Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Ну кто придумал эти звёзды? Кто придумал их любить? Я от блеска их замёрзла, Я их блеск хочу забыть!» Ренгоку Кёджуро относился к тем преподавателям, которые целиком и полностью отдавали себя своему предмету. На уроке истории он говорил так, будто сам пережил все эти события и теперь увлечённо рассказывал ученикам о столетней войне. Впрочем, мало кто слушал его по настоящему, ибо большая часть класса в эти последние двадцать минут раздумывала лишь о том, какое меню сегодня в столовой. Незуко сидела за второй партой, рядом с братом. Танджиро очень ответственно относился к любому предмету, к тому же, бескорыстно помогал сестре, так что сидеть с ним было чрезвычайно удобно – почти в любой момент он мог подсказать правильный ответ. И, не смотря на такую возможность, Незуко редко этим пользовалась. С задних парт доносилась какая-та возня, шорохи и гул разговоров. Ренгоку, конечно, был терпелив к ученикам, до определённого момента. И, видимо, такой момент настал: - Ключевую роль в этой войне сыграла… - он резко сменил тональность голоса – Так, если вы не утихнете, то я отправлю вас на физику! Эта фраза всегда действовала безотказно, хоть и прибегал к этому способу учитель Ренгоку не часто. Обычно, он говорил ученикам что-то ободряющее, по типу: «Путь к знаниям всегда тернист!» или «Грызите бетон науки!», но, видимо, у него сегодня был более строгий настрой. При упоминании учителя Шинадзугавы все утихли, поёжились. В основном потому, что действительно боялись физика. А там было кого бояться! Санеми был тем преподавателем, которых боятся даже самые отъявленные балагуры. К слову о балагурах - с одной из задних парт донёсся оглушительный вопль: - Паук! Тут паук! Этот истеричный голос принадлежал Зеницу, который в ужасе вскочил со своего места, не удивив этим никого. Учитель Ренгоку обыденно вздохнул, потом подошёл к парте, за которой сидели Зеницу и Иноске: - Покажи, где ты его увидел? - Я не видел! Иноске! Иноске, ты видел! - Неа… - парень сидел с маской кабана на голове – Я просто сказал, что тут есть паук, а вот есть он конкретно здесь или нет, я не знаю!       Кажется, у самого парня закружилась голова от такой тарабарщины. Агацума несмело сел на место, а Ренгоку стал отчитывать Иноске: - Хашибира, ты ведь можешь вести себя лучше! – и тут же добавил – Только ради Бога, сними эту маску на уроке!       Расстроенный тем, что его выходка была забавной лишь для него самого, парень снял кабанью маску, и учитель Ренгоку хотел было продолжить урок, но видя, как ещё дрожит Агацума, не мог его не подбодрить: - Будь смелее, Зеницу – ведь ты мужчина! Помню, был у меня в роте один солдат, который до ужаса боялся мышей. И вот заселили нас однажды…       И учитель Ренгоку снова принялся рассказывать историю из своего прошлого. Вся Академия знала, что раньше он был военным. Но, не смотря на это, обладал очень дружелюбным нравом. Чтобы получить хорошие оценки, оставалось только усердно трудиться, и это будет вознаграждено по заслугам.       Но слушать его рассказы теперь было и вовсе бессмысленно, так что Незуко, заскучав, принялась что-то корябать в своей тетради. Тарелка супа… Ещё и с курочкой… Определённо, Незуко была голодна и с волнением в животе ждала звонка – впереди была большая перемена. Наконец, долгожданный звонок дал о себе знать.

***

      Огромная толпа в столовой была в Академии достаточно обыденным явлением, а очередь на кассу и вовсе тянулась на несколько десятков метров. Компания из Танджиро, Незуко, Зеницу и Иноске, проводившая время вместе, теперь встала в самый её конец. Теперь придётся потратить большую часть времени здесь, ожидая возможности купить еду. В животе Незуко неприятно заурчало, давая знать о голоде хозяйки. Но всё это осталось без внимания из-за царившего вокруг гула разговоров.       Учитель Ренгоку прошёл к учительскому столу, потом к отдельной кассе. В том, чтобы быть преподавателем, есть свои плюсы. Скажем, тебе не приходится стоять в очереди. Потом историк, с тарелкой супа, вернулся к столу, за которым сидели учитель музыки – Узуй, литературы – Игуро, и английского языка – Токито. Они приветственно подняли головы на коллегу, перебросились с ним парой слов и продолжили есть.       Обычно, преподаватели появлялись тут сразу после звонка, но учитель Томиока имел свойство запаздывать, ибо спортзал находился на другом конце Академии, площадь которой была весьма внушительна. В своём излюбленном, синем спортивном костюме, он равнодушно вошёл в это прохладное помещение, где столпилось столько учеников, а воздух был пропитан запахом чего-то жаренного. - Добрый день, учитель Томиока!       Танджиро буквально отрапортовал эту фразу, так что физрук резко остановился, повернулся к компании: - Добрый… - потом он сложил руки на груди замком – В очереди вам стоять ещё долго, можете не успеть до конца перемены. Что вам взять?       Учитель Томиока добрее, чем кажется. Конечно, ходить на его уроки многие побаивались из-за строгости физрука, но если выполнять его требования и не филонить, то он был лоялен. В частности, он терпимо относился к тому, что кто-то из учеников не мог выполнить какие-то нормативы и мог закрыть на это глаза. И, не смотря на это, он оставался самым нелюбимым учителем Академии, после Шинадзугавы, естественно.       К Танджиро Гию расположился не сразу – по началу, парень даже раздражал его. Но, постепенно, Камадо был признан Томиокой, будучи почти единственным учеником, кто совершенно его не побаивался. И такая дружба имела много плюсов, как например то, что учитель Томиока мог помочь пройти без очереди в столовой.       Все четверо хвостиком ринулись за ним к учительской кассе, под завистливые взгляды одноклассников. Учитель Томиока назвал заказ, все расплатились и, взяв свои порции, с донельзя довольными лицами пошли к своему столу. Про физрука все мгновенно забыли, но он и не пытался о себе напоминать – взяв тарелку риса, Гию побрёл к самому дальнему столу, который обыденно пустовал. Конечно, было странно видеть такого учителя-отшельника, но никто не спрашивал, почему он сидит отдельно от других преподавателей.       Незуко, слушая очередную нелепую шутку Иноске и зачерпывая палочками кусочек мяса в рагу, случайно наткнулась взглядом на тот дальний стол. В глаза бросалось то, как поник физрук, как ученики стараются обходить его место стороной. Томиока оставался ко всему равнодушен.       Только глаза… Эти синие глаза выглядели уставшими и опустошёнными. Будто он совсем отчаялся. Незуко, почувствовав укол совести, хотела даже сказать о своих мыслях брату, но обернувшись на него заметила, что Танджиро замер, восхищённо и, словно испуганно, смотрит на Канао, которая подсела к ним за стол. Говорить обо всём сейчас не стоило. Не стоило вообще об этом говорить. Никто, а в особенности сам Томиока, не должен знать, как она сейчас его жалела. - А что у нас следующим? – Иноске говорил набитым ртом – Литература, не? - Вроде бы… - Танджиро всё ещё был будто зачарован – Канао, скажи, а во сколько сегодня дополнительные по биологии? Ты же на них ходишь?       Но от Канао было сложно добиться слов, ибо девочка только улыбалась парню, упорно не отвечая на вопросы. И как бы тот не старался, он добился только миролюбивого и вежливого кивка головой.       Очень скоро снова прозвенел звонок, что означало конец перемены и время торопиться к кабинету.