***
Практически все столы в «Трёх мётлах» были заняты, но друзьям повезло сесть за один из последних. Если бы они не успели, пришлось бы ютиться за столиком, который находился прямо под соломенными чудищами. Между прочим, солома оттуда так и норовила упасть в сливочное пиво. Присев, Гермиона оглянулась. Стайка слизеринцев сидела за самым большим столом, создавая шум. Малфой восседал между Блейзом и притихшей у его бока Паркинсон и лениво потягивал какой-то напиток, слушая друзей, даже не заметив прихода троицы и Джинни. Гермиона же... он был первым, на кого она обратила внимание. Малфой вдруг стал чем-то одухотворённым, живым, реально существующим. Перестал быть слизеринцем, очередной мантией с тёмно-зелёным подкладом, очередным злым языком. Теперь почему-то существовали слизеринцы и Малфой. Это превращало слюну Грейнджер в жидкую стекольную крошку, потому что когда она думала об этом, даже глотать становилось больно, не то что говорить. Он будто что-то сделал с ней. С той самой вечеринки, когда им пришлось... по-це-ло-вать друг друга. Давай же, Гермиона, произнеси это. Потому что даже мысленно она виртуозно убегала от тех воспоминаний, которые совершенно точно что-то изменили в ней. В плохом смысле. Будто они теперь заставляли девушку видеть Драко в толпе, замечать мелкие реакции, замирать, когда он прикасался, хотя ещё два месяца назад одна мысль о том, что Малфой уже второй раз за столь короткое время окажется в подозрительной от неё близости, была абсурдной. Вчера Гермиона бежала из кабинета так быстро, что остановилась перевести дух только лишь на третьем этаже, удостоверившись, что осталась одна. Она не бегала от людей и уж тем более не бегала от Малфоя. Девушка не боялась его, даже не опасалась. Он был просто учеником, просто парнем. Мысли о том, что хотя бы здесь она осталась верна себе, немного успокоили Гермиону. Всё было так, будто её организм, нервные окончания, которые реагировали на определённые действия и слова Малфоя, взбесились. Это стало похоже на симптомы подступающей болезни, когда ещё ничего не понятно, но ты вдруг начинаешь чувствовать себя иначе. Будто грёбаный Малфой был каким-то вирусом! Гермиона опять повернулась и увидела, как он легко раскинулся на стуле, дотронувшись до своих волос, и её воображение подбросило ей картинку, где Драко был в роли жуткого уродливого вируса-монстра из маггловской рекламы средства от кашля. Она засмеялась и ощутила, как напряжение её отпускает. К чёрту Малфоя. — Гермиона! — услышав приветливый голос Крама, девушка тут же встала, приобняв его. Это получилось так естественно, что даже не повлекло смущения, несмотря на офигевший взгляд Рона. — Привет, я рада, что ты здесь, — улыбнулась Грейнджер. — Хочешь присесть к нам? — вклинился Рон, а она даже не успела закончить свою реплику. — Я Рональд Уизли! Крам добродушно улыбнулся её другу в ответ и, пожав руку, присел, здороваясь со всеми остальными. Гарри как раз подоспел с напитками, и Виктор сказал, что ненавидит сливочное пиво, и заказал себе морс. — Как тебе у нас? — начала Джинни. — Очень уютно, — ответил Виктор. — Нет, правда сказать, у нас всё гораздо более... жёстко. В плане интерьера и правил. — О, я много слышала о вашем директоре, — Гермиона сделала глоток, смотря на Крама. Они сидели рядом, и его колено касалось её, а он вовсе не пытался отодвинуться, хотя места у прохода было впрок. — Кажется, Каркаров с тебя пылинки сдувает, — усмехнулся Поттер. Если бы это сказал кто-то другой, можно было бы подумать, что Гарри завуалированно поиздевался или посмеялся, но его голос звучал по-доброму, и становилось ясно, что парень не имел в виду ничего дурного. — Он вроде как гордится тем, что я учусь именно в Дурмстранге, — пожал плечами Виктор и слегка нахмурился. Гермиона давно заметила, что когда речь заходила о способностях болгарина или же о директоре их школы, Крам тут же смущался или уходил в себя. Со временем друзья расслабились и поняли, что новый человек в компании всего лишь парень. Они даже начали подкалывать его по поводу произношения парочки английских слов, которые давались Виктору с трудом. На какой-то момент Гермиона даже забыла о том, что Гарри и Рон не разговаривают, а просто наслаждалась обществом, впервые за последние месяцы проводя выходной как нормальный человек.***
— Я тебе говорила, — произнесла Паркинсон, заметив взгляд Драко, — он на неё запал. Грейнджер внеслась в заведение со своей шайкой подобно тайфуну. Малфою пришлось сжать край стола, чтобы не повернуться на её заливистый смех, вызванный какой-то очередной ублюдской шуткой Поттера или нищего. Драко глотнул кофе, внутренне поёживаясь. Теперь слизеринец всё же глянул в ту сторону, где их компания сидела в обществе Крама, который уж явно был более разговорчив, чем обычно, видимо, из-за того, что сидел возле грязнокровки. Болгарин невзначай поправил один локон, выбившийся из пучка Грейнджер, и она смущённо покраснела. Мерзость. Слизеринец опустил взгляд ниже, обратив внимание на её джинсы. Те самые джинсы, что были на ней вчера. — Ты уже придумал расправу над ней? — не унималась Пэнси. — Я не думаю о ней, Паркинсон, — огрызнулся слизеринец, переводя взгляд на друзей. — Кто ещё заметил закономерность, что чем лучше погода, тем сквернее настроение Малфоя? — улыбнулся Тео. — Здесь просто кофе гадкий, — оправдался Драко. — Будете? — Забини потряс перед друзьями хорошо узнаваемой металлической коробкой, в которой находились одни из лучших сигарет в Англии. — Пойдёмте, я устал тут сидеть как первокурсник. Они вышли на улицу, и Драко физически стало легче дышать. Он мог поспорить, что сегодня один из последних тёплых дней в этом году. Слизеринец закурил, опираясь затылком о каменную стену какого-то кафе, которое стояло в теневой стороне. — Ты уже думал по поводу задания? — раздался вопрос Крэбба, когда он подкуривал Милисенте. — Что по поводу него думать? — фыркнул Драко. — Ну, я имел в виду, как считаешь, что там может быть? Блейз обменялся с Малфоем взглядами, потому что только сегодня ночью Драко его разбудил, вытащив в полностью мёртвую гостиную: — Это драконы, — утвердительно сказал он заспанному мулату, у которого на голове было невесть что. — Чего, блять? — Забини протёр глаза, простонав, и зажёг свечку, чтобы немного развеять полумрак, создаваемый догорающим камином. — Задание. Драконы, — нетерпеливо пояснил Драко. Блейзу потребовалась пара секунд на перезагрузку мозга и осознание сказанного. — Шутишь, — покачал головой он. — Это логичнее всего, — покачал головой Малфой, говоря шепотом, и развернул уже затасканный клочок письма, который успел вытащить из школьного пиджака, прежде чем начал тормошить друга, вырывая того из дрёмы. — Я вчера весь вечер сидел и думал, что мог иметь в виду Люциус, и в голове вертелись разные варианты созвездий. Я полагал, может, это будет интеллектуальный конкурс, и придётся разгадывать какую-то карту и всё остальное, но это шло в разрез со словами Бэгмена, который говорил, что первое испытание проверит нас на стрессовые условия. — Чёрт, — сглотнул Блейз. — Короче, суть была не в происхождении моего имени, а в том, что оно конкретно означает. Созвездие дракона, — заключил Драко. — Нам нужно будет сразиться с драконами или что-то вроде того. — Салазар, это пришло тебе в голову во сне? — недоумевал итальянец, посмотрев через плечо и параноидально проверив, нет ли кого, кто бы их подслушивал, хотя после пятничных посиделок никто в здравом уме не будет бодрствовать в четыре утра. Казалось, наступи война, слизеринцы даже не начнут ворочаться. — Думаю, я бы пришел к этому раньше, если бы не... отвлекающие факторы, — Драко сжал губы и прервал любые мысли в этом русле в своей голове. — Почти гениально просто. — Просто? — вытаращился на него Забини. — Ты больной. Как можно совладать с драконом? Нет, серьёзно, я всё ещё хочу, чтоб это было составление астрономической карты. Малфой перевёл взгляд на оранжевые угольки в камине. — Не знаю, — пожал плечами он, — но это гораздо проще делать, когда знаешь, с чем столкнёшься. Порыв прохладного ветра, который всё же напоминал о том, что на улице ноябрь, выдернул Драко из воспоминаний. — Уверен, что бы там ни было, Драко с этим справится, — завернул тему Забини и начал спрашивать всех об оценках у Снейпа, который в последнюю самостоятельную просто рассвирепел и «П» получили всего пара человек, даже со Слизерина, так что люди охотно втянулись в обмен недовольствами. Колокольчик над «Тремя мётлами» звякнул, и Малфой перевёл глаза туда, выдыхая дым с вишнёвым привкусом. — Просто гляньте, — процедила Милисента, смотря на дорогу, — поверить не могу, что грязнокровка отхватила себе Крама. Они шли вдоль магазинчиков Хогсмида вдвоём, но Грейнджер всё так же активно жестикулировала, веселясь, будто он рассказывал ей чёртову Историю Хогвартса наизусть, и она аж светилась удовлетворением. Девушка вздрогнула от холодного ветра, и Виктор остановился, чтобы отдать ей свою куртку. На это реально было тошно смотреть. Драко отвернулся, затушил бычок и выбросил его в урну. Грейнджер не стоит даже того, чтобы смотреть на неё.***
Гермиона засмеялась и провела языком по губам, слизывая с них крем. — Точно не будешь? — спросила она, указывая на десерт, которого в тарелке осталось совсем чуть-чуть. — Точно, — покивал Виктор, улыбаясь. — Ненавижу сладкое. — Это должно быть противозаконно, — возмутилась Гермиона, запивая десерт чаем. Они сидели в небольшой тихой кафешке почти на отшибе деревни. Это место было идеальным вариантом, потому что в «Трёх мётлах» Гермионе казалось, что она может упасть и развеяться кучей пепла от десятков испепеляющих взглядов. — Расскажи мне больше о своей жизни, — попросила девушка, складывая руки на столе, когда официант забрал пустое блюдце. — Друзья? Девушки? — В моём окружении много знакомых, я неплохо общаюсь с однокурсниками, но не могу сказать, что у меня есть очень близкие друзья, — нахмурился Виктор, смотря на солонку. — Что же по поводу девушек, я был в отношениях, но мы расстались около пяти месяцев назад, так что... — О... — Гермиона не знала, стоит ли ей сказать «мне жаль» или это будет выглядеть глупо, так что девушка просто сделала глоток чая. — Что насчёт тебя? — Крам сразу повеселел. Создавалось чувство, что ему гораздо приятнее говорить о ней, чем о себе. — Ну, моя жизнь... — Грейнджер замялась. Любой, кто видел её со стороны, мог бы сказать, что жизнь гриффиндорки — это полнейшая неразбериха. Иногда ей тоже так казалось. Все эти события, связанные с их троицей, порой были просто безумными, но в то же время Гермиона всегда чувствовала, что она — самая обычная. — ...бывает разной, — наконец сказала девушка. — Но чаще всего это уроки, друзья и капелька приключений. — Вы близко общаетесь с Гарри и Роном, — заметил Виктор. — Да, они... самые лучшие люди, которых я знаю, — выдохнула Грейнджер, едва не растрогавшись, — и так много значат для меня. — Когда я только приехал, мне показалось, что ты встречаешься с кем-то из них, — сказал Крам, любезно наливая ей ещё чая из чайничка. — М-м, с кем? — уставилась на него Гермиона, а спустя секунду, когда смысл сказанного до неё дошел, рассмеялась. — О, Мерлин, нет! — она замахала руками. Даже мысль о том, чтобы начать встречаться с Гарри или Роном была смехотворной. Это словно завести отношения с собственными братьями. — Мы с ними только друзья. — Ну, должен сказать, я рад это слышать. С Виктором было просто. Он, на удивление, совершенно не страдал звёздной болезнью или чрезмерным пижонством. Крам обожал слушать о Гермионе, даже о каких-то самых маленьких её увлечениях, всегда спрашивал разрешения, чтобы что-то сделать и не доставить ей дискомфорт. Подобное поведение было настоящей находкой, как любила говорить мама гриффиндорки. Виктор обладал не среднестатистической внешностью, и такие парни обычно бывали полными придурками. Это что-то вроде святого правила: красивая внешность — идиотский характер. Как Малфой. Но Виктор не был таким. В конце дня, когда они шли обратно в Хогвартс, ежась от холодного ветра, Гермиона искренне надеялась, что тепло, которым её укутало общество болгарина, развеется ещё не скоро.***
— Ауч, Рон, Господи, можно аккуратнее? — шикнула на друга Гермиона, когда он второй раз за пару минут умудрился наступить ей на ногу. На улице смеркалось, и стоял неприятный влажный туман, делающий волосы Грейнджер безумными. Идея Уизли потащить её куда-то в сторону Запретного леса окольными путями, чтобы их никто не видел, не придавала радости этому дню, особенно учитывая, что из-за плохой видимости идти им приходилось практически наугад. — Прости, — извинился Рон, даже не смотря в сторону подруги. — Ты мне можешь, наконец, сказать, куда мы крадемся уже полчаса? — Гермиону раздражало то, что он даже не попросил надеть её более удобную обувь, и девушке приходилось отдирать шишки от каблуков на ходу. — Тихо ты, сейчас увидишь. Должно быть где-то здесь... Рон взял её под локоть и потащил куда-то вправо, и уже через пару десятков метров они услышали шум. Гермиона нахмурилась, прислушиваясь к скрежету металла и громким ударам, словно что-то выгружали. — Что?.. — начала она, но Рон дёрнул её за куст, заставив прижать голову и посмотреть в прозор между листьями, и девушка заметила знакомую ярко-рыжую шевелюру с хвостиком. — Это Чарли? — Ага, — ответил Уизли, следя за огромными контейнерами. — Что он здесь делает? — Давай, только не снимай с них заклинание, пока полностью не закуём в цепи! Быстрее! — голос какого-то мужчины раздался слева, и Чарли кивнул ему, отдавая приказы остальным людям. Контейнер открылся, и на секунду Гермионе показалось, что началось не меньше чем локальное землетрясение, так как что-то увесистое упало на грунт, заставив её подскочить. Когда три человека в специальной форме отошли, девушка медленно распахнула глаза от ужаса, увидев чешуйчатый хвост. — Мерлин, это дракон! — произнесла она громким шёпотом, и друзьям повезло, что на поляне стоял шум. Её голос, звучавший не так далеко от места событий, потерялся в этих звуках. — Нет, драконы! Четыре контейнера стояли на повозках, и в одном из них уже осуществлялось какое-то движение, начинавшее раскачивать клетку. — Ах, чтоб её, эта венгерская хвосторога — настоящий ад, — выругался Чарли. — Эй, парни, идите сюда, нужно усмирить мятежницу! Понимание происходящего доходило до Гермионы туго, потому что все рецепторы мозга были увлечены визуальной составляющей. Девушка никогда не видела драконов вживую, да ещё и так близко. Плевать, что это был всего лишь хвост, он наводил достаточный ужас. — Это же... это... — Гермиона повернулась к другу, тыкая большим пальцем в сторону повозок и безмолвно умоляя его, чтобы тот опроверг её догадки. — Да, первое задание, — кивнул Рон. — Я узнал от Чарли. — Нет! — возмутилась девушка, и Уизли шикнул на неё. — Быть того не... Нет, это немыслимо! Им нужно будет сражаться с драконом? Они в своём уме?! — Не спрашивай так, словно я придумал эти задания, — возмутился друг. — Думаю, будут какие-то меры предосторожности... но, в общем, да, это оно. — Я поверить не могу, — простонала Гермиона, закрывая ладонями лицо. — Им всего семнадцать. Для работы с драконами нужна подготовка гораздо более... — и здесь в её разум будто попала живая вода, омывая мысли от шока. — А зачем ты мне это показываешь, Рональд? — девушка прищурила глаза, зная ответ. — Я подумал, что тебе это может быть интересно, ну, знаешь, не в книгах почитать, а вот так... посмотреть. Ты могла бы узнать что-то... — запинался он, пытаясь выглядеть непринуждённо. — Не могу поверить, что ты пытаешься сделать из меня дурочку, — Гермиона оборвала неубедительную речь друга. — Почему ты сам не можешь ему сказать? — Не стану я ничего говорить! — тут же заупрямился Уизли. — И вообще, это против правил, помнишь? — произнёс парень так, будто достал из рукава козырь. — Мы... не можем не сказать ему, Рон, — надавила Грейнджер, растерявшись всего на миг. — Слушай, делай с этой информацией что угодно, а мне нужно на встречу. Он взял её за руку и потащил назад. Слава Мерлину, на замок уже опустилась темнота, так что им пришлось выходить с поляны не такими глухими тропами. — Какую это встречу? — подняла бровь Гермиона, всё ещё обдумывая информацию. — Мы договорились встретиться с Лавандой. — Браун? — вытаращила глаза Грейнджер. Рону не предоставилась возможность ответить, потому что она толкнула его к дереву так резко, что у бедняги выбило весь дух. Буквально в пяти метрах от них ковылял Хагрид с мадам Максим, держа в руке фонарь. Рон и Гермиона услышали отрывок разговора парочки, когда они проходили мимо. — Куда вы меня ведете, 'Агрид? — игриво поинтересовалась его спутница. — Вам понравится, — убедительно произнёс он, — не сомневайтесь. Но о том, что увидите, — молчок. Вам ещё рано об этом знать... С ростом и размахом шага пара оказалась вне поля слышимости до того, как мадам Максим успела что-то ответить. — Хагрид собирается показать ей драконов? — шёпотом спросила Гермиона очевидное. — Он запал на неё, — хохотнул Уизли. — Помнишь тот жуткий гель у него на волосах и пиджак в цветочек? Я думал, у меня вылезет грыжа от сдерживаемого смеха. — Она всё растреплет Делакур, — покачала головой Гермиона, спасаясь от ветки, что почти ударила её по щеке. Ребята выбрались из леса, решив, что будет безопаснее пойти не напрямую, а по периметру замка, чтобы в любой момент можно было придумать другое место, из которого они, якобы, возвращались. Стоило им отряхнуть ноги от засохших колючек, как Рон толкнул Грейнджер в бок и кивнул головой в сторону, отвлекая её от собственной обуви. — Гляди. Повернувшись, она задержала дыхание, хотя мужчина находился слишком далеко, чтобы их заметить, и явно был увлечён совсем другим: наблюдением за кем-то; да и одежда у друзей была тёмной, чтобы выделяться в осенней ночи. — Каркаров, — утвердительно произнесла гриффиндорка. Он просочился между ветками, ступая точно по тем же шагам, которые оставили Хагрид с мадам Максим, и скоро исчез из виду. — Вот тебе и секретность! — хлопнула руками Гермиона. — Они всё выдадут своим ученикам, как пить дать! Рон неловко пожал плечами, якобы говоря: «ну, а что поделать?», но она не была уверена, что они имеют право возмущаться, так как сами раньше времени увидели то, что было заготовлено для первого испытания. Друзья вернулись в Хогвартс в тишине. Рон, очистив заклинанием одежду от земли, практически сразу же ушёл в противоположную от гостиной сторону, попрощавшись. Гермиона вздохнула, смотря на часы. До отбоя оставалось немного времени. Произнеся пароль, она зашла в гостиную и, к собственному облегчению, заметила там сидящего за их столиком Гарри. На креслах в уголке сидели всего лишь несколько человек, которые явно были заняты домашним заданием. — О, я думал, куда ты поде... — Гарри, бери свой плащ-невидимку, мне нужно тебе кое-что показать, — оборвала его Гермиона, приступив сразу к делу. Брови друга взметнулись вверх, прячась под угольными волосами. — Что?.. — Поттер положил книжку на стол, настораживаясь. — Быстрее, Гарри, — поторопила его Грейнджер, оборачиваясь на сидящих в гостиной. — И да, надень кроссовки.***
Гермионе казалось, что это какое-то сумасшествие. Безумие без каких-либо примесей. Грёбаный психоз. Девушка закрыла глаза, откладывая газету. Вот серьёзно, очень редко бывало, что она так отчаянно желала задушить какого-то человека, даже не моргнув глазом. Такое почти никогда не случалось с ней, но, видел Мерлин, Скитер — создание без души, оттого человеком её назвать было никак нельзя. Это всё смахивало на какую-то шутку, потому что во вселенной не существовало сценария, где ей бы посвятили чуть ли не целый разворот статьи о Турнире, когда она даже не являлась чемпионом! «В Хогвартсе Гарри Поттер встретил свою любовь. Его близкий друг Колин Криви говорит, что он всюду появляется в обществе Гермионы Грейнджер, сногсшибательной красавицы-магглы, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы». Чёртова Скитер не погнушалась добавить к этому «потрясающему» комментарию ещё пару-тройку абзацев о том, что «кажется, мисс Грейнджер всё ещё находится на стадии выбора, ведь в прошлые выходные её видели в обществе Виктора Крама. Они, не стесняясь, выражали свои чувства и вели себя крайне неоднозначно». По словам этой репортерши, Гермиона чуть ли не с половиной парней в Хогвартсе успела пообжиматься, и это только на прошлых выходных! Гарри, Крам, как ещё Рона и Невилла сюда не приплели! Вдобавок ко всему на странице красовалась их с Виктором фотография, снятая исподтишка, когда они сидели в кафе. Гермиона была практически уверена, что это незаконно на очень многих уровнях. Глоток крепкого чая помог ей взять себя в руки. Тем более, что когда она прошлась глазами по тому, что Скитер написала про Гарри... проблемы гриффиндорки просто блекли. Строчки, как он рыдает по ночам по своим родителям, не шли ни в какое сравнение с её любовными похождениями. — Просто не обращай внимания, — произнесла Гермиона, идя рядом с Гарри, когда несколько парней из Когтеврана проводили его насмешливым взглядом. Но даже говорить об этом было трудно, потому что сегодня у них было две пары со слизеринцами: один из тех дней, которые ненавидел Рон. Оставалось только догадываться, что они там устроят. Гермиона не ошиблась, потому что стоило им зайти в класс, как послышался колкий голос Малфоя: — Поттер, ты как? Платочек не подать, а то не ровен час разрыдаешься и зальёшь нам все подземелья! Слизеринцы тут же зашлись смехом, добавляя к этой непутёвой шутке отдельные комментарии. Гермиона повернулась, смотря, как Малфой за последней партой откинулся на спинку стула, веселясь. Рядом с ним почему-то сидел Гойл, а не Паркинсон. Странное замечание, которое почему-то отметило сознание гриффиндорки. Гермиона отмахнулась от этого, злобно прищурив глаза. — Ой, Малфой, заткнись уже, — она старалась звучать пренебрежительно, но голос слишком дрожал от эмоций. Гермиона попыталась вспомнить, что в статье было о Драко. Скитер описала его личную жизнь, о том, что его сердце свободно и всё в таком духе. Не было особо видно, чтобы он страдал по этому поводу. Кажется, такие люди и вовсе не способны на страдания. Это ведь нужно что-то чувствовать. — А ты его персональный адвокат или что? — спросил Малфой, не давая девушке возможности отвести от себя взгляд. — Берёшь плату натурой? Тогда какие же услуги предоставляются Краму? — Гермиона, перестань, ты сама говорила... — одёрнул её Гарри, напоминая о собственных же словах. Да, держаться и не обращать внимания. Но каким-то образом, когда дело доходило до этого человека, все нервы девушки превращались в клубок из оголённых проводов. — Да-да, «красавица-маггла», — перекривила Паркинсон фразу из статьи. — Где они там красавицу нашли? Девочки злорадно захихикали, но Гермиона только скривилась в ответ, садясь на своё место. — В чём дело, Грейнджер? — она вновь услышала тот самый голос. — Язык проглотила? Или тебе так сильно нравится пререкаться только со мной? Рот гриффиндорки открылся от возмущения, шока и... испуга? Такая эмоция казалась совсем чужеродной в этом коктейле, но почему-то была очень... к месту. Малфой будто забрался внутрь головы Гермионы, ведь его предположение оказалось правдивым. Так резко она реагировала только на его издевки, хотя они не являлись уникальными. — Нет ничего в этом мире, в чём ты был задействован и что бы мне понравилось, — отчеканила девушка ледяным голосом, смотря прямо в серые глаза, и... вот оно. Протяжное «о-о-о» от слизеринцев, которые чувствовали ссору своим специальным нюхом стервятников, потерялось, потому что Гермиона точно заметила осознание в его взгляде. Он понял намёк, и на секунду эта смелость разлилась в ней триумфом. — А мне казалось, что ты прямо-таки ищешь повод, чтоб сцепиться со мной. Гриффиндорка чувствовала, как балансировала на леске над пропастью. Один шаг, и она сорвётся вниз. Звонок ещё не прозвенел, но Снейп уже явился в кабинет, шагая к своему столу и боковым зрением наблюдая за перебранкой, такой насыщенной, что участники даже не заметили присутствия учителя. — Осторожно, Малфой, вдруг ты её следующая жертва, — захохотал Винсент. — Крэбб, а ты разве умеешь читать? — наигранно удивлённо спросил Гарри. — Или тебе кто-то пересказал краткое содержание статьи, чтоб ты смог выжать из себя подобие мнения? — Они не стоят даже твоих реплик, — высокомерно заявила Гермиона, подняв голову. Вот так. — По поводу кто чего стоит я бы молчал, Грейнджер. Надеюсь, ты не продешевила, хотя не знал, что Крам ценитель барахолок, — усмехнулся Малфой, всё ещё не сводя с неё глаз. — Почему бы тебе... — она не успела успокоить Гарри, когда тот, судя по голосу, вышел из себя, и их прервал Снейп. — Поттер, Грейнджер, я вам не мешаю? — рявкнул он, испепеляя взглядом гриффиндорцев, и они тут же повернулись к учителю лицом. — Если вы не можете оторваться от мистера Малфоя и мистера Гойла, наверное, следует вас сделать немного ближе, чтоб не отвлекались от моего предмета? — Нет, профессор, мы... — Гермиона открыла рот, пытаясь сгладить ситуацию, но, очевидно, было уже поздно. — Давайте я буду здесь решать, не возражаете, мисс Грейнджер? — Снейп немного склонился над партой, натурально придавливая их словами. — Вы, мистер Поттер, сядете с мистером Гойлом, а вы, мисс Грейнджер, займёте место рядом с мистером Малфоем. Гермиона уставилась на преподавателя с таким ошарашенным видом, будто он только что признался ей в любви. Это не могло происходить. — Профессор... — голос Малфоя, полный чего-то ужасного, но прикрытый чем-то холодным, раздался у неё в ушах как-то отдалённо, потому что она всё ещё не могла поверить, что Снейп не просто шутит. — Я сказал: живо! — гаркнул профессор, и Гермиона услышала, как Гарри швырнул в рюкзак ингредиенты для зелья, дрожа от ярости, и потащился в третий ряд, куда пересел Гойл. — Грейнджер, вам нужно особое приглашение? Девушка осознала, что всё ещё сидела на месте, даже не шелохнувшись, наверно, даже не моргая. Голос профессора, который сменился на еле слышный шёпот, говорил о том, что тот едва держал себя в руках, и это вывело её из оцепенения. — И-извините... — пролепетала Гермиона, одной рукой вешая сумку себе на плечо, а второй собирая пергаменты. Под взглядами всего класса она прошла за последнюю парту в соседнем ряду. Нынешний год был божьим наказанием, теперь гриффиндорка точно удостоверилась в этом. Опустив свои вещи на парту, она села и поняла, что Малфой не произнёс ни слова. Но короткий оценивающий взгляд, такой быстрый, что ей пришлось восстанавливать увиденное в уме, показал, что его скулы сильно напряжены: не ровен час клацнут, разломившись. Малфой был в ярости. Сам виноват! Он начал эту чушь! Рассуждения были логичными, но не помогали от слова «совсем». Отодвинувшись от него так далеко, насколько это оказалось возможно, девушка схватила перо, переписывая то, что успела пропустить во время смены рабочего места. Одна её нога вовсе свисала со стула, но лучше так, чем оказаться в одном поле действий с этим человеком. Однако они всё равно были слишком близко. Она чувствовала, что к его обычному запаху добавился аромат то ли бальзама после бритья, то ли одеколона. Гермионе тут же захотелось отодвинуться ещё дальше, но было некуда. Если она могла чувствовать, как он пахнет, значит, они до сих пор недостаточно далеко друг от друга. Рука Малфоя была напряжённой, почерк отрывистым и резким. Он словно выводил злость в каждое слово. Снейп что-то бубнил об Умиротворяющем бальзаме, и Гермионе следовало бы слушать внимательнее, потому что она читала достаточно об этом зелье, чтобы знать, как оно может повлиять на человека, если сварить его неправильно. Но девушка могла поклясться, что воздух между ними можно разрезать даже самым тупым ножом: настолько он был густой и осязаемый. Ей на полном серьёзе стало тяжело вдыхать его в легкие. — Ты, блять, можешь не создавать этот скрежет своим пером? — спросил Малфой, не разжимая губ. — Я... Хватит разговаривать со мной подобным образом, — ощетинилась Гермиона, собравшись. — Это из-за тебя мы здесь оказались. — А не из-за твоего рта, который не может вовремя закрыться? — огрызнулся слизеринец. — Я вижу, некоторым студентам просто необходима добрая порция умиротворяющего бальзама, чтоб они уже наконец утихомирились, — произнёс Снейп, смотря на Драко и Гермиону, и они тут же уставились в свои пергаменты. Грейнджер была готова сказать спасибо всем, кто приложил руку к программе этого урока. За приготовлением зелья нужно контактировать куда меньше, чем если бы они просто сидели за одной партой. Так что остальную часть урока гриффиндорка сосредоточенно добывала сироп из чемерицы, размешивая варево. Она слышала слабую ругань от парты Гарри с Гойлом, но внутренне просила друга успокоиться. Это было чудом, что Снейп не снял баллы с Гриффиндора, а ограничился лишь тем, что посадил их со злейшими врагами, видимо, совершенно забыв о баллах от счастья. Каждый раз декан Слизерина разрывался между желанием насолить гриффиндорцам и не доставить лишних проблем слизеринцам и, видно, в этот раз ненависть к львиному факультету одержала победу. Когда прозвенел звонок и её подписанная склянка стояла на столе у профессора, Гермиона едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Ученики встали со своих мест, надеясь поскорее убраться из класса восвояси. — Не так быстро, — спокойно произнёс Снейп, и все удручённо сели на места. Малфой цокнул языком так громко, что точно было слышно даже на Астрономической башне. — Домашнее задание: приготовить зелье, которое будет состоять из того же главного ингредиента, из которого состоит Умиротворяющий бальзам. Гермиона нахмурилась, но потом складки на её лбу расправились: зелий, в составе которых фигурировал бы лунный камень, было предостаточно, и не все они были сложными. От пары парт в гриффиндорской части зала послышались удручённые вздохи: не так часто Снейп задавал практическое домашнее задание, но уж если задавал, то по поводу него сдирал потом три шкуры. В любом случае, большинство студентов устало кивнули и уже начали подниматься, когда он продолжил: — Это не всё. Данное задание вы будете делать в парах. С теми, с кем разделяете парту. — Что? — Гермиона услышала несдержанный вопрос Гарри и прикрыла веки, ожидая скандала. — Что слышали, мистер Поттер. А чтоб закрепить эффект, полагаю, будет не лишним оставить вас в таком расположении до конца года, — она чувствовала, что Снейп буквально смаковал каждое слово, словно те были рождественскими палочками из лакрицы. — Теперь можете идти. Малфой вылетел, как ошпаренный, когда Гойл обменивался мнением по поводу нововведения насчёт рассадки, которое балансировало на грани цензурной речи. Это. Просто. Катастрофа. Казалось, что большей разрухи, чем начало этого дня, просто быть не может, но вот они на середине — и это полный провал. Гермиона собрала свои вещи и вышла из класса, физически ощущая сочувствующий взгляд Рона, который окутывал, как одеяло, вот только едва ли это могло помочь. — Не нужно было пререкаться со змеями, — вздохнул он. — Кто бы говорил! — шумно выдохнула девушка, поднимаясь наверх. — Ты едва не опоздал, а если бы застал начало перепалки, то сомневаюсь, что молчал бы. — Мне жаль, — слова друга были полны искренности и тепла, и его голос настолько сильно отличался от того, с кем она сидела последние полтора часа, что гриффиндорка не смогла сдержать улыбку. — Спасибо, Рон. Я переживу. Они пришли на Трансфигурацию, а Гарри всё ещё находился в состоянии бешенства. В этом нашлись и свои плюсы: он больше не был подавлен с момента, когда зелёные глаза встретились со строчками, которые выплевала Скитер. — Эй, не психуй, — спокойно проговорила Гермиона. Гарри сел рядом с Невиллом, потому что на этом уроке Грейнджер делила парту с Роном. — Поверить не могу: до конца года терпеть этого придурка! — воскликнул Поттер, и Долгопупс только сочувствующе вздохнул. — Ещё и совместное задание! Он же тупой, как пробка. Малфой хотя бы... — Ну, если ты думаешь, что я собираюсь работать с Малфоем в паре, то ты ошибаешься. Мне точно так же предстоит всё сделать самой, — резко оборвала друга Гермиона. — Да, я... прости, — Гарри потёр лицо ладонями. — Просто с каждым днём дела словно специально становятся всё хуже. С этим поспорить она не могла. Макгонагалл начала урок без лишних предисловий, поэтому Грейнджер имела возможность отвлечься от собственных мыслей. Во второй части лекции профессор снабдила каждого ученика небольшим котлом. — Ваша задача — попробовать трансфигурировать котёл в кошку и обратно, — произнесла женщина, поправляя очки. — Будет невероятной удачей сделать это сегодня, но пока смысл в том, чтоб вы попробовали. Так быстрее поймёте механику действия. Гермиона решительно взяла в руки палочку, несколько раз проговаривая заклинание в уме, сверяясь с учебником. Во время практических заданий в классе всегда наступал своего рода балаган, что, как ни странно, помогало ей расслабиться. Атмосфера уж слишком отличалась от той, что царила на Зельях — немой и гнетущей. Макгонагалл ходила по классу, задавая некоторые вопросы по лекции, которые были связаны с ошибками учеников, и направляла их. — Фелифорс! — произнесла Гермиона, но её котел лишь покрылся тонким слоем шерсти. Она нахмурилась и склонилась над книгой, чтобы найти промахи в своей технике до того, как подойдёт профессор. — Вот, мистер Малфой, скажите мне, почему ваш котел должен превратиться в кошку? — вздохнула женщина. Грейнджер закатила глаза, подсознательно раздражаясь только от звука его имени, предполагая, что вместо упорства и работы над предметом, он явно страдал какой-то чушью, типа разжигания очередного конфликта. — Потому что я так хочу, — просто ответил Драко. Это было похоже на тот эффект, который описывают книги по психологии, что гриффиндорка читала летом от скуки. Человек переживает какую-то крупную психологическую травму, и сознание блокирует информацию, но потом, когда он становится достаточно сильным, чтобы пережить это, оно срывает ширму. Произошло нечто похожее, только вот у Гермионы не было травмы. Просто пазл, который сложился. Песня, которую ты не мог вспомнить, натужно пытаясь несколько дней, резко пришла к тебе, когда ты занимался чем-то абсолютно отвлечённым, уже сто лет не думая об этом. Щёлк, и вот оно. Гермиона развернулась так резко, что Невилл едва успел забрать свою чернильницу, чтобы волосы девушки в ней не искупались. Но ей было плевать. Макгонагалл что-то говорила о том, что котел превратится в кошку лишь тогда, когда образ в голове волшебника будет чётким и резким, а светские беседы с мистером Забини этому не способствуют, но её слова развеивались в сознании гриффиндорки. Потому что я так хочу. Она уже слышала эту фразу. Этим тоном. Этим голосом. Возможно, спроси у неё тогда, Гермиона бы не сказала, но бывают моменты, когда ты становишься уверен на сто процентов, потому что твой мозг превращается в плёнку, которая отматывает и отматывает то мгновение, и ты вслушиваешься в каждую ноту проговариваемого предложения. Потому что я так хочу. Макгонагалл ушла к другим ученикам, предоставив парочку слизеринцев самим себе. Уже через минуту Забини веселился, что-то рассказывая лучшему другу. Его настроение, по всей видимости, тоже пошло вверх, когда глаза мулата остановились на ней. Он поднял брови и толкнул Малфоя, кивая в сторону Грейнджер. Драко повернулся, и буквально на долю мгновения ей показалось, что она увидела удивление в его глазах, но потом он скривился, огородившись. Рост, размах плеч... Единственное, что можно было понять, потому что мантия обрамляла именно плечи, голос. Боже правый. Это реально был он. Гермиона сглотнула и медленно отвернулась от слизеринцев, смотря в точку перед собой. Годрик. Тот человек был Малфоем. — Гермиона? — Гарри коснулся её плеча, явно заметив этот странный эпизод. — Я... ничего, — отмахнулась девушка и взялась за палочку, как за спасательный круг, потому что все знали — когда она практикует магию, к ней лучше не лезть. Но всё, что крутилось в голове гриффиндорки — это мысли о том, что тем, кто освободил её из той палатки, был Малфой. Чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась в своей правоте. Почему он это сделал? Зачем? Что он там делал вообще? Вопросов было столько, что они создавали в её голове ещё один маленький Большой зал с сотней студентов, пытающихся перекричать друг друга. Очевидно, в этом замешан его отец. Но... зачем Малфой отпустил её? Гермиона глянула на него ещё раз, но, увидев, что котел парня обзавёлся пушистым хвостом, тут же отвернулась, чтобы не привлекать внимание Гарри. Девушка понятия не имела, что делать с этой информацией. Малфой словно задался целью разрушить абсолютно всё, что она о нём знала раньше, и преуспевал в этом. — Мисс Грейнджер? — Гермиона подскочила и поймала крайне удивлённый взгляд своего декана. — С вами всё в порядке? — Да, да, конечно, — кивнула девушка. — Я тут как раз пыталась... Фелифорс! — вторая попытка была более удачной, но котел всё ещё даже отдалённо не напоминал кота. — Во время черчения руны вы слишком отводите руку вправо, — сделала замечание Макгонагалл, и гриффиндорка поблагодарила её, выдыхая, когда та стала отчитывать Долгопупса за «совершенно неподобающую технику». Тяжелые мысли вмиг вернулись к ней, засев тяжёлыми камнями на дне желудка. Это... она должна знать. Должна знать точно. Получить подтверждения. Когда прозвенел звонок, Гермиона нарочно медленно собирала учебники, махнув друзьям, чтобы они шли без неё, и, к счастью, как раз начинался обед, и тем не пришлось повторять дважды. Малфой обычно редко ходил с урока на урок со своей свитой, поэтому когда он повернул в коридор только в обществе Забини, девушка выдохнула, направившись за ним. Это точно было самоубийством, но другого пути она не видела. — Малфой! — позвала Гермиона, и ей показалось, что собственный голос отскочил от каждого кирпича в коридоре и вернулся к ней назад, прихватив с собой насмешливое эхо. Они повернулись с Блейзом одновременно. — Грейнджер, у тебя что, помешательство на нём какое-то? — фыркнул Забини. — Добилась того, чтоб сесть на Зельях рядом, преследуешь в коридорах, завтра что, сваришь любовное зелье? Подумай над тем, чтоб пить только из собственной фляги, друг, — он повернулся к Драко, но тот лишь прищурил глаза. — Очень смешно, Забини, — Гермиона стрельнула глазами в слизеринца. Малфой присмотрелся к девушке, и его что-то насторожило в её взгляде. Что-то решительное. Будто она собиралась его в чём-то обвинить. — Чего тебе? — пренебрежительно спросил он, думая, какого чёрта вообще тратит время своего обеда на это. — Я знаю, Малфой, — произнесла Гермиона. Блейз поднял брови, ожидая продолжения. — Типа я должен спросить: «о, о чём ты знаешь, Грейнджер?», и ты только тогда мне должна объяснить? — паясничал Малфой. — Пошла ты нахер. Пойдём, Блейз. Он развернулся вместе с другом и уже сделал несколько шагов по коридору, когда она вновь заговорила. — Я знаю, что это был ты тогда. На Чемпионате. Драко остановился так резко, будто чьё-то лассо ошпарило его по ногам. Блять. Рука, которую он положил на плечо итальянца, разворачивая, напряглась, и не было шансов, что тот этого не заметил. Забини нахмурился, поднимая на него вопросительный взгляд, наблюдая за его реакцией. — Иди, я догоню, — бросил Драко, не смотря на друга. Блейз насторожился ещё больше и, бросив короткий взгляд на Гермиону, пошёл по другому пути, оставляя их наедине. — Какого хера, Грейнджер? — было что-то в этой девчонке невероятное: стоило им очутиться вдвоём, без какого-либо буфера, его терпение натягивалось, словно струна. — Знаешь, это моя фраза в сценарии, — ответила она ему слишком спокойно, будто зная, что ситуация в её руках. — Чего тебе надо? — Малфой подошёл к ней ближе и увидел, что гриффиндорка подавила в себе желание отступить. Это развязало тугой комок нервов в нём, и он ухмыльнулся. Сначала Гермиона будто озлобилась. Поразительная вещь: его ухмылка заставляла её злиться, он заметил. Но потом эта эмоция растаяла, и она подняла голову, чтобы смотреть ему в лицо. Когда Малфой подходил ближе, девчонка становилась более... податливой. Осознание этого почему-то пронеслось удовольствием по его венам, и Драко захотелось ударить себя, как только он это осознал. — Зачем? — её брови сошлись на переносице, показывая, в каком смятении девушка находилась. — Зачем ты это сделал? — Ты что, не слышала? Потому что захотел. Всё, конец разговора, — Малфою пришлось сделать шаг назад, потому что запах сладкой груши начал добираться до его ноздрей, провоцируя странные реакции. Грейнджер фыркнула, покачав головой и сложив руки на груди. — Почему ты... — Гермиона посмотрела по сторонам, словно ища суфлёра, который бы прятался в одной из древних картин. — Почему ты так старательно делаешь вид, что ты хуже, чем есть на самом деле? — Делаю вид? — прыснул парень, всем видом показывая, насколько нелепа эта фраза. — Мне всего лишь не хотелось видеть, как тебя будет ебать оборотень, а в твою голову уже пришла мысль записать меня в список хороших парней? Теперь я понимаю, почему ты дружишь только с идиотами: кастинг на твою благосклонность крайне легко пройти, стоит лишь только не насиловать девок. Хотя, по поводу Уизела я бы не был так уверен, с его рожей ему по доброй воле точно никто не даст. Грейнджер покачала головой, обесценивая всю его речь. Будто видя, как сильно он вертится, чтобы она не учуяла сомнения в голосе парня. Малфой ожидал, что она станет опровергать это, но, к удивлению, немыми взмахами головы этот вопрос ограничился. — Что с той девушкой? — спросила Гермиона, пристально смотря ему в глаза. — Мы вернулись за ней потом, но там никого не было. Он сжал зубы, думая, почему вообще разговаривает с ней. Потому что она могла его сдать? Да. Но что он мог сделать? — Малфой! — надавила Грейнджер, возмущаясь. — Я стёр ей память и отвёл куда-то на отшиб лагеря. Её точно там нашли, — огрызнулся он так, будто ответил ругательством. Драко видел, что в карих глазах пронеслось облегчение. Подумать только. Она, видимо, правда всё это время переживала о той маггле. Немыслимо. — Серьёзно, я не понимаю, — Гермиона вновь покачала головой, и Малфоя начал выводить этот жест. Девушка сделала шаг назад, будто её растерянность достигла такого апогея, что она больше не могла выдерживать это давление, находясь в статике. — Зачем ты ведёшь себя подобным образом? Все эти вещи, что ты делаешь... — Не делай вид, что знаешь меня, грязнокровка, — оборвал её Драко. Было видно, что на языке девушки вертелось ещё много чего, что ей хотелось бросить ему в лицо, но она сдержала себя. Почему-то. Возможно, было видно, что Малфой на грани, и ей не хотелось попадать ему под горячую руку. А может, Грейнджер уже чертила в голове план замка, чтобы добраться до Дамблдора кратчайшим путем. — Тебя поймают, — наконец сказала она, немного вздёрнув подбородок. — У тебя нет доказательств, так что иди нахер, Грейнджер, — Драко выговорил это по слогам и ему хотелось прочитать её эмоции, но, как назло, её лицо так непривычно было скрыто плотной маской. Непросто, наверное, людям с ним контактировать. Потому что Малфой с этой маской не расставался никогда. Он ждал, что Грейнджер что-то скажет. Что-то, типа: «мне поверят даже на слово!», «моё слово против твоего, Малфой!». Но она просто стояла, смотря ему в глаза, а потом резко отступила. — По поводу Зелий... Думаю, будет умно, если каждый из нас сделает своё. Смена темы была такой резкой, что он на секунду опешил. Чего вообще?.. — Ты совсем идиотка или первый день учишься у Снейпа? Он не примет два зелья от группового задания, — Малфой понимал, что звучит крайне враждебно, но по мнению парня этого всё ещё было недостаточно. — Я сам его сделаю. — Что?! Да никогда! Я не доверю тебе свою оценку! — Грейнджер возмутилась так, будто он предложил перепихнуться с Филчем взамен на лабораторную. Малфой фыркнул. — Я лучший в Зельях на нашем курсе, Грейнджер. — Просто... — Гермиона вдохнула через нос и медленно выдохнула. Это зрелище его позабавило, потому что казалось, что она теряет терпение. А когда люди теряли терпение, с них слетали маски. Он так сейчас ненавидел эту на ней. — Сделаем поэтапно. Выберем зелье и сделаем поэтапно, чтоб свести контакт до минимума. Давай встретимся в среду? — Твою мать, от тебя одни проблемы, — было заметно, как её зубы сжались в попытке сдержать себя. Правильная-правильная Грейнджер. — В среду у меня полёты. — Квиддич отменён, — напомнила она. — И что? Не лезь не в своё дело, — рявкнул Малфой, чувствуя, что ещё секунда в обществе грязнокровки, и его нервы сгорят, как фитиль от свечи. Отмена квиддича никому не нравилась, так что команда решила всё же иногда летать просто ради забавы. Чтобы очистить голову. Привести в порядок тело. — Тогда... в четверг. Встретимся в том кабинете. Он далеко и... — она замялась, — и мы оба его найдём. Последние слова девушки Драко слышал уже спиной. Он закатил глаза на её тираду. Парень бы не удивился, если бы она весь урок Трансфигурации готовила эту речь. — Малфой, учти, если не явишься, я всё сделаю сама! — услышал он крик в спину и с невозмутимым видом завернул в коридор, никак не отреагировав. К чёрту её. К чёрту.