Мы - последствия баланса

      Наверное, так ощущал себя блин на раскаленной сковородке – его тонкая корочка трескалась и ломалась от жара, внутри все горело. Ассоциация с блином возникла непроизвольно, возможно, потому что ее мучало легкое чувство голода. Странно, по пробуждении Алена никогда его не испытывала, даже в худшие из дней. Неужели ее организм измотало настолько?       В любом случае, осознав, что бодрствует, она подумала осмотреться и подняться, но план провалился еще на попытке открыть глаза. Тело не просто ныло, каждая клеточка будто онемела, оно отказывалось выполнять элементарные команды мозга. Силу девушка едва ли чувствовала, настолько ее выжгла боевая медитация. Она восстановится со временем, а вот о прикосновении к магнуму лучше не думать. Малейшая мысль об артефакте вызывала в ней дрожь. Хорошо, что голоса поутихли.       Собравшись с духом, на что ушло, похоже, несколько минут, Алена нашла в себе силы открыть глаза. За минувшее мгновения она поняла, что находилась в здании, и лежала не на пыльном полу, а на простынях под одеялом. Видимо, прошло куда больше времени, чем ей казалось. Кто-то стоял поблизости, на фоне оглушительной тишины звук его шагов звучал звонко из-за каблуков. Военная обувь на жесткой подошве. Значит, это не Эдгар. Приставили солдат для охраны?       Яркое солнце, бьющее из высокого окна, ослепило Алену. Она бы с радостью протерла глаза, да только руки не поднимались. Как она вообще дышала? Как не остановилось ее сердце?       Смотря на расплывчатый силуэт, девушка пыталась понять, кто находился перед ней. Она отличила серую униформу, темные волосы, что говорило ровным счетом ни о чем, пока она не прищурилась. Тогда-то Алена поймала себя на мысли, что лучше бы и не просыпалась. Сердце болезненно сжалось, пропустило удар, нагоняя панику.       «Успокойся», – жестко приказала себе девушка.       Ее поведение глупо, ей нечего бояться, и подобная реакция лишь задела ее гордость. Быть может, лучше действительно было прикинуться спящей, но шумный выдох, которым она отогнала наваждение, привлек внимание незваного гостя.       – Вы очнулись, – отвернувшись от окна, с доброй улыбкой подметил Сэмюэльс, – рад снова вас видеть. Как самочувствие?       – Что ты тут делаешь? – Не скрывая негодования, с подчеркнутым недовольством спросила Алена.       Сэмюэльса не тронул ее тон, он как ни в чем не бывало встал напротив нее у изголовья кровати.       – Присматриваю за вами, конечно.       – Других дел не нашлось?       – Технически я присматриваю за всем Тидом.       – Других людей не нашлось?       Он с холодной улыбкой принял ее слова, игнорируя враждебность и откровенное нежелание находиться с ним в одной комнате. А вот он явно наслаждался их уединением, Алена вынуждено мирилась с тем фактом, что мужчина испытывает к ней больной интерес. Имея под рукой Силу, она научилась контролировать неприятное скользкое чувство, которое вызывал в ней Сэмюэльс. Но теперь она не только оказалась без Силы, но и возможности пошевелиться.       – Я понимаю ваше замешательство, лорд Альзабар. Но спешу вас уверить, что я лишь исполняю приказ нашего главнокомандующего.       – Вейдер оставил тебя здесь? Где он?       – На корабле сопротивления. Договаривается о возможной кооперации и дальнейших методах борьбы с сепаратистским движением.       – Догов… Вейдер договаривается? – Ей показалось, она ослышалась, поэтому нервный смешок непроизвольно вырвался из груди.       – Я бы тоже не поверил, но… как нам известно, чего не сделаешь ради своих детей, верно?       Слова о детях имели вес, как ни крути, но пойти против Леи, своей дочери, Вейдер бы не смог, как не смог и убить Люка по приказу императора. Ему оставалось лишь попытаться прийти к какому-то консенсусу с сопротивлением. Быть может, чтобы те не вмешивались в дела их фракции, либо они совместно начнут истреблять приспешников и поклонников погибшего императора. А погиб ли он на самом деле?       Так бы Алена и успокоилась, продолжив рассуждать о возможностях альянса, да только интонация, с которой подчеркнул слова Сэмюэльс, заставила ее поежиться. Она подняла на него недоверчивый взгляд.       – Где мой сын?       Эдгар не оставил бы ее, он сам признался, что покинет сопротивление, если она захочет. И она хотела этого. Быть вместе с ним. Но его не было – будь он здесь, то сидел бы рядом с ней, никого не подпускал бы, кроме врачей, словно сторожевой пес.       – Он отправился вместе с лордом Вейдером.       – Эдгар, да с Вейдером? Он его ненавидит, не стал бы оставлять меня…       – Я заверил его, что вам ничего не угрожает. Поручился лично присмотреть за вами. Он, кажется, поверил, что вы находитесь в хороших руках.       При всей своей прогнившей душе и натуре, Сэмюэльс, как психопат, умел прекрасно играть на чувствах людей, притворяться и говорить то, что хотели услышать окружающие. Эдгар упрямый, но невероятно эмоциональный, и сыграть на его слабостях у мужчины явно не составило труда.       От накатившей злости, единственной мысли, что мужчина приближался к ее сыну, запудрил ему мозги, посмел, быть может, прикоснуться, Алена сжала кулаки. От такого усилия боль разлилась по рукам, но она лишь разжигала чувства.       – Сукин ты сын… – зашипела девушка. – Хоть пальцем тронешь моего сына, я…       – Что? – Небрежно перебил ее мужчина.       Взгляд его изменился, исчезло приторное дружелюбие, обнажая знакомое безразличие. И мягкая улыбка от этого смотрелась более угнетающе. Мужчина приблизился к ней и присел на край кровати, Алена едва скрывала желание подвинуться как можно дальше. В какой-то степени хорошо, что у нее не хватило на это сил, иначе бы жест выглядел чересчур трусливо.       – Я ничем не смогу навредить твоему сыну, разве не так? Скорее, наоборот. Но ему не зачем это делать, верно? Ведь я тот, кто поддержал тебя в трудную минуту, кто поверил и не выдал императору. А мог.       Надо быть осторожней. Сэмюэльс перешел на «ты», он всегда делал подобным образом, когда открывал перед ней свою настоящую натуру.       – Ты рассказал ему?       – Почему нет? – Небрежно пожал плечами мужчина. – Я, признаться, удивился, что ты смогла отыскать мой дом, да подкараулить, когда никого не будет. За что следует сказать большое спасибо, полагаю. Моя жена не прекращала бы истерить, пришлось бы… нелегко, но я бы уладил это. С Алаей все, конечно, сложнее.       – У тебя умная дочь.       От скромной улыбки собеседника девушку едва не вывернуло наизнанку. Он дорожил дочерью, но испытывал к ней не теплые отцовские чувства, а гордость и восхищение, как к породистой лошади или ценному трофею. Но умело изображал любовь, чтобы не обидеть.       – Наши дети – наша слабость, ради них мы готовы на все. Но поражает, что и они порой готовы едва ли не пожертвовать собой ради нас. Своими стремлениями и желаниями. Ты сумела заставить такого человека, как твой сын, изменить взгляд на свои идеалы. Да что там, тебе удалось куда больше – удалось склонить лорда Вейдар на свою сторону.       – Не тебе ли со своей колокольни виднее, что это я за ним постоянно бегаю, а не наоборот?       – Я и говорю, как сторонний зритель. Честно говоря, я даже ревную.       Протянув к ней руку, Сэмюэльс дотронулся до ее щеки. Алена молча смотрела на него гневным взглядом, словно голодная собака, ощущая его обветренные пальцы на своей коже.       – Но, разумеется, моя скромная фигура меркнет на фоне лорда Вейдера, – подметил мужчина, убрав руку. – Ты сдержала свое слово, теперь я не один из десятка серых кардиналов, а адмирал армии фракции лорда Вейдера. Стою по левую руку от него. Очень даже неплохо.       – Всегда пожалуйста.       На колкость Сэмюэльс холодно улыбнулся и поднялся с кровати. Алена постаралась сильно не радоваться вновь обретенному личному пространству.       – Рад, что вы идете на поправку, лорд Альзабар. Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь. Я готов помочь вам с любой просьбой. А теперь прошу простить, меня ждут и другие дела.       И на что она только подписалась? Уж думала Алена, что Сэмюэльсу не удастся вновь напугать ее, однако он снова и снова находил способы пошатнуть ее самообладание. Пока он наслаждался новой должностью, словно дитя – игрушкой, Алена могла вздохнуть с облегчением. Но ненадолго. Такой человек со временем захочет большего, и главный приз, который он в итоге пожелает, будет лорд Альзабар.       Это должно было обеспокоить Алену, но почему-то она не ужаснулась и не забеспокоилась. Она недолго будет прикована к кровати, и Сэмюэльс перестанет обхаживать ее, словно кот. Несмотря на психические отклонения, он оставался благоразумным, и вряд ли посмеет посягнуть на то, что принадлежало его новому главнокомандующему. А если и посмеет… занять его место уже выстраивалась толпа желающих.        Восстанавливалась Алена достаточно быстро. Даже удивилась, что силы возвращались и не сжигали ее изнутри. Она думала, что Вейдер не станет ослаблять хватку, продолжит высасывать энергию артефакта, чтобы быстрее восстановиться. Для него уже мало просто поддерживать себя на плаву, он хотел полностью восстановиться, выжать максимум из открывшейся возможности. Алену это не удивляло, сама виновата, что дразнила ситха, а затем открыла перед ним ларец с исцеляющей магией. Проблема только в том, что запасы не бесконечны, и чем быстрее девушка восстанавливалась, тем лучше понимала это.       Энергетическая наполняющая магнума подходила к концу. Нет, не сказать, что запасов осталось на самом донышке, но по ощущению, с момента проведения ритуала на Зиосте, осталась где-то половина. Алена и не беспокоилась бы, – ну, проживет она как-то без магнума, до этого ведь существовала же, – да только все оказалось куда сложнее. Ловушка артефакта такова, что любой, кто вступал с ним в контакт, становился его хранителем, отдавал свою душу взамен, если можно так выразиться. Делал взнос в общую копилку. И как только артефакт исчерпает себя, форсъюзер будет использовать для поддержания своих сил и участия в битвах не поток великой Силы, а свою собственную энергию.       Поэтому Алена и не обрадовалась тому, как яростно Вейдер принялся черпать энергию магнума. Она понимала его жадность, но боялась, что таким образом он убьет их обоих. Перед вылетом на Набу девушка пыталась донести до него смысл, но мужчина явно не осознал масштаб проблемы. Придется повторить разговор.       В комнату – «палатой» язык не поворачивался назвать хоромы, в которых ее разместили – наведывался лишь медицинский персонал. Они проверяли ее самочувствие и жизненные показатели, и как потом заметила девушка, держались отстраненно. От людей веяло напряженностью, они ощущали дискомфорт наедине с ней, отчего девушка и не знала – радоваться или же расстроиться. Ее не боялись, как Вейдера, простые смертные шарахались от грозного ситха, как от огня, она с трудом отыскала врача, который согласился наблюдать за его восстановлением. Это говорило о том, что она недостаточно устрашающий человек, чтобы внушать людям трепет, и ей не хватало харизмы, чтобы завоевать их доверие, расположить к себе. Имперские солдаты и военные еще помнили лорда Альзабар, простые граждане только что-то слышали о ней, что при императоре служила какая-то женщина, носящая белый плащ. И теперь эта женщина стояла рядом с грозным устрашающим ситхом.       В глазах простого народа Алена была еще одним серым кардиналом. Возможно, это и к лучшему? У нее имелся шанс заново выстроить себя, быть может, показаться той самой Аленой, которой она хотела быть еще во времена Республики, которой пыталась стать на Кашиике.       Нет, вряд ли такое осуществимо.       Сэмюэльс, хвала небесам, ее больше не беспокоил. Как только Алена смогла самостоятельно вставать и ходить, она окрепла и для использования Силы. Если не оттолкнуть мужчину, то стул в него она вполне могла бросить. Тем не менее девушка нашла довольно ироничным тот факт, что Сэмюэльс без стеснения навязал свою дочь к ней в помощницы. Поначалу Алена, даже если и хотела бы, не знала, что с ней делать. А потом все как закрутилось…       Минули дни, за ними пошла и вторая неделя, а Вейдер словно и не собирался возвращаться. Разумеется, ему куда более интересно покорять миры и устанавливать свою власть над обезумевшими от ужаса адмиралами, которые без императора творили дичь. Операция «Зола» – тому явное подтверждение. Девушка не сомневалась, что ситху удастся поставить их на место, напомнить о своей грозной фигуре и переманить многих на свою сторону. Все это она прекрасно понимала.       Но куда проще это было бы принять, если бы ее не бросили разгребать беспорядок на Набу. Вейдер предпочел действовать с Сэмюэльсом, хотя не знал его, не мог доверять. Алена не раз поднимала эту тему, но ситх оставался непреклонен – ей следовало привести Тид в порядок и удержать за Набу статус столицы их негласной фракции. Ведь она еще слишком слаба, да и в политике смыслила немного.       Обидно. Даже слишком.       Алена старалась примириться с ситуацией, но каждый раз, смотря на нее со стороны, видела не удовлетворительную картину. Выглядело так, будто Вейдер, получив от нее все необходимое – силу, поддержку и преданность – оставил, не видя смысла более возиться. Она уже и так перешла на его сторону, пожертвовала частью древнего артефакта, вытащила с того света. Дело сделано, теперь маленькая глупая женщина никуда не убежит.       От подобных мыслей злость все чаще накатывала горячими волнами. Ведь другой, немаловажный факт, который Алена никак не могла проигнорировать, это долгое отсутствие сына. Она бы подумала, что парень довел ситха до белого каления, и теперь кормит червей, бедолага, либо парит в вакууме космоса. Но нет, жив и здоров, выходит на связь с ней практически каждый день. На переговорах с сопротивлением Эдгар рассчитывал выступать в качестве посредника, но в итоге оказался дополнительным рычагом давления на принцессу Органа. Он отвернулся от нее, выбрав мать.       – Она выглядела подавленной, – отметил тогда парень, – Будто против такой силы, как я и ее отец, у нее не осталось сил бороться. Она просто не могла.       Поэтому Лея едва не отдала даром Набу, за который погибло столько членов сопротивления. По словам Эдгара, она выглядела сконфуженной и впервые озадаченной столь неожиданным исходом. В итоге пообещала попробовать договориться с Советом Альянса если не о кооперации, то как минимум нейтралитете с фракцией Вейдера. Если Совет согласится, они приступят к дальнейшим переговорам.       Только верилось с трудом. И в то, что такие фигуры, как адмирал Акбар, допустят хотя бы мысль о сотрудничестве с лордом ситхов. И в то, что Вейдер не станет трогать сопротивление. Ради детей он еще подумает, но в итоге попробует переманить их на свою сторону тем или иным образом.       Вроде бы все должно было складываться хорошо, но Алена не сомневалась, что это лишь затишье перед бурей.       – Думаешь?       – Что?       – Да, Лорд Альзабар? – Оторвав взгляд от планшета, моментально выпрямила спину Алайя.       Алена перехватила ее взгляд и нахмурилась. Они находились в разных частях зала, каждая за своим столом, разгребая электронные прошения и заявки. Тид сам себя не восстановит, а экономика за минувшие дни будто слилась в сточную яму и утекла куда-то в глубокие недра – бизнес трещал по швам, предприятия стопорили работу, королева и чиновники будто первый раз сталкивались с чрезвычайной ситуацией!       – Ты что-то спросила?       – Нет, лорд Альзабар, – на мгновение замешкавшись, отозвалась Алайя.       – Ясно.       В последнее время ей казалось всякое, магнум действительно влиял на нее не лучшим образом. Стоило уделить больше внимания медитациям, чтобы заглушить назойливые голоса и видения Силы. После проведенного ритуала она стала чувствительной, как обнаженный нерв, остро реагируя на мельчайшие колебания.       «Я для тебя – мельчайшее колебание? Это даже обидно!»       С грохотом ударив планшетом по столу, словно на него приземлилась говорящая муха, Алена впилась не то раздраженным, не то испуганным взглядом куда-то перед собой и замерла. Алайя чуть дернулась от резкого звука, но промолчала, хотя ее смущенный взгляд разозлил девушку сильнее любых слов.       Поднявшись из-за стола, она, ничего не говоря, едва не бегом выбралась из помещения. За окном стоял день, постепенно сменяющийся вечером, о чем свидетельствовало наливающееся красками солнце. В коридоре, по протоколу безопасности, стояла охрана, даже и глазом не моргнув, когда мимо них промчалась взвинченная девушка. Им не привыкать.       Отыскав безлюдный уголок, а точнее, забравшись на крышу здания, чтобы ее точно никто не потревожил, Алена на миг ослепла от ярких лучей. Может, это ей все кажется, и от перенапряжения начались галлюцинации, однако как минимум стоило успокоиться и проверить наверняка.       Отчасти Алена хотела, чтобы все оказалось плодом воображения, лишних неожиданностей ей ни к чему. А с другой, искра надежды не давала покоя, словно комар, жужжащий над ухом.       Найдя тень, девушка скрылась от жгучих лучей и опустилась на колени, погрузившись в медитацию. Спокойным место не назовешь, отовсюду доносились голоса, звуки механизмов, цокот бьющихся камней. Но это не стало для нее проблемой. Ей удалось достаточно быстро расслабиться и сфокусироваться на внутренних голосах: души магнума рыдали и стонали, но не так громко, как много лет назад. Теперь Алене удавалось разобрать голоса, различить более-менее самые сильные души.       «Давай же…Я ведь знаю, что это ты…»       Нет, она не знала. Только догадывалась и неистово верила в эту мысль, цеплялась за нее, как за спасательный круг. Что ей принесет тот факт, если сознание Гавриэля все это время находилось рядом с ней? Она поняла, что магнум ловил души своих хозяев, но не задумывалась до недавних пор, что Гавриэль тоже мог оказаться в ловушке. Почему тогда Алена не замечала его раньше? Не хотела, не могла…       «Или не слушала».       От звука знакомого голоса девушка вздрогнула, едва не разорвав ментальную связь. Сердце забилось быстрее от нахлынувшего волнения.       «Так это действительно ты?»       «У тебя есть еще воображаемые друзья?»       Точно он. Девушка подавила кроткую улыбку, радость от встречи затмило напоминание, каким мужчина покинул этот мир, а не каким она его запомнила. Нужно быть осторожней.       «Боишься, что я все еще немного не дружу с головой?»       «А это так?»       «Ну… трудно сказать. Раньше в моей голове сидели тысячи голосов, а теперь я стал одним из них. До тебя оказалось чертовски трудно докричаться».       «Так, значит, после смерти магнум действительно становится ловушкой для своего хозяина», – лишь подтвердила свои догадки Алена.       «Здесь неожиданно стало тише… Будто ты спишь или сидишь с закрытыми глазами, но чувствуешь, что вокруг тебя носится необузданная толпа», – размышлял Гавриэль.       Его голос звучал мечтательно, задумчиво, и девушку это насторожило. Ей это было знакомо. Она прекрасно помнила, как Гавриэль ходил из стороны в сторону, расписывая свои планы, и в глазах его горел дикий огонек. Когда они разделили магнум, мужчину будто переполняла страсть, которая и затмила его разум, ослепила и сделала вспыльчивым, непредсказуемым. Он повиновался минутным порывам, и когда ему что-то не нравилось, особенно в поведении Алены или ее словах, то не стеснялся душить Силой.       От жутких сцен прошлого у девушки пробежали мурашки по спине. Видимо, она не только на физическом уровне прочувствовала страх, но и допустила его к своим мыслям.       «Ты боишься меня?» – усмехнулся Гавриэль. – «Не стоит, я ведь всего лишь голос в твоей голове. Не так ли?»       А, может, он всегда был таким? Хитрым коварным лисом, который сумел очаровать ее, держа настоящие эмоции при себе? Ведь он раз за разом повторял – контроль, Алена, научись контролировать свои эмоции, а не подавлять. Так не был ли Гавриэль искусным манипулятором? Все это время.       От подобного предположения девушке стало дурно и обидно. Ну не может такого быть, нельзя с такой искренностью притворяться, оставаться к ней добрым и заботливым. Ведь в последнюю секунду жизни, когда их клинки встретились, Гавриэль позволил убить себя. Так притворщики не поступают. Черт… да не могут же ее постоянно окружать психопаты!       «И все же здесь стало как-то пустовато… Ты что, сумела за это время израсходовать столько душ? Если да, то мое почтение, даже я бы при лучшем раскладе не смог. Ведь, собственно, поэтому я до тебя и никак не мог докричаться, уж слишком много голосов. Это казалось бесконечной пыткой…», – чересчур страдальчески вздохнул Гавриэль. – «Но от тебя тянется какой-то след. Ты разделила силу еще с кем-то? Да, это может все объяснить».       Он говорил и говорил. Даже если мужчина и притворялся заботливым, а в душе являлся иродом, манеры и привычки все еще оставались при нем. Такая же болтливая заноза в одном месте. И теперь он постоянно будет вещать в ее голове, словно сломанное радио? А Вейдер его услышит?       «Ты чего притихла?»       Вопрос прозвучал с ноткой раздражения. Алена напряглась бы, не открой для себя одну неожиданную деталь. Гавриэль мог слышать ее ментальный голос, однако мысли оставались для него закрыты. Хоть какое-то преимущество.       «Я думаю, чего ты хочешь».       «Стейк».       «Я серьезно».       «Почувствовать и насладиться вкусом стейка».       «То есть вновь стать живым? Боюсь тебя огорчить, но поезд уехал».       «Почему же уехал? Я ведь не рвусь обратно в свое тело… оно, наверное, в ужасном состоянии, да с дырой в груди не проживешь долго».       С дырой в груди? Это единственное, что его волновало?       «Гавриэль…» – у Алены закралось нехорошее предчувствие, но только она хотела задать вопрос, как передумала. Застыла с ощущением холодка, коснувшегося оголенной шеи.       «Да? Говори, не стесняйся».       Хорошо, он не мог видеть ее выражение лица, во всяком случае, то, что она подразумевала под гримасой, которую хотела скривить. Надо быть осторожной, чтобы держать туз в рукаве, а с таким противником это будет нелегко провернуть.       «Как ты себе это вообще представляешь? Думаешь, твое возвращение не останется незамеченным?»       «Хм… разумеется, если я постараюсь».       «Станешь отшельником?»       «Ох, милая, конечно, нет, и что за глупые вопросы? Я полагал, мы сможем вновь объединить наши силы, но после того, как ты меня убила, предала, вновь вернувшись в Орден джедаев, вряд ли. Это разбило мне сердце… А ведь все могло быть иначе, мы бы жили счастливо: ты, я… наш ребенок».       При упоминании ребенка у Алены все сжалось внутри, Гавриэль с такой жадностью заговорил о сыне, что девушка на физическом уровне почувствовала, как он не побрезгал бы отнять его у нее.       «Ты меня застала врасплох, дорогая. И не говорила ничего. Возможно, поэтому сила и ушла от тебя, ослабли голоса… они передались нашему ребенку, так? И они не свели малыша с ума?»       Алена упрямо молчала. Гавриэль только посмеялся ее зажатости и страху, и девушка искренне надеялась, что он поверит ее спектаклю и продолжит говорить.       «Да нет, вряд ли. Ты не выглядишь подавленной горем. Или же?.. Он умер? Чтобы справиться с горем вновь взялась за меч. Спасала город от бомбардировки. Ты вернулась в Орден джедаев?»       Бинго! То, что Алена и хотела услышать – Гавриэль понятия не имел, что прошло двадцать пять лет. Он все еще полагал, будто разговаривал со своей молодой немного наивной ученицей, которая ничего не знала о жестокости и боли.       Маленькая победа, ощущение преимущества, расслабило девушку, отчего она не сдержала довольную улыбку.       «Я рада, что ты обо мне такого мнения. Но давай расставим все точки над i. Ты сейчас пленник моего сознания, и никуда не денешься. Так что лучше тебе и дальше молчать и ничего не видеть».       Прозвучало слишком самоуверенно, и Гавриэль не ожидал услышать подобной дерзости. Он промолчал, и в опустившемся напряжении девушка попыталась не обращать внимания на крадущийся, словно ночной хищник, страх. Ей не следовало бояться мужчину, он всего лишь отголосок воспоминаний, застрявший голос в ее голове.       «Такие смелые слова, моя милая», – уже без тени улыбки подметил Гавриэль. – «Думаешь, с магнумом ты стала сильнее? Да, возможно. Но я изучал его куда дольше тебя».       «Это ничего не меняет».       «Это меняет многое. Например, ты знала, что души, заточенные в артефакте, сливаются с душой своего хранителя? Присасываются к ней, словно паразиты, что и позволяет носителю использовать их энергию».       «Да, догадалась».       «Хм», – впечатлился Гавриэль. – «То есть ты понимаешь, что они становятся единым целым с носителем, так?»       «Да, Гавриэль, понимаю», – напряженно произнесла Алена, пытаясь сообразить, куда он клонит.       «То есть ты понимаешь, что твое тело стало заменой оболочки магнума, а твое сознание заправляет им лишь потому, что выдержало наплыв огромной массы энергии?»       Понимала. И теперь догадалась о том, куда клонил мужчина.       «Нет… ты не посмеешь».       «Посмею или нет – это не тот вопрос. Вопрос в том, хватит ли у меня сил. А сейчас, как я вижу, ты далеко не в лучшей форме… Но что я буду за человек, если я пойду на такое, верно?»       Алена ожидала решающий удар. Приготовилась обороняться изо всех сил, чтобы не подпустить Гавриэля к своему сознанию, не дать ему выкинуть себя. Шли секунды напряженного молчания, которые тянулись и заставляли девушку не просто нервничать, а с подозрением ожидать подвох. Окончательно запутаться ее заставил нервный смех Гавриэля.       «Что смешного?»       «Ох, девочка… боже, ты серьезно?»       «Что – серьезно?» – едва сдерживая раздражение, уточнила Алена.       «Серьезно подумала, что я вышибу тебя из твоего тела и отправлюсь захватывать мир? Бог с тобой, будь ты еще парнем, я бы задумался, но щеголять в женском теле – выше моих сил, а на нашего сына замахиваться… нет, это как-то чересчур».       Гавриэль все продолжал хохотать на фоне ее замешательства. В чем-то же должен быть подвох, не так ли? И отыскала его девушка довольно быстро, подметив, что мужчина не мог знать пол ребенка, если его воспоминания двадцатилетней давности. Или он подслушал их перепалку с Сэмюэльсом?       «Так… ох, боже», – пытаясь подавить смех, вздохнул Гавриэль, – «видимо, шутка затянулась».       «Я… я не понимаю. Ты… ты шутишь что ли? Или пытаешься запугать меня?»       «Разумеется, шучу. Ты думаешь, у меня так много развлечений было за минувшие двадцать пять лет? Если ты меня не слышала, это не значит, что для меня все оставалось за кадром».       У Алены начался нервно дергаться глаз.       «Ах ты… ты… ты…»       «Да, я все тот же очаровательный сукин сын».       «Идиот ты! Я действительно подумала, что ты меня убить хочешь!» – закричала во всю мощь ментальных легких девушка, но вызвала у собеседника очередной приступ смеха.       «Ну, простите, я тут с ума уже сходил. Твоя жизнь – это кривое зеркало, сплошные обрывки, из которых складывалась трагичная картина, я только и успевал откомментировать один момент, мол, не делай этого, он тебя поимеет… а потом – бах – открываю глаза, и он не просто поимел тебя, а еще и в более глубокую…»       «Так, я поняла», – перебила его поспешно девушка, не желая лишний раз вспоминать все свои провалы. Но вместо жгучего стыда ее неожиданно сковала грусть. Гавриэль почувствовал это.       «Не грусти, старушка, жизнь вообще не сахар».       Попытка поддержки ничуть не взбодрила Алену. Минуту назад она была до чертиков напугана игрой Гавриэля, и плевать, что он мучался изоляцией не в силах достучаться до нее. От его слов она едва не поседела от страха! Но некоторые моменты, пусть он и сохранил относительно трезвый рассудок, Алена так просто забыть не могла, и не знала, сожалел ли о них мужчина. О том, что брал ее против воли, хотя видел страх в ее глазах, как она пыталась не захлебнуться в собственных эмоциях. Страхе и стыде. Ведь она действительно любила его. Быть может, любовь и задушенные чувства помогли ей не сойти с ума.       «Мне жаль».       «Не надо…»       «Мне действительно жаль, что я поступил так с тобой, этого…»       «Боже, я же говорю, не надо!»       Ей не хотелось возвращаться к прошлому, вновь испытывать стыд и проникаться собственной слабостью. Алена на физическом уровне ощущала дискомфорт, как ее тело отторгало воспоминание, покрывалось нервной дрожью.       «Просто… просто скажи, как я могу тебе помочь?» – спросила девушка, собравшись с духом.       В ответ последовал не менее тяжкий вздох.       «Ничем, моя милая».       «Не может такого быть. Ты ведь дух, энергетический след, и тебя можно освободить».       «Да, я энергетический след, сознание, но освободить ты меня не сможешь».       «Откуда такая уверенность?»       «И вновь ты меня не слушаешь. Я же говорил – души, пойманные в ловушку, становятся энергетическим топливом артефакта. Их не освободить».       «Но если сломать артефакт? Тогда они освободятся».       «Возможно. Но артефакт – это ты. Магнум, это не сфера или хранилище, это… проклятье, некий ритуал, сплетение нитей Силы. Если разорвать это сплетение, то… фактически это разорвет тебя, твою душу».       «Но… а если попросить помочь Эдгара? У нашего сына особая сила, он…»       «Он просто убьет тебя. Перестань», – в голосе Гавриэля прозвучало раздражение. – «Что сделано, то сделано. Мы знали, на что шли, когда проводили ритуал… точнее, должны были бы знать. Нам остается жить только с тем, что у нас есть под боком. Рано или поздно я исчезну. Мы все исчезнем».       «Но ты не просто исчезнешь, растворившись в потоке Силы. Ты… исчезнешь!»       «Такова цена власти, милочка. Такова цена».       Такова цена. И как бы Алена ни пыталась бороться с мирозданием, сколько бы могущества ни было в ее руках, Судьба побеждала. Она всего лишь человек, который пытается обуздать волну: в лучшем случае ее подбросит вверх, но ей никогда не удастся ни поймать стихию, не изменить направление.       «Я смогу поговорить с тобой? Еще раз?»       Гавриэль промолчал. Он раздумывал над ответом, и явно не хотел разочаровывать ее, но и врать тоже не собирался.       «Сможешь. Но этого не будет. Я – твое прошлое, Алена, и пытаясь вернуть меня, ты только себе навредишь».       «И откуда тебе это знать?»       «Я прожил достаточно много лет, чтобы научиться некоторым вещам. Тебе этому еще предстоит научиться… если, конечно, ты не намекнешь Скайуокеру, чтобы он перестал поглощать энергию в таких масштабах. Иначе вы и пары лет не протяните».       «Пойди объясни это Вейдеру…»       «Я ведь говорю, жизнь – не сказка. Так что тебе придется постараться».       «Придется», – эхом повторила Алена. – «Мне тебя не хватает».       «Да брось, у тебя там и без меня проблем навалом», – усмехнулся мужчина. – «Но спасибо. Тоже скучаю по былым временам. Но надо двигаться вперед. Ты меня поняла?»       «Поняла».       «Буду на то надеяться… Прощай Алена».       «Прощай…»

***

      Положение дел не сказать, что хорошее. С каждым днем к Набу подтягивалось все больше военных кораблей, будто Вейдер, собирая коллекцию, отправлял их к себе на полку. Проблема в том, что планета не была приспособлена к обслуживанию такого количества военного транспорта. Набу, скорее, напоминал райский уголок, нежели промышленный муравейник. Рано или поздно, конечно, Вейдер распределит свою растущую армию по секторам, но глядя на застывшие в небе разрушители, Алена не переставала задаваться вопросом, во что она ввязалась?       Будучи на службе у императора, девушка не предавала значения стратегическим планам и размаху милитаристской системы. Сейчас же она невольно крутилась во всем этом, осознавая риски и ответственность. Это уже не просто империя старого ситха, а частично – ее. От нее тоже зависело, в каких условиях будут жить люди, будет жить ее сын.       Бюрократия, помощь с восстановлением Тида не давали ей спокойно уснуть. К высшим эшелонам командования Вейдер ее не пускал. Нет, не так. Он вообще не возвращался с тех пор, как они отбили Набу, только изредка выходил на связь, чтобы узнать обстановку и раздать приказы. От этого девушка начинала не только уставать, но и злиться. В экономике она смыслила куда меньше, чем в политике.       Но что куда сильнее удивило ее, так это молчание сына. Парень все реже связывался с ней, и с каждым разом Алена наблюдала, с каким азартом он рассказывал об очередной миссии, новой битве. Он терпеть не мог Вейдера, но пока тот позволял ему бегать без поводка, они находили компромисс. Это угнетало ее сильнее всего, ведь она помнила, на что способен Эдгар, если дать ему свободу действий.       Почему все выходило из-под контроля? Почему?..       Спалось с каждым днем все хуже. Не в состоянии уснуть, Алена, свернувшись под тонким одеялом, пыталась докричаться до Гавриэля, но тот молчал. Она не ощущала его присутствия. Да, в общем-то, никогда не ощущала. Магнум действительно опасная вещь, Алена чувствовала, когда Вейдер черпал из него силу, и ей становилось плохо. И что-то постоянно мешало ей сказать, чтобы он прекратил, остановился, перестал убивать их…       Страх? Трусость? Отчаяние?       Ей казалось, что, спася Вейдера, освободив от власти императора, она станет свободной и более уверенной. На деле же все оказалось наоборот.       Усталость постепенно снимала напряжение, погружая девушку в желанный сон. Но на полпути ее будто что-то заставило остановиться, не достигнуть глубокой дремы. Это было сравнимо с чувством надвигающейся опасности, словно из тени за ней наблюдал опасный зверь, улавливая момент, чтобы вонзить в нее острые когти.       Угроза застыла в темном углу комнаты, куда не падал свет из приоткрытого окна. Медленно открыв глаза и столь же неспешно присев, девушка не позволила страху вырваться. Алена устала бояться, устала убегать и прятаться, и пусть хоть все зло мира на нее обрушится в этот момент, она отвесит ему огромный пендаль. Ей хотелось просто отдохнуть, выспаться, не думать уже о том, откуда брать деньги на восстановление Тида и содержание армии.       – Надеюсь, ты не серьезно про «огромный пендаль», – не оценив юмора, мрачно подметил Вейдер.       Стоило ли удивляться незваному гостю? Алена напряженно прищурилась и перевела взгляд к колышущимся от легкого ветра шторам – пришлось открыть дверь на балкон, спать в духоте невозможно. Но чтобы ситх пробирался тайком? Как-то не укладывалось в голове.       – Понятно, – заключила девушка, взглянув на свои руки – никак не удавалось сосчитать пальцы. – Это сон.       – Осознанный сон.       – Что тебе нужно?       – Поговорить.       – Поговорить, о-о, – недовольно пробормотала Алена. – А когда я пыталась дозвониться до тебя и понять, что вообще происходит, куда ты уволок моего сына, у тебя времени не было.       – Я не доверяю технике.       – А мне ты еще доверяешь?       Улавливать тайные намеки и вытягивать каждое слово Алена не имела желания, она нутром чувствовала, что что-то не так, иначе бы Вейдер не пришел к ней. Гипотетически. Может, она просто бредит.       – В чем дело?       И вновь молчание. Алена уже не пыталась торопиться, если это сон, ей некуда спешить, поэтому оставалось ожидать ответных действий. Мужчина помолчал, но затем вышел из тени и остановился напротив, так, чтобы тусклый свет, падающий из приоткрытой лоджии, освещал его лицо. Во тьме казалось, будто его глаза горели раскаленными углями.       – Почему ты удерживаешь мою силу?       Едва не выпалив неуместное «что?», Алена лишь глубоко вздохнула и продолжила держать взгляд на собеседнике. Оставаясь внешне спокойной, она все же ощущала, как пошаливают нервы. Возможно, Вейдеру показалось, что она молчала слишком долго, поэтому девушка почувствовала неприятное давление Силы. Но не испугалась, а, наоборот, разозлилась.       – Вот поэтому и удерживаю, – огрызнулась она, хотя планировала обойтись без колкостей. – Ты меня что, вообще ни во что не ставишь?       – Здесь я задаю вопросы.       – Это мое сознание, будешь отвечать на мои.       С такой дерзостью к нему еще никто не смел обращаться, для Алены это тоже стало сюрпризом, однако ей понравилось ощущение былой уверенности. Смахнув с плеч давление Силы, как пылинку, она недобро посмотрела на собеседника. Он явился на ее территорию, и учитывая новые обстоятельства, связанные с магнумом, так просто Вейдер до нее не доберется. Не причинит вреда.       – Я что для тебя, серый кардинал? Или наместник какой? Ты меня оставил здесь, запер в четырех стенах, а сам забрал моего сына и творишь, что вздумается.       – И я буду делать то, что мне вздумается, потому что теперь я стою во главе Империи.       – Ты стоишь во главе небольшой фракции, – напомнила Алена, прекрасно понимая, что это разозлит мужчину. – Я бы и слова поперек не вставила, но своими действиями ты убиваешь нас!       – Это был твой выбор – спасти мне жизнь, поэтому не возмущайся.       Не возмущаться? Пусть перед ней и стоял, без преувеличения, самый могущественный человек в галактике, но Алена опешила от его слов. Не возмущаться? Да она едва не поперхнулась от… нет, это мало даже возмущением назвать.       – Хах, – нервно усмехнулась девушка. – Ну понятно. Понятно.       Похоже, ничему жизнь ее не учит, она все спотыкалась и спотыкалась об одни и те же грабли. Будто первого раза ей оказалось недостаточно, чтобы понять – Вейдеру нужна лишь ее сила, не более, и все эти игры и танцы с бубном ничто иное, как фарс. Либо он действительно что-то чувствовал к ней, но Темная сторона в нем давила остатки человечности.       – Добрых снов, лорд Вейдер.       Это уже не столько раздражало, сколько обижало. Алена понимала, что ее привязанность к ситху нельзя назвать здоровой реакцией, но она не требовала взамен на свою преданность становиться друзьями. Равные отношения, взаимное доверие. Они могли действовать вместе хотя бы ради того, чтобы дать своим детям безопасный мир, в котором им не пришлось бы воевать или бояться нападения. Она уже устала, что о нее вытирали ноги, использовали, как инструмент.       – Мы не закончили.       – Прилетай, поговорим очно, – отмахнулась Алена, ложась на подушки.       Но едва голова коснулась мягкой перины, как невидимая рука схватила ее за голень и скинула с кровати. Взвизгнув от неожиданности, девушка вцепилась в одеяло, заодно стянув простынь, болезненно приземлившись коленями на пол. Зажмурившись не столь от боли, сколько от злости, Алена резко обернулась к мужчине и ударила в его направлении волной Силы. Картины, стулья, даже шторы отмело прочь с характерным грохотом. Ситх же лишь отступил на пару шагов. Девушка надеялась увидеть выражение злости на его лице, но никак не хмурое спокойствие. Это лишь сильнее возмутило девушку.       – Вот на это ты тратишь силу, да? На всякие фокусы?! Как ты не поймешь, что теперь наши запасы не безграничны!       – Как долго?       – Что «как долго»?!       – Как долго нам осталось?       От вопроса, произнесенного без тени страха и других эмоций, Алена растерялась. Вейдер продолжал смотреть на нее в ожидании ответа. Девушка только раздраженно хмыкнула, поднявшись с пола, да поспешно поправила ночное платье.       – Я не знаю, – сквозь зубы зарычала Алена, найдя в себе силы умерить пыл. – Продолжим в том же духе, где-то год.       – Год, значит, – мужчина только пожал плечами, будто речь шла не о его жизни, а о прогнозе погоды. – Значит, год.       – Ты меня вообще слышишь? Что значит «значит, год»?       – Для меня прожитый день уже победа, – сказал Вейдер, подойдя ближе. – Я должен был умереть на Звезде Смерти, но до сих пор жив. Прожить хотя бы год уже неплохая перспектива.       – Да, для тебя. Я же могла прожить сотню лет.       – Это не я решил, что ты должна спасти меня.       И не поспоришь. Она же заварила кашу, ей и расхлебывать, но мысль о смерти, которую с завидной скоростью приближал Вейдер, вводила Алену в панику. Поддавшись эмоциям, она фактически уничтожила себя. Как бы она ни пыталась убивать в себе эмоции, ничего не выходило, особенно в последнее время. Все становилось только хуже.       – Но ты решил запереть меня здесь, оставить.       – Ты остаешься на Набу только потому, что не до конца восстановилась. Тебя убьют в первом же бою.       – Да, а кто не дает мне восстановиться, выкачивая энергию магнума? – Полюбопытствовала Алена, заметив, наконец, огонек прозрения во взгляде Вейдера. – Вот именно, об этом ты не подумал. Пойми – мы с тобой связаны одним источником, который не питается от Силы. Мы можем чувствовать Силу, даже использовать, однако наши жизни завязаны теперь на магнуме. Он дает нам жизненный ресурс, не Сила.       – И это никак не изменить?       – Нет.       – Ты уверена?       – Да, я уверена.       – То есть после смерти мы… прекратим существовать?       – Тебе смешно? – Заметила она едва пробивающуюся ухмылку.       – Это любопытно.       – Что мы перестанем существовать?       – Что ты боишься этого. Это неизвестно наверняка.       Вейдер подошел еще ближе, заставив Алену отступить к стене и поднять взгляд, чтобы видеть его лицо. Все такое же, обезображенное шрамами и следами ожогов, отмеченное следами Темной стороны Силы, но человеческое. Маска скрывала его, никогда нельзя было понять, усмехался ли Вейдер, хмурил брови от злости или скалился. Сейчас же, видя его эмоции, горящие золотом глаза, Алена ощущала себя очень странно.       – Я доверяю тебе, – произнес мужчина, взяв ее за подбородок и заглянув в глаза. – Теперь доверяю. Вопрос в другом – доверяешь ли ты мне?       Очень хороший вопрос.       Задней мыслью Алена понимала, что продолжала находиться во сне, но ощущения были невероятно острыми. Она чувствовала прикосновение на своем подбородке, как едва уловимое дыхание мужчины касалось ее кожи. Он стоял слишком близко, от него исходило тепло, которое она никогда и не замечала, будто бы ситх и не был человеком. Но не в этот момент.       – А ты хочешь, чтобы я тебе доверяла?       Вейдер задумчиво изогнул бровь и, оперевшись о стену, наклонился так, что его лицо оказалось прямо напротив нее. Алена как никогда раньше ощутила себя скованной пленницей, будто ее закутали в нити, не позволяя шелохнуться. Грудь сдавливало от неожиданно навалившейся тяжести. Ей было очень странно находиться в такой ситуации, и растерянность, к удивлению, затмевало просыпающееся возбуждение.       Вейдер усмехнулся. Хищно, с ноткой издевки. Алена лишь надеялась, что не ее мыслям.       – Сейчас я хочу от тебя немного другого, – с неожиданной серьезностью сказал мужчина.       Девушке даже в мыслях его не пришлось копаться, чтобы догадаться о его желании.       – Ты ведь понимаешь, что это сон? Ментальная проекция?       – То есть я могу не сдерживаться?       – Нет, я не…       «Это имела в виду», – хотела сказать Алена, но видя, как ярко блестят глаза ситха, и он едва ли не победоносно улыбается ее растерянности, девушка напряженно сжала челюсти и выдохнула.       «Один год… Как показала практика, за год может произойти многое. Очень многое».