Девочка-агония

С тех пор, как я начала жить у двух скелетов, моя жизнь кардинально поменялась. От той жизни, что была у меня в руинах, кроме разговоров с мамой у меня ничего и не осталось. Большую половину своего времени я проводила в Сноудине, в ларьке лиловой крольчихи, иногда забегала к Гриллби. В доме же меня никто не удерживал, так как скелеты занимались своей работой, не так часто общаясь со мной. Хотя их забота ко мне проявлялась разными способами, которые было трудно проследить, я все равно это замечала. Постепенно добывать полезную информацию становилось все труднее и труднее. Будто кто-то заранее подговаривал жителей не рассказывать ничего лишнего каким-то подозрительным незнакомцам. Естественно, каждый посчитал бы меня подозрительной личностью, но кто бы мог подумать, что я отыщу союзника среди множества жителей заснеженного городка? Бивис сильно отличалась от других своей болтливостью, и эта ее черта не являлась чем-то оскорбительным. Напротив же, этой ее особенностью она с каждой секундой привлекала мое внимание все больше и больше. Она была открыта со всех сторон, даже не скрывала свою наивность. Ей и не нужно было скрывать нечто подобное, зная, что все, кто к ней приходит, не станут ее осуждать. Что говорить и о сестре Бивис, так она лишь занималась продвижением своего бизнеса. Это было ее единственной заботой, не считая заботы о ребенке, который даже иногда приходил в лавку и слушал нашу болтовню с его тетей. Естественно, маленький крольчишка ничего не брал с нашего разговора, а лишь перебирал какие-то побрякушки с витрины, часто удивленно посматривая на нас. Пофыркав носиком перед нами, он неожиданно запрыгивал ко мне на коленки, уже внимательно нас слушая. Я даже не замечала, что крольчонок сидит у меня, так как весил он, как пушинка. Засыпал он также незаметно, поэтому, когда кто-то из нас замечал это, мы тут же начинали беседовать шепотом, чтоб не разбудить малыша. «- Дети такие милые», — подумала про себя я, гладя беленького крольчонка.  — Хей, тебе нравятся дети? Ты постоянно засматриваешься на моего племянника, — вдруг начала говорить Бивис, показывая пальцем на спящего малыша. — Или тебе нравятся кролики? — неожиданно вздрогнула она так, что ее шерстка взъерошилась.  — Не знаю даже, — задумавшись ответила я.  — Она сама еще ребенок, — басистый голос сзади быстро привлек наше внимание. Когда я узнала голос Санса, он неожиданно положил руку мне на голову.  — Хмпф, — хмыкнула я, отведя взгляд. — Даже если так, я не хочу слышать подобное от такого, как ты, — пробурчала я, скрестив руки на груди.  — Неужто не хочешь услышать наставлений от взрослого?  — Кто тебе сказал что ты взрослый?  — Прекратите оба! — вполголоса приструнила нас крольчиха. — Нашли из-за чего спорить, как дети малые.  — Мы не дети! — одновременно воскликнули мы.  — Так, моя работа подошла к концу, детишки, пора домой, — забрав с моих колен еще спящего крольчишку, Бивис выпихнула нас двоих из лавки. На улице уже никого не было. В городе не темнело, поэтому только по наличию жителей можно было додуматься, когда наступает ночь, а когда утро. Снег мелкими хлопьями сыпался с неба непринужденно, заставляя вспомнить об усталости, что навалилась на меня и заставляла то смыкать веки, то снова открывать, чтобы не уснуть на ходу. Пока маленькие снежинки падали с неба, намекая на то, что через несколько часов снег вновь поднимется, яркие гирлянды продолжали ярко освещать еще не заснеженные тропинки. Молча идя в сторону дома скелетов и не обращая внимания на подснежные тоннели, меня клонило в сон. Все больше хотелось вдохнуть свежего воздуха, что наполнял мои легкие морозной свежестью.  — Ты не замерзла? — вдруг спросил меня позади идущий скелет.  — Нет, а ты? — удивленно спросила я, не ждав такого странного вопроса.  — Ха-ха-ха, я похож на того, кто может бояться сурового климата? — усмехнулся он. — Как можно было СМОРОЗИТЬ такую глупость.  — Поверить не могу, что ты все-таки это сказал, — обреченно сказала я, улыбнувшись.  — Да ладно, тебе же смешно, — скелет еще долго пытался убедить меня, что это шутка мне понравилась, пока я не остановила этот спор, сделав его победителем. Но он победил лишь в сражении, но не в войне. Вернувшись домой и по ошибке начав снимать с себя все лишнее, я резко остановилась. Сняв несколько секунд назад лишь блекло-розовый шарф, я вновь замотала его вокруг шеи, убедив саму себя не допускать таких ошибок впредь. Забыв о присутствии Санса, я побрела к дивану, на коем коротала ночи. Когда легла, уже забыла обо всех своих проблемах и планах на будущее, которые переливались вместе с ненавистью и местью. Губила меня уже несколько дней и встревоженная совесть, ведь, пожирая меня изнутри, она пробиралась к моим самым скрытым закоулкам — к моему состраданию. И если там хоть что-нибудь осталось, то я бы хотела сохранить в себе хоть какую-то честь и праведность. Проснулась я уже через несколько часов. На время мне смотреть не потребовалось, так как было ясно, что никто из жителей еще даже и не думал вставать. За окном все продолжали бессмысленно гореть яркие гирлянды, будто постоянно напоминая жителям о не скончании рождества. Разного цвета маленькие лампочки заставляли прищуриваться каждый раз, как смотришь на них не выспавшись. Глазам становится боязливо, а внутри неспокойно. Дома было тихо и темно. Лишь малый свет гирлянд мог освещать малый уголок холла. Спать уже не было смысла. Мрачный кошмар, который снился мне не раз, вновь побеспокоил меня своим присутствием. Раньше я могла бы просто разозлиться, раскричаться и послать всю мою жизнь к чертовой матери из-за противной и жуткой несправедливости, которой одарила меня судьба, но теперь дела обстоят иначе. Если во мне могут бушевать подобные чувства, как ярость, я стараюсь не принимать подобное во внимание и не злиться по таким мелочам. По крайней мере, сколько бы я ни старалась проклясть свою жизнь, она старается удержать меня на плаву.  — Всё в порядке? — я повернулась на голос. Санс стоял на лестнице и старался что-то разглядеть во мне. Лишь мой темный угол освещен цветными лампочками. — Мы с Папирусом проснулись, услышав твой крик. Я его успокоил, сказав, что разберусь, — когда скелет объяснился передо мной, я тяжело выдохнула и, встав с дивана, обратила на него свой взор. Сжав кулаки, я даже и не знала с чего начать.  — Я думаю, мне стоит уйти, — Санс удивленно посмотрел на меня.  — П-погоди, с чего вдруг…  — Просто, если я не уйду, вы будете слышать это еще не раз, — не дав понятного ответа, я развернулась и медленными деревянными шагами направилась в сторону выхода. Объяснять уже не было смысла. В ту же минуту захотелось заплакать и убежать со всех ног, если бы не нагрянувшая усталость и мигрень, которая накатила вслед за дурными мыслями. «- Сколько я уже не спала? Мне должно было хватать несколько часов… — заплыв в рассуждениях, веки вдруг начали смыкаться, а разум затуманился. Последнее, что я почувствовала перед падением, это то, как меня подхватили. Конец POV. Джоз. POV. Санс.  — Ну и дуреха же она, — сказал вслух я прежде чем обреченно выдохнуть. Положив ее на диван и укрыв одеялом, уйти от нее я не решался. Что она имела ввиду, когда говорила, что «мы услышим это еще ни раз»? Конечно, дамочка за дверью попросила меня присматривать за нею, но я не думал, что это может быть тяжким. Пусть она и вела себя как ребенок, я все же думал, что у нее есть хоть какие-то серьезные цели, раз она смогла дойти до этого места. А я ведь даже подозревал ее в чем-то, когда только увидел. Смогла пройти незамеченной, пряча лицо за капюшоном. Пф, детские шалости, которые только вымораживают меня и доставляют мороку. Лишние хлопоты заставляют недурно уставать, ведь, сколько бы я ни старался, силы покидают меня не вовремя. Даже крепкий и долгий сон не мог дать мне энергии на несколько часов. Горькая правда заставляла ненавидеть себя еще больше, но подобные мысли всегда уходили прочь, когда Папирус был рядом. И пусть коварная судьба время от времени напоминала о себе, я не готов был бросать брата из-за таких мелочей.  — Хей, — погрузившись в свои мысли, казалось, лишь на пару секунд, я не заметил, как Джоз заерзала. Сразу поняв, что та находилась во сне, ее я будить не решался. Со временем я понял, что успокаиваться она не собирается, поэтому запаниковал. Будить не хочется, а кричать начнет, так разбудит Папируса вновь. Снова морока…  — Ну же, тише, — шепотом говорил я, гладя зеленый капюшон. Не глядя на ее лицо, можно было понять, что постепенно она начала успокаиваться. Всхлипы утихли до конца только через несколько часов. Город начал постепенно просыпаться. Все собирались по своим делам, пока я присматривал за Джоз, а Папирус беззаботно спал. Вспоминая последний разговор с братом, я негромко выдохнул. Довольно тяжко осознавать, что твои родные тоже порядком устают, ведь я из нас двоих был самым ленивым. Конечно, и речи быть не может, Папирус всегда был энергичным и трудолюбивым во всех своих начинаниях, но отдых тоже бывает необходим. От раздумий меня отвлекло тихое сопение Джоз. Когда мне сказали позаботиться о ней, я и подумать не мог, что забота должна проявляться к ней именно таким образом. Даже не помню, когда в последний раз столько времени проводил без сна и был бодр. Чем-то даже напоминает мне Папса. «- Хм… разве ей не жарко спать в куртке? — вдруг подумал я, как сопение резко оборвалось, а Джоз начала ворочаться. — Видимо, начинает просыпаться, — с этими мыслями я убрал руку с капюшона и направился будить Папируса». Конец POV. Санс. POV. Джоз.  — Что? — громко спросила я кого-то, хотя в холле была я одна. — Что произошло? — вновь начиная спрашивать ответа, я мало-помалу вспоминала сегодняшний кошмар. Сегодня явно было что-то необычное и новое, но что? Раздумывая о новом кошмаре, посетившем меня минутами ранее, я услышала шум за окном. Все направлялись по своим делам, словно это лучшее, что происходило в их жизни. Все такие счастливые, даже здесь, в этом в укрытии, которое жутко пугает и давит на тебя со всех сторон. Вспоминая рассказы мамы об этом месте, оно не казалось ей таким уж плохим, хотя я, слушая об этом, погружалась в настоящее отчаяние, понимая, что я тоже не смогу выбраться отсюда, не смогу вернуться домой. Но где мой дом теперь? Где он? То, что было мне домом, навсегда исчезло, даже память о нем потихоньку рушится и заставляет забыть все, что когда-либо существовало на этом месте. Но я обрела такой же теплый и светлый дом, с приятными воспоминаниями вместе с Ториэль, которая смогла направить меня на истинный путь, дала понять то, что еще можно обрести счастье. Оно где-то рядом, где-то поблизости, нужно просто поверить. И я поверю. Потому что выбора у меня особо никакого, точной цели не установлено, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы не стать обузой для других.  — КАК СПАЛОСЬ, ДЖОЗ? — услышав скрип лестницы, а затем знакомый голос, доносящийся с той стороны, я быстро повернула голову. Папирус был такой же бодрый и счастливый, как обычно. За ним же плелся его старший брат, чуть ли не спотыкаясь о свои ноги, то ли от лени, то ли от невыносимой усталости. Не может же это быть и тем, и тем?  — Да, все отлично, — бодро ответила я, стараясь скрыть свою усталость перед скелетом. Вспомнив о вчерашнем разговоре с Сансом, я опустила голову, не решаясь смотреть в его глазницы. Рано или поздно я должна уйти от них. Это моя обязанность. Затронув все за и против, я ушла с маминого крыла, заставив поверить самой себе, заверив себя в том, что мне нужно уйти за пределы руин. Но с какой целью? Поставив себе ее с самого начала, я постепенно забывала об этом, но теперь я должна сделать то, что…  — НУ, РАЗ ВСЕ ОТЛИЧНО, МОЖНО ПРИСТУПАТЬ К ПРИГОТОВЛЕНИЮ ЗАВТРАКА! — скелет резко, но очень аккуратно взял меня за запястье и потащил к кухне. Санс же поплелся за нами, пока я с трудом понимала, что происходит. — ТЫ ГОВОРИШЬ, ЧТО ТЕБЕ ХОРОШО СПАЛОСЬ, НО СЕГОДНЯ ТЫ ЗАДУМЧИВЕЕ, ЧЕМ ОБЫЧНО, — мне показалось или его правда расстроило его же утверждение?  — Правда? — в моем вопросе не было ни капли наигранности. Ненадолго мое тело сковало непонимание и даже страх. Не видев моего лица, моих эмоций, он все равно делает какие-то выводы касательно моих действий. Это действительно поражает. Может ли это быть совпадением? Или же шестое чувство?  — ДА, ПОЭТОМУ, УВИДЕВ ТЕБЯ ТАКОЙ ОБРЕМЕНЕННОЙ, Я РЕШИЛ, ЧТО НАМ СТОИТ ЗАНЯТЬСЯ ГОТОВКОЙ, — его челюсти быстро двигались, тараторя свое желание приготовить что-нибудь вместе со мной. Может, меня и вправду это отвлечет. — КСТАТИ ГОВОРЯ, ТЫ ХОДИЛА МЫТЬСЯ? Я НЕ СПРОСИЛ ОБ ЭТОМ, ТАК КАК СЛИШКОМ УВЛЕКСЯ, — почесав затылочную кость, скелет сам задумался о сказанном. Я молча покачала головой, вспомнив о свое раннем подъеме. — ХМ, ТОГДА Я ПОЖАЛУЙ ТОЖЕ СХОЖУ В ВАННУЮ, — Санс обреченно вздохнул и, будто растаявшее мороженное, расплылся по всему столу. Вспомнив о готовке, я начала немного задумываться о том, что сказал Папирус. Если готовка сможет ненадолго отвлечь меня, почему бы не использовать этот шанс. В конце концов, я сама стараюсь выгнать себя куда-то, думая, что лишь обременяю других. Кажется, пора подумать о более простых, но важных вещах. Помыв руки перед готовкой, я не стала дожидаться скелета и начала лишь малые приготовления. Набрав холодной воды из раковины, я поставила кастрюлю на плиту и зажгла конфорку. Не зная, как готовить спагетти, я решила, что лучше будет дождаться настоящего кулинара. Но малые шажки, что я проделывала, когда пыталась сделать что-то одна, и правда, заставили ненадолго забыть о проблемах.  — Почему ты не продолжаешь? — испуганно вздрогнув, я вспомнила о Сансе, что был недалеко все это время. Несчастный пакет спагетти, что я держала в руках, лишь немного уменьшился в размерах. От того, что тот неожиданно начал говорить, макароны немного сломались. Не решаясь отвечать ему, в комнате наступило неловкое молчание. Лишь звук воды в ванной хоть как-то приглушал эту тишину. Хотя особо это не помогало, я все же решила заговорить:  — Мне стоит подождать твоего брата, — не думала, что из моих уст все прозвучит так официально. Разглагольствовать перед ним не было причин, лишь только бы подлила масло в огонь. Не особо хочу говорить с ним о чем-либо после вчерашнего. Да и мне казалось, что он больше не будет как-то заводить разговор, по крайней мере, я надеялась, что ему не захочется так быстро его начинать.  — Последний наш разговор не был дружественным. Скорее он был переполнен горечью, — зубы скрипели от мерзкой правды, а руки сжимались в кулаки все сильнее. Что он хочет услышать и чего добивается? Посмотреть на мою реакцию?  — Поглумиться вздумал? — стиснув зубы и сжав руки в кулаки, я пыталась держать в себе порыв эмоций, что переполняли меня. После заданного мною вопроса я почувствовала некое облегчение. Обычно я бы не знала, что именно стоит говорить в подобных случаях, но в этот раз я смогла собраться с мыслями.  — Хех, — это все что он может сказать? Произнести свой коронный смешок в такой-то момент казалось даже каким-то невежливым. — Я лишь предположил, похоже я попал в самую точку, я прав?  — Зачем задавать вопрос, когда сам знаешь на него ответ, — задав риторический вопрос своему оппоненту, я скрестила руки на груди и отвернулась. Спорить на этот счет я желания не имела, поэтому просто смирилась с его выводом и стала ждать Папируса.  — Ты бы хотела исправить это? — удивленно на него покосившись, я стала всерьез думать об этом.