Ценная жертва

      Об ошибочности своего выбора Хината впервые задумалась где-то через неделю. То есть не так уж и сразу, на её счастье, но, блин, всё равно куда раньше, чем было бы в идеале. Они только-только вошли в страну Снега, так что шанс повернуть назад ещё был, и им воспользоваться дьявольски хотелось. Впрочем, страх перед реакцией родных был сильнее тоски по дому. Так что Хината скрипела зубами, тяжело вздыхала, чем нехило действовала на нервы Хидану, но упрямо шла вперёд, изредка от скуки пытаясь заплести волосы в косичку. Гиблое дело с её длиной. Ну, вернее, что-то там как-то даже получалось, но не сегодня и не со смеющимся парнем сбоку. Хината отчаянно старалась не краснеть, но пока получалось разве что сдерживать жажду убийства. И то только потому, что её оппонент был бессмертен.       Начался снегопад. Хината с тоской надела капюшон куртки и искренне понадеялась, что это убережёт её от замерзания. В крайнем случае, Джашин-сама, конечно, излечит её раны, но приятного от этого всё равно было мало. Обморожение… даже думать неприятно. То ли дело старые добрые колото-резаные раны…       — Пс-с.       …или переломы. Ощущение, когда внутри тебя что-то ломается, разрывая ткани и окрашивая кожу в багрово-алый цвет…       — Пс-с-с.       … или, как ещё один вариант, заставлять врага истекать кровью. Истинное наслаждение наблюдать, как он чувствует, что его кровь медленно вытекает из организма и не иметь возможность ничего предпринять…       — Да Хината, блин! — Хьюга удивлённо распахнула глаза и обернулась к Хидану. — Обратила внимание, слава Джашину-сама. У меня дурное предчувствие. Разведай путь, а.       Хината, не скрывая иронии, чуть приподняла брови. Она вкратце объяснила язычнику, что представляют из себя её способности, но как-то ради непонятно чего использовать их не собиралась.       — Когда кажется, молиться надо, — в итоге, после долгих раздумий, глубокомысленно изрекла она.       Хидан закатил глаза: — Не умничай и проверь.       Хината, конечно, не особенно-то хотела кого-либо слушаться, но всё же обречённо вздохнула и активировала бьякуган.       В районе висков резко почувствовалось давление, взгляд прояснился, а картина мира разрослась до огромных размеров. Предел Хинаты в данный момент — восемьсот метров. Оставалось надеяться, что этого расстояния хватит, чтобы увидеть гипотетического врага, потому что снегопад усиливался, и она больше не была уверена, что соглашаться идти в эту страну — было хорошей идеей.       Снег, снег, много снега… дорога… несколько обледеневших елей сбоку, шестнадцать крупных валунов, слабые очертания гор и…       — Это караван, — Хината прищурилась, словно это действительно могло помочь ей приблизить картинку. — Шестеро человек. Везут… ммм… ткани. Точнее сказать не могу — они едва вошли в предел моей видимости.       Хидан замер, опустил косу на землю и задумчиво сложил подбородок на руки, а руки — на древко косы. Он тоже внимательно посмотрел вперёд, но, очевидно, ничего не увидел. Хината терпеливо ждала вердикта старшего товарища. Чисто из принципа, нежели из ожидания услышать что-то путное. Надежды на наличие у язычника хороших умственных способностей исчезли ещё тогда, когда он с лёгкой руки вручил ей кошелёк со всеми их сбережениями, наказав нормально с ними обращаться, потому что он мужчина, а ему точно нельзя поддаваться соблазну денег. Великий грех это. Намёк на то, что Хината вообще-то придерживалась той же веры, был проигнорирован.       — Ясно, — глубокомысленно изрёк парень, дьявольски напомнив своей интонацией недавнюю фразу Хинаты, — дождёмся, когда они нас нагонят.       — И всё? — Хидан вопросительно уставился на её скепсис. — И даже нападать не будем?       — Я разве это сказал? — Хината воодушевлённо хлопнула в ладони. — Поравняемся с ними, а там уж разберёмся. Ты не представляешь, как часто пропадают такие караваны. И как долго их потом ищут.       — О-о, да-а.       — Именно.       Прикинуться братом и сестрой, чтобы разведать обстановку, было идеей Хидана. Глупой, конечно, до одури, потому что за родственников их мог принять разве что слепой, но хоть что-то. Хината посильнее натянула на лицо капюшон, сунула руки в карманы, сжав кастеты, приготовилась ждать, когда караван окажется достаточно близко. Прошло ещё минут шесть, но, учитывая, что язычники не стояли на месте, это не так уж и много.       — Мать честная, да тут дети! — Хината закатила глаза. О да, вот Хидан-то точно ребёнок.       Когда караван достиг шиноби, их тут же окликнул водитель. Да, метель метелью, но признать в этом дылде… Хината не особенно любила людей выше себя… ребёнка — нет, это уже чересчур. Хотя, Хьюга внимательно посмотрела на неизвестного, седые волосы и усы, лёгкий прищур глаз… Ну, может, ему и простительно. У стариков же плохое зрение, так? По крайней мере, фамильная шутка Хьюга «что-то я плохо видеть стал, никак не пойму, что Орочимару у себя в подвале химичит» здесь не подойдёт.       — Ага, дядь, именно, — несколько саркастически поддакнул Хидан. Кажется, такое преуменьшение возраста его тоже покоробило, — а вы нас до города не подкинете?       Старик посерьёзнел. Он внимательно окинул взглядом внезапных встречных, явно оценивая. Особенно головы. Поначалу Хината решила, что дело в их внешности или возрасте, но после осознала свою ошибку. Мужчина искал протектор. Но у Хинаты его не было видно из-за капюшона, а у Хидана — из-за шарфа, так что как-то прояснить ситуацию у того явно не вышло.       Так что Хьюга решила подтолкнуть его к верному выводу: — П-пожалуйста, — скромно-жалобно произнесла она, — т-тут так холодно и м-мы так устали…       Кажется, старик окончательно растаял над просьбой девчушки ниже метра с кепкой и устало заявил: — Ладно, залезайте внутрь. Только моих не пугайте. И не пугайтесь.       Весело переглянувшись друг с другом, шиноби поспешили внутрь, предвкушая удивление купцов.       Вот только оказавшись внутри и увидев, наконец, ораву людей на дорогих тканях, язычники поняли, что удивляться придётся им. Сидя на самых дорогих шелках, эти люди весело переговаривались и курили. Марихуану.       Если не вдаваться в подробности, то купцов было решено пока не убивать, и остаток поездки прошёл навеселе для всех, кроме Хинаты. Последняя окончательно осознала, что согласилась путешествовать с идиотом, и всё оставшееся время думала, как свести ущерб от этого на нет. Первое время выходило, но потом разомлевший язычник начал рассказывать про своего бога, и Хьюга осознала: занавес.       — Вот вы все думаете, что живёте правильно, но это нихрена не так, — несопостовимо с его состоянием уверенно вещал Хидан. — Жизнь идёт из сердца, а сердце должно быть отдано Богу. Ваш бог неверный. Вы заблуждаетесь всю свою неверную жизнь, умираете и гниете заживо в ином мире, пока ваши потомки живут здесь, пьют вино и медленно катятся к тому же исходу. Вы…       — Постой, — прервал его Иемицу, светловолосый мужчина лет сорока, — ты что, монах, что ли?       Тон купца прозвучал настолько подозрительно, словно он по меньшей мере подозревал язычника во всех смертных грехах, и это при том, что ничего особенно страшного озвучено не было. Ну, вернее, было, но они-то об этом не знали.       — Не совсем, но типа да, — не заметив странного тона, легко согласился Хидан, — так вот, суть в том…       — Ба, — снова прервал его Иемицу и поморщился, — тогда прикрой шарманку. Я атеист. Бога нет, что бы ты там мне про это не говорил. У тебя нет доказательств. Монах, блин. А дымишь, как паровоз.       Хидан заметно помрачнел. Сунул трубку в руки Хинате и полез за ритуальным кинжалом в куртке. Что именно он собирался делать, Хьюга осознала не сразу, но все же успела перехватить его руку возле нагрудного кармана. Но было уже поздно: купцы заметили перечеркнутый протектор.       — Хидан, не смей, — обладавшая от природы тихим голосом Хината была сравнима со змеёй. — Хида-ан!       Шиноби вырвал руку и всё же достал кинжал.       — Я докажу этим еретикам, что они ошибаются, Хина, на собственном, блин, примере! — он наклонился к Хьюге так близко, что она могла видеть расширенные от наркотика глаза. — Не думаешь же ты, что сможешь мне помешать?       Хината помрачнела, чувствуя, как к горлу подступает волна раздражения. Этот… имбецил…       — Ты понимаешь, что мы теперь в одной лодке, дурень? — Хината выразилась ещё достаточно мягко, памятуя о том, что им ещё бог знает сколько путешествовать вдвоём, да и сейчас он так вёл себя под влиянием травы. — Мы ещё даже до города не доехали! И не доедем, если ты продолжишь творить чёрт пойми что!       — Доедем, — флегматично пообещал ей Хидан, — если кое-кто не будет мне капать на нервы.       И вогнал ей нож под ребра, разодравший одежду и сердце насквозь. Хината захрипела, чувствуя, как боль пополам с удовольствием волнами проходится по телу, закатила глаза и упала на спину, позволив капюшону слететь.       Кто-то испуганно вскрикнул.       — Что… Что ты натворил?!        Хидан довольно оскалился и заявил: — Как видите, Хина — настоящая верующая. Потому Бог не даст ей погибнуть и она встанет, живая и невредимая.       Хината мысленно хмыкнула. Ха. Да обойдётся.       Шум вокруг усилился.       — Да ты посмотри на неё! — в ужасе воскликнул Иемитсу. — Она же не шевелится! И эти глаза… О, небо, бедная девочка… Ты… Убийца!       Хидан возмущенно отмахнулся и слегка пнул Хинату. Та не пошевелилась, усердно изображающая вид «уставшая Хьюга»: неподвижная, бледная, с открытыми закатившимся глазами, едва дышащая. Кунай, правда, в композиции был лишним, но Хидану об этом знать было необязательно.        — Да блин, — Хидан озадаченно нахмурился. — Правда подохла, что ли?.. Ну ладно. Значит, её вера была недостаточно сильна.       Этого Хината уже не вытерпела и, мгновенно приняв сидячее положение, скопила чакру в ладони и с силой ударила ей Хидана в грудную клетку. Раздался громкий треск, и язычника скрутило пополам. Теперь хрипел уже он, пытаясь совершить хотя бы подобие вдоха, но кровь, не прекращающая хлестать изо рта и носа, сделать ему это не позволяла.       — С-сука, — с трудом прохрипел он.       Хината в ответ лишь философски пожала плечами и резким движением извлекла нож из своей груди. Ощупала рану спереди и сзади и, игнорируя перепуганные взгляды случайных свидетелей, расстроено произнесла.       — Ну вот, теперь новая куртка нужна…       Кто-то упал в обморок.       — Это… это невозможно! — в благоговейном ужасе прошептал Иемитсу, пока Хината ждала, когда Хидан прекратит плеваться кровью и придёт наконец в себя. В конце концов, не так уж сильно она его и ударила.       — Ну что, всем всё доказал? — с раздражением поинтересовалась Хината. Хидан в ответ лишь злобно зыркнул, вынимая из чехла косу. Хьюга безумно улыбнулась — хотя бы в этот раз их мысли сошлись — и нащупала в карманах кастеты.       Спустя несколько мгновений купцы были почти что мертвы. Дорогие ткани, которые они везли, были залиты кровью, разорваны и использованы в качестве кляпов. На освободившемся пространстве возникли два круга по язычнику в каждом. Ритуал начался.       — Хина, ты пиздецки больно бьёшь, — с каким-то недоверием произнёс Хидан, вонзая себе нож в бедро. Кто-то истошно захрипел. — И странно. Где ты так научилась?       — Да дедушка тренировал, когда делать было нечего. А что, правда сильно? — Хината с воодушевлением привстала на сломанные локти, вызвав очередную порцию глухих стонов.       Хидан поморщился: — А то, блин. Не хотел бы я встретиться с твоим стариком. Или хотел… — Хината кинула на того очень угрожающий взгляд. — Лады, не хотел. Но ты должна мне спарринг!       — А ты мне — куртку. И аванс вперёд.       Язычник заржал: — Аванс — это рукав, что ли?       — Хидан!

***

      Хината стояла в одном ресторане. В голове ни одного приличного слова не было, неприличного, впрочем, тоже. В руках у неё был небольшой кошелёк в форме морской звезды, который некогда подарила мама. Хината держала в нём все деньги, которые были у них с Хиданом на двоих, но в этот раз ей катастрофически не хватало несколько сотен рю. Хидан молчал. Хината тоже молчала. Хозяева ресторана выразительно смотрели на Хинату и ждали, когда она наберёт нужную сумму. Но деньги не набирались.       — …ять, — отголоском прозвучал невыразительный голос Хидана, уже догадавшегося, почему она медлит.       Хината поджала губы. К такому её жизнь не готовила. Несколько АНБУ страны Льда и Снега промямлили сочувствие, но добавить денег никто так и не предложил.       — Точно «ять», — едва слышно произнесла Хината и покачала головой. Отпираться больше не было смысла.       По стране Льда и Снега язычники прошлись с размахом. Многих принесли в жертву, с кем-то просто подрались и разрушили несколько местных храмов. Если сначала они действовали осторожно, то вскоре, поддавшись хидановской безалаберности, особенно не скрывались. Ну, а что? Было весело, классно, свободно, чего никогда не приходило в голову при воспоминании о Конохе… Вот и довеселились. Слухи о странных убийствах и погромах дошли до местного лорда, и он мало того, что дал за головы преступников баснословную награду, так и отправил по их души весь специальный отдел. То есть около сотни шиноби, методично прочесывавших местность.       Язычники стали чуть осторожнее, зная, что свидетелей всё равно нет, так что решили зайти в какой-нибудь приличный ресторан, поесть от души, убить всех присутствующих и залечь на дно. С этим-то прокол и вышел.       Зайти — зашли, поесть — поели, но стоило им подумать о том, что пора уходить, в то же заведение завалилось пятьдесят шесть АНБУшников, посланных ради их поимки. Со всеми справиться — не вариант, слишком сильны и в слишком большом количестве. Пришлось затаиться.       Хидан коротко кивнул Хинате и спокойно сказал расплатиться — благо, деньги у них были.       Но.       Не в том количестве, чтобы оплатить счёт.       Вот потому она и стояла, как истукан, возле официантки, бледнела, потела, нервничала и пыталась придумать, что ей делать дальше.        Но, кажется, зря. Хидан это придумал за неё: — Мы, короче, посуду помоем, ок?       — Ок, — ласково ответил хозяин заведения на безысходный тон Хидана, — один рю — одна тарелка. Можете приступать.       Дальнейшие споры потонули во вмешательстве АНБУ.       Хината стояла на кухне с губкой в руке и вспоминала, как ей работать. Раньше домашними заботами занимались их домработница, а теперь… Хьюга вздохнула. И ещё раз. И ещё. Жизнь — страшная штука.       — У тебя такое лицо, будто ты лорд страны Огня, которого впервые заставили работать. Мой давай, а, чем раньше закончим, тем раньше свалим… от этих, — по локти в мыльной пене Хидан быстро скосил глаза на обеденный зал с шиноби, по доброте душевной запечатавших выход.       — Ну, не лорд Огня, конечно, но работать мне особенно не приходилось, — заметив недоумевающий взгляд собеседника, Хината пояснила, — я же всё-таки наследница клана.       — Раз так, то нафига ты сбежала? Сидела бы дома, а не шаталась со мной по подворотням. Я-то думал, что ты бесклановая.       Хината помрачнела, вспомнив дом: — Я… отец всегда считал меня недостойной наследования. Оценки были средними, способности — тоже. Да и мой л-любимый Н-наруто-кун не обращал на меня внимания…       — А, так ты их всех ненавидишь и хочешь убить?       — Джашин, нет! — горячо воскликнула Хината, не представляя, как навредит собственному клану. — Я всю жизнь молилась за их благополучие! Я люблю их! И хочу, чтобы они жили столько, сколько это возможно! Со мной. Приняли правильную веру и…       — Хина, — довольно резко прервал её Хидан и серьёзно сощурился, — тогда нафига ты пошла со мной?       Недовольно поджав губы, Хината вздохнула и огляделась по сторонам, проверяя, нет ли лишних ушей. А после начала свой правдивый рассказ: — Понимаешь, Хидан, я наследница клана. Я должна заботиться о его благополучии…       — Бла-бла-бла.       В Хидана полетела губка.       — Потому, когда пришли действительно сложные времена, я молилась и убивала. Но простых жертв было недостаточно! Ты и сам это понимаешь, от ценных жертв проку куда больше, — Хидан кивнул, оценив намёк на собственноручно убитого отца, — потому я выбрала того, без кого клан однозначно обойдётся. Будущую главу побочной ветви. Мою младшую сестру, Ханаби.       Перед глазами закружился вихрь неприятных воспоминаний.       Хината не хотела убивать сестру. Она, чёрт возьми, любила её, даже если та наплевательски реагировала на заботу Хинаты. Но ведь клан был выше её чувств. Выше желаний и важнее глупой привязанности. Что ещё она могла предпринять? Принести в жертву следовало кого-то близкого, того, с кем Хината сможет справиться. Родители и брат отпадали. Так что… Только Ханаби.       Заманить сестру в лес вышло несложно. Хинате стоило лишь пригласить её на прогулку и уговорить принять предложение. Ханаби не особенно-то хотела тратить время на бессмысленное шатание среди крон, но всё же согласилась.       Хината внимательно следила за периферией, действуя уже по отработанной схеме, но всё же немного нервничала. Всё же раньше у неё были простые жертвы. Слабые. А не с детства тренированная Хьюга. Да и эмоциональный фактор… Куда проще убивать тех, о ком ничего не знаешь. Сестра же была рядом всю жизнь. И хотя Хината знала, что Ханаби обретёт вечное блаженство в саду Джашина-сама, в действительности она желала для неё нечто совсем иное. Бессмертие. Но выбора всё же не было.       Вырубить Ханаби оказалось несложно. Сработал эффект неожиданности. Хината почти любовно погладила сестру по голове, уложила на землю, а потом волоком потащила к старому разрушенному храму Огня.       Хината наткнулась на него ещё в далеком детстве, когда в очередной раз убегала из дома. С интересом облазила храм вдоль и поперёк и, радостная, побежала домой рассказывать о находке. Родители её энтузиазма не разделили, так что Хината быстро забыла о нём.       И также быстро вспомнила, когда ей оказалось негде прятать трупы.       Храм сильно изменился с того момента, как в нём обосновалась Хината. Все знаки Бога Огня исчезли, а внутреннее пространство приобрело более-менее удовлетворительный вид. Крышу, правда, пришлось чинить, потому что в ином случае во время дождя вода бы заливала подвал, а там трупы, которым лучше избегать лишнюю влагу.       Осторожно втащив Ханаби внутрь, Хината положила её на пол и отошла в сторону в поисках веревок. Вот только когда она обернулась, позади было пусто.       Хинату будто обдало ледяной водой. Она мгновенно выскочила на улицу и активировала бьякуган, выискивая сестру. Она не могла далеко уйти.       Ханаби оказалась в нескольких сотнях метров. Видимо, отец уже обучил её передвигаться при помощи чакры. Хината помрачнела: не вовремя. Даже бросив все силы на погоню, Хината понимала, что перехватить сестру вовремя почти невозможно. Они слишком близко к поместью. Нужно было… нужно…       Придумала.       Хината создала клона и направила его вперёд, а сама, вложим максимум чакры на перемещение и скинув на землю куртку, помчалась несколько по кругу. Возможно, ей удастся обогнать сестру и оказаться у дома первой.       Совсем скоро послышались крики. Ханаби чувствовала, что близко к дому, и потому громко звала на помощь. Хината нервно заозиралась: нельзя. Нельзя-нельзя-нельзя! Ритуал должен быть проведён! Чего бы это ей ни стоило!       Хинате удалось. Она возникла у стен поместья за секунду до Ханаби. Сестра в ужасе остановилась и достала из кармана кунай.       Максимально правдоподобно разыграв удивление, Хината озабоченно спросила: — Ханаби-чан, я слышала крики. Что-то случилось?       Сестра сделала шаг назад.       — Как смеешь ты спрашивать подобное после того, как… — Ханаби, увлечённая своими обвинениями, обернулась назад и увидела приближающийся силуэт среди деревьев. Хьюга-младшая замерла. Она медленно обернулась обратно и внимательно посмотрела на одежду сестры, отмечая различие. От облегчения, прозвучавшего в дальнейших словах, Хинате стало стыдно, — господи, точно, как я вообще могла подумать, что это ты…       На глаза по непонятной причине наворачивались слёзы. Ханаби верила в свою старшую сестру, должно быть, больше, чем любой в клане. А Хината собиралась принести её в жертву. Пусть и для благой цели, но убить Ханаби, Ханаби!..       Хината, всё ещё демонстрируя непонимание, добавила к нему настороженность, когда тоже посмотрела в сторону леса. А после решительно протянула ладонь сестре.       — Бежим.       — Угу! — а дальше сработал хлороформ. Хината поморщилась, зная, что, возможно, после этого Ханаби придёт в себя с головной болью, но жертв жалеть нельзя. Грех. Она плотно прижала тряпицу, напитанную хлороформом, к лицу сестры и закрепила её скотчем. После сделала слабый порез на щеке и лизнула кровь — после этого, даже если Ханаби сбежит, это ничего не изменит.       Тащить её в лес было опасно и долго. Хината закусила губу, соображая, как действовать дальше. А если… ничего не предпринимать?.. Она аккуратно перенесла тело Ханаби в лес за кусты, но не так далеко, как хотелось бы. Привязала её к дереву, а сама поспешила обратно в храм, где её никто не сможет достать. Нужно было торопиться. Крики Ханаби наверняка уже привлекли лишнее внимание.       Стрелой влетев в храм, Хината решительно откинула в сторону бамбуковый ковёр, явив миру кровавый треугольник, и встала в его центр.       По крови заструилась сила. Сначала мягко и плавно, но постепенно перешла в разряд сильнейшего потока. Кожа почернела и изменилась, покрытая росчерками белых линий. Хината блаженно прикрыла глаза и достала кастеты. Можно было начинать.       Сначала рёбра. Всегда рёбра. Хинате доставляло особенное удовольствие разрушать грудную клетку, сминать её в кровавые осколки, впивавшиеся во всё её естество изнутри. Эти самыми осколками калечить внутренние органы и сосуды. Печень, почки, лёгкие… в таком состоянии Ханаби уже вряд ли могла двигаться, но Хината на всякий случай перерезала сухожилия ног. С них, может, и стоило начать, но закончить было никогда не поздно.       Едва способная дышать от переполняющих её боли и удовольствия, Хината достала ритуальный кинжал. Пора.       — Что за?..       Хината чувствовала себя так, будто у неё разом выбили весь воздух из лёгких. В дверях храма стоял её отец.       На его лице была гамма чувств. Ужас, отвращение, разочарование, непонимание… Он смотрел на Хинату и видел что-то другое. Мерзкое, чужое и заслуживающее смерти. Хината видела, как он побледнел. Как с силой сжал в руках кунай и как явно приготовился к удару. Хината несколько помрачнела. Отец не должен был узнать. Не так. Но… раз уж так вышло, то будь что будет. Его вмешательство ритуалу вреда не нанесёт, но Ханаби она хотела всё же убить собственноручно. Ханаби — её младшая сестра. И убить её имеет право только Хината.       Она занесла над собой кинжал и…       Не успела. Хиаши резко двинулся вперёд, выбивая из руки оружие и, подхватив дочь на руки, вынося её из круга. Хината побледнела.       — Нет-нет-нет! Верни меня! Ритуал ещё не закончен! — кожа стремительно принимала нормальный цвет, если не брать в расчёт излишнюю бледность и чёрно-алые гематомы.       Хиаши скривился: — Ритуал?! Чёртова дура, что ты творишь?! Что, ответь мне? Хочешь убить сестру?! Ханаби мне всё рассказала! Что, чёрт тебя возьми, что ты с ней делаешь?       — Я спасаю клан! — Хиаши побледнел, и Хината продолжила наступление. — Думаешь, я слепая? Не вижу, что происходит? Ты не справляешься, отец, так что сейчас самое время вступить мне как будущей главе!       Мужчина сжал руки на её плечах так сильно, что Хината почувствовала боль.       — Как будущей главе тебе следовало тренироваться и подбадривать остальных, а не лезть в политику… так! Какая, к чёрту, помощь? — если сначала казалось, что отец в ярости, то сейчас на его лице всё больше проступали боль и растерянность. — Убийство сестры — это, по-твоему, помощь? Кому это поможет? Кому?       — Всем, — спокойно ответила Хината, понимая, что время объяснить ему всё. — Это ритуал настоящего Бога, Джашина-сама. Одно жертвоприношение исправило бы все ваши ошибки. Вы и сами можете их исправить! Джашин-сама принимает всех! Только поклянитесь ему в верности, а я научу вас, как правильно приносить жертвы! Больше проблем не будет, обещаю! И все заживут счастливо, под присмотром истинного Бога…       — Замолчи, — Хината возмутилась подобному резкому тону, но отец смотрел на неё глазами настолько мёртвыми, что спорить как-то резко расхотелось. — За-мол-чи.       К дому они приблизились в тишине.       Возле главного строения, на его ступенях, были люди. Много людей. Мама, бабушка, дедушка, Йоруи-сан, Хибиши-сан, Неджи-нисан, Ханаби… И все они мрачно наблюдали за тем, как бабушка пытается лечить её сестру. Хината нахмурилась и задёргалась, но отец лишь сильнее сжал её в руках, а после положил рядом с сестрой. Ханаби в ужасе дёрнулась в сторону, но бабушка не дала ей встать, ободряюще сжав плечо.       — Ну-ну, милая, она не сможет тебе навредить. Обещаю.       Едва закончив диагностику Ханаби, бабушка приступила к Хинате, полностью повторяя свои махинации. Кажется, увиденное ей не понравилось.       — Хиаши-кун, я… у неё раны совсем как у Ханаби-чан, но, в отличие от сестры, у Хинаты-сама они уже начали затягиваться. Те же рёбра почти полностью встали на место. Право, я никогда не видела ничего подобного.       Хината усмехнулась и не сдержала безумной улыбки, с каким-то восторгом взглянув на отца: — Я же говорила! Я же говорила, отец! Я жрица истинного Бога, потому он не допустит моей смерти! Просто поймите это!       — Достаточно, — Хиаши резко выдохнул и обернулся к лесу, откуда спешили ещё двое Хьюга, — Эрису, Эриши, нашли что-нибудь?       Оба шиноби, достигнув главного дома, опустились перед Хиаши на колени и отрапортовали: — Да, Хиаши-сама, но… вам это не понравится.       — Не томите.       Докладчики переглянулись, и, после непродолжительной битвы взглядов, доверили рассказывать об увиденном Эрису.       — Трупы, Хиаши-сама, — тихо ответил шиноби, — несколько десятков трупов в подвале. Разной степени разложения. Нам удалось опознать некоторые из них — пропавшие в последние месяцы туристы. Я думаю, что все, пропадавшие люди, сейчас находятся там.       Хиаши покачнулся. Устоять на месте ему помогла лишь жена, вовремя подставившая своё плечо. Он медленно закрыл веки, выдохнул и, собравшись с мыслями, устало спросил: — Хината, скольких ты убила?       Хината поморщилась: — Глупый вопрос. Я не считала. Если бы от этого зависела жизнь клана, ты бы тоже убил. Так что не переводи на меня стрелки, отец.       — Но она не зависела, — Хьюга хотела было его перебить, но ей не удалось, потому что отец буквально кричал, — не зависела! Как не зависела и от смерти твоей сестры. Матушка, тела Хинаты и Ханаби всё ещё связаны?       Женщина покачала головой.       — Хорошо. Потому что я убью её собственноручно.       И прежде, чем Хината успела что-то осознать, отец снял с пояса меч и воткнул ей его в голову.       … на этом история Хинаты подходила к концу.       Она аккуратно поставила очередную вымытую тарелку в сушку и подытожила рассказ: — Они отнесли моё тело в кабинет главы, чтобы на утром запечатать мои глаза и похоронить, как подобает шиноби, сделав вид, что я погибла при несчастном случае. Они все были там. И отец, и мать, и… И никто не пожелал меня даже выслушать, — Хината так сильно сжала губку, что из неё потекла не только пена, но и заводская краска. — Но к счастью, накануне я не видела родителей, так что не успела им рассказать о том, что следующим утром иду с командой на миссию. Так что, пока все спали, я вытащила меч, взяла заранее собранные вещи и, захватив брошенную в лесу куртку, поспешила на выход из Конохи. Дальше, думаю, и так понятно.       — Ну да, — Хидан зевнул, — у тебя выбора не было. Либо бежать, либо… бежать. Не понимаю только, почему ты просто не дала дёру из Конохи.       — Потому что я не отступница, — Хидан взглянул на неё с таким странным выражением, что хоть фотографируй и делай приписку «ну давай, расскажи мне тут», — я просто решила попутешествовать с тобой, чтобы набраться опыта и стать сильнее. Это всё.       — А потом вернуться в Коноху? — издевательски предположил язычник, но Хината кивнула.       — Конечно. Я же наследница клана. Я должна заботиться о нём. Тем более, что за несколько лет отец наверняка отойдёт и больше не будет на меня злиться. Может, даже тоже джашинизм примет, всё же он не дурак, а я не просто так рассказала ему о своей вере. Жаль только, что с Ханаби не вышло, — Хьюга горько вздохнула. — Я обещала её нашему Богу. Мне пришлось долго замаливать этот грех. Надеюсь, я удовлетворила твоё любопытство?       — Отчасти, — Хидан хмыкнул. — Теперь я стопроцентно уверен, что ты ненормальная. Хоть и мозги, в принципе, варят… Хина, что ты делаешь?..       Вокруг Хьюги заструились потоки чакры. Она отложила тарелки в сторону и, сделав шаг вбок, приняла боевую стойку.       — Ну знаешь ли, это вообще-то обидно! Сам ты ненормальный, а я обычная! Бьякуган, блин!       — Хина-а-а-а!       Это был очень долгий вечер.