Дикая роза в чужом саду.

      И коли суждено тебе цвести дикой розой, я буду проверять, что бы тебя не сломали…       Рассказ о новообращенном вампире и его создателе.

POV Лекс

— Ты вернешься, Лекс, как бы ты того не хотел. — услышал я, уходя за двери особняка. Я… Лекс — молодой вампир. И я не желаю жить со своим создателем. Так много грубости и халатности не выдержит не один адекватный человек… но я уже не отношусь к людям. Мне некуда идти. Перед моими глазами глухой лес, позади — его замок. — И куда ты пойдешь? — донесся до меня мелодичный, слегка хриплый от утреннего мороза, голос. — Туда, где нет тебя. — шикнул я, поворачивая голову и сверля создателя взглядом. Я ведь даже не знаю его имени. Привык звать его «Вы» или «Создатель». Высокий вампир лет 36, но рост ему придавали сапоги на высоком каблуке, из чистой кожи, сам же был в классической одежде века этак шестнадцатого. Алый жилет, белая рубаха с полыми рукавами, белые обтяжные штаны и длинные черные волосы, собранные в хвост. Глаза его мерцали в темноте алым светом, а в них отражался скорый рассвет. — Ты сгоришь, стоит тебе покинуть лес. Ты слишком слаб. Вернись в дом! — Нет! Я не вернусь! — Неблагодарный мальчишка! Я дал тебе вечную жизнь, а ты мне так отплатил?! — Я не просил тебя! — Да неужели?! А не ты ли приполз ко мне на коленях, умоляя спасти от смертной казни? — Я был в отчаянии! Я не просил… — Просил! Признай, дрянной мальчишка! — Нет! Солнце легкими лучами пробилось сквозь заросли деревьев. Я задымился и от страха шагнул в тень, ощущая, как сыпется с меня пепел. — Вернись в дом! Ты погибнешь, если останешься здесь! — Уж лучше я… Я почувствовал, как он оказался рядом и взял меня на руки, быстро унося в дом. Пахло пеплом и дымом. Он дымился и кое-где даже прогорел. Занеся меня в дом, поставил на пол, а сам стряхнул пепел с плеча. — Никогда! Слышишь меня? Никогда! Не покидай замок! — Я уйду следующей ночью! — Я запру твою комнату! Заколочу крышку гроба или тебя посажу на цепь, но я не позволю тебе покинуть особняк, пока ты не достигнешь своего цветения! — Н-но… — я вновь задумался. Он ведь мог и отказать. Мог бросить и забыть обо мне, зная, что я умру. Он мог не сидеть со мной ночи напролет, следя, чтобы обращение прошло гладко, он мог не заботится обо мне. Совесть затрепетала на дне хладной души. Я столько раз задумывался об этом, но сейчас, смотря на его шрамы от солнца, понимаю всю серьезность. — Прости меня. Я больше не уйду. — Молодец. — он погладил меня по щеке и помог встать, накрывая своим крылом. — Ты не злишься? — Я в обиде. Сильной. Ты проявил ко мне неуважение. Ко мне и всей вампирской расе. — Я сожалею. Прости меня, прошу. — Все. Успокойся. — он улыбнулся и приобнял меня, ведя наверх, в мою комнату. — Побудешь пока наказан, а завтра я позволю тебе погулять по лесу. — Правда? — я ярко улыбнулся и прижался к нему. — Да. — он открыл дверь и пропустил меня внутрь. — А пока ты наказан. — Ам… — Завтрак через час. Я позову тебя. — Спасибо. Я прошел и сел на гроб, в котором сплю. Скоро повзрослею и буду спать в кровати, как взрослые вампиры, а пока я еще «ребенок». Мне стыдно, что я так себя веду, но не хочу я жить в запретах. Неприятно сутки напролет лежать в своем гробу и ждать, когда вампиризм выдернет на охоту. — Не хочу так жить… Только не так. — прошептал я, невольно ерзая. Крышка такая холодная. — Долго собираешься ныть? — донеслось до моего уха. Холодное дыхание обожгло кожу. — Зачем ты пришел? — Завтрак немного отложим, малыш. Есть дело серьезнее. Я повернул голову. Мой Создатель стоял позади, положив руки на мои плечи и крепко сжимая. Рубашка, по крайней мере верхние пуговицы, были расстегнуты, оголяя шею и ключицы. — О чем ты? — Не ощущаешь голода? Не чуешь моего запаха? — Н-нет… — Пей мою кровь. Солнце вымотало тебя. — Что? — Пей. Я осторожно снял его рубашку, ища наиболее сочные места. Самым сладким пахли ключицы, так красиво видны на белой коже. — Можно? — Ключица? Хороший выбор. Ты учишься. Поцелуями я начал искать наиболее сочное место, а найдя, всадил клыки. Создатель громко и шумно вдохнул, улыбаясь. — Сладкий мой, твои клыки крепнут. Всади их глубже. Я оскалился и глубже всадил клыки, ощущая, что уперся в кость. — Молодец. Пей больше. Кровь его была горькая, как крепкий чай без сахара, но вкус ее меня только сильнее заводил. Отстранившись, я уже планировал вытереть губы, но Создатель сделал это раньше, белым платком стирая подтеки и пятна. — Мой маленький вампирчик. Тебе еще взрослеть и взрослеть. — Сколько? Как долго мне так жить? — Лет…. Тысячу. Минимум триста — пятьсот. — Так долго? — Такова кара вечной жизни. — Мне… Обязательно? Именно так? — Я могу брать тебя на разные события. На балы, встречи, аристократичные вечера. — Я был бы только рад! — Но придется многому тебя учить. Манеры, идеология, верования. — он медленно убрал мои серебристые локоны обратно в скромный хвостик. — Это займет годы. — Но… Меньше, чем ожидание? — Лет сто. Если будешь хорошо учиться, конечно. — Научи меня! Я не хочу жить в этой темноте. Хочу быть в лунном свете, рядом с тобой. — Хорошо, сладкий мой. Я научу тебя всему, что ты пожелаешь знать. — Спасибо… За все спасибо. Он исчез в тени, оставив свою рубашку на моем гробу. Взял ее, я втянул сладкий запах. В отличии от крови он был таким… Приятным. Как свежий малиновый отвар. Я снял с гроба крышку и лег в него, прижимая к себе чудесную одежду моего создателя. Крышку я класть не стал, пускай мой гроб проветрится. Так я и уснул.