Очная ставка между Джакомо Чианфанелли банкиром и заключенным Янко Губастым докером 30 сентября 1277 года
Сержант Б. фон Коржик: Вам знакома госпожа Амантина Анунциата де'Эрбьен в девичестве Реналь? Господин Чианфанелли, заключённый Губастый, отвечайте по порядку… Заключённый Губастый, прекратите ржать как сивый мерин! Дж. Чианфанелли: Да, конечно. Семейство де'Эрбьен более десятка лет является верным и уважаемым клиентом банка Чианфанелли. Кроме того при учреждении мануфактуры в Тесхам Мутна госпожа Амантина представляла интересы своего супруга. Ян. Губастый: Неа, не знаю такую. Сержант Б. фон Коржик: Заключённый Губастый, не нарывайтесь! Вы ещё толком не объяснились на счёт авантюры с аукционом. Откуда у Вас взялись 2000 крон, а главное, куда они впоследствии исчезли. Ян. Губастый: Так я же говорил, наследство от троюродного дедушки по линии тёткиного брата прабабки моей матери, как водится. А исчезли, так сказать, известно куда. В «Колоколах Боклера» их ищите. У шлюх между ляжек. Дж. Чианфанелли: Простите, господин сержант, но я не понимаю причины своего здесь пребывания… Сержант Б. фон Коржик: Господин Чианфанелли, если Вас пригласили — значит, причина есть! Заключённый Губастый, хватит морочить мне голову! Капрал! (Проведены мероприятия по принуждению к сотрудничеству – примечание писаря). Ян. Губастый: Чего сразу драться-то?! Ну, видел я пару раз енту дамочку. Только знакомиться мне с ней резону не было, потому как такие фифы дают одним графьям да толстосумам вроде этого… Дж. Чианфанелли: Что за возмутительные намёки?!! С госпожой де'Эрбьен меня связывают исключительно деловые отношения. А остальное коммерческая тайна и никого из Вас она не касается! Сержант Б. фон Коржик: Господин Чианфанелли, Вам известно содержание имперского эдикта 1234 года о земельных наделах? Дж. Чианфанелли: От «Да, славится…» и до последней завитушки в подписи младшего стряпчего. А что такое? Сержант Б. фон Коржик: Какая похвальная осведомленность. На всякий случай напомню содержание: «Нелюдям, атеистам, женщинам любой расы и вероисповедания запрещено самостоятельно владеть и распоряжаться землей размером сверх ста квадратных саженей». Дж. Чианфанелли: «Исключение составляет закрепленная договором кооперация, где вышеупомянутым категориям отводится не более сорока процентов». Я хорошо плачу своим законникам. Сержант Б. фон Коржик: Браво, господин Чианфанелли. Признаться, в Туссенте эдикт считают позорным пережитком времен Узурпации, который следовало давно упразднить и даже игнорируют его в некоторых случаях. Вы тоже так делаете? Дж. Чианфанелли: Кхм… Пока его не упразднили, я предпочитаю точно следовать букве закона. Так оно спокойнее, господин сержант. Сержант Б. фон Коржик: Тогда, боюсь, Вы преувеличиваете компетентность Ваших законников. Дж. Чианфанелли: Что Вы этим хотите сказать?!! Земля под банком принадлежит герцогству! Моя доля в мануфактуре как раз сорок процентов! А домик под Боклером… Да, какой там домик! Одно название. Можете хоть сейчас отправлять землемеров… Сержант Б. фон Коржик: К домику у нас претензий нет. Однако, необдуманное решение супругов де'Эрбьен передать свое имущество в управление цинтрийскому трастовому фонду — поставило Вас в крайне щекотливое положение. Их основной акционер финансовая группа Вивальди — сейчас лишь формально темерская контора, но всем известно, после войны ее выкупили и восстановили семеро богатейших семейств Махакама. Выходит, имперская земля под мануфактурой большей частью администрируется краснолюдами, что идет в разрез с действующим законодательством Нильфгаарда. Ян. Губастый: Не знаю о чем он, но гузном чую, попал ты, дедуля! Сержант Б. фон Коржик: Так как? Приоткроем завесу над коммерческой тайной? Дж. Чианфанелли: Хм… Если вопрос ставится таким образом, готов всемерно содействовать… Сержант Б. фон Коржик: Господин Чианфанелли, заключённый Губастый, вы можете подтвердить, что во время работ в руинах Тесхам Мутна было найдено некое тело? И госпожа де'Эрбьен вывезла его в неизвестном направлении. Дж. Чианфанелли: Что Вы! Что Вы! В каком неизвестном направлении?! Старые кости при работах действительно находили, это же м… своего рода некрополь… Их все сожгли, там же, в башне. Это могу засвидетельствовать не только я, но и господин де Короната. Шумиху не поднимали, и прошу Вас также не распространяться. У нас уважаемое заведение, мануфактура. Три сотни сотрудников… Сержант Б. фон Коржик: Заключённый Губастый, что Вы можете сказать по этому поводу? Ян. Губастый: По поводу мар-ну-фрак-ту-ры? Сержант Б. фон Коржик: По поводу вывоза тела госпожой де'Эрбьен. Ян. Губастый: Везти — точно везли. Железячки какие-то, сундуки, ящики. Народ говорил: мол, там ценности из вампирского тайника. А я думаю, там винище было контрабандное. Но Ансель, гад, не дал посмотреть. Так плетью, собака, вытянул — неделю спина ныла. А мертвяка не видел, брехать не буду. Сержант Б. фон Коржик: Подробнее, заключённый Губастый, куда отвозили? Ян. Губастый: Довезли до «Куролиска». Корчма такая на мосту, значится. Дальше мы пошли денежки пропивать. Сержант Б. фон Коржик: Это всё? Ян. Губастый: Не, не всё. Старик там, в корчме потешный был. На спор пальцами волшебные фиги строил, а народ по его указке добровольно рожей в миску с похлебкой окунался. Я тоже проспорил. Сержант Б. фон Коржик: Я сейчас тебе такую фигу сострою! Капрал! Дж. Чианфанелли: Господин сержант, позвольте, я поясню по поводу ящиков? Сержант Б. фон Коржик: Внимательно слушаю. Дж. Чианфанелли: По единогласному решению акционеров всё, что нашли в Тесхам Мутна, было реализовано через аукционный дом Борсоди, а прибыль пущена на развитие производства. Для поддержания секретности, дело-то шло не о сотне крон, встречи с оценщиками происходили в корчме «Куролиск». Попрошу особо отметить, налоги с этой сделки полностью уплачены в казну герцогства.***
— Ансель, как ты думаешь, — прозвучал уже знакомый женский голос, — это старая голова, или он новую отрастил? Насколько я помню, прежняя не имела такого зверского выражения. В ответ громко цокнули. — Э нет, опытов с м… членовредительством мы производить не будем. Стыдись. Грешно смеяться над усопшими. Раздался одинокий всхлип. Опровергая собственные религиозные догматы, незнакомка разразилась хохотом. Вместе с ней отрывисто заухал Ансель. «Посмотрим, как засмеются эти любители пошлых шуток, когда он будет вспарывать им горло», — подумал Детлафф с мрачным удовольствием. — Даже не верится, что я заполучила его. Однако… — прервав смех, серьезно произнесла незнакомка: — Если бы не расторопный Ёнтак, мои уважаемые партнёры отправили бы вампира на костёр. Мы вовремя успели. С этим Детлафф не мог поспорить. — Уложи его. Нужно осмотреть повреждения. Ансель согнулся у ящика. Певуче тренькнула пружина, ослабленная невидимым рычажком и Детлаффа потянуло назад, на спину. — Замечательно, — приговаривала женщина — Просто превосходно… Заметь, какие у него сильные, развитые кисти. Кажется, раза в полтора больше чем твои… Ансель ревниво хмыкнул. Детлафф мысленно благодарил Региса. Тот, конечно, цинично предал их многовековую дружбу, но с его, Детлаффа, останками поступил благородно, в том числе прикрыв их саваном. Навязчивый интерес женщины раздражал беспомощного вампира. А та не собиралась униматься. Незнакомка приподняла рукав погребальной рубахи. Она, вероятно, закатала бы его до плеча, или вовсе стащила бы тряпку, чтобы детально изучить свой трофей, но мешали оковы. — Её Светлость славно отыгралась за свои обиды, — выдохнула незнакомка и, обращаясь к Анселю, тихо заговорила: — Давно, когда я была маленькой, к стенам Новиграда прикатил бродячий цирк: акробаты, метатели ножей, тощий медведь на цепи и несколько уродцев. В сам город их, разумеется, не пустили, поэтому циркачи выступали в Застеньи. «Вот ведь надоедливое создание! — с раздражением подумал Детлафф. — Кому кроме неё самой интересны её сопливые воспоминания?» Женщина затихла погрузившись на мгновенье в далёкое прошлое. Но, только на одно мгновенье. — Помимо карликов и бородатых дам, — продолжила она бодрым тоном, — там выступал старик, бывший вояка, у которого картечью разворотило часть лица. Непонятно, каким чудом он выжил. Возможно кто-то из магиков снизошел и проявил сочувствие. Так вот, на представлении, под бой тамбурина, старик снимал свою повязку. Зрители, казалось, привычные, повидавшие на своем веку не одну публичную казнь, вскрикивали и отшатывались. Едва удерживаясь в глазнице, на них таращилось почерневшее глазное яблоко. В обнажённой челюсти, за обрывками мышц и осколками зубов шевелился жуткий красный язык. Страшное зрелище. Жестокое. Смотреть на него было невыносимо, но оторвать взгляд невозможно. Живое воплощение смерти. Такое же как это… Любопытно, вампир чувствовал что с ним происходило? Детлафф ощутил прикосновение к руке в том месте, где орудовал топор палача. Кровь прихлынула к вновь обретенным конечностям. Рефлексы сработали молниеносно, быстрее, чем он осознал безопасно ли это. Женщина вскрикнула: — Ансель! Его когти! — и непонятно чего в её голосе было больше ужаса или ликования. — Боги, если он способен на такое при практически отрубленных конечностях, то чем он станет, когда полностью оправится? Идеальное оружие! Надеюсь, Филипп окажется прав на счет механизма, и он удержит его… Наконец, она оставила разъяренного Детлаффа в покое. Шаркнули по каменистой почве ножки табурета. Зашуршал пергамент. — Платья для любой фигуры… — бормотала незнакомка вполголоса, — Что? Ждут пушистые овечки… Прощелыга Чианфанелли решил сэкономить на рекламе… Заскрипело перо. — Все-таки интересно, сколько Джакомо получит от Борсоди сверх сделки? Этот хитрец, прикрываясь политической обстановкой, даже не рассматривал контракты с другими аукционными домами. Согласись, Ансель, явно дело не чисто. Великан промолчал. Чуть погодя Детлафф услышал, как женщина нервно барабанит пальцами по столу. — Ансель, люди Чианфанелли уже подготовил груз? — спросила она. Получив ответ, незнакомка нетерпеливо сказала: — Так сходи и узнай. Ансель шумно встал и направился в сторону Детлаффа. — Нет, — остановила его женщина. — Не закрывай его. Великан неразборчиво возразил. — Позже отнесете ящик к другим. Ансель, — в её голосе послышалось беспокойство. — будьте осторожны. Груз проследует недалеко от владений Трастамара. Хлопнула от сквозняка штора и наступила тишина. Не такая мёртвая, как в гробнице Хагмара. Детлафф слышал, как натягивается под порывами ветра плотная ткань, слышал голоса людей, приглушённые шелестом трав и стрекотанием кузнечиков. Был тёплый весенний вечер. Конец апреля или начало мая, отметил для себя Детлафф, когда далеко, но вполне отчётливо раздался брачный зов туссентского чёрного кабана и ему завторили другие озабоченные продолжением рода особи. Женщина сидела удивительно тихо. Лишь душный аромат корицы, вызывавший у вампира приступы головной боли, выдавал присутствие хозяйки. Под этим ароматом таились и другие запахи: земли и виноградного листа как у Короната, золота и изысканных тканей как у Чианфанелли, острого, щекочущего ноздри, женского пота, крови, влажного дерева, сдобного теста, ягод. Незнакомое сочетание знакомых образов, мешанина не дающая Детлаффу конкретной информации. Кто она? Детлафф попытался сосредоточиться на чём-то другом. На запахе конопляного масла. Таким покрывают дорогую мебель, а ещё пропитывают парусину для шатров. Значит он в шатре, в ящике, во власти сумасшедшей. Одно обнадеживало, сжигать его похоже не собираются. Незнакомка обманула своих компаньонов. Но что же ей нужно? Что означали её восторги? Идеальное оружие? Ему встретилась психопатка, которая коллекционирует опасных зверушек? Амантина де'Эрбьен, так, кажется, её называли. Амантина, Ансель – эти имена ни о чём не говорили Детлаффу, сколько он не напрягал память. Обессилев, он решил просто дождаться развязки. Все равно они все умрут. Звякнуло стекло. Амантина откупорила бутылку, и наполнила кубок. Знакомые дразнящие ноты белого винограда и шафранного яблочка растеклись в воздухе. Когда-то, Детлафф пробовал что-то подобное. Но где? Когда? Между тем женщина снова приблизилась к ящику, в котором был заключен Детлафф. — Господин ван дер Эретайн, я знаю, Вы слышите меня, — быстро проговорила незнакомка. Секунду помолчав она добавила: — Во всяком случае, я очень надеюсь на это. Детлафф ловил каждое её слово. Эта ненормальная человеческая женщина знает, как его зовут!!! — Я не желаю Вам зла, — прошептала она. — И хочу сразу принести извинения, за то, что удерживаю Вас. Да что возомнило о себе это жалкое создание?! — Вам придется отправиться в маленькое путешествие. Но уверяю Вас, мой секретарь позаботится о Вашей безопасности. Вам ничего не угрожает… Послышались тяжелые шаги Анселя. Амантина, не обладавшая слухом вампира, вздрогнула от неожиданности и стремительно захлопнула ящик, в спешке выплеснув остатки вина на саван и лицо Детлаффа. — Ансель, ты напугал меня! — воскликнула она. — Можно как-то сообщать о своем приходе?! Ансель нарочито затопал и изобразил крик слегка придушенного козодоя. Весьма фальшивый на вкус Детлаффа. — Да, хотя бы так! – ворчливо согласилась Амантина. Сладкие капли проникли между оскаленных зубов, прямо в рот вампира. Детлафф попытался сглотнуть и это ему почти удалось. Он почувствовал, как женщина протирает его лицо платком. Она была так близко, ее пульс был такой соблазнительно стремительный. Детлафф ощутил звериный голод. Ну, же! Чуть ближе! Только немножко царапнуть клыком… Часто зачиркал карандаш по шероховатой бумаге. Ансель сделал попытку привлечь внимание хозяйки мычанием. — Что?! Если это не вытереть, на него слетятся все насекомые Туссента, — произнесла женщина с вызовом, закономерно предположив, что недовольные звуки, которые издает Ансель, относятся к её занятию. — Чианфанелли, приглашает присоединиться к ужину, — прочитала записку Амантина. — Как это мило с его стороны. А то жаренного цыплёнка, любезно приготовленного Марленой, кое-кто умял ещё по дороге. В животе у неё заурчало. Обвиненный о обжорстве Ансель покаянно вздохнул. «И это меня они назвали отталкивающим существом», — подумал Детлафф с отвращением. — Господин ван дер Эретайн, к сожалению, мне нужно Вас покинуть. Но очень скоро мы снова встретимся в Корво Бьянко, — пообещала женщина. — Позаботься о нём. Амантина перекинула влажный платок Анселю, и, прихватив пару бутылок вина, удалилась. Ансель буркнул ей в след что-то красноречиво краткое. Он небрежно встряхнул платок, накрыл им лицо Детлаффу и захлопнул створки ящика. Вампир вскипел от ярости. Когда силы вернутся к нему, он непременно поквитается с Анселем за нанесённое оскорбление. Представляя кровавую расправу над секретарём, Детлафф заснул. И впервые за долгое время это не было адское забытье, в котором один за другим сменялись видения мертвой Рен, растерзанных рыцарей, раздавленного горем Региса. Идиоты! Они просверлили дырки в ящике! Они серьёзно считают, что ему нужен воздух! Положите его на дно моря, он не захлебнётся и не утонет. Вампиры не дышат!!! Ну да что взять с этих людишек… Детлафф чувствовал, как сквозь эти отверстия проникает свет молодой утренней зари и струйки сырого, отдающего илом, воздуха. Он прикинул маршрут. Если пункт назначения винодельня Корво Бьянко, то логичнее было двигаться по западной дороге мимо Бельгаарда, через порт и пригород Сан-Себастьян. Здесь часто проезжали повозки, встречались патрулирующие местность рыцари. Путь занял бы меньше суток, был бы не слишком утомительным, а главное практически безопасным. Но женщина упоминала владения Трастамара. Эта дорога уходила на северо-восток, шла через заброшенные баронские земли и безнадёжно терялась в древних эльфских развалинах дворца Термес. Здесь обитали трупоеды, гигантские арахниды и даже баргесты. Ходили пугающие слухи о проклятом чудовище, поселившемся в заброшенном имении. Детлаффу было непонятно, зачем выбирать такой нелогичный, совершенно не ведущий к цели путешествия путь. Если только по каким-то причинам эти люди любыми способами хотят избежать поездки через Боклер. Услышав плеск воды, Детлафф понял их замысел. Его везли старым путем контрабандистов. Не углубляясь в земли Трастамара, путники повернули на восток и тропинками добрались до берега Сансретура, где их уже ждали лодки. — Вот славно, к вечеру будем на месте, — сказал один из мужчин, усаживаясь на носу посудины, в которую погрузили ящик с Детлаффом. В его голосе слышалось облегчение, что опасная сухопутная часть пути закончилась. — Странно, — произнес другой задумчиво. — Греби давай шибче! — одернул его первый. — Что тебе странно? — Странно, говорю, что к нам не вышел хотя б один завалящий гуль, — пояснил второй, налегая на весла. — Есть такое, — согласился первый. В отличие от этих мужланов Детлафф не находил ничего странного в том, что трупоеды обошли повозку стороной. Прочь их гнал безотчётный ужас. Инстиктивно звери и существа Сопряжения избегали встреч с представителями его вида. Но своим мнением Детлафф не мог поделиться по известным причинам. Между тем лодочка весело плыла, гонимая быстрым течением. Попутчики Детлаффа сменяли друг друга на веслах, матерились, отпускали грубоватые шуточки, рассуждали о достоинствах боклерских шлюх перед прочими, воняли вареными яйцами, редькой и луком, мочились в Сансретур, стараясь меткой струей настичь соседнюю лодку. Когда это кому-то удавалось, раздавался дружный смех и вопль возмущения. Детлафф уже мечтал о том, чтобы впасть в спасительное забытье. Платок, которым накрыл его Ансель, заскорузлой коркой прилип к щеке. Кожа под ним чесалась, а под обручем, сковавшим лоб, горела. Это был просто ад! — Тихо! Журавлиный остров! — крикнул кто-то. — Держитесь правого берега! Люди притихли. Детлафф вознес хвалы небесам. Над головой прогрохотала тяжёлая повозка, видимо они проплыли под мостками. При приближении к острову отрывистые крики птиц слились в единый многоголосый гвалт. Всеядные пузатенькие чайки и птички поменьше, крачки, без устали кружили над водой и стенами крепости, зорко высматривая себе добычу: вдруг мелькнёт серебром плавник в тёмной волне, или кухарка выплеснет на мусорную кучу свежие помои, а то стражник зазевается у телеги с трупами арестантов. Судя по тому, как разрослась птичья колония, пропитания здесь было в достатке. — Гнилое место. Не приведи меня, пророк Лебеда… — проговорил кто-то рядом и стукнул три раза в ящик Детлаффа. Со стороны Журавлиного острова перекрывая птичий гомон, гулко словно из бочки, доносились обрывки приказов, протяжные стоны, резкие удары бича, хлопки натягивающихся веревок, хруст, скрип. В темнице шла обыденная, рутинная работа. Наконец остров и мрачная крепость остались далеко позади. Но люди ещё какое-то время были молчаливы. Так незаметно, обдумывая всё что с ним произошло, Детлафф погрузился в долгожданный сон. Когда он проснулся, уже был вечер. Кто-то, сопя, лез через его ящик, желая сменить на веслах товарища. — Эй! Барабус! — прошептал человек сверху. — Ансель дрыхнет. Давай глянем что там? — Иди к чёрту, Янко! — ответили ему также шёпотом. — Ансель за такие дела, сам знаешь за что, подвесить может. Но не в меру любопытный Янко степень грозящей ему опасности не оценил и уже шарил по ящику в поисках замка. Щелкнул поворотный механизм, створки тихонечко начали открываться. Детлафф напрягся. Он без всякой надежды попытался обратиться в туман. Конечно же, безрезультатно. Тело все еще не подчинялось ему. Янко принюхался. — Зуб даю, бражкой несёт, — радостно сообщил он. Раздался резкий свист и Янко истошно взвыл. — А я тебя предупреждал олуха, — выругал его приятель. — Вот послал же мне Лебеда родственничка! Давай, болезный, на весла. Янко, поскуливая и поминая анселеву матерь-кикимору, покорно полез исполнять приказ. — Поднажмем, ребяты! Вона уж и мост с корчмой видать, — попытался воодушевить он своих товарищей, видя что обидный смех никак не стихает.