i try something i might regret

Между концертами группе дали время отдохнуть. Устроили месячный перерыв, отпустили по домам и каждый заперся у себя в небольших таунхаусах. Конор остался один в двухэтажном доме. Всё, чем он занимался на протяжении этого времени - путал день с ночью, иногда брал гитару в руки, тихонько напевая что-то из Radiohead себе под нос, не вылезал из своей широкой просторной кровати и такой же безразмерной пижамы, проваливался в сон по 4 раза за каждые 10 часов и окончательно сбился в попытках узнать какой же сегодня день недели/число/время суток, так как окна в доме были плотно зашторены без единого попадания хоть одного лучика света. Доставщики пиццы были единственными живыми представителями вселенной, с кем он контактировал, но только на уровне «здравствуйте, спасибо, до свидания». Он устал. Запутался. Окончательно выдохся. Пытался отключиться, но не мог, поэтому только проваливался в бессознательный сон, постоянно просыпаясь от какого-то внутреннего холода и пустоты. Его тяготило буквально всё. Весь мир как будто закрылся от него, выставив кулаки вперёд, и Конор ощетинился и сам спрятался под свой хитиновый покров, отделяющий его от всех. Он просто остался один на один со своими страхами, сомнениями, помноженными на одиночество и укомплектованными в двухэтажный дом на краю мира. На прикроватной тумбочке валялась недоеденная упаковка чипсов, с высыпанными на поверхность хрустящими кусочками, наполовину выпитый холодный зелёный чай в пластиковой бутылке. На полу валялись коробки из под пиццы, смятые салфетки, медиаторы, карандаши со сломанным грифелем, листы исписанной и скомканной бумаги (он даже пытался что-то писать). В дверь позвонили. Тяжело вздохнув, оглянувшись в поисках защиты от этого звука, Конор проклял себя за то, что не отключил дверной звонок сразу после ухода курьера. Звонили так, сука, настойчиво, что ему пришлось всё-таки подняться из своего убежища в виде двух одеял, подтягивая сползающие широкие пижамные штаны находу, и попытаться вспомнить, где он бросил ключи в последний раз после встречи курьера. «Кого там принесло, господи...» - пронеслась мысль в голове и тут же сбоку от двери нашлись ключи. Собравшись с силами Конор всё-таки отворил дверь, пока звонок не переставал орать и надрываться, безжалостно вжимаемый кем-то снаружи. Солист желал только высказать нарушителю покоя всё, что о нём думает, и если это окажется кто-то из свидетелей Иеговы, то он был готов даже поведать им свою версию мироздания и рассказать какую роль играет во всём этом мракобесии сам Сатана. Однако за дверью оказался не кто иной, как Филип Блейк. Ещё секунд десять Конор тупо пялился на него - такого нарядного, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, в узких чёрных джинсах и с полупьяной улыбкой. Волос у него торчали в разные стороны, он запустил в них пятерню и ещё сильнее растормошил. Поймав удивленный взгляд Конора он ещё шире улыбнулся, показал спрятанную за спиной руку с бутылкой шампанского и спросил, скорее утверждая: «Я зайду?» Конору не оставалось ничего, кроме как отодвинуться и впустить его внутрь, закрывая после него дверь и ощущая такой знакомый одеколон, когда Филип невольно легко задел его плечом, протискиваясь в квартиру. ••• По ощущениям прошло буквально 30 минут, а на деле Фил выудил смартфон из своих узких джинс, и присвистнул, обнаружив, что они сидят вот так, на полу в комнате солиста, уже пол дня, и он даже не заметил, как ему звонили. К концу вечера они были уже пьяные (потому что к бутылке шампанского от Фила присоединились еще парочка из запасов Конора) и помятые, еле различали друг друга в темноте комнаты и в этом сизом дыме от сигарет, которые Фил постоянно закуривал, не удосужившись даже открыть окно. Конор мягко посмеивался над рассказами басиста, уводя взгляд в пол, лишь бы не смотреть на эту широкую грудь, которую Фил оголил из-за духоты, расстегнув пару верхних пуговиц своей рубашки. От взгляда Фила не укрылось, что Конор стал похож на вампира за время своего уединения. Бледный, такой обессилевший. Фил долго и в упор смотрел на него, затягиваясь очередной сигаретой после рассказанной истории, пока, не выдержав, всё-таки затушил окурок об пустую бутылку и бросил его внутрь. Он вытянул руку вперёд и провёл большим пальцем по нижней губе солиста. Размашисто. Так по-собственнически. У Конора глаза округлились от неожиданности. Он наконец поднял их вверх и Фил заметил, что это касание отразилось в них мольбой остаться ещё хоть немного в таком положении. Так близко. -Ты совсем один, да? - прошептал Фил, заранее зная ответ на свой вопрос, склоняя голову к плечу. Конор молча подался вперёд и упёрся лбом в жёсткое плечо друга. Фил обхватил его в свои медвежьи объятия, притягивая к себе, и солист сдался, навалившись и полностью отдаваясь в эти широкие крепкие руки. Повернув голову, он уткнулся носом в изгиб шеи, так приторно-сладко пахнущий любимым одеколоном Фила, закусил губу и прикрыл глаза, наконец-то обретая покой от самого себя. Хотя бы ненадолго. В чужих таких крепких и нужных объятиях, чтобы не чувствовать себя таким одиноким хотя бы в этот вечер.