив душевное равновесие. — С того, что ты ему нравишься. И он хотел бы… познакомиться поближе. Но так как он честный порядочный эльф, то к истинным примазываться не хочет, — пояснил Райн, внимательно следя за реакцией ведьмы. — Ну… он неплохой парень, часто провожал меня домой в свою вечернюю смену, но… — ведьмочка вскинула голову, пытаясь поймать взгляд Райна. — Я же принадлежу тебе, как я могу… знакомиться с кем-то еще? Демон фыркнул и скрежетнул зубами. — Ты не вещь, чтобы мне принадлежать. Не рабыня, которую я купил. Не табуретка. Ты живая и свободная. И ты можешь совершать любой выбор в своей жизни. — Я уже сказала тебе однажды — я выбираю никого не выбирать, — повторилась Астари. — Ты в своем праве, — Райн постарался успокоиться. — Но ты пойми, я — демон. Демон до мозга костей, и уже никто ничего с этим не сделает. Ни магия, ни трансформация. Разве что меня злая колдунья превратит в шкафчик для посуды. И ты пойми — я могу тебя случайно ранить и даже убить. Толкнуть рукой, сбить крылом, пронзить когтями. У меня могут случиться… припадки ярости, боевой задор. Здесь слишком спокойно, и я чувствую, что моя ипостась может не вовремя вырваться наружу. В самый неподходящий момент. К тому же я могу придавить тебя в постели. И есть еще кое-что, о чем я подумал. — И что же это? — с любопытством спросила Астари, выслушав его сбивчивую речь. — Ты — женщина. Как и всякая женщина, рано или поздно ты захочешь детей. Не спорь, сейчас мир кажется тебе черным и белым, но когда-нибудь, когда ты станешь старше, ты захочешь ребенка. А может и нет, в любом случае, это будет только твой выбор. Но пойми, полудемона ты не выносишь. Если бы на твоем месте была более сильная магичка, еще можно было бы рискнуть. Есть же полукровки демонов даже с людьми. Но… я не уверен, что ты вообще это переживешь. Вот и предлагаю тебе подумать спокойно, все взвесить и все решить. Мы все никуда не торопимся, ты вообще вправе отказаться от нас всех и найти кого-то совершенно чужого для нас, кто тебе будет приятен. — Это все слишком сложно, Райн, — на лбу Астари пролегла складочка задумчивости. — Я никогда о подобном не думала. К тому же, если уж так захочется детей, всегда можно усыновить кого-то из сирот. Говорят, на Приюте сейчас есть технологии, позволяющие выращивать биоников из зародыша до взрослого полностью в пробирке и искусственной матке за несколько месяцев. Там так же можно заказать детей бездетным парам… их сделают такими, какими их хотят видеть родители, вплоть до клонов одного из родителей. Их вообще могут собрать суммарно из генов разных рас. Там можно сделать много чего. Ты не думай, что я деревенская дура, дорвавшаяся до прелестей свободной жизни. Я много чего читала и смотрела, чтобы понять, где именно я живу. — Об этих технологиях я не подумал, — качнул головой Райн. — Но все же… я слишком опасен для тебя. Я могу случайно принять трансформацию во время секса или ссоры. Я могу… да много чего может случиться. Думаешь, мне не стыдно признаваться в том, что я чудовище? — Ты обычный демон, как я обычный человек — Астари встала и подошла к окну, распахнула створку и взглянула на весело брызжущий по силовой дорожке дождь. Капли громко барабанили по подоконнику, свежий ветер ворвался в кабинет и закачал занавески. — Ты не можешь отказаться от своей силы, как я не могу избавиться от своей слабости. Но зачем мне именно Ариксель? — Он светлый эльф, — пожал плечами демон, — к тому же страж, они проверены на адекватность. Он тебя любит, что уже дает шанс перенести метку от меня к нему. Он не такой габаритный, как я, и не сделает тебе ничего дурного. У эльфов и людей много полукровок, поэтому ты без проблем сможешь создать с ним нормальную семью. Он не очень сильный маг, что повышает шансы рождения здорового ребенка и сохранения твоей жизни. — Почему ты считаешь, что семья должна быть именно такой? — Астари повернулась к Райну, глядя на него пронзительным взглядом серых глаз. — Почему не можешь предположить, что кто-то может хотеть другого? Жить без семьи или создать однополую семью? — Ради богов, Астари, если у тебя есть любимая женщина, то совет вам да любовь, — Райн развел руками и сделал характерный обережный жест, будто бы обводил вокруг ведьмы круг. — Но если уж связываться с противоположным полом, то нужно учитывать все тонкости этого дела. Как и возможность получить детей, как желанных, так и не очень. Райн все же встал и подошел к ведьме сзади, осторожно положил руки на плечи и слегка сжал так, чтобы та не боялась. — Пойми, я демон и я привык просчитывать ходы наперед, пусть сейчас мое умение и ослабло за ненадобностью. Я привык ждать удара в самый неожиданный момент. Наши женщины… они могли вычудить много чего такого, о чем вы, люди, даже не представляете, — демон перевел дух, жалея, что прямо сейчас нельзя взять и пойти попить чаю. Сначала разговор, а потом чаепитие. — Ночью я могу тебя удавить только за то, что случайно во сне прикоснешься ко мне. Потом я сам себе оторву голову, но сделанного уже не вернешь. — Ну Сарта же ты не удавил, — хмыкнула ведьма, вспоминая веселую ночевку, — а он спал очень близко к тебе. — Его спасло только чудо, — Райн оскалился, припоминая, что на самом деле ему хотелось прибить сумеречного далеко не один раз. И желательно на трезвую голову. — Да и он эльф, они хоть и хрупкие, но живучие, падлы, до ужаса. Говорят, некоторые виды умирают, только если отрубить голову. А иначе обратно залечивают раны и отращивают конечности. — Сейчас исцеление на том же уровне. Даже мне можно отрастить оторванную ногу, — ухмыльнулась Астари. — Но я надеюсь, что до такого не дойдет. — Так что скажешь? — Давай я просто подумаю, а там жизнь покажет. К тебе я хотя бы привыкла. Но не до такой степени, чтобы думать о детях и всем подобном, — ведьма нахмурилась и нервно дернула подол своей футболки, на этот раз тоже зеленой, но уже приятного лиственного цвета. — Ваш людской век короток, так что думай, но не забывай, что время идет. Мы-то о тебе позаботимся в любом случае, даже если ты станешь бабушкой и будешь забывать, как меня зовут. — В таком случае я попрошу меня усыпить, поскольку не хочу доживать свой век в состоянии овоща, — отрезала Астари.  — Да, ныне многие старики так и завещают, — Райн припомнил недавний выпуск новостей… И подумал, что, возможно, усыпление — вполне приличная мера против нескольких лет мучений, хождения под себя и всяких гадостей родственникам. — Эвтаназия, — просмаковала это слово ведьма, будто бы получая от него удовольствие. — Давай ты не будешь ругаться, ладно? — Райн вернулся на место, пошарил в ящике стола, нашел пару грязных кружек и решил пойти сдаваться в столовую и каяться перед поварихой за забытую посуду. — Это название процедуры усыпления, — пояснила Астари, все так же не отрывая взгляда от дождевых капель, прыгающих по подоконнику. — Все равно раньше семидесяти человеческих лет ты ее не получишь, — мстительно фыркнул демон и вышел отнести кружки в столовую, а заодно и взять что-то вкусненькое, поскольку угощение ведьмы слопал еще с утра. Вообще, вопрос эвтаназии поднимали не раз, и в среде людей он был довольно острым. Многие люди отстаивали свое право закончить жизнь тогда, когда они окажутся неизлечимо больны, стары и беспомощны. Другие же желали дожить до своего последнего дня и умереть естественной смертью, как умерли их родственники и прадеды. Многие из почти бессмертных тоже ратовали за усыпление, поскольку понимали, что у них хоть редко, но могут быть тяжелые травмы, повреждения мозга и прочие проблемы, ведущие к слабоумию или полной неподвижности тела. Демоны и ангелы в этом плане оказывались весьма живучи. Проблема лишь в том, что толку от живучего и регенерирующего тела, если мозги в нем уже совсем не работают? И не факт, что хваленая регенерация будет способна восстановить ткани мозга. Верно говорят — если хочешь убить демона, то отруби ему голову. Нынешнее законодательство миров Содружества эвтаназию разрешало. Но только при ряде условий. Взрослому человеку должно быть не меньше семидесяти лет — то есть срок, когда он уже начинает ощущать признаки слабоумия, но еще способен отвечать за свои поступки. Еще одним условием для усыпления была неспособность к самостоятельному обслуживанию себя, к примеру, полный или частичный врожденный паралич*, генетические мутации и многие другие факторы. Родители имели право усыпить ребенка, если целители и иномирные врачи не могли оказать ему помощь. Регенераторы никак не могли повлиять на мутации, поскольку дети такими уже рождались. Райн припомнил, что в информатории значилось, что большинство мутаций возникает из-за смешения крови родственников, поэтому родственные браки запрещались, как и родственные связи, зато поощрялись межрасовые браки, поскольку они давали здоровых и генетически отличных детей от родителей из других миров. Получалось, что вся эта каша с многоженством и многомужеством позволяла тасовать гены новых жителей и не давала возможности скрещивать близкородственных особей, если уж совсем научно посмотреть на это дело. Так что усыпление хоть и было гуманным, но его применяли крайне редко, поскольку если был шанс вернуть здоровье тела и психики, то целители им обязательно пользовались. И усыпляли лишь в совершенно безвыходных ситуациях при обязательном присутствии родственников или близких друзей, если родственников найти не удалось. Всего на Шаале за ее историю насчитывалось три усыпления. Одним был старик с тяжелым расстройством психики и потерявший память. Двумя другими оказались мутировавшие дети, родившиеся с такими отклонениями, что удивительно, как они вообще смогли появиться на свет. В обоих случаях у родителей этих детей предки вдоволь наскрещивались между собой — насколько Райн помнил из нудной речи информатория, родители были выходцами из каких-то аристократических семей, где практиковались браки между родственниками. Впрочем, не ему думать об этом всем. Он наоборот предложил Астари выход, но воспользуется ли она распахнутой дверью или постарается проложить свой путь — это уже ее дело.