Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Поцелуй меня на пруду, Когда заиграет скрипка. Я уже к тебе не приду, Моя золотая рыбка…» - Ну хватит баловаться! – Тсутако ухватила братца за шиворот – Играй во дворе, пока не разбил ничего!       По комнате были разложены очень красивые блюдца и чашечки, расписанные золотом, с изображением золотых рыбок. Тсутако тщательно протирала их, потом накладывала меж ними вату и складывала в мешок, чтобы убрать обратно в шкаф. В это время Гию бегал по комнате, размахивая руками и доказывая сестре, что он вертолёт. Но у Тсутако было весьма важное и кропотливое занятие, так что в этой комнате она не разрешала ему играть, пока не закончит возиться с сервизом: - Гию, я же попросила… - Её синие глаза блестели в отблеске закатных лучей, которые падали ей на лицо через открытое окно – Сейчас мама с папой вернутся, а ты плохо себя ведёшь! Поиграй во дворе, если хочешь побегать. - Там собака! – пятилетний мальчик присмирел – Она… Она кусается! - Это потому что ты её боишься… - чёрная, длинная коса старшей сестры качнулась, когда она подняла на Гию голову – Подожди немного, вот я закончу, и мы поиграем. Не трогай тут только ничего.       Если Тсутако просила, он слушался. Старшая сестра, ласковая, но иногда строгая, постоянно проводила с ним почти всё своё свободное время, когда возвращалась из школы и забирала его из садика. Родители с утра до ночи были на работе, так что Тсутако была для Гию даже ближе них: - Сестрёнка! – мальчик заулыбался, когда увидел золотых рыбок на чашках – А можешь спеть? Ну, ту самую песенку, про рыбок! - Я же пела её тебе вчера, тебе она не надоела? - Нет, ты очень красиво поёшь! - А обещаешь, что не будешь мне мешать? Иначе не буду!       Мальчик кивнул, и его чёрные, непослушные волосы полезли ему в глаза. Тсутако, своей тонкой, нежной рукой убрала пряди с лица младшего брата, а потом, продолжая протирать тарелку, тихонько запела колыбельную, которую прежде пела их бабушка, а ей пела её бабушка…       «В маленьком, синем пруду, Жили красивые рыбки – Блестели в воде поутру Чешуйки, и золотом нитки Расшиты их были хвосты, В глазах самоцветы сияли. Они нам дарили сны, Они все мечты исполняли. Раз, на берег того озерца, Парень пришёл со скрипкой, Как омут его глаза… Как чары его улыбка… В эти черты лица, Влюбилась одна из рыбок. И даже из озерца На брег, что песчан и зыбок Прыгнула рыбка та. А парень её заметил, Поднял с земли и песка, И так свою милую встретил. Стал тогда парень рыбкой,       Такой золотой, блестящей.       Лишился своей улыбки,       Взамену любви настоящей…» - Спой ещё! – Гию шмыгнул носом – Ты красиво поёшь это песенку! Мне… Мне плакать хочется… - Так ведь в песне всё хорошо закончилось! - Тсутако сложила в мешок последнюю тарелку – Бабушка мне рассказывала, будто эта история правдива, и произошла с одним из наших предков по папиной линии! Поэтому у нас с тобой глаза синие, как у папы! А у папы они как у того парня со скрипкой, из песни… А ещё этот сервиз у нас передаётся из поколения в поколение, в память об этой истории. - Тогда… Тогда почему мы не рыбки? Если наши предки были рыбами… Мы же не умеем дышать под водой! И хвостов у нас нет! - Конечно нет, Гию, - девушка убрала протёртый сервиз в шкаф – Это просто легенда. Пойдём во двор? Я уже закончила. - Там собака… - Со мной она тебя не укусит, - Тсутако взяла его за руку – Ты только не бойся…

***

- Что-то случилось? Тебе… Тебе плохо? – Незуко обняла Томиоку за голову и прижала к своей груди – Пожалуйста… Скажи, что всё хорошо…       Он обнял её в ответ, и один единственный раз всхлипнул. Он плакал без слёз – не должна Незуко это видеть. Но она нежно убрала с его лица налипшие пряди, а потом поцеловала в лоб, продолжая обнимать его, и не отпускала от себя, а вокруг них был разложен шикарный сервиз, который стоил огромных денег: - Я рядом… - девушка чувствовала, насколько нужна ему сейчас поддержка – Я всегда буду рядом… И если тебе больно, мне тоже больно: послушай, как моё сердце колотится…       Он прислушался, прижавшись ухом к тёплой, мягкой груди – сердце Незуко колошматило по рёбрам, тяжело выбивало ритм… Милая, милая Незуко… Мужчина обнял её ещё крепче, потом поднял голову и уже сам прижал её к себе, а после хрипло проговорил: - Ужё всё хорошо… - он погладил её по волосам и чуть задел розовую ленточку – Нам пора собираться… - Подожди, а что ты будешь делать с сервизом? Нельзя его оставлять без присмотра. Может, перенесём наверх? - Мы его продадим… - в синих глазах надежда смешалась с болью – Не так он и нужен нам, но дом мы восстановим быстрее. Это главное сейчас… - Но… Может оставим хоть одну тарелочку? – девушка погладила его плечи – Уж больно красивый на них рисунок…