***
Горячая вода накрывает чувствительную грудь женщины и маленькими ручейками начинает покрывать её обнажённое уязвимое тело. Она невольно вздрагивает, докасываясь руками до ткани, отделяющей её от холодной ванны и ощущая горячую и душную испарину воды, закрывает глаза, выпуская томный вздох. За пределами дверей её общей комнаты с Рори полно народу, слишком много глаз. Она и так, черт побери, пытается заполучить его внимание. Секс с видом на бесконечный лес «убийцу» и горячее джакузи на улице, неужели, парня не охватил адреналин уже от этого? Да черт возьми, это был нехилый такой секс. Одри расцветает по новому, от того как молодой парень трахает её и шепчет на ухо, что она самая красивая и сексуальная женщина, которую он когда-либо встречал и касался. А потом видит, как он глазеет на других девушек, даже в её присутствии, на этой тупой съёмочной площадке. Блять, медовый месяц оказался адом для них обоих. Кожа женщины помнит, как ещё пару минут назад рыжий актёр трогал своими длинными пальцами её в мыльной и сладко пахнущей воде джакузи, и проводя руками по голому торсу, задевая соски, Одри подергивает краем губ в грустной улыбке. Он дал ей толчок и сил на счастливую жизнь. После первого сезона «Проклятье Роанока», Одри Тиндалл стала, мать её, востребованной актрисой и довольно дорогой, если вспомнить, как её агент хвалил женщину за это, предвещая актрисе длинный путь возрастающей славы и узнаваемости. Но как и она, Рори только восходил на путь хорошего актёра. Когда ему позвонили с предложением о прослушивании, женщина не удивилась, но что-то екнуло, когда она поняла, что он может уехать и знала, что он обязательно получит эту роль. С таким талантом, как у него, вряд-ли много из его ровесников сможет добиться таких результатов в этом возрасте. Когда они решили сыграть свадьбу, британка и не думала, что снова будет любимой и желанной, нет, не в этом возрасте, казалось ей. Рори был молод и энергичен, мир для него был ещё неизведанной песочницей. Конечно, как считала Одри, она — словно клетка, удерживающая Рори только у себя. Ему бы сейчас учить роли, гулять по клубам и спать с множеством красивых девушек разом, а не постоянно напоминать актрисе, что он её не кинет при любой удобной ситуации. Может из-за того что она сомневается в нем и в себе, её так задели слова Шелби? — Я так рада за Вас, ребята, — с натянутой улыбкой и грустью в глазах сказала тогда Шелби, — хоть что-то хорошее вышло из этого места. Я потеряла мужа, а ты его нашла… — Спасибо, — на автомате ответила Одри. Тысячи человек из её окружения и миллионы фанатов уже поздравили их, поэтому этот ответ скорее просто лёгкая доброжелательность, а не искренняя благодарность, — да наверное, так! Лицо Шелби тогда ещё больше упало и она смотрела в одну точку на столе. — Знаешь, ведь никогда не поздно для любви… — Что прости? — возмутившись и отпрянув от объятий Рори, произнесла актриса, — То есть, по твоему, когда твоё сердце черствеет, — нападая и наблюдая, как Шелби резко качает головой, рявкнула Одри; остальные не понимали такого резкого ответа женщины, но ничего не говорили, — или когда вагина иссыхает и женщине исполняется тридцать, она не достойна любви? — Я не имела ввиду… Это я про себя… Шелби выглядела смущённо и сконфуженно, почему ей обязательно нужно все переврать и выставить себя жертвой? Шелби, ебена мать, пережила сущий ад и продолжает его, блять, переживать. Женщина столкнулась со сраными призраками, чокнутыми деревенщинами, продажными копами, с ведьмой которая разрушила её брак и этой кровавой луной. Сначала Шелби чуть не потеряла свою жизнь, когда их взяли в плен Полки, но когда они сбежали со своей собственной законно приобретенной земли, женщина думала, что лучше бы она тогда умерла в грязных руках этих свиней. Муж открыто заявил ей, что не любит её и сказал, что эта любящая часть его, осталась в доме. Тогда женщина вспомнила ту грязную ведьму и как её муж ебал эту тварь. Да она тоже оставила многое в Роаноке, например свои мечты. Когда эта долбанутая старуха раздробила огромным молотом её лодыжку, врачи сказали, что она больше не сможет заниматься спортом и йогой в полной мере, как раньше. Мечты об открытии собственной школы йоги — растворились в воздухе. Йога — то что помогало ей расслабляться, забываться — теперь приносит только дискомфорт. Как и мечта о семье. Когда в один прекрасный день, блондинка потянулась, чтобы поцеловать своего любимого человека, единственного, кто с ней остался, он, отпрянул от неё и с пустым выражением, серьёзно заявил, что не может быть рядом с ней. Она осталась одна. А потом ещё этот урод — Доминик появился, воспользовавшийся ею в момент её одиночества. Муж теперь, в добавок ко всему, считал её шлюхой, хотя она до сих пор его любила или думала, что любила, Шелби уже ничего не знала точно и наверняка. Сорвавшись с места напротив британской актрисы в слезах и поцапавшись в добавок с этой убийцей Ли, Шелби убежала в свою комнату, оставив всех присутствующих в зале в смятении. Одри не была такой противной постоянно. Хотя из женской солидарности и сочувствовала женщине, все-таки не отрицала того, что та наивная дура, а её муж лёгок на передок и не прочь трахнуть немытую чуму из прошлого тысячелетия. Просто она считала, что нехер ей тыкать в её отношения, а главное в её возраст. Эта женщина сама виновата. Слабохарактерная, «дерганная сучка», как выразилась Одри, обращаясь к мужу, «будь она чуть решительнее и сильнее, смогла бы мало того, что выбраться живой из этой передряги, в которую я не особо то и верю, так и мужа забрать от какой-то там магической сучки». Одри уже закончила с горячей ванной и стоя в полотенце перед зеркалом, до сих пор думала, расчесывая свои влажные волосы. Она подписала контракт с Сидни и находилась здесь под пристальным взглядом камер. Но когда она ставила свою подпись, там, на этом демоническом куске бумаги, Одри ни минуты не потратила на раздумья, зная, что Рори будет рядом. А теперь? А теперь она не была уверена. Он собирается уехать, сбежать на прослушивание. И он сделает это, несмотря на то, что нарушит уже действующий контракт и бросит жену в этом доме с психами и убийцами. Ну просто, блять, прекрасно, такая себе перспективка, если честно. И чем дольше она об этом думает, тем хуже ей кажется ситуация. Потирая шею, массируя уставший позвоночник, она закрывает глаза и просто забывает о времени, стоя там посреди комнаты в полотенце и с влажными волосами. Восходящее солнце, второго дня в шоу Сидни Проклятье Роанока только вставало и через стекла ванной отражалось тенью на пол комнаты. Одри — мужественна. Так она считала, по крайней мере. Если дерьмо случится — она справится. Устало выдохнув после целого дня стресса, перелёта и распаковки вещей, а так же скомканного утра со всеми этими мыслями, Одри вспомнила про винный погребок, понимая что ей нужен бокал вина и улыбнувшись с мыслями о игристом красном, она собралась покинуть ванную комнату. Открывая свои карие дерзкие глаза, она видит свое отражение в запотевшем по краям зеркале и замечая морщинку около глаз приближается ближе, вытирая ладонью пар с поверхности, чтобы рассмотреть следы своего старения. Черт, ещё одно разочарование, косметолог сейчас бы не помешал. Что-то резко чёрным расплывчатым пятном дернулось в зеркале прямо за спиной женщины. Оторвавшись от разглядывания своего любимого лица, актриса обратила свой взгляд на чёрное мутное пятно и чтобы прояснить картинку, медленно подняла кончики пальцев к зеркалу и стёрла запотевшую часть, скрывающую что-то от взгляда актрисы. Прямо там в зеркале, где только что пальцы женщины покинули поверхность стекла, появилась свиная кровавая рожа, с ножом в руке. Не веря собственным глазам, Одри быстро оглянулась на глюк. Но зрение не обманывало ее, прямо в двух метрах от неё стоит страшное существо, как две капли похожее на актёра из первого сезона этого идиота Синди и замахивается на неё не хилым таким ножом, визжа как свинья. Последний раз Одри кричала так, когда играла Шелби. Срываясь с места и выбегая из комнаты в холл в одном лишь полотенце, женщина истошно кричит и бесконтрольно плачет. Ебаный урод ради рейтинга готов к ней в трусы залезть, лишь бы это сработало. Как он вообще попал в ванну если британка там была одна и дверь была закрыта на защелку? Метнувшись к лестнице, скользит мокрыми ногами по полу, боясь упасть, хватается за перила и стараясь держать себя в руках, спускается к группе, которая оставалась внизу. Глаза женщины наполнены слезами страха и при своём и так неидеальном зрении, все вокруг становится мутным. Уже преодолев лестницу и выбежав в зал, сталкивается с фигурой выше её. Вжимаясь всем своим телом и напуганная до чёртиков, чувствует, как длинные пальцы скользнули по голым плечам и начали ее успокаивать, поглаживая и рисуя круги на коже. Британка глубоко всхлипнула, вдыхая запах женских духов и успокаиваясь до состояния разговора, держась руками за предплечья начинает истерично рассказывать: — Сидни, долбанный ублюдок, — крича, продолжает она, — он подослал какого-то урода в костюме свино человека, чтобы он напугал меня в душе! — Как он мог… — возмущённо, дерганным голосом сказала Шелби. Когда Одри вытерла свои глаза от слез, то поняла, что цеплялась, как тонущий человек за спасательный круг, за Шелби Миллер. Блондинка была там, когда остальные до сих пор разбирались с Мэттом и Домиником. Шелби сбежала оттуда в слезах расстроенная и убитая горем, когда Одри влетела в неё до смерти напуганная. Хотела бы она чтобы это был Рори, но он уже, явно уехал… Отпрянув от тёплых рук женщины, не зная что и сказать, британка заметила, как остальные подошли к ним. — Что за херня, Одри? — вскрикнул Доминик с ушибленной губой. Тогда заметив темнокожего мужчину, Одри посмотрела сначала на него, а потом на Шелби с красными глазами, которая убегала в свою комнату, пару секунд назад удерживая в объятиях актрису. — В моей ванной был какой-то упырь, которого нанял Сидни, — уже более спокойно говорила она, обнимая мужчину, — когда ты успел приехать? — Недавно… — тяжко произносит он. — Я пойду проверю. Мужчина последовал наверх, проверять ванную комнату, а Одри надо было одеться и выпить, теперь бокала вина ей не хватит, чтобы отвлечься от этого ужаса — виски со льдом, вот её выбор на вечер. Пока она бежала могла почувствовать, как опять вспотела и хотела бы снова принять душ, но в этом доме она вряд-ли сможет теперь нормально помыться. Сидни — уебок.***
Шелби просто не понимала чего она ожидала, когда припёрлась в этот дом. Мэтт так поступил с ней, но она продолжала цепляться за него. Она искала встречи с ним и за пределами Роанока, но здесь они были окружены стенами и лесом и Шелби думала, что у мужчины не будет выбора. Но и здесь он избегал ее, как мог. Для Шелби главной загадкой было, почему он вообще согласился сюда вернуться, ничто не должно было держать его в этом доме, да и Мэтт не тот человек, который будет гнаться за деньгами. А потом будто кто-то дал Шелби пощёчину и она прозрела. Эта грязная ведьма… Он здесь из-за неё… Это было единственное о чем она думала. Он не хотел её… Ему нужна та рыжая женщина. Шелби хотела ответов и когда она увидела Мэтта на кухне, который наконец выполз из подвала, полная решимости она, собиралась подойти и пытать его вопросами, «кто она, кто эта тварь, забравшая его у неё?» Тогда то их нагло прервали. Доминик приехал. И все надежды Шелби рухнули. Она снова почувствовала себя грязной и ужасной женой. Проклиная Сидни уже сотый раз за этот день, она поучаствовала в драке двух темнокожих мужчин, которые когда-то касались её и это было последней её каплей. Шелби надо уйти от всех, закрыться, побыть одной. После того как они покинули дом, Шелби думала, что больше никогда не сможет быть одна, но люди порой разочаровывали и причиняли боль, ей надо было спрятаться. И так она и собиралась сделать, когда в неё влетела Одри, приостанавливая её своими объятьями. Избегая дальнейших разговоров, после столкновения, она поднялась в свою комнату. Когда дверь хлопнула и была закрыта, весь мир Шелби снова начал рушиться, как тогда в пикапе, когда её везли на бойню, как какую-то скотину. Когда ей сломали ногу, как ранят животное, что бы то не могло далеко уйти и умирало рядом, а потом охотничьи псы приносили бы добычу охотнику, так и Полки принесли бы её к Забойщице. Старая рана заныла и ноги подкашивались, неся тело к креслу. Она рыдала бесконтрольно всхлипывая и вздрагивая, вытирая руками лицо, снова и снова, пока ладони не стали полностью мокрыми. Она была слаба. Неужели Мэтт этого не видел? Он обещал ей, что будет любить её вечно и заботится о ней, оберегая её от таких как та сука, а не трахая их на глазах собственной жены. Разве Шелби не заслужила любви? Просто чуток человеческого тепла? Так много блять? Пережить этот дурдом, выжить и продолжать страдать? Иногда, она задумывается, а не умерла ли она уже и не попала в свой личный ад, потому что это дерьмо очень на него похоже. Слезы продолжали течь, а плечи вздрагивать с каждым всхлипом, но Шелби больше не издала ни звука. Её внимание привлекла камера, лежащая на её чистом постельном белье и, кажется, явно обрызганная чей-то кровью. Кто-то принёс это сюда. Сидни здесь чтобы снова жестоко поиздеваться над ней? — Шелби, — та, услышав знакомый голос, отпрыгнула от гардероба. В гардеробе стоял знакомый женский силуэт на который она вылупилась мокрыми голубыми глазами, — помнишь меня? — Агнес… — прошептала Шелби, испуганно. — Не-е-ет, Забойщица! Это моё имя! Это то кто я! — кричала на женщину актриса, уверенно держа в руках тесак. Всё одеяние женщины, которое она носила в первом сезоне всего этого кошмара, было покрыто кровью и испачкано грязью, что гребаная Агнес тут забыла и почему Сидни позволил ей, это шутка такая или что? — Что ты тут делаешь? — вставая с колен и пятясь к спасительному выходу, бубнила Шелби. — Я? — дальше старшая женщина начала что-то бубнить на непонятном языке, похожим на реплику из сценария, поднимая свой взгляд к потолку, давая шанс своей жертве. И когда та решила кинутся к двери, Агнес крикнула, — я пришла за тобой Шелби Миллер, чтобы закончить начатое! Острое лезвие вошло в плоть женщины легко разрезая ее и заставляя жертву упасть на колени, начиная вопить от боли. Забойщица, прекрасно сыгранная, начала улыбаться маниакально, пугая ещё больше окровавленную Шелби. — Ты умрёшь, дитя, — с этими словами она замахнулась над головой женщины и собираясь разрезать её белокурую тыковку на две половинки, начала смеяться. Шелби закрыла глаза, ожидая смерти. Господи ей нечего терять. Жуткая тупая боль распространялась по всей левой части тела, силы быстро уходили… Считанные секунды до того, как тесак окончит её неудавшуюся жизнь и решив совершить последний героический и глупый поступок, Шелби достала телефон и начала снимать. Кажется, Агнес не ожидала этого и застыв на пару секунд, дала возможность мужчине, ворвавшемуся в комнату, как нельзя кстати, спасти жизнь женщине. Всем своим телом он накинулся на старую женщину и сильным ударом выбил из её рук холодное оружие, Шелби ещё могла слышать как мужчина гремит в её комнате, разбивая зеркало, но потом шумы начали отдаляться, она перемещалась. Монэ и Одри схватили её под руки и вытащили из комнаты, относя к комнате британки. — Блять! Агнес, ещё её тут не хватало! — выругалась Монэ, усаживая Шелби на край кровати. — Я так и знала, что мы её видели! — метаясь по комнате и ища аптечку и любую ткань, которая подойдёт как бинт или повязка, возвращается к Шелби и пытается говорить с ней. — Твою мать! Шелби не отключайся! Монэ смотрела как левая часть Шелби все быстрее и быстрее багровеет, впитывая свежую кровь в одежду, которая не переставала литься, совершенно остолбенев. Одри, заимев все необходимое для первой помощи, полетела к Шелби и занялась её раной. Разрывая остатки рубашки с плеча женщины, её взгляду открылась безобразная открытая рана. Разрез был глубокий, шёл по середине между шеей женщины и её плечом, кровь хлестала, если её правильно не остановить, то можно попрощаться с блондинкой. Шелби и так потеряла уже достаточно крови для помутнения рассудка, а при такой сильной боли, она висела в подвешенном состоянии, готовая отключиться в любой момент. Когда Одри начала поливать плечо спиртом, обеззараживая рану от всего, что было на ноже Агнес, Шелби начала падать, опуская голову все ниже и ниже, шипя от боли и хныкая. Одри хватала её за плечи поднимая голову, смотря на неё и пытаясь удержать падающую Шелби. — Эй! Шел! Не спи! Тебе надо сидеть ровно, я должна закрыть рану! — кричала Одри, смотря как женщина перед ней сидела с полузакрытыми глазами и бледным лицом. Одри испугалась ещё раз. Теперь даже выпивка не поможет забыть эти испуганные помутневшие глаза и огромное количество крови её подруги. Да все-таки они подруги. Не лучшие, нет, но подруги. Им приходилось общаться на съёмках, волей неволей, они что-то узнавали друг о друге. Когда она контактировала с Шелби на съёмочной площадке, Одри спрашивала, как правильно себя вести и каково это быть Шелби Миллер. Хоть это и не была любимая роль Одри, даже наоборот, можно сказать, не любимая, женщина играла Шелби так, как настоящая женщина вела бы себя в жизни. Британка выучивала сценарии и поведение её прототипа, знакомясь таким образом с Миллер. Она многое узнала о её жизни. Женщина всегда была добра к актрисе, да и ко всем окружающим, такой у неё характер и натура. Шелби доброжелательна и мила, а её огрели матом со стороны Одри и ножом со стороны Агнес. Черт, Одри стало плохо и стыдно, что из-за нее, возможно, пострадал человек. — Монэ! Ли! Помогите! Кто-нибудь держите её, я должна сделать перевязку! Монэ не сдвинулась с места, обычно алкоголь придаёт храбрости, но даже с тем количеством которое она выпила, ни один мускул не двинулся в сторону пострадавшей. На звуки из холла прибежала Ли, которая была все это время с Мэттом, ошарашенная увиденным, она хватаясь за свою невестку, удерживала её вертикально. Одри сильно затягивала порванные простыни на ране Шелби. Как только светлая ткань покрывала рану, она моментально пропитывалась кровью и становилась насквозь мокрая. Только после нескольких усилий рану удалось перекрыть и кровь больше не текла. Если бы не роли медиков и нулевые знания в оказании первой помощи, хрен бы Одри справилась. — Шелби? Ты меня слышишь? Как ты себя чувствуешь? — Одри хваталась за женщину перед ней, дрожа, как осиновый лист. Блять, играть это на экране и возиться в красном красителей это одно, а наблюдать это в жизни и трогать кровь, совершенно разные вещи. Британка положила ладонь на щеку Шелби и убирая волосы, приподняла её лицо, которое женщина не могла держать ровно. — Эй, открой глаза, давай… Шелби не могла сидеть ровно, Ли держала её под руки, облокачивая на себя. Она не чувствовала собственного тела, только сильное покалывание в конечностях и тяжёлая голова, которая постоянно запрокидывалась назад, пока кто-то не взял её щеки в руки и не направил её лицо прямиком на человека, сидящего перед ней. Почувствовав прикосновение и что кто-то кричит, Шелби с неимоверным усилием попыталась открыть глаза, рассматривая женщин перед собой. — Я… В норме… Я думаю… — отрывисто и слабо произнесла Шелби. — Черт, девочка ты нас всех напугала, — сказала Моне, до сих пор близко не подходя. — Давай, Ли, положим её на кровать… Верхняя часть Шелби была полностью запятнана кровью, нельзя было оставлять её в таком состоянии, тем более, что она лежит на кровати Одри, уже испачкав покрывало женщины кровавыми следами. Камеры были по всему дому, команда вместе с Сидни должны были уже вызвать скорую, ментов, или хотя-бы группу своих людей, осталось немного подождать и они помогут Шелби лучше них. Но пока поднимаясь со своего места и заходя в ванную, Одри опускает грязные руки на холодную поверхность раковины и даёт себе время отдохнуть. Глубоко вздыхая и отпуская напряжение, она закатывает рукава своего платья и включает горячую воду. Медленно, успокаивая себя, она моет руки с мылом, тщательно смывая кровь и вычищая её из-под ногтей. Потом переключает воду на холодную и набирая ладони прохладной жидкости, плещет её себе на лицо, смывая весь пот. Берет полотенце и утыкается в него закрытыми глазами, вдыхая запах чистой ткани, а потом смачивает его и выходит из ванной комнаты. Удаляя порванную рубашку с Шелби, полотенцем проводит по её голому телу, отчего та сперва дёргается, а потом покрывается мурашками. Одри аккуратно и бережно вытирает всю кровь с Шелби, пытаясь как можно меньше тревожить женщину. Полотенце пришлось ополаскивать и только потом закончить с туловищем. Маленькие капли крови были на щеках блондинки и актриса, осторожно проводит тканью по лицу, от чего Шелби распахивает глаза и смотрит прямо на неё, своими покрасневшими глазами. Одри разглядывала небесные глаза, пока из них не потекли слезы. — Шелби, что такое? Тебе больно? Перебинтованная кивнула, сжав от боли нижнюю губу. Монэ взяла на себя инициативу и не дожидаясь, пока Одри скажет ей пойти за обезболивающим, пошла сама. — Ли, где Мэтт? — шёпотом спросила Шелби, надеясь, что муж посетит её в таком состоянии. — Он в подвале, вряд ли он поднимется, пока здесь Доминик… Нижняя губа Шелби задрожала и она зажмурившись, всхлипнула, заставляя слезы катиться с глаз по щекам. Ли немного скривилась, жалея, что сказала это. В комнату как раз зашла темнокожая актриса с обезболивающим и стаканом воды. — Вот, Шел, выпей это и отдохни, — протягивая все ещё дрожащими руками стакан к женщине, Одри помогла Шелби осушить стакан. — Агнес, ушла, — Доминик вошёл в комнату, рыча от злости. Его кулак был покрыт кровью, возможно осколки от зеркала попали в ладонь, но серьёзных травм он не получил. — В смысле?! Как это блять ушла? — Монэ перешла на крик. Актриса не отличалась особым спокойствием и хладнокровием, поэтому начинала заметно психовать. — Я не знаю, ладно? Я почти вырубил её, а потом она отвлекла меня и исчезла на ровном месте! — мужчина вскрикивал своим сиплым и скрипучим голосом, хоть это и не получалось громко, Ли начала кричать на него в ответ: — Господи, не можешь справиться со старушкой! Откуда ты вообще тут взялся? — Сидни меня позвал и если ты не видела, у этой ебанутой был нож и она пырнула им Шелби, — как раз вспоминая о той, переводит на неё взгляд и продолжает. — Как она, рана глубокая? — Если вы перестанете орать и заткнетесь хоть на минуту, то дадите ей отдохнуть, идиоты, — плюнула Одри. Она сидела на кровати возле Шелби все ещё с мокрым полотенцем в руках. — Шелби как ты? — проигнорировав слова актрисы, Доминик приблизился к кровати с раненой и спросил сразу у неё. Блондинка открыла глаза и болезненно посмотрела на актёра. С одной стороны из-за него муж не хочет разговаривать и контактировать с ней, а с другой он спас ей жизнь… Только нужна ли ей эта жизнь, она не знала. Шелби ничего не ответила, только отвернулась и снова тихо зарыдала. — Уйди, ты не видишь, что она не хочет тебя видеть? — огрызнулась Ли. У них с темнокожим мужчиной была взаимная неприязнь по сути из-за одной раненой блондинки. Доминик выругался, последний раз посмотрев на перебинтованную и буркнув себе под нос что-то об осмотре дома на наличие Агнес, вышел из комнаты. Женщины немного расслабились. Монэ, допив фляжку с крепким алкоголем, решила, что это хорошая причина покинуть троицу и спустилась вниз за добавкой. Ли и Одри одели на Шелби свитер и уже вымытую фигуру положили в постель, лишь бы та поскорее уснула. Таблетки начали действовать и блондинка начала клевать носом. Актрисы же решили оставить её в покое. — П-подождите… — взволновано пропищала женщина. — Не оставляйте меня одну. Что если она вернётся? Переглянувшись друг с другом, Одри осталась. Ли скорчила такую мину, что даже британке стало противно. Кто-то скоро должен будет прийти на помощь, поэтому вряд ли придётся долго здесь тухнуть. Тем более Шелби вот вот заснет, актриса останется по дружески ненадолго. — Спасибо, Одри… — Не переживай. Здорово же тебе досталось… — Какого хрена она тут делает и почему именно меня… Одри хотела закатить глаза, но Шелби смотрела на неё пристально ожидая ответа. Снова началось это нытье и самобичевание, актрису это раздражало. Даже когда в первом сезоне британка играла женщину, ей постоянно приходилось звать на помощь мужа, ныть и казаться совершенно беспомощной. Шелби не боец. Совершенно. Как она там говорила «Дерись или убегай»? Ну она определённо убежит. Да и сейчас продолжает бежать. От мужа, от Доминика, от себя самой… Такая слабая. — Думаю из-за того, что ты была одна наверху… Нужно оставаться всем вместе, пока все не уладиться. — Надеюсь, теперь, когда кто-то пострадал, Сидни упечет эту сучку… — Да уж, первого раза после меня хватило только на психушку, сейчас она отхватит по полной, не волнуйся. — Всё равно страшно… Шелби дрожит. Одри этого сразу даже и не заметила. Когда Агнес ломилась в дверь к актрисе та нехилых кирпичей наложила, британка даже не представляет, что чувствует Шелби. Руки женщины ерзают по одеялу и перебирают нервно шёв, взгляд метается по комнате от окна к двери и наоборот, Одри стало жалко женщину — снова. Блондинка многое пережила её можно понять, только вот никто не хотел, не то чтобы Одри хотела, просто если подумать, то все что с ней случилось несправедливо. Муж — бабник, ужасная приобретенная недвижимость, выкидыш, роман с ублюдком, ещё и Агнес подливает масла в огонь… Одри двигается ближе и кладёт свою ладонь на руки Шелби, останавливая ту от игры с одеялом. Она сжимает их, привлекая внимание раненой, а потом неожиданно для себя выдает: — Хэй, Шелбс, я рядом, не бойся. Если что, я всегда здесь, могу помочь, — Одри не знает почему, но говорит это так, что сама начинает в это верить. Шелби смотрит уже полусонными глазами на британку, хочет сказать ей, что та врунья, актриска не более. Напомнить ей, как пару часов назад там внизу она кричала на неё и ругалась, а сейчас так себя ведёт. Это обострение или все британцы себя так ведут? Ей не нужна эта ложь, в её жизни и так её много. Она хочет отдернуть руки от неё, отодвинуться, но сил больше нет. Глаза сами закрываются, руки не двигаются. Они лежат под тёплыми ладонями женщины, согреваются, она не убирает их, наверное думает, что Шелби все устраивает. В какой-то степени это и правда приятно. Такой успокаивающий жест, от чего женщина сразу провалилась в сон. Больше глаз она открыть не могла, только почувствовала, как одеяло легло поверх её плеч и актриса отошла к окну, а потом чернота…