Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Помнишь наши сны и письма, Поцелуй – по телу дрожь? В саду уже опали листья, В полях уже увяла рожь…» - Будешь завтракать?       Она только-только проснулась и, обнаружив, что Томиоки рядом нет, учуяла слабый запах съестного. Шторы были отдёрнуты, как и вчера, так что в комнате было достаточно светло. Кажется, школу она уже абсолютно точно проспала, но не особенно об этом жалела.       На постели были смятые следы их пребывания, маленькое пятнышко крови уже потемнело на простыне – примятое место рядом остыло. Вчера, они уснули в обнимку, когда всё закончилось. Томиока подложил свою руку ей под голову, а второй прижимал к себе во сне так, что невозможно было даже двинуться. Словно боялся, что Незуко исчезнет. Странным это было – засыпать в объятиях любимого человека, после такого потрясения. Но Незуко сама не раз представляла, лёжа дома в кровати, как Гию обнимает её, она слышит его дыхание, а в доме тихо-тихо, только шум машин с улицы иногда нарушает эту идиллию…       Едва встал, Томиока не стал её будить – пусть спит. Вчера ей хватило. Теперь это его женщина, и нужно постараться сделать всё, чтобы она к этому привыкла. Ему было страшно оттого, что он не всегда мог её понять – она маленькая и жизнерадостная. Гию тоже был таким, но утратил всё. Теперь же когда смог рискнуть и получить от жизни то самое, трепетно желаемое чувство, клялся себе оберегать Незуко от всего. Им владела какая-то гордость и, вместе с тем, чувство ответственности за это сопящее в подушку создание. Ласково пригладив пушистые, тёмные волосы девушки, мужчина укрыл одеялом её обнажённые плечи, а сам умылся и отправился на кухню, чтобы что-то приготовить. - Буду… - потирая глазки и поправляя на себя большую, синюю рубашку с его плеча, она села на стул – Доброе утро… - Доброе, - он вёл себя так, словно для них это было уже обыденностью – Два-три?       Томиока говорил о яйцах, которые приготовился разбить на раскалённую сковороду, и Незуко на пальцах показала, чтобы он готовил на неё две штуки. Масло затрещало, чайник вскипел. Это первое утро вместе. Но, кажется, так продолжается уже давно… Желток растёкся, и про себя Томиока чертыхнулся, постаравшись быть поаккуратнее с остальными. На кухне стало душно от его готовки, так что девушка приоткрыла окно, и свежий воздух смешался с запахом обжаренных ломтиков колбасы, успевших покрыться золотистой корочкой. Захотелось есть… Обжарив продукты, он выключил плиту и поставил ещё раскалённую сковороду на стол перед ней: - Как ты? - Вроде ничего… - девушка взяла со стола ложку – Только бёдра очень болят… (Что, собственно, не удивительно, после вчерашнего вечера) - Ясно, - он отрезал от батона крупные куски – И не жалеешь теперь? - Нисколько! – она заулыбалась и отправила в рот ещё горячую колбаску, наспех затолкала следом хлеб – И… И часто это у нас будет? - Как посчитаешь нужным, - он вздохнул – Я вчера… Немного переборщил. Тебе нужно время. - Пожалуй, что так… А вы… Ты сам… Нормально? - На твоём месте я бы сейчас переживал о том, как ты будешь оправдываться перед матерью за ночь отсутствия, - Томиока чуть сдвинул брови – Ведь не рассказывать же ей о том, что мы делали. Проверь телефон. Кажется, я слышал, как рано утром тебе пришла почта.       Девушка неуверенно сползла с табурета, юркнула в спальню и пошарилась в сумке, которую Томиока принёс туда из коридора – ни единого пропущенного звонка, только одно одинокое сообщение высвечивалось на экране лаконично-чёрного устройства… Ткнув пальчиком на иконку, Незуко зашла в диалог с Канао: «Позвони потом Танджиро, он волнуется. Мы сказали, что ты осталась у меня. У твоей мамы красивый голос».       Вот тебе и спокойствие… Что ж, стоило отдать брату должное за то, что он согласился прикрыть её. Мама теперь не волнуется, да и братик не должен разводить особой истерии. А если он её и разводит, то Цуюри его успокаивает. Незуко быстро бросила устройство обратно в сумку с синей, жёсткой лямкой, в следующее мгновение снова оказалась на кухне, где Гию мазал маслом хлеб: - Танджиро и Канао передали маме, что я осталась ночевать у неё, - девушка шустро устроилась за столом и снова взяла ложку – А со школьным прогулом ничего страшного! Подумаешь, денёк «поболею»! - Будь я сейчас твоим учителем, я бы задал тебе… - он вздохнул и проглотил – Но в таких обстоятельствах, остаётся только порадоваться. - Ты… Ты ушёл с работы из-за меня? - Не только, - мужчина выглянул в окно, где цветы в маленьких клумбах распускали свои белые бутоны возле дворовых скамеек – Ты стала решающим фактором. Не хочу об этом… - И что теперь будешь делать?       Они как-то очень легко перешли на «ты». Хотя, для этого было достаточно причин. Незуко, маленькая и милая, казалась хрупкой на фоне его крепкого и высокого сложения. Томиока был выше где-то на полторы головы. Пожалуй, так и должно быть, в идеале. Рефлекторно, Гию попытался нащупать на подоконнике пачку сигарет, но когда её там не оказалось, вспомнил, что бросил курить.       Сегодня ему снился чудесный сон – додзё на горе было как новенькое, по каменному саду снова тёк свежий ручеёк, а горный ветер приносил аромат сладких персиков, которые переспевали на солнце, и были вкуснее всего на свете… Хорошо было бы снова туда вернуться. Даже во сне, сейчас там было как-то пусто… А может, стоит? - Хочешь посмотреть на цветущие персики? – он неожиданно отложил кусок батона в сторону – Если соберёмся сейчас, то ты успеешь домой к вечеру. - Звучит неплохо, - девушка сделала глоток чая – Только где это? «В нашем доме, Незуко…» - За городом, но не слишком далеко от основной трассы. Мне принадлежит там заброшенный участок. Я подумываю его восстановить.

***

      Воздух в этом месте и правда особенный – привольный, свободный. Хотелось набрать его в грудь и раствориться в запахе весны. Два с половиной часа дороги того стоили. Незуко запаслась бутербродами, которые сложила в единственный контейнер, который нашла у Томиоки в квартире. И в свете дня, заброшенный дом уже не выглядел таким разваленным и изуродованным. Да, он стоял без ухода почти четыре года, но прочные балки не прогнили, стёкла на окнах ещё были целы, что удивительно. Это дом, это родной дом, в который он снова решил вернуться… - Как тут пыльно… - Незуко провела пальчиком по сломанному комоду – Но место красивое. Наверно, те, кто жил тут раньше, очень любили этот дом. - С чего ты взяла? - Если хозяева любили свой дом, то в нём кому угодно будет приятно находиться. Только бы его немного обновить…       Он ничего ей не рассказал о прошлом – не нужно. Такие вещи должны быть его грузом, но никак не её. Томиоке хотелось шагать с ней в будущее, приняв твёрдое решение. И в этом доме на традиционный лад, Незуко бы чудесно смотрелась в своём розовом кимоно, заварив на веранде чай и поднося кружку ко рту, оголяя рукавами белые запясться… Она вдруг подняла с пола два ржавых меча, которые лежали почти на входе: - У тебя же тоже есть клинок? Кажется, они все чем-то схожи… Только эти оранжевый и красный, а у тебя синий.       Гию взял оружие у неё из рук, потом рассмотрел одну из катан внимательнее – это меч Сабито… Та же самая гравировка: «Защищать друг друга». Когда-то именно эта фраза скрепила их троих! Как мог он столько времени быть тут? Как мог Томиока не заметить его в ту ночь… А второй, лёгкий и тонкий – с ним управлялась Макомо, пока могла проходить тренировки: «Вера и чистосердечие», гласила её гравировка. Стало тошно…       В этом месте сосредоточилась вся его жизнь и Незуко должна была стать её частью. И он привёл Камадо сюда, обещая, что так и случится. Этот старый дом, когда-то заброшенный и покинутый всеми, снова может стать пристанищем радостных голосов. Только бы она не покинула…       Незуко осматривала дом, с любопытством заглядывая в каждую комнатку. Здание имело два этажа, полностью выполнено из тёмного дерева и укрыто красной, черепичной крышей. Во дворе, стены дома опоясывает веранда, выкрашенная красной краской, которая облупилась с годами. Оттуда отличный вид на каменный сад и площадку для тренировок. Сколько же воспоминаний…       Первый этаж включает в себя небольшой зал для занятий, маленькую кладовую оружия, ванную, небольшую кухоньку и прилежащую к ней каморочку. Раньше, там жила Макомо. Незуко было, потянула его туда, но Гию не захотел – было даже как-то стыдно перед Макомо, перед мёртвой подругой детства. Ведь он тогда не смог её защитить!       В левом же крыле была комната чуть больше, там уживались Гию и Сабито в детстве. Томиока по сей день помнил всё в деталях, и не хотел это видеть. Не время ещё – однажды, он всё окончательно примет. Сабито простил его. Нужно только привыкнуть к тому, что жизнь ещё не закончена.       На второй этаж вела узкая лесенка, на которую было даже жутковато взбираться. Вот её-то точно стоило бы переделать! Вообще, это был даже не этаж, а некий чердак – прямо над их головами была крыша. Но когда-то они называли это место вторым этажом. Тут жил Урокодаки, потому что зимой тут бывало холодно для детей, а весной сквозь потолок просачивалась талая вода. Сюда Гию привели впервые, как только он попал в это додзё… - Это ведь твой дом? – девушка подняла с пола валявшуюся там тряпку и, рассмотрев, отложила на ножку перевёрнутого стола посредине чердака – Далековато от города… - Я не хочу жить в городе, никогда не хотел. - Гию простукивал подгнившую доску пола – Может, это здание стоит восстановить. Пока не знаю, как… - синие глаза стали серьёзными и пригвоздили Незуко к стене – Хочешь этого? - Это твой дом, так что от меня тут ничего не зависит. Дышать в здании становилось невозможно из-за пыли. Она собиралась по полу комками, куски старой паутины увязывались по полу за их ногами, а затхлый воздух не воспринимался лёгкими должным образом. Но все ведь поправимо? И, кажется, Томиока мысленно принял решение: - Пойдём, - тихонько взял Незуко за руку – Я же говорил про сад? - Персиковый? - Да, - они вышли из дома, спустившись на первый этаж и толкнув раздвижные двери, которые едва не слетели с петель – Это на горе, минут двадцать ходьбы. Назад в город нам добираться часа два-три, так что лучше сильно не задерживаться. Но пару часов у нас есть.       Что ни скажи, а непривычно было видеть Гию в чём-то кроме его рабочей одежды. В частности, красная рубашка в тёмно-синюю клетку пусть и сидела хорошо, этот цвет ему не шёл. Чёрный хвост контрастировал с этим цветом, как и омут глаз. Но, с синими джинсами, всё смотрелось гармонично. Незуко открывался вид лишь на его спину, когда он повёл её к горе, где начиналась узкая, почти заросшая тропка, между двух сосен.       Понять, где она начиналась, можно было только по каменным кирпичикам, которые лежали аккуратными указателями, и даже время не смогло ничего с ними сделать. Чем выше они поднимались, тем более густыми и дикими становились заросли, а трава достигала такой высоты, что Незуко не всегда могла увидеть свои ноги: - Подожди! - Что? – он обернулся – Устала? - Нет, туфля спала, - девушка стала разводить руками густую траву – Где ж она…       Томиока одной рукой пригнул заросли, и на поверхность «всплыла» чёрная, лакированная туфелька с маленьким каблучком. Не самая подходящая обувь для похода, если брать во внимание его стоптанные кеды. Вытащив обувь из травы, Гию стряхнул с неё невидимую грязь и протянул Незуко, которая, словно цапля, стояла на одной ноге: - Я прямо чувствую себя Золушкой! – она усмехнулась и стала шустро натягивать туфлю на стопу – А далеко ещё? - Всё же, устала? - Ну, совсем немного…       Они задержались на травянистом участке меж огромными, старыми соснами. Особенность соснового бора в том, что под этими деревьями почти не растёт трава, только ковёр из пожелтевших иголок и раскрывшихся шишек устилает землю. Во время сырости или дождя эти иглы пропитываются влагой, и чуть сладкий, землистый запах смешивается с ароматом хвои. Но в свободных от тени сосен участках, где светит солнце, трава берёт своё и вымахивает, порою, в человеческий рост. Именно в таком месте Незуко чуть не осталась без туфли: - Хочешь, понесу тебя?       Его улыбка – то, что можно было увидеть очень редко, когда никого нет рядом и ему действительно хорошо. Незуко не могла нарадоваться, когда Томиока улыбался. Но сейчас девушка толком не могла понять, шутит он, или говорит серьёзно: - Пробираться по лесу со мной на руках будет не очень удобно, не находишь? - А я и не говорил, что понесу тебя на руках, - тут он повернулся к ней спиной и слегка пригнулся – Забирайся!       Нотка ностальгии приятно сластила мысли, когда Незуко, обхватив Гию за шею, запрыгнула ему на спину. Про себя пошутив про то, что страшновато на такой высоте, девушка почувствовала, как мужчина взял её под колени, потянул вперёд за ноги и юбка-карандаш собралась в складочку, несколько задралась. Наверно, школьная форма – не лучшая одежда для путешествий: - Крепко держишься? - Угу…       Как оказалось, это совсем разные вещи – когда тебя несут на спине по лесу, и когда несут на руках в медпункт. Было… Свободнее, что-ли… Незуко прижалась к тёплой спине, обняла Гию за плечи и осматривала всё вокруг – сладко-водянистый запах цветов уже давал понять о том, что впереди растёт целый сад. Хорошо… Томиока рядом, он не покинет… Это место, в которое он её привёз, неописуемо красиво. А самое чудесное тут – воздух, которым хочется захлебнуться! И, конечно, он сам, когда улыбается… - Почти пришли, - мужчина взял её под колени чуть крепче – За валуном начнутся персиковые деревья.       И действительно, через пару минут он вынес её на более чёткую тропу, где не было травы. Но даже там, не опускал Незуко на землю – приятно было ощущать её присутствие так близко. Тем более, что на горе было чуть прохладнее, чем у подножья. Они могут пробыть тут ещё не так много, так что стоит следить за временем и скорее возвращаться в город – Гию бы не хотел, чтобы её родители устраивали ей разнос. В конце концов, виновник всего – он сам. - Смотри, какой валун!       Такой знакомый, большущий камень округлой формы стоял в окружении двух персиковых деревьев. Светло-розовые лепестки слежались в трещинках валуна, а до ветвей можно было легко дотянуться, просто привстав на камне. Девушка подняла руку к деревьям и качнула крупную ветку. Тут же цветочный снег из лепестков покрыл их головы, и сладкий запах лишь усилился, когда Незуко засмеялась. - Тебе нравится? - Конечно, нравится! – она вскинула руки, потом снова обвила ими шею Томиоки – А посади меня на тот камень?       Тот камень… Он больше не казался таким огромным, как в детстве. Когда-то давно, в прошлом, они с Сабито и Макомо обвязали его толстым, красным канатом и назвали своим местом. Только канат потом кто-то срезал. Сабито тогда загорелся идеей найти воришку, они даже организовали слежку за камнем, чтобы понять, кто это сделал. Но таинственный воришка так никогда больше и не появился.       Гию осторожно переставил на валун Незуко, и девушка оказалась выше него, потом с довольным видом уселась, дотянулась рукой до волос Томиоки, а когда он в удивлении чуть не отшатнулся, выхватила из его тёмных прядей лепесток: - Он запутался у тебя в волосах, - девушка вытащила из кармана юбки маленький платочек и завернула туда лепесток – Теперь я вложу его в книгу! - Ради бога, не в учебник биологии! – мужчина усмехнулся – Думаешь, она теперь тебя съест? - Возможно, но что мне терять? – Незуко качнула ногой и подвинулась, когда Гию тоже забрался на валун и сел рядом, бережно приобняв её – Думаю, Канао поможет разубедить её в моих "порочных" связях… - на этом она деловито улыбнулась и положила голову ему на плечо – А знаешь, тут замечательно. Почему ты не жил в этом доме всё это время? - Как-то не хотелось… - Как можно покинуть такое место? Я бы прожила тут жизнь! - Так проживи, - он совсем расслабился и теперь обнимал её, всю покрасневшую и не понимающую происходящего – Со мной…       Поцелуи при сладковатом запахе персика стали ещё слаще, чем прежде. Тут не было никого кроме них, только шум листвы мог прервать на пару мгновений. Быть может, это самые вкусные поцелуи, которые только могли быть на свете! Ни единой души больше не было на этой горе, лишь камень под ними, молчаливой скалой, обещал держать этот секрет в тайне, а вековые сосны у подножья иногда шуршали о чём-то с ветром...