Учитель Томиока добрее, чем кажется...

«Разумеется, мои руки не крылья. Но к чему нам перья? К чему нам летать, если счастливы мы можем быть и на земле? Не требуй невозможного…»       Персиковый сад цвел ещё обильнее, чем в прошлом году – всё вокруг так сильно пропахло пыльцой, что её сладковатый привкус можно было почти ощущать на языке. Солнце на небе не показывалось, но не смотря на это – весна выдалась тёплой. Лепестки персиковых цветков едва стали опадать, а бутоны завязываться в зародыши спелых, сладких плодов, которые они соберут тут в августе.       Гию дотянулся до ближайшей ветки, в намерении сорвать её, но Незуко удержала его, взяв за руку – белые рукава свадебного кимоно оголили нежные, будто шёлк, запястья. Они обручены, и теперь пришли сюда, оставив отмечающую свадьбу семью внизу, в додзё. Это Томиоку вдруг потянуло на гору, но почему – Незуко не спрашивала. Есть вещи, которых лучше друг о друге не знать. И как бы любопытно не было, девушка всегда сдерживала порывы расспросить Томиоку о его прошлом, об этих Сабито и Макомо…       Уже почти год прошёл с того дня, как они стали парой. И свадьба скрепила их окончательно – Незуко едва достигла совершеннолетия, как Гию принял это решение. Больше ничего их не останавливало. Дом был отстроен почти заново, в каменном саду цвели молоденькие саженцы глициний… Всё шло к этому, по-иному не могло и случиться. - Не рви её, - девушка выглядывала из-под большого капюшона традиционного, свадебного убранства – Не нужно…       Он опустил руку, потом сбросил с головы молодой жены капюшон – её волосы, этим утром, мать заплела в большой, объёмный пучок, на котором вскользь виднелись рыжие подпалины. Красноватые тени были наложены на глаза, но кожа не выбелена – да и зачем? Никто, кроме семьи, в этот день её не увидит. А для них она навсегда самая красивая на свете.       Зарегестрировали брак они рано утром, без церемоний и пышностей. А вечером отметили свадьбу с семьёй Незуко, на горе с персиковыми деревьями – это её новый дом, её новая фамилия, её новый род… Белое, словно снег, кимоно так шло ей, что она казалась Томиоке куколкой, подпоясанной ярко-красным оби, расшитым серебристыми журавлями. Он не мог оторваться – лепестки опадали с деревьев, а они всё шли наверх – к тому самому валуну. Иногда, целые бутоны отрывались с веток, падали им на головы, путались в непослушных волосах Гию. - Как скажешь… - он улыбался весь вечер, как не улыбался никогда в жизни – Не устала? - Передохнула бы… - Незуко вела себя так, словно это их первое свидание, не переставая смущаться – Остановимся?       Он резко приблизился, завёл руку ей под колени и оторвал от земли. Незуко чуть не взвизгнула, но когда он притянул её ближе – рассмеялась. Её звонкий смех разносился по всему саду – эта гора не слышала такого звонкого смеха уже много лет, со времён, когда тут хохотал мальчик с персиковыми волосами. И Томиока грустно улыбался, пока нёс её наверх.       Придя к валуну, он опустил молодую жену на землю, и она подбежала к камню. Сколько же повидала эта махина… Камень стал поростать мхом у основания, кое-где на нём появились трещинки – это всё пустяки - этим трещинам не один десяток лет. В них забивались жухлые лепестки и влага, порода медленно разрушалась. Но сейчас камень был цел, а ветка, высоко над ним, цвела обильнее всех – та самая ветка, которую всегда наклонял Сабито. И теперь Гию снова возвращался к нему, словно показывал всё, на что смог решиться. Друг навечно тут – в персиковом саду, оберегает Макомо и охраняет додзё. - А подними меня на камень?       Незуко невинно уставилась на мужа, а он с радостью исполнил её просьбу – теперь она стояла под самой гущей цветов и глубоко вдыхала их запахи. Шутки ради, Гию качнул одну из ветвей, и лепестки дождём осыпали Незуко, словно хлопья первого снега, а она всё смотрела на него: чёрное, мужское кимоно, синий клинок на поясе… Как и полагается мечнику, Гию с ним не расставался, став наставником и обучая детей искусству кендзютсу. Как оказалось, в деревне, где чтили традиции, это стало пользоваться спросом, так что денег хватало для того, чтобы вполне неплохо жить. Пора было возвращаться – очень скоро все заметят их пропажу и забеспокоятся. Гию снова снял её с камня, но продолжал держать на руках – какая-же она маленькая… Словно белая птичка, с шёлковыми пёрышками – вот вот взмахнёт рукавом и улетит. А потому он прижал её крепче, боясь отпускать. Два раза он терял всё. Но сейчас он сможет уберечь свою, пока ещё совсем маленькую, семью. - Пора обратно, пока нас не потеряли. - Не хочется, - девушка поджала губки – Давай останемся тут? - Разве не хочешь побыть с семьёй? - Ты мне такая же семья, как и они, - Незуко снова накинула на голову белый капюшон – Если не ближе…       Он нес её до самых ворот дома – территорию они оградили небольшим, деревянным заборчиком, чтобы дикие животные не совались в сад, а участок вне здания был разделён на три части, как и прежде: каменный сад, в котором очень скоро вырастут глицинии, небольшое поле для тренировок, отсыпанное песком, и задний двор. Раньше, ещё при Урокодаки, там был колодец. Но он много лет как пересох, так что засыпав его землёй, они сделали на этом месте небольшой пруд, примерно метр в диаметре и такой же глубины, обложили крупными камнями – хотели запустить золотых рыбок. Незуко захотела их тогда, когда они обставляли дом и снова наткнулись на чайную тарелочку из наследства Томиоки.       Ханако бегала меж ростков глициний, догоняя Шигеру, Такэо с улыбкой смотрел на них. Этот мальчик рос настоящим скептиком, так что не часто он был таким миролюбивым, что даже улыбнулся молодой семье, когда они подошли к крыльцу дома, где он сидел и вдыхал свежий воздух: - Тут хорошо дышится, Гию-сан. Да и сторона у дома солнечная. Одно плохо, что от города далековато, а то б я к вам каждый вечер после школы заходил.       Удивительно добрыми были эти слова, и Томиока явно не ждал их, но поставив Незуко на ноги, тоже вдохнул: - Зимой тут морозно, но в доме будет тепло. А ты приезжай по выходным – научишься обращаться с клинком. - Спасибо, конечно, но оружие я не люблю, - но снова «включил» сноба – Пережиток прошлого, так сказать. Вот если бы вы занимались нано-технологиями… - Незуко! Лови его! – Ханако прервала брата – Шигеру, верни мне эту штучку!       Счастливый Шигеру толком не смотрел по сторонам, так что Томиока легко поймал его и удержал. Зачем, правда, не понятно, но мальчишка даже особо не пытался вырваться, только с довольным лицом протянул руку мужчине, а потом сунул ему что-то с возгласом: - Это для Незуко, вы только Ханако не отдавайте!       С этими словами, мальчик опять припустил от сестры, а та была готова швырнуть в него камень. Такэо безучастно фыркнул, потом запрокинул голову к небу – облака плыли, похожие на клочки ваты, которыми набивают игрушки. Гию разжал руку – там покоилась какая-то маленькая железка с прямоугольным, узким отверстием в середине – гарда от меча: - Где ж он это взял… Мы с тобой ведь расчистили всё… - Смотри, какая красивая, на ней ещё что-то нарисовано! – Незуко заинтересовалась – Вроде, волны…       Раньше, все ученики этого додзё получали гарды с изображением волн – так было заведено. Странно, что одна из них вообще уцелела, проржавев со всех сторон. Такую теперь только выбросить. Но Гию бережно положил её в карман одежды: - Нужно будет заказать такие… - Раздашь ученикам? - Да, думаю, да… Дети способные, выносливые. Стараются изо вех сил. Наверно, их них получатся хорошие мечники. - Но ты ведь пока не даёшь им клинков, правильно? - Пусть натренируются на деревянных, пока не натворили дел. А в умелых руках – и деревянный меч становится самым страшным оружием. - В чём-то ты прав…       Мама с папой были в доме – Киё любовалась обстановкой – всё совсем новое, только-только обновлённое. Танджуро тоже остался доволен, так что, слегка подвыпив, рассматривал висящие на стене клинки. Стоило Гию подойти чуть ближе, Камадо приподнялся: - Помнится, в нашем роду тоже были мечники. А потом, за ненадобностью, предки стали заниматься углём, хотя раньше сражались в стиле «Солнца» - он вернулся на место – А ты обучаешь юнцов стилю «Воды»? - Да, сам прошёл через все положенные тренировки, а теперь показываю азы ученикам, - Гию сел за стол, и Незуко последовала его примеру – Тем и живу. - Всё было вкусно, - Киё с улыбкой толкнула мужа – Но нам уже пора собираться домой, чтобы вернуться до полуночи, а то детям завтра в школу. Незуко, проводите нас?       Проводы растянулись почти на час. Но когда почти вся семья, наконец, попрощалась с Незуко, даже Танджиро осмелился подойти к Томиоке, пока он стоял в стороне. Им тоже было, что обсудить: - Томиока-сан… - Танджиро вздохнул – Я год с вами почти не разговаривал… - Можешь назвать по-имени, я не против. - Да, хорошо… Просто, я никак не отвыкну от вас, - парень говорил искренне, и вынашивал это в голове не один месяц – Вы простите, что тогда так себя вёл. Я не мог допустить, чтобы с Незуко… Но, вы оказались хорошим человеком, и… Мне даже иногда не хватало вас в Академии. Знаете, Шинадзугава-сан гонял ещё сильнее, чем вы… - Извинения приняты, - Гию говорил чуть хрипло, но мягко – А теперь, Камадо, марш четыре круга по залу! И чтоб до звонка управился! - Да, учитель Томиока… - Танджиро улыбнулся шутке – Знаете, а вы добрее, чем кажетесь. Поэтому я больше не волнуюсь за Незуко – я знаю, что вы о ней позаботитесь… - Танджиро, ты где там?! – Киё была за рулём, все ждали только старшего сына этой семьи – Садись в машину! - Иду! – напоследок, парень быстро пожал Гию руку – Счастья вам, учитель Томиока, и берегите Незуко.       Когда белая Субару, шурша колёсами по гравиевой насыпи, скрылась из виду, и на горе они остались вдвоём, Незуко прижалась к Гию со спины: - О чём вы говорили? - Да так… Просо вспомнили прошлые годы, - мужчина повернулся к ней – Пойдём в дом, а то уже вечереет, а ты легко одета…

***

      Замечательным решением было приобрести широкую, круглую ванну – недешёвое удовольствие, зато можно было экономить воду, принимая водные процедуры вместе. Они уже так привыкли друг к другу, что лежать в тёплой воде, переплетая руки и ноги, стало совсем обыденным делом. Мокрые тела покрывались мурашками, стоило им немного приподняться из воды, тёмные, влажные волосы поблёскивали в белом свете лампы, а от воды к потолку поднимался пар: - Теперь ты совершенно легально можешь видеть меня без одежды! – Незуко с усмешкой плеснула в него водой – И делать всё, что захочется! Он закрыл глаза от брызг, а потом резко включил душ, и Незуко окатил поток воды, отчего её волосы совсем вымокли и прилипли к бледной коже. Девушка с усмешкой убрала пряди с глаз: - Ах ты так, - она бросилась к нему, расплёскивая воду – Ну держись! - Тише, тише… Пхах… - не часто он смеялся, так что моменты, когда он почти безшумно усмехался, Незуко особенно ценила – Не утопи меня… - Тогда тоже намочи голову! Фена пока нет, а дома прохладно – вместе со мной сушить будешь! - Хорошо, - он снова включил душ, и их обоих окатило тёплой водой – Так нормально? - А потеплее? - Я же сварюсь! - Не сваришься, - она сама выключила воду – Я на тебя подую…       Его волосы, густые и непослушные, облепили его лицо, едва намокли, и Незуко подобралась ближе, убирая их с его глаз. Сколько воды было в этих глазах… Хотелось там утонуть! Она сама не заметила, как почти сидела на нём, пока не почувствовала бедром то, что резонно должно было случиться, а Гию не стал медленно поглаживать её талию: - Потерпишь до спальни! – Незуко быстро отскочила, а потом выбралась из ванной, и с мокрых волос на пол стала стекать вода. Пока Томиока не опомнился, девушка наспех набросила на себя полотенце и выскочила за дверь, бросив – Догоняй!       Ну что за бесшабашная девчонка… Гию уже настроился на вечер в ванной, но, видимо, к такого рода экспериментам Незуко ещё не была готова. Ну и пускай – у них впереди вся жизнь. И сейчас он просто завяжет на бёдрах полотенце, да поднимется за ней наверх – как-никак, они сегодня поженились, и она окончательно стала принадлежать ему. Ему одному и никому больше. А осознания этого уже было достаточно, чтобы стало сносить голову от желания.       В тот вечер они забыли о презервативах, которые в квадратных пачках одиноко остались лежать у футона. И без них было даже приятнее – если вдуматься, впервые они избавились от абсолютно всех преград, включая даже контрацепцию. Словно с появлением колец на пальцах и штампа в паспортах им уже не о чем было переживать. Но когда Томиока смотрел и слышал, как Незуко выгибается и стонет от удовольствия под ним, презервативы были последним, о чём он мог вспомнить. Ничего в жизни не бывает случайно – у Судьбы свои планы на нас…