***
После ужина мы отправились в лабораторию Снейпа. Я ещё вздрагивал, входя в это помещение, но паники уже не чувствовал. Декан был на месте и без лишних слов вручил нам пакеты с собранными в воскресенье растениями: — Переберите, промойте и разложите для просушки. Вдвоём мы быстро справились с заданием и подошли к склонившемуся над котлом декану. Он сосредоточенно отсчитывал какие-то капли, потихоньку наклоняя тёмный флакончик над слабо кипящим зельем. — Лонгботтом, — неожиданно сказал Снейп, не отрываясь от котла. — Мне нужно три с половиной листа саррацении, нарезанных мелкой соломкой. Невилл кивнул, взял с полки острый нож и принялся строгать только что вымытые нами «кувшинчики». — Поттер, — не оставил меня вниманием зельевар. — Возьмите в шкафу за моим столом фарфоровую палочку. Я нашёл длинную тонкую палочку. Снейп кивнул на свой котёл: — Мешайте, очень медленно, дважды по часовой стрелке и трижды — против. Некоторое время понаблюдав за мной, он отошёл к Невиллу, поправил ему угол наклона ножа, чтобы листья резались более тонко, а сам стал процеживать собранный Роном сок саррацении.***
Снейп наблюдал за ребятами, хотя со стороны казалось, что он на них совсем не смотрит. Зельевару было любопытно, как надолго хватит у мальчишек того энтузиазма, с которым они взялись помогать ему. Однако спустя час и Поттер, и Лонгботтом всё так же увлечённо резали, мешали и просто смотрели, когда Снейп сам становился к котлу. Их не смущали ни запахи, не совсем приятные, если не сказать больше, ни жар от котла, ни вид кипящего зелья, которое приобрело уже нужный, противно-болотный оттенок. Их глаза горели, почти каждый свой шаг они сопровождали множеством вопросов. К своему удивлению, Снейп не чувствовал ни раздражения, ни злости из-за свалившихся на его голову «почемучек». Наоборот, ему это даже нравилось. И такое состояние его опять удивляло.***
Наконец Снейп погасил огонь под котлом. Я устало выпрямился, Невилл вытер рукавом потный лоб. Только сейчас мы ощутили, насколько устали. Декан усмехнулся: — Живы? — Кажется, да, — Невилл, кряхтя, осторожно прогнул спину. Я промолчал, но про себя подумал, что было бы здорово после такой работы получить порцию массажа. Тогда, после полётов на метле, Снейп здорово его сделал, у меня сразу спина болеть перестала. Но, посмотрев на декана, я устыдился: он ведь тоже устал, и намного больше нашего — на нём была основная работа, а мы только помогали. — Сэр, а какое зелье мы готовили? — Невилл, морщась, растирал сведённую спазмом ладонь. — У этого зелья пока нет названия, — ответил Снейп, осторожно разливая готовую жидкость по чистым флаконам. — Как нет? — удивился я. — Но мы же его сварили! — Сварили, — согласился декан. — Это зелье экспериментальное. Не дёргайтесь, Поттер, проверять его я буду не на вас! Я на всякий случай отступил подальше: мало ли…***
Зельевара позабавил испуг Поттера, когда тот узнал, что зелье надо проверить. Слава Мерлину, это пойло пить будет не мальчишка. Поставив флаконы в шкаф, Снейп устало вздохнул: — На сегодня всё. Поттер, Лонгботтом, свободны. Но мальчишки не спешили уходить, хотя тоже выглядели измотанными. Похоже, им нравилось в лаборатории. Подумать только, Поттеру нравится в лаборатории! В прошлый раз его пришлось силой сюда втаскивать, а сегодня… Снейп тихо фыркнул: — Ну, раз вы никуда не спешите, предлагаю выпить чаю в моём кабинете. Мальчишки переглянулись и плечо к плечу двинулись к двери. Декан, посмеиваясь, пошёл за ними.***
Устроившись на диване в кабинете Снейпа, мы с Невиллом с удовольствием прихлёбывали ароматный травяной чай. Профессор расположился в своём любимом кресле, придвинув его к камину. — Какой интересный вкус, — вдруг пробормотал Невилл, рассматривая свою кружку. — Профессор, а что за травы сюда добавлены? — У меня нет абсолютно никакого желания для лекции, — буркнул Снейп. — Но… — не унимался Невилл. Я толкнул его локтем под рёбра: — Хватит, Невилл, какая разница, какие там травы? Вкусно же! Мне тоже хотелось узнать состав этого напитка, но было жаль зельевара. Профессор сидел, устало прикрыв глаза, и выглядел совсем измученным. Похоже, он не спал в последнее время с этим своим экспериментальным зельем. Я допил чай, поставил пустую кружку на стол и встал: — Мы пойдём, сэр? — Лонгботтом — да, — Снейп открыл глаза. — Вы, Поттер, останьтесь. Невилл вздохнул и шагнул к двери. На пороге профессор окликнул его: — Лонгботтом! Невилл обернулся. — Десять баллов Гриффиндору, — сообщил Снейп и усмехнулся, глядя на изумлённое лицо мальчика. — Идите отдыхать, вы хорошо поработали сегодня.***
Когда за ошарашенным Лонгботтомом закрылась дверь, Снейп задумчиво посмотрел на Поттера. Похоже, гриффиндорец сообразил, что чай непростой. Как себя повёл бы Поттер, узнав, какая начинка у этого «травяного» чая? Придётся предупредить Лонгботтома, чтобы держал язык за зубами, по крайней мере, пока. — Поттер, — начал декан, поймав вопросительный взгляд мальчика. — Я полагаю, пришло время вам присоединиться к вашему классу на уроках зельеварения. Гарри молча кивнул, и Снейп не уловил в нем даже намёка на панику. Зельевар был доволен: не зря он так терпеливо обхаживал мальчишку, нянчился с ним и с его приятелями, подрывая собственную репутацию! Остались кое-какие мелочи, но в целом Поттер вполне справился со своими страхами и может жить полной жизнью, не оглядываясь на жуткое прошлое. — Вы хотели знать, какое зелье мы сварили сегодня? — Снейп повертел в руках кружку. У Гарри загорелись глаза: — Какое, сэр?***
— Меня давно занимал вопрос, — негромко заговорил декан. — Можно ли вылечить ликантропию? — Лика… что? — я запнулся на незнакомом слове. — Ликантропия — это болезнь оборотней, — пояснил Снейп и поставил пустую кружку на стол. — Сегодня я с вашей помощью сварил пробный вариант зелья. До следующего полнолуния три недели, у нас есть время проверить его и доработать, если что-то пойдёт не так. — Значит, это зелье для профессора Люпина? — сообразил я. Снейп усмехнулся: — Да, для него. Вспомнив жуткого монстра, в которого превратился Люпин, я передёрнул плечами и поморщился: уставшая спина отозвалась на резкое движение нудной болью. Декан внимательно посмотрел на меня и протянул руку: — Идите сюда, Поттер! Он поставил меня спиной к себе и осторожно провёл пальцами вдоль позвоночника: — Ваши мышцы сильно напряжены. — Я просто устал, сэр, — пробормотал я, ёжась от щекотного ощущения. Снейп отпустил меня и встал: — Идите отдыхать, Поттер, а завтра вместе со всеми придёте на урок. — А… — я замялся. — Да? — вопросительно приподнял бровь декан. — А мы больше не будем заниматься вот так… ну… — я почему-то смутился под внимательным взглядом чёрных глаз.***
Снейп пристально смотрел на смутившегося мальчика. Поразительно! Этот ребёнок сожалел, что больше не сможет приходить в лабораторию! — Нет, Поттер, — медленно сказал Снейп. — Больше индивидуальных занятий у вас не будет, вы вполне подготовлены для классных уроков. Мальчик огорчённо вздохнул и тут же засиял улыбкой, когда профессор насмешливо спросил: — Однако кто вам сказал, что вы сможете отвертеться от проверки сваренного с вашей помощью зелья? — Спасибо, сэр! — воскликнул Гарри, быстро обнял опешившего декана и кинулся к двери. Снейп окликнул его: — Поттер! Предупредите Лонгботтома: завтра после ужина жду вас обоих в лаборатории. Поттер кивнул и исчез за дверью. Снейп нахмурился: он сам не мог понять, зачем пригласил первокурсников работать дальше над ликантропным зельем. Но им явно понравилось, и, несмотря на усталость, они остались довольны сегодняшним вечером.***
Дамблдор всё гадал, когда же его зельевар опять поднимет вопрос об увольнении Люпина, однако время шло, а Снейп молчал. И когда декан Слизерина появился-таки на пороге директорского кабинета, Дамблдор вздохнул с некоторым облегчением. По крайней мере, сегодня всё выяснится. Однако, к удивлению директора, Снейп не стал требовать избавить школу от оборотня. А услышав, чего хочет зельевар, Дамблдор изумился: — Северус, я тебя правильно понимаю, ты хочешь провести эксперимент над Ремусом? — Полагаю, я ясно изложил, что мне нужно от Люпина! — ядовито огрызнулся Снейп. Но Дамблдор не обратил внимания на дерзкий тон зельевара, он обдумывал сложившуюся ситуацию. Ликантропия до сих пор считалась неизлечимой, заболевший человек был обречён. Однако почему бы такому талантливому учёному, как Северус Снейп, не изобрести лекарство от этого недуга? — Не сердись, Северус, — наконец заговорил Дамблдор. — На самом деле я рад, что ты не оставляешь попыток создать это уникальное лекарство. Однако чтобы использовать Ремуса в твоих экспериментах, я думаю, надо спросить согласия у самого Ремуса, не так ли? — Ну так спросите, в чём проблема? — Снейп опустился в кресло и устало провёл ладонями по лицу. — Дело в том, что он сейчас в Лондоне, — сообщил Дамблдор. — И я пока не могу с ним связаться. — Не можете или не хотите? — прищурился Снейп. — Я так полагаю, что в Лондон вы его отправили подальше от меня. — Ему нужно было оправиться после трансформации, — уклончиво ответил Дамблдор, его голубые глаза весело заблестели. — А с другой стороны, на тот момент расстояние до Лондона мне показалось достаточным, чтобы защитить его от твоего гнева. — Мерлин! — раздражённо рыкнул Снейп. Достав свою палочку, он взмахнул ею над головой: — Экспекто патронум! В кабинете директора появилась большая серебристая змея. Пробормотав ей несколько слов, Снейп отправил патронуса к Люпину и вздохнул: — Думаю, нам не придётся долго ждать, пока волк аппарирует из Лондона.***
Ждать действительно пришлось недолго. Через полчаса после отбытия патронуса Ремус вошёл в кабинет директора. Он выглядел намного лучше, чем когда впервые появился здесь в качестве преподавателя. На выданный Дамблдором аванс Люпин прикупил себе одежду: поношенную, но вполне приличную мантию, новые брюки и рубашку. С опаской глянув на зельевара, Люпин тихо поздоровался и присел на край кресла. — Ремус, у нас есть для тебя хорошая новость, — объявил Дамблдор. Снейп неопределённо хмыкнул. Люпин вопросительно посмотрел сначала на него, потом на директора: — Какая? Я как-то не привык к хорошим новостям. — Северус закончил работу над лекарством от ликантропии, — не стал томить директор. Люпин замер: — Правда? Снейп нехотя кивнул. — Северус, — от волнения голос Ремуса дрогнул. — Если ты действительно сделаешь это лекарство, все оборотни будут тебе руки целовать. — Как часто люди пользуются умом для совершения глупостей, — ехидно заметил зельевар. Люпин же оставался серьёзным: — Ты не понимаешь, Северус, как это тяжело и страшно. И если будет возможность вылечиться… — Избавь меня от этих сентиментальностей! — оборвал оборотня зельевар. — Ты мне нужен, чтобы проверить зелье, и ничего другого мне от тебя не требуется. — Я согласен, — легко сказал Люпин. Он совершенно не обиделся на грубость Снейпа: одна только мысль о возможном избавлении от проклятой ликантропии привела его в хорошее настроение. — Тогда завтра после ужина в моей лаборатории, — отрывисто сообщил Снейп и, не прощаясь, только кивнув Дамблдору, вышел из кабинета. — Извини, Ремус, — развёл руками директор. — Всё хорошо, Альбус, — вздохнул Люпин. — Это же Северус. Но я действительно не шутил, когда говорил про благодарность оборотней. Если Снейп сумеет создать это лекарство… — Ремус покачал головой, не находя слов, чтобы выразить свою мысль. Но Дамблдор понял его и улыбнулся: — Я думаю, Северус справится. Он начал работать над этим зельем ещё в школе, после той выходки Сириуса. — Столько лет? — удивился Люпин. — Северус упорен и точно знает, чего хочет, — задумчиво сказал Дамблдор. — Рано или поздно, но он добьётся своего.