***
У Токито-сана очень тихий голос, отчего его почти никогда не слышно, так что если ты хочешь учиться, а не пинать балду как это делает большая часть класса, нужно садиться на первые парты. Хотя, когда ссорились Иноске и Генья, и это не помогало. Но сейчас, все посторонние шумы Незуко перестала воспринимать: «Гию… Ведь выдай я хоть немного лишнего – она может обратиться в органы, ибо разговор с администрацией школы ей не помог… Почему, когда едва всё наладилось, и я стала чувствовать, что ты подпустил меня боиже, мы связали себя друг с другом самой тесной связью, полюбив, кто-то пытается это разрушить? Наверно, не может всё быть слишком хорошо… Позвонить тебе и рассказать всё? Не стоит – ещё подслушает кто, и тогда проблем точно не избежать…» - Извините, - кто-то слабо толкнул дверь, и белые волосы резко сконтрастиравали с тёмно-зелёными стенами кабинета – Камадо Незуко можно? Её вызывает к себе Ояката-сама. Спасение пришло откуда не ждали… Крайне редко Амане-сама может позвать кого-то в кабинет директора, и случалось это лишь в самых запущенных случаях. Что там стряслось? Незуко уже было всё равно, лишь бы это длилось подольше! Вскочив из-за парты, девушка выбежала в коридор к жене директора, стараясь хоть немного прятать свою радость от происходящего. Оставшись с ней наедине в коридоре, Незуко вновь услышала её тихий, приятный голос: - Не волнуйся ни о чём. Стоп. Так если всё было хорошо, зачем сейчас вести её к директору? Вообще, странная она женщина – очень красивая и утончённая, а при этом скромная и загадочная. Она сложила руки в рукава фиолетового платья в пол, приталенного широким, белым поясом – никто такие уже не носил, но Амане-сама, видимо, это нравилось. Незуко поплелась за ней, стараясь попадать в маленький, быстрый шаг женщины, уже ничего не понимая…***
Не так уж много нужно было забрать из квартиры – пару баулов с постельным бельём и одеждой, немного посуды, компьютер… Больше брать было нечего. Разве что огромную кучу ненужных бумаг, которую Томиока спихивал в мусорный мешок и готовился выбросить. Сколько же всего скопилось за эти годы… Всё имущество, которое по-настоящему могло пригодиться, легко уместилось бы на задних креслах автомобиля. Выдвинув нижний ящик шкафа и заталкивая всё его содержимое в мусор, Гию наткнулся на чулок… Незуко… Как она там? В этой квартире уже всё напоминало о ней, об этой милой девушке… Наверно, снова отбивается от Зеницу. Жаль, что нет возможности раз и навсегда дать ему понять, что от Незуко ему лучше отвязаться. Злит же эта ситуация… Он аккуратно намотал капроновую, тёмную ткань на руку, она зашуршала на его коже и лаская её, а потом стянул с ладони получившийся невесомый комочек и сунул в одну из сумок с одеждой. Ну конечно, девушке лучше не знать об этом, но если она и обнаружит этот чулок, ничего особенного не случится. Зато для него это поистине самое неловкое, но и одно из самых приятных воспоминаний. Теперь, кажется, в квартире не осталось ничего нужного, что бы Томиока не сложил. С арендодателем он созванивался рано утром, когда только проснулся. Что это было за утро – в квартире снова было холодно, а рядом никого не было… А ведь всю ночь ему казалось, что рядом есть кто-то маленький и тёплый, кто сопит в подушку и прижимается к нему во сне… Но это был просто сон – Незуко была далеко, у себя дома. Забрать бы её, но никак – придётся ждать… А теперь нужно оставить эту квартиру пустой и одинокой. Хотя, когда в ней было что-то другое? Ему всегда было холодно тут, просто раньше он этого не замечал. А когда в жизни появилась Незуко, он стал нуждаться в тепле… Сегодня только среда, до пятницы ещё далеко. За это время нужно хоть немного вычистить дом, и сейчас, по пути туда, закупить побольше чистящих средств, тряпок, пару мётел, лампочек, элементарных инструментов помимо тех, что хранились в машине. Денег мало, но что-то есть, так что пока он протянет, а там найдёт работу в деревне. Когда собрался выйти из спальни, Гию замер – клинок. Синий клинок за шкафом. Сколько же лет он не вынимал его из ножен… Но сейчас, взяв в руки оружие, он вытащил на свет блестящую, синеватую сталь, отлично понимая, что пришло время возвращаться домой. Ведь говорят, у клинков есть души, есть чувства… Значит, домой они вернутся вместе.***
*** Солнце не проникало сквозь плотные жалюзи, навешанные на окна в кабинете директора. Видимо, повреждённое лицо Ояката-самы нельзя было подвергать воздействию ультрафиолета, так что в этом месте всегда царил полумрак. Амане усадила девушку за стул, напротив кресла Кагая-сама, который, выцветшими глазами смотря куда-то в пустоту, но ничего не видя, обратился к ней: - Незуко Камадо, правильно? - Д..да… - Помню тебя… Это ведь ты открывала Бал с братом. Моя жена рассказывала мне о том, как красиво ты танцевала, и я могу только похвалить тебя. И в учебе ты одна из первых… Реногку-сан хорошо о тебе отзывается. - Большое спасибо… Происходящее выглядело, по меньшей мере, странно, оттого Незуко напряглась ещё сильнее. Конечно, Кагая-сама справедлив и мягок, но почему именно сейчас и именно таким образом её пригласили сюда? Директор сложил руки замком и прядь чёрных волос упала ему на лицо, перекрывая белёсый глаз с белыми ресницами, так что Амане поспешила помочь ему убрать её назад: - Незуко… Ты ведь вчера не была в Академии, правильно? – мужчина склонил голову чуть влево – По причине плохого самочувствия, я так понимаю? - Всё так. - Угу… Значит, ты довольно сильно вымоталась за время, пока готовилась к Балу, правильно? - Нет, не особо, - девушка слегка осмелела – Я в порядке, правда. - Не бери на себя много, - это был явный намёк на то, что лучше бы согласиться с ним – Ты устала, не скрывай. У нас в Академии мягкая политика по отношения к старательным ученикам. Можешь взять выходные до конца недели, я договорюсь с учителями. - Не нужно, Ояката-сама, я могу учиться! – она не понимала его – Спасибо вам за заботу, но правда не стоит. Директор вздохнул, осознавая, что придётся объяснить немного доходчивее, пока Амане подставляет ученице чашку мятного чая в маленькой чашечке с сиреневой каёмкой: - Незуко… Кочо-сан ничего тебе не говорила сегодня? – явный намёк – Возможно, какое-то время будут происходить разбирательства. Ты устала после того мероприятия, отдохни немного дома. Я всё устрою. Вот значит как… Выходит, неясно какими путями, всё происходящее в Академии Клинка доходит до ушей директора. Но, кажется, он был на её стороне. На самом деле, он был изначально на её стороне, что было даже странно – в его положении, стоило подержать Шинобу-сан, но Кагая-сама поступал иначе: - Амане поговорила с Тамаё-сан, сходи к ней. Она осмотрит тебя и даст нужные бумаги… - он отпил чуть подостывший чай – Можешь быть свободна. К своей чашке Незуко не успела притронуться, так что просто поднялась, сделала небольшой поклон головой: - Спасибо вам за заботу, я последую вашим указаниям! Когда остались в кабинете одни, директор заулыбался, а секретарша унесла нетронутый чай Незуко, потом села напротив мужа и тихо, не громче, чем шуршание листвы, спросила: - Почему ты так за них вступаешься? Ояката-сама прикрыл белёсые глаза, потом подпер голову рукой и облокотился на стол: - Потому что уже сделал это однажды, - директор помешивал ложечкой нерастворившийся сахар – Нашей Академии не нужна дурная слава, в наших же интересах всё замять, а к тому же… - он вытащил ложку из кружки и положил на стол, чуть звякнув металлом по столешнице – Ты сама видела, как он на неё смотрел. Кто я такой, чтобы вмешиваться в чужие судьбы? Женщина тоже улыбнулась, а потом встала и прошла к рабочему столу с документацией. План был такой: временно отстранить Незуко от занятий, чтобы Кочо-сан не могла её допытывать, а в это время Цуюри проработает тётушку рассказами о том, что Незуко влюблена в Зеницу. В тот же момент, Шинобу предоставят повышение зарплаты, чтобы она отвлеклась, но вместе с тем, увеличат нагрузку. И, в конце концов, Ояката-сама скажет ей, что побеседовал с Камадо на эту тему и уже сам всё выяснил – Томиоку не за что привлекать к ответственности, тем более, что он уже уволен. А дальше останется лишь следить за тем, чтобы у Камадо не занизились оценки по биологии…