Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Пускай любовь живёт три года у других, У нас она, с тобой – как вечное объятье! Любовь моя – к тебе вот этот стих, В котором поделю одно с тобой распятье»       Они пробыли на горе около часа, и, спустившись вниз той же горной тропой, решили ещё немного побыть в заброшенном додзё. Конечно, в царившей там разрухе, с трудом возможно было находиться, но тишина места спасала ситуацию. Найдя несколько тряпок, Незуко набрала воды из под крана на кухоньке, на которой даже не было настенных шкафов, и быстро вытерла стёкла в зале тренировок, смахнув с них слой грязи. Раздвижную дверь на улицу они оставили открытой, чтобы было, чем дышать, и, спустив с чердака старенький столик для чаепитий, поставили на него контейнер с бутербродами: - Если тут сделать ремонт, - Незуко проглотила – То дом получится замечательный. - Пожалуй. Тем более, жить мне сейчас всё равно негде, - мужчина кашлянул от пыли – Денег не так много, так что, пока не найду работу, придётся экономить и не снимать квартиру. Побуду тут. - То есть, ты переезжаешь сюда из города и остаёшься тут? - А почему нет? – он задумчиво выдохнул – Ты сама сказала, что это замечательный дом. - Ну это так, но… - девушка окинула взглядом обстановку – Тут нужна капитальная уборка и куча возни с прогнившим полом. - Можно выложить его паркетом, как и был, – Томиока уже примеривался, сколько понадобится вложиться – Но только нужны деньги. Как ты понимаешь, мне их взять неоткуда, придётся искать работу по месту. А в деревне много не заработаешь, так что весь ремонт будет проходить медленно… - Тогда я тоже могу работать! – девушка приободрилась – У меня даже отложена сумма с прошлого лета! Там немного, но… - Ты, Незуко, будешь учиться! И это не обсуждается, - Гию немного нахмурился – Сейчас я продержусь, а потом стану целиком вкладываться в восстановку.       Во многом, он состоялся как учитель, ибо не до конца отвык от того, что Незуко – ему уже не ученица. Как ни крути, его заботило то, чтобы она получила нормальное образование, и только после мог загадывать дальнейшую жизнь. Девушка немного померкла, почуяв в его голосе строгость, и он поспешил заговорить нежнее, вкладывая в слова мягкость: - Приезжай сюда на выходных? Я буду оставаться здесь. - Хорошо… - Незуко уже доедала бутерброд – А можно я посмотрю другие комнаты? - Да, конечно. - Ты со мной? - Нет, хочу посидеть тут.       Не то, чтобы он правда хотел остаться в этом маленьком зале. На самом деле просто совершенно не решался вернуться в те комнаты. Там, за дверьми, Сабито и Макомо. Эти двое целовались прямо в этом зале, перед этими раздвижными дверьми, и под дверь каморки Макомо Сабито ставил ведро с лилиями, за одной из этих дверей Макомо наряжалась в красивое, красное кимоно, а за другой Сабито мог подолгу рассказывать, какие же глубокие у девушки глаза… Он любил её, как Томиока сейчас любит Незуко. К сожалению, Гию осознал это лишь сейчас, когда стало настолько поздно, что даже жалеть об этом теперь глупо. Но Сабито всё ему простил – мёртвые не обижаются.

***

      В прикухонной каморке было особенно сумрачно и с трудом можно было пройти. Кажется, раньше, тут кто-то жил, и в этом Незуко убедилась, наткнувшись на кучу изорванных тряпок на полу, возле полусгнившего футона с прежде белыми простынями. Едва не запнувшись, она смогла рассмотреть обстановку сквозь темноту, оставив дверь за собой распахнутой: старый футон, который не стали брать даже воры, изорванные, женские вещи на полу. Как поняла Незуко, подняв серую кофту, девушка, которой это всё принадлежало, была ещё подростком, ибо вещь имела маленький размер.       Когда от людей остаются какие-то старые вещи, многим бывает интересно узнать, что эти люди скрывали. Почти все мы что-то прячем: это могут быть исписанные стихами листы, детские игрушки, или файлы на компьютере… Однажды, кто-то это найдёт, пусть даже тогда, когда нас уже не станет. И Незуко, закашливаясь пылью, сдёрнула с пола старый футон. Что было удивительно, доски под ним почти не повредились – были того красивого, медового цвета, как когда-то давно.       Одна из досточек лежала как-то странно. Она, вроде, была как и все прикреплена к полу, но при этом имела маленькие сколы краски по бокам, будто её частенько брали и поднимали рукой. Что ж, это чужой дом, но любопытства было не пересилить – Незуко схватилась за деревяшку, и она легко поддалась небольшому усилию. Как выяснилось, внизу что-то было. Пришлось поднять и соседнюю доску, которая тоже снималась без труда, чтобы открыть себе вид на грубый, серо-коричневый мешок и тетрадку сверху. Обыкновенная тетрадь, только листы от сырости стали сморщиваться. На обложке был нарисован белый котёнок – так по-детски…       По сути, Незуко откопала чужой тайник, и, не имея уверенности в том, стоит ли лезть в него, колебалась. Наконец, запустив руку в подпол, девушка вытащила толстую тетрадь и мельком посмотрела, сколько исписано – почти до конца. Открыв её на первой странице, Незуко стала изучать находку. Подчерк был разборчивым, с красивыми, чёткими линиями: «Сабито сегодня совсем недовольный. Говорит, что терпеть не может изучать английский – язык ему не даётся. Я, конечно, младше на год, но всё равно не пойму его негодования – это ведь не сложно, если постараться. Японский же куда сложнее. Гию уже второй час пытается выучить с ним какой-то текст, и Сабито держится. Хотя, держится он чисто из-за того, что Гию пытается ему помочь, а так бы давно…» - Незуко, всё хорошо? – Томиока позвал из зала – Нам уже нужно собираться! - Да… Сейчас! – рефлекторно, девушка закрыла открытый подпол досочками, потом постелила на прежнее место остатки футона и обнаружила, что тетрадь туда так и не убрала. Уже поздно опять разбирать – эта находка стала действительно странной – что значат записи в этом дневничке? Кажется, его вела девочка – на полях были нарисованы цветы. И Томиока имеет к этому отношение! Или, это про другого Гию? – Иду!       Никогда он не распространялся ей о своём прошлом. Может, если бы Незуко дала ему время, то он смог бы раскрыться, но в юности нам всегда его так мало! Да, читать чужие дневники неправильно, но ведь там было сказано о Гию, о его прошлом – тетрадь ведь старая… И кто такой этот Сабито? - Ты что-то бледная, выйдем на улицу, - Томиока не обратил внимания на тетрадь в её руках, а быстро вывел из дома – Голова не кружится? - Всё нормально, просто устала. - Пора выезжать, - в последний раз, Гию осмотрел свой дом – Как раз приедешь домой к концу «учебного» дня.       Едва устроилась на переднем сиденье, по левую руку от мужчины, Камадо быстро сунула в сумку свою находку. С одной стороны, нельзя было так поступать, но с другой – если показать ему это, то неясно, как он отреагирует. Лучше попытаться понять всё, прежде чем лезть.       Они выехали на основную трассу, Тойота шумела своим двигателем, и Незуко непроизвольно потянуло в сон. Поспать в пути всегда хорошо – коротаешь время, но девушка не хотела засыпать, пока Гию за рулём – не совсем честно выходит! Томиока, видя это, отвлёкся на неё: - Можешь поспать по дороге, - он малость сбавил скорость – Всё равно ехать долго.       Не удержавшись, Незуко откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза – перед ней появилась темнота. Вообще, вы представьте, какая удивительная штука – фантазия? Мы ведь можем видеть картинки в полной темноте, когда наши глаза закрыты. Из темноты и пустоты рождаются абсолютно-разные образы. У Незуко это было море… Снова холодное, северное, которое однажды заточили в скалы и теперь оно бьётся об них, старается разбить. Звук мотора и трения колёс об асфальт действительно иногда напоминают шум моря. - Гию… - М? – он снова отвлёкся на неё – Ещё не меньше часа. - Да я не об этом, - девушка открыла глаза, и солнечный свет ослепил её, так что пришлось к нему привыкнуть – Ты мне скажи, а море – живое? - Ну и вопросы у тебя… Ты уже однажды спрашивала, - мужчина ласково усмехнулся – Я думаю, море живое, если в нём самом есть жизнь. Вы ж проходили на географии Мёртвое море? Так вот там жизни нет. А если в море что-то обитает, то оно живое, можно увидеть в нём… Незуко?       Девушка опять неосознанно провалилась в сон. Не за что её осудить – то, что произошло вчера, отобрало у неё много энергии, так что теперь она должна отсыпаться. А лекция по географии, совсем не то, что она хочет услышать из его уст. Спит уже, причём крепко – Томиока слышал её сопение и видел, как она расслабилась в кресле. Быстро же, однако, она засыпает…       Если вдуматься, не так всё радужно складывалось – у него нет работы, он съезжает со съёмной квартиры в неведомую глушь, чтобы полностью отремонтировать старый дом. Денег нет. Брать их тоже негде – машина нужна хотя бы для того, чтобы иметь сообщение с городом, а кредит ему никто не даст. Остаётся только искать работёнку в деревне, и на скопленное, сначала закончить ремонт самого важного: полов, крыши, окон, водопровода и электропроводки, да и обставить дом предметами первой необходимости не помешало бы. Это затянется не на один год.       Но слева от него спит Незуко. Томиока невольно вспомнил вчерашний вечер – теперь, это его женщина, он ответственен. И он сейчас должен искать выходы, чтобы ей не в тягость было находиться радом с ним. Иначе, зачем он её «испортил»? В его голове и правда появились некоторые планы на будущее, но Незуко нужно закончить школу. А сейчас, пусть беззаботно спит, пока он везёт её домой.