Каждому дьяволу положен свой ангел.
***
Всю третью неделю Арсений провёл возле дверей квартиры Антона. Наверняка люди, проходящие мимо него по утрам, думали, что он сбрендивший, но чаще всего шли по своим делам, морщась от вида Попова. Ну, он очевидно не выглядел охуенно: трёхдневная щетина, залежи самых разных выкуренных сигарет вокруг, да и одежда оставляла желать лучшего. Дима первые пару дней пытался утащить Арса оттуда, говоря, что ему не стоит ещё больше гробить себя и своё здоровье, но мужчина не реагировал. В буквальном смысле - он лишь смотрел вперёд себя пустым взглядом, иногда курил и ходил в магазин покупать себе хоть что-то перекусить. Он сильно исхудал за то время, пока Шастун отсутствовал. Последний так и не появлялся в сети, какие социальные сети не проверяй - Вконтакте пустовал, Инстаграм, естественно, тоже. Арсений готов был уже голову расшибить о стену, в которую пялился большую часть времени, но продолжал ждать. Он был почему-то уверен - Антон вернётся, Антон обязательно придёт и согреет продрогшего до костей Арса одной своей улыбкой, даже без прикосновений. Оксана и Стас тоже не знали, как помочь Попову, который кажется повернулся на одном предложении, повторяя, будто в бреду: — Блять, Антон. — Блять, Антон, вернись. — Блять, Антон... Я скучаю. Он говорил в стену, но его друзьям иногда казалось, что он окончательно поехал кукухой и видел Шастуна стоящего напротив него. Живого и невредимого, которого Арс так удачно материл уже третью неделю своего пребывания в Москве.***
Если честно, я не знаю, зачем уехал. Я просто в один момент зациклился на мысли, что мне пора уйти, пропасть отовсюду, чтобы все могли свыкнуться с мыслью, что меня нет и не было. Моя улыбка погасла также быстро, как отметка "онлайн" в социальных сетях. Мне не было интересно, что происходит в мире, какие плохие новости мне преподнесёт новый день, и что говорят другие люди. На съемках моё состояние было натянуто до предела, и я не думал, что этот предел может лопнуть, как чёртова струна. Одним днём я просто не контролировал себя и уехал, оставив телефон дома, никого ни о чём не предупредив. Не то чтобы я не хотел предупредить, я в тот момент был будто не в своём теле - просто видел то, что творю, не управляя самим собой. Купил билет в маленький городок, собрал сумку и закрыл дверь на ключ, оставляя квартиру в беспорядке. Я знал, что они волнуются. Я будто чувствовал сильную тягу вернуться, но не возвращался, держась за желание побыть одному. Если честно, думал, что разучился жить без посторонних. Разучился распознавать ложь в глупых словах, разучился видеть подвох в людях. От рук отбился, если проще. Всё оказалось намного легче, чем я думал. Я скучал. Так сильно скучал по себе прошлому, что забыл про уход за собой настоящим. И это почти привело меня к разрыву отношений со всеми близкими мне людьми, с друзьями. С Арсом, с Стасом, Димой, Оксаной и Серёжей. Они ведь не просто моя работа, они - моя семья. Я не жалею, что уехал. Поступил как подонок, как эгоистичная сволочь, как... Да даже слов найти не могу, как себя обозвать. Четверг, у меня куплен билет на самолёт и я собираю разбросанные по гостиничному номеру вещи. Я скоро вернусь. Ты только жди.Вместе мы шли по канату, Но я шёл не так, как надо. И я упал... и я упал... Вслед за мной и ты...
***
— Какой красивый рассвет, Антох. — Попов стоял на галерее, наблюдая за восходящим солнцем, разговаривая вслух, представляя курящего Шаста рядом, — Мне всегда казалось, что ты меня слышишь. Даже если ты пропал, я надеюсь, ты вернёшься. Хотя бы ради меня. Эгоистично говорю, да? Мне уже похуй. Просто хватит прятаться, возвращайся, мать твою, домой! — Арс развернулся, с размаху пиная стоящую под ногами недопитую бутылку вина. Осколки полетели в стороны, а красная жидкость раскрасила бетонную стену. Стекло отсвечивало солнечными зайчиками по стенам подъезда. Вот так вечеринка с самим собой. Или нет..?Я так хотел раскрасить мир в яркие цвета, Но в моих акварелях была ядовитою вода...
Арсений вгляделся в темноту подъезда. Силуэт, с приспущенной с плеча сумкой, наблюдает за взбесившимся мужчиной, кажется, уже около пяти минут. Попов кипятится еще больше, подходя к незнакомцу, так и не разглядев его лица и схватив за воротник, хорошенько встряхнув, хрипло зарычав: — Чего вылупился? Можешь валить, если не нравится смотреть на моё горе! — Арс чувствует укол в сердце, когда понимает, что рост незнакомца совпадает с ростом Антона. — Странно, минуту назад ты просил, чтобы я вернулся. — до боли родной голос разрывает образовавшуюся тишину. Арс разжимает дрожащие пальцы, отступая на шаг и его глаза наконец привыкают к темноте. Вот она, его искренняя улыбка и ярко-зелёные, будто кошачьи глаза, глядящие из темноты. — Блять, Антон! — забывшись, Арсений кидается на Шастуна, стискивая в таких желанных объятиях. Он не пропадает, не растворяется в руках, и не уходит. Лишь скидывает на землю с плеча мешающую сумку и крепко прижимает к себе исхудавшего мужчину, по инерции отступая, чтоб не свалиться и не разлечься прямо на галерее. Попов не отпускает, крепче сжимая парня ослабевшими руками, дыша его одеколоном и даже не чувствуя прохладного ветерка, охватывающего их тела. Арс не торопится звонить кому-то, сообщать о возвращении Антона, хотя прекрасно знает, что другие тоже волнуются. Но другие - не он, другие не сидели здесь почти всю чертову неделю, не переживали настолько, что не могли спать ночами, сходя с ума от мыслей о том, где же Шастун и когда вернётся. Теперь он рядом, и теперь Арсений точно не даст упасть, не даст утянуть за собой в пропасть. Антон своим отсутствием вырыл могилу им двоим. И теперь Арс даже рад, если честно, что на двоих в ней достаточно места.