***
Через несколько часов сытые и довольные друзья пробирались мимо торговцев, которые были увешаны всякой квиддичной чепухой так густо, что у некоторых виднелся только кончик алчного носа. Гермиона держала в руках омнинокль, купленный Гарри, и всеми силами пыталась подавить писк, который рвался наружу каждый раз, когда кто-то наступал ей на ногу в толпе. Наконец, добравшись до своего места, она села и отбросила волосы за спину — день и так был жаркий, а толкотня делала его просто невыносимым. Переведя взгляд, Гермиона увидела, как министр магии жестами пытался познакомить какого-то болгарина с Гарри, говоря что-то о Сами-Знаете-Ком и о шраме, что выглядело максимально забавно. — Ох, какой-то кошмар с этими болгарами, ни черта не понимают, — заламывая руки, говорил Фадж, скорее, сам себе. — Где Крауч? Ага, вижу, эльф заняла ему место... О, а вот и Люциус! Последний возглас был таким эмоциональным, что Гермиона отвела полный сочувствия взгляд от бедной эльфийки, которая боялась отнять руки от несоизмеримо больших глаз на крошечном лице, чтобы, не дай Мерлин, не глянуть вниз. — Здравствуйте, Фадж! — Люциус протянул руку для приветствия. — Как дела? Вы уже знакомы с моей женой Нарциссой? Гермиона слышала его речь, но, по правде говоря, такая женщина, как миссис Малфой, вряд ли нуждалась в представлении, чтобы на неё обратили внимание. Какой бы ни была её фамилия, отрицать красоту женщины не представлялось возможным. Ровные белые волосы, идеальная осанка, холодный взгляд — она так гармонично смотрелась с Люциусом, что создавалось впечатление, будто их делали на одном заводе по изготовлению восковых фигур — идеальных, но совершенно холодных. — И мой сын Драко. — Здравствуйте. — Парню пришлось сделать несколько шагов вперёд, чтобы поздороваться за руку с Фаджем. Если бы Гермиона не сидела, она тут же бы свалилась вниз, воплотив все самые страшные кошмары Винки, которую до сих пор трясло из-за боязни высоты. Грейнджер знала, что всем прибывшим на чемпионат велели одеться в маггловскую одежду, но почему-то увидеть Драко в чём-то настолько откровенно не волшебном было похоже на разрыв реальности. Она ощутила почти то же самое, узнав, что волшебство существует. Светло-синие джинсы с парой дырок и белая футболка — ничего особенного, но ей было любопытно, как Люциус не получил сердечный удар от такого одеяния собственного сына, зная его отношение к магглам. Гермионе всегда казалось, что Драко — полная копия своего отца, но теперь, увидев Нарциссу, Грейнджер могла сказать, что он гораздо больше был похож на мать, только в мужском обличии: более резкие черты лица, подбородок, скулы. Такие же манеры и закрытость, но у Люциуса она давала трещину, а вот его жену будто кто-то реально тренировал на то, чтобы миссис Малфой всегда выглядела так, словно происходящее не достойно её персоны. — Боже правый, Артур, что же тебе пришлось продать, чтобы получить эти места? — с наигранно озабоченным лицом произнес Малфой-старший, заметив на трибунах семью Уизли. — Я бы предположил, что теперь вам негде жить, но вряд ли ваша лачуга покрыла хоть четверть цены за билеты. Гермиона сузила глаза, зная, что стоит помалкивать, но злость так и норовила вырваться парой-тройкой перчёных реплик. Она услышала хмыканье, когда Драко обошёл мать, чтобы удобнее встать и смотреть на разворачивающуюся сцену. Его волосы лежали немного иначе, чем в прошлом году: они были гораздо короче, не такие прилизанные, уложены более свободно, так, будто с них кто-то снял удавку и разрешил спокойно вздохнуть. — Грейнджер, разве мать не учила тебя не пялиться? — Услышала она и тут же вернула внимание его лицу, которое теперь светилось не злорадством, как мгновение назад, а насмешкой и лёгким раздражением. — Она сама в курсе манер? Они вообще говорят по-человечески? Гермиона покраснела, застигнутая врасплох, потому что она и вправду пялилась. Подумать только, вид Малфоя в простецкой футболке так её огорошил, что девушка была уверена, что до сих пор сидела с открытым ртом. Чистокровный слизеринец в вещах из маггловского торгового центра — статья, достойная первой полосы «Пророка»! Боковым зрением Гермиона заметила, что Нарцисса чуть ли не впервые осуществила хоть какой-то жест и посмотрела на сына, который, даже несмотря на каблуки матери, был на полголовы выше. Грейнджер не смогла понять, что именно значил взгляд этой женщины. — Отвали, Малфой, — прошипела Гермиона, понимая, что сейчас не время и не место для склок, хотя его это не остановило. Кретин. Когда они сели на свои места, до её слуха долетело ещё одно хмыканье, какие-то слова Фаджа о том, что сегодня Малфои — его специальные гости. Секунду Гермиона сверлила взглядом спину слизеринца, который провёл рукой по волосам, сильнее их взлохмачивая, и что-то ответил матери. Грейнджер поразилась тому, что эта кукла в виде женщины вообще умеет разговаривать. — Глисты с проволокой, — прошептал Рон. Друзья повернулись к полю, прекрасно понимая, что их мнение по поводу этих личностей полностью совпадает и уж точно не нуждается в подтверждении.***
Блестящая победа ирландцев обернулась ночными гуляниями такого масштаба, что летающий Крам на плакате в обед казался сущим пустяком по сравнению с тем, что творили болельщики, окрылённые победой. Гермионе казалось, что она уснула ровно минуту назад, кое-как абстрагировавшись от смеха отовсюду, когда мистер Уизли грубо потрепал её по плечу, не тратя время на ласковые поглаживания, как делала это его жена. Растолкав Грейнджер, мужчина тут же кинулся к дочери. — Гермиона, Джинни! Подъём, быстрее! — крикнул он. Девочки резко сели на кроватях, напуганные тоном Артура. — Пап?.. — растерянно пролепетала Джинни с вопросительной интонацией. — Быстрее, нужно уходить! — подгонял их он. — Что?.. Что происходит? — Гермиона вскочила с кровати. — Ирландцы разбушевались? — Это не ирландцы. Нет, на это нет времени, натягивайте куртки и бегом! — подтолкнул он Джинни, которая собиралась стянуть с себя пижаму, держа в руках джинсы. Гермиона засунула ноги в кроссовки и на ходу натянула бомбер на ночнушку, миллион раз жалея о собственной забытой пижаме. Теперь приходится щеголять в том, что дала ей Джинни. Из-за разницы в росте девушек одежда была ей очень коротка, и мурашки холода от голых ног проносились по всему телу. — В сторону, туда! — командовал мистер Уизли. Увидев мальчиков, девочки подошли к ним, синхронно разворачивая головы на звуки взрывов и огня. Сейчас, стоя на улице, Гермиона удивлялась, как эти крики паники можно было спутать с шумом веселья даже спросонья: люди бежали, спасаясь от толпы волшебников, которые были разделены на группы. Они шли с поднятыми вверх палочками, двигаясь медленно, а их лица были скрыты масками. Группы становились больше, и оттуда слышался хохот и издевки, когда палатки взрывались и падали под воздействием разрушительных заклинаний. Пара взмахов палочками — и несколько людей взмыли в воздух вверх ногами, а ребята услышали испуганный крик. — Чёрт возьми... — произнесла Гермиона, не в силах поверить, что кого-то это могло забавлять. — Скорее, вы все в лес, мы поможем министерским дежурным! — крикнул мистер Уизли, сталкивая ребят в одну кучу. Перси, стоящий рядом, после слов отца кинулся помогать какому-то сотруднику министерства. — Держитесь вместе, я приду, как только мы с этим разберёмся. — Давайте! — Фред потянул Рона за локоть, начав бежать, и все последовали их примеру. Гермиона пыталась вспомнить, насколько далеко был лес, но сейчас все фонари, ведущие к стадиону, погасли, толпа стала бешеной, пытаясь спастись от людей в масках, а выступающие корни под ногами как будто специально увеличились в размерах. Казалось, словно чёртов лес за несколько километров от них, хотя несколько часов назад она была уверена, что хватило бы и десяти минут ходьбы, чтобы добраться до него. Гермиона видела рыжую копну Джинни рядом, но мальчики затерялись где-то впереди, и только крик Гарри был более-менее различим. — Мы здесь, сейчас догоним! Продолжайте бежать! — крикнула Грейнджер, когда услышала своё имя и испугалась, что Поттер может оступиться, пытаясь высмотреть девочек в этой темноте. Джинни схватила её за руку, быстро уяснив, что в такой толпе затоптать кого-то или тем более рассоединить ничего не стоит. Гермиона готова была пульнуть заклинанием в каждого идиота, который оглядывался на охваченный огнём лагерь, вместо того чтобы перебирать ногами. Грейнджер почувствовала как минимум три удара локтем, когда услышала детский крик позади. Развернувшись, она увидела девочку лет шести, стоящую возле одного из кореньев и истошно плачущую. Несколько секунд девушка ждала, что кто-то к ней подойдёт, но люди были настолько охвачены ужасом, что едва ли слышали свои собственные крики. — Гермиона! — дёрнула её за руку Джинни. — Чёрт... — Она сжала зубы, смотря на ребёнка. Обернувшись, Грейнджер уловила взглядом макушку одного из близнецов. — Джинни, смотри! Там Фред или Джордж, беги быстрее, я сейчас! Она толкнула её вперед, удостоверившись, что Уизли заметила одного из своих братьев. Гермиона слышала, что девушка кричала ей что-то вслед, продолжая бежать, но Грейнджер уже сосредоточилась на своей цели. Это было опасно, но не существовало расклада, в котором она бросила бы ребёнка среди этого ада. — Эй, ты что, тихо. Где твои родители? Гермиона оттащила девочку с пути, боясь, что их просто затопчут, но это мало помогло. Ребенок что-то залепетал на языке, который тяжело было распознать в шуме, но ей удалось уловить французское наречие. — Чёрт! — уже в который раз воскликнула она, держа девочку за руку. — Сейчас мы доберёмся до безопасного места... — Гермиона продолжила говорить успокаивающие вещи плачущей девчушке, прекрасно понимая, что та не разбирает ни слова. Толчок едва ли не сбил её с ног. Женщина упала перед ними на колени, протягивая руки к ребёнку. Гермиона выставила палочку, поздно поняв, что та говорила на французском. Она подняла девочку на руки. Бросив взгляд на гриффиндорку, женщина умчалась, не сказав ни слова и прижав к себе малышку. Возобновив бег, Гермиона поняла, что эта часть леса была гораздо более богатой на мелкие препятствия под ногами в виде упавших веток, так что она дважды упала, оставив на ладонях порезы. Совсем рядом очередной тент взорвался огнем. Это было настолько близко, что девушке казалось, сейчас её щека воспламенится от жара. — Да что это такое! Ещё в маггловской школе Гермиона читала про чрезвычайные ситуации, в которых всевозможные книги призывали сохранять спокойствие и не поддаваться панике, но, кажется, их тоже изучала только она. Едва поднявшись на ноги, девушка ощутила такой сильный удар по спине, что закричала, хотя её крик утонул в очередном взрыве. Через секунду в неё прилетело заклинание, и конечности затвердели, будто затекли, словно она сидела в неподвижном состоянии несколько часов. — Смотри, хорошенькая. Грубый гогот бросил Гермиону в пот. Чьи-то руки вытащили из онемевших пальцев девушки палочку, а затем провели по лбу, отбрасывая волосы с лица. — Хватай её быстрее, да пойдём, говорю тебе, что здесь нет больше веселья, — откликнулся более тонкий голос. Гермиону дёрнули вверх и поставили на ноги. Видимо, заклинание было краткосрочное или волшебник не слишком талантлив, потому что уже через минуту руки Грейнджер стали приходить в норму. Она дёрнулась в попытке вырваться, но её тут же связали волшебные канаты, подстёгиваемые брошенным «Инкарцеро». Трое в масках и чёрных мантиях ржали, подвешивая людей в воздух, а один тащил какую-то девушку, которая без умолку плакала. Скосив глаза, Гермиона поняла, что где-то видела её раньше, и мгновение спустя Грейнджер повергло в ужас осознание, что это одна из работающих на базе отдыха — маггла. — Пусти меня! — рыкнула девушка, дергая руками и пытаясь ударить головой ведущего сзади, но затылок лишь обожгло болью — чёртова маска явно была из прочной кости. — Заткнись! Её толкнули, и маггла сбоку зашлась ещё одним приступом рыданий. Гермиона видела, что их вели к очередной палатке. Она подумала, что они хотят затолкать их в рандомный тент и потом поджечь, как делали это раньше, но какой в этом был смысл?***
Драко, прислонившись к дереву, беззаботно наблюдал, как Пожиратели подбросили в небо какого-то клокочущего проклятия мужика и перевернули вверх ногами. Малфой хохотнул, находя это забавным. Спустя какое-то количество времени ему осточертело подпирать ствол, и он обернулся на палатку чёрного цвета, заметив движение возле неё. Парень глянул на наручные часы, немного поправив маску на своем лице. Время заканчивать этот балаган. Отец велел проследить, и, судя по часам, они должны были убраться ещё двадцать минут назад, но всегда случаются заминки, когда Пожиратели входят в раж, питаясь страхом людей. Драко отвернул края палатки, взялся за свою маску, но его взгляд уткнулся в рыдающую девушку, которая что-то говорила о том, что она никому ничего не скажет, однако из-за истерики слов было практически не разобрать. — Наложи на неё Силенцио, у меня уже голова пухнет, — произнёс кто-то, сидевший на стуле и смотревший в окно на догорающие остатки лагеря. — Убери от меня свои поганые руки! Голос резкий, злой, надрывный. Драко узнал его. Несколько шагов влево, и он медленно убрал пальцы от нижнего края маски, оставляя её на лице. Вот же блять. — Да тихо, тихо ты. Какая строптивая. — Тот, кто навис над Грейнджер, отступил буквально на полшага и оскалился, посмотрев на Драко. — Люблю, когда сопротивляются. Малфой мог поклясться, что каждый раз, когда он видел Фенрира Сивого, тот становился ещё более уродливым, хотя, казалось, край есть у всего. Драко знал, что они понимали, кто перед ними даже в маске: у него была немного другая мантия, на которую указал Люциус, предупреждая всех о своей правой руке. — Сейчас мы повеселимся, — заржал один из Пожирателей, чей голос Драко не успел разобрать за подхватившимся хохотом. Он перевёл взгляд на Грейнджер, видя, как её выражение лица колеблется между отвращением и злостью, а после там промелькнула капля ужаса, когда Фенрир провел своим ногтем над коленом девушки. Она стояла в какой-то маггловской куртке, потасканных кроссовках и короткой черной ночнушке с кружевной отделкой, поэтому Сивый полностью игнорировал её приказы убрать руки. Драко немного склонил голову, осознавая, что под школьной юбкой у грязнокровки скрываются вполне себе хорошие ноги. А он в этом разбирался. Слизеринки любили каблук повыше, и Малфой знал, какие чудеса с ногами девчонок может творить платформа, но Грейнджер стояла на плоском ходу, прикованная к какой-то балке, и её фигура выглядела... сносно. В чем твоя проблема, Драко? Он отступил на шаг. — Не трогай меня! — закричала Грейнджер, когда Фенрир сделал попытку навалиться на неё. Одно дело было забавляться, смотря, как Пожиратели издеваются над магглами, которых всё равно потом найдут и подотрут память, и совсем другое, когда кто-то лапал на его глазах однокурсницу. Драко вот-вот могло вырвать. Где твои уёбки, грязнокровка, неужели кинули тебя здесь? Он вздохнул, прислонившись к стене. Грейнджер раздражала его, и она заслуживала вкусить хорошенькой порции страха. Драко даже немного удовлетворяли блики ужаса на её лице. Но то, что происходило сейчас... Это было слишком. Он не собирался тратить своё время за наблюдением такого. Драко свистнул, обращая на себя внимание, и кивнул головой в сторону другой комнаты, которых в небольшой на вид палатке было штук пять — выполненных в разных стилях и идеально декорированных. — Что здесь происходит? — спросил он, когда Сивый и ещё один оторвались от своих жертв и последовали за ним. Третий же остался приглядывать за девушками. Этот Пожиратель не выглядел слишком заинтересованным разворачивающейся ситуацией несколькими минутами ранее, но даже так Малфой не мог поручиться, что пока никого в комнате нет, его штаны всё ещё оставались на месте. Не то чтобы Драко это заботило. Ему просто было мерзко. — А что может происходить? — Эрбанс откинул с лица маску и довольно переглянулся с Сивым. — Мы развлекаемся. — Одной из них лет пятнадцать, — прервал его Драко. Это была ложь, но она сорвалась с губ парня легко, как всегда, когда ему нужно было на кого-то повлиять. — Я учусь с ней в Хогвартсе. — Да насрать, — махнул рукой Фенрир, косясь на дверь, явно считая секунды до того момента, когда разговор будет окончен. — Как её фамилия? Уверен, она не из чистокровных, так что я, можно сказать, сделаю ей честь, в своём роде. Они вновь зашлись хохотом, и Драко поднял край маски, выставляя напоказ лицо. — А мне насрать на ваши планы, — прервал их он, не повышая голос. — Мы здесь не за этим. — Тёмный Лорд... — Тёмный Лорд велел заявить о себе. Думаю, он точно не будет рад узнать, что вместо того, чтобы выполнять его поручение, вы занимаетесь своими... прихотями. Сивый скривился, сделав шаг вперед: — Ты смеешь мне приказывать? Фенрир никогда не питал теплых чувств к Малфоям, ему приходилось мириться со словами Люциуса, но тон его сына, который сочился превосходством, полностью выбивал его из колеи. — Я ещё не то посмею, Сивый, — спокойно ответил Драко, подходя ближе. Ему было противно оказываться под одной крышей с этим животным, но чёрта с два Малфой даст ему хотя бы намёк на то, что он его боится. Боковым зрением Драко заметил, что Сивый потянулся за палочкой, и не смог удержаться от смешка. — Ты действительно уверен, что хочешь потягаться со мной в битве? — фыркнул Малфой и в его эмоциях не было ни единой поддельной ноты. Всё лето он тренировался. Люциус будто помешался на обучении сына, так что сейчас слизеринец мог поклясться: палочка стала продолжением его указательного пальца. Также Фенрир был настолько бездарным в магии, что при должном старании оборотня смог бы одолеть любой заикающийся пуффендуец. Если бы Сивый не сгрыз его первым, разумеется. Эрбанс сглотнул, отступая назад. Драко был моложе всех их, каждого, но что-то он умел достаточно хорошо, чтобы плевать на это различие: убеждать в своей правоте, даже не повышая голос. Возможно, это был один из тех даров, которые передала ему мать. Она с такой ловкостью направляла людей, казалось, даже не прилагая усилий. Хотя в нём эта черта явно обросла жёсткостью и тщеславием. А может, дело в Люциусе, который был ближе всех к Волдеморту. — Делайте то, что вам велено, иначе у Тёмного Лорда будет причина, чтобы усомниться в вашей верности, которая должна стоять на первом месте, — отчеканил Драко, возвращая маску на место. В какой-то момент ему хотелось, чтобы Сивый воспротивился, возможно, даже стрельнул в него чем-то из незавидного списка заклинаний в его голове, чтобы Малфой мог снять напряжение. Грёбаные животные. Но они знали, что Драко не шутит. Он вообще редко шутил, когда угрожал. — Ну-ну-ну. — Когда тройка вернулась в зал, оставшийся там мужчина похлопал по щеке всё ещё рыдающую девушку, которая теперь делала это беззвучно. — Продолжите? — Он обернулся к вошедшим. — Их нужно отпустить, — пустым голосом выдал Эрбанс. — Что?! — парень, который до этого момента казался не шибко инициативным, возмутился уж слишком сильно. — Почему? — Потому что я так хочу, — не выдержал Драко, развернувшись к нему. Пожиратель не видел его лица, но точно знал, чей он сын, поэтому, скривив губы, поднял руки вверх. — Тогда и развязывай этих шлюх сам. Руки Малфоя тряслись от злости, и, когда он перевёл взгляд на Грейнджер, его мгновенно охватила ярость. Неужели эта тупая сука не могла убраться куда следует? Или, может, она получает от этого удовольствие? Драко дёрнул её с такой силой, что Грейнджер вскрикнула. На секунду ему показалось, что она узнала его, но вряд ли ей было дело до голоса кого-то в маске, пока Сивый похотливо оглядывал грудь девушки. Он схватил со стола её палочку, ручку которой он помнил с прошлого года, и толкнул Грейнджер вперёд, на выход из палатки.***
— Надеюсь, вы все сдохнете! — рыкнула Гермиона, почувствовав ещё один толчок в спину после того, как её нога запуталась в корне. В мыслях девушки до сих пор стояла картинка магглы, которая и вовсе не понимала, что происходит. Возможно, ей казалось, что она сходит с ума, видя, как искры вырываются из деревянных палочек в руках у людей вокруг. Это было просто... бесчеловечно. Тот, кто вёл Гермиону, на секунду коснулся её руки, и его кожа была холодной на ощупь, но он тут же прервал телесный контакт, отдёрнув руку. Это напомнило ей собственные рвотные позывы при ощущениях лап оборотня на своём теле. Мерлин, Гермионе хотелось содрать с себя кожу, чтобы избавиться от этой грязи, несмотря на то, что он ничего не успел. Они отошли уже достаточно далеко, и тёмная палатка едва виднелась за деревьями, когда она ощутила, как заклинание, выполненное явно не самым аккуратным способом, разрезало не только веревки на её руках, но и полоснуло по коже. Толчок — и Гермиона упала на землю. Палочка девушки свалилась прямо ей под ноги. Она сделала несколько неуклюжих движений, отползая назад от ботинок того, кто привел её сюда, и подняла голову, полностью теряя понимание мотивации этого человека. Он отпустил пленницу? Мантия на нём была такой широкой, что даже не позволяла увидеть габариты, а капюшон с маской полностью уничтожали любые попытки рассмотреть его лицо. Он задержал взгляд на ней ещё на мгновение прежде, чем взмахнуть своим древком и аппарировать. Гермиона сглотнула, замерев, будто не верила, что её действительно отпустили. Она думала о судьбе той девушки, но понимала, что вернуться в палатку одной было бы самоубийством. Нужно найти остальных. Вскочив на ноги, Грейнджер побежала вдоль лагеря, наплевав на ухабы, потому что после этой ночи пара ссадин вряд ли могли её напугать. — Гермиона! Она услышала зов и остановилась, посмотрев правее. — Рон! Гарри! Они стояли возле тлевших тентов, смотря по сторонам. Мальчики сорвались к ней, как только увидели её. — Чёрт возьми, слава богу, слава богу с тобой всё нормально! — Гарри сомкнул свои объятия вокруг неё. — Где ты была? Джинни прибежала и сказала, что... — Меня... Я думала, вас тоже схватили. — Она вдохнула после того, как друг её отпустил, и поняла, что адреналин всё ещё бушует в крови и не даёт как следует отдышаться. — Как понимать «тоже»?! — взревел Уизли. Они услышали какую-то возню в кустах, и втроём сделали шаг назад, направив туда палочки. Гермиона невольно заметила, что только у Гарри в руках не нашлось оружия. Друзья услышали, как грубый мужской голос воскликнул «Морсмордре», и посреди ночного неба появился уродливый череп с выползающей из него змеёй.