Sugar and Spice

— Еще не слишком поздно, ты ведь знаешь. Гермиона остановилась, откладывая сложенный джемпер в сторону. — Не слишком поздно для чего? Скрестив руки на груди, Рон толкнул носком ботинка одну из уже упакованных коробок. — Много для чего. Ты все еще можешь сменить имя, попасть в программу защиты, переехать... я не знаю, на Гуам. — Гуам? — переспросила Гермиона, уголки ее губ дернулись. — Зачем, ради всего святого, мне переезжать на Гуам, Рон? — Это же поместье Малфоев, — простонал Рон. — Что угодно будет лучше этого. Гермиона цокнула языком: — Прекрати. И, скажу тебе, Нарцисса проделала прекрасную работу по... — Перестройке, да, ты говорила, — произнес он, поморщив нос. — Но это не значит, что я горю желанием навещать тебя там. — Очень жаль, — убрав стопку джемперов в чемодан, Гермиона закрыла его и трижды проверила ящики шкафа. Это была последняя одежда, которую нужно было упаковать. Это было... вообще последним, что нужно было упаковать. — Ведь ты обещал. — Да, да, — Рон почесал затылок и пожал плечами. — Просто хочу убедиться, что ты уверена. Ты ведь уверена, правда? Больше, чем в чем-либо еще. — Уверена. Я клянусь. Вздохнув, Рон кивнул на чемодан: — Это последний? Вещей было не слишком много. Учитывая, что основную часть она уже забрала в поместье прямо из Хогвартса. Здесь осталось только немного одежды, некоторые памятные вещи и сувениры, которые уместились в две коробки, и ее книги. Все ее книги. Но все вместе они могли бы перенести их через каминную сеть за один рейс. Вещей было так немного, что не пришлось даже заниматься их уменьшением. И это было хорошей новостью, учитывая, что все были уже измотаны и утомлены, все утро занимаясь перетаскиванием на Гриммо многочисленных вещей Джинни. В отличие от Гермионы, чтобы перенести все вещи Джинни, понадобилось множество перемещений туда и обратно, и с каждой коробкой и чемоданом, вносимым в камин, Молли растраивалась и убивалась все больше. Ситуация была неудобной, и это было еще мягко сказано. Неудобной во многих смыслах. Бедняга Невилл до сих пор лежал в гостевой спальне, уснув от обезболивающего зелья после того, как переусердствовал и надорвал спину. — Да, это все, — кивнула Гермиона. По взмаху ее палочки, чемодан поднялся в воздух и проплыл сквозь дверной проем вниз по лестнице впереди Рона и Гермионы. — ...так феи любят блондинов? — Гарри склонил голову набок, внимательно глядя на Луну, которая просто кивнула в ответ. Из другого конца комнаты Тео, который уже прошел через подобный разговор, покачал головой и сделал короткий жест ладонью около горла, беззвучно проговаривая слова одними губами: — Не спрашивай. — Ох, да, дети, которых они утаскивают, почти всегда светловолосые, — ответила Луна, не замечая действий Тео. Гарри открыл рот, закрыл его и попробовал снова: — Луна, только не обижайся, но ты никогда не думала... — Мы закончили! — прервала его Гермиона. — Как дела здесь внизу? Все ладят? Сидящий на дальнем конце дивана, небрежно закинувший лодыжку на колено Драко фыркнул: — Никто никого не покалечил, если ты об этом. — Пока, — добавил Гарри, слегка усмехнувшись. — Никто никого пока не покалечил. Драко закатил глаза. — Громкое заявление, Поттер, но не прикидывайся, что это не ты звал меня поиграть в квиддич. — Потому что пропал ловец Отдела тайн, — возразил Гарри. — И если они не найдут замену к следующей неделе, наш матч сорвется. — Это не отменяет того факта, что, ища ловца, ты пришел ко мне. Я делаю тебе одолжение. Гарри усмехнулся: — Это не одолжение. И если уж на то пошло, это я делаю тебе одолжение, приглашая на игру. Ты не думал о том, что я позвал тебя, потому что знаю, что играю лучше? — Интересно. Позволь, проясню: получается, либо ты просто боишься проиграть, либо тебе нужна моя помощь, — оскалился Драко. — Либо одно, либо другое, выбирай на свой вкус. — Боюсь проиграть? — Гарри уставился на него, приоткрыв рот и широко распахнув глаза, не веря своим ушам. — Ты забыл, с кем ты говоришь? — Мнится мне, ты преувеличиваешь свои возможности, Поттер. — Мнится, — отозвался Рон. — Так разве кто-то говорит? — Это называется культура, Уизли, — произнес Драко, смахивая несуществующую пыль со своих брюк. — Это такая штука, к которой приобщаешься, открывая книгу... — Извините, — перебила их Гермиона. — Невыразимец пропал, а вы здесь спорите о квиддиче? И о шекспировском английском, очевидно. Гарри, Рон и Джинни смотрели на нее так, словно это было абсолютно нормальным. Рон покачал головой: — Нет, мы знаем, куда делся этот парень, просто не можем его вернуть. Гарри откашлялся и бросил грозный взгляд на Рона: — Но мы тебе этого не говорили. — Да ладно тебе, Гарри, — прокряхтел Рон. — Никто из присутствующих не собирается бежать в «Пророк». — Прищурив глаза, он посмотрел в сторону Драко, — я прав? Драко фыркнул: — Как будто бы мне нужны их деньги. Я тебя умоляю. — Чисто из любопытства... — произнес Тео, наклоняясь вперед и опираясь локтями о свои колени. — В каком месте оказался этот бедняга? Губы Гарри скривились: — Времени, а не месте. В каком времени он оказался. — Инцидент с маховиком времени пошел наперекосяк, — поморщился Рон. — И никто ничего не делает? — спросила Гермиона. Мерлин, бедный волшебник застрял во времени, а их волновало только кто заменит его в игре? Гарри и Рон переглянулись, и Рон пожал плечами. — Ну, это... засекречено... Когда Гарри кивнул, Гермиона закатила глаза. Засекречено, черт возьми. — Ой, я вас прошу. И чем же занимается Министерство? Вы же что-то делаете с этим, правда? Рон нахмурился: — Для нас здесь особо нет работы. Для Отдела защиты магического правопорядка, по крайней мере. Ведь никакого преступления совершено не было. — Ты уверена, что не хочешь поступить на службу в Отдел тайн? — пошутил Гарри. — Навести у них там порядок. Драко и Тео заговорили одновременно: — Нет. Их беспокойство было приятным, но работа на Министерство не представляла для Гермионы никакого интереса, особенно после тех сахарных речей и уговоров, которыми ее заманивали. — Спасибо, но, как я уже говорила Кингсли миллион раз, нет. — Гермиона сделала паузу, а затем добавила, — а точнее, черт-возьми-конечно нет. Гарри усмехнулся: — Ну хорошо, директриса Грейнджер. Все упаковано? Мы всегда можем перенести переезд на завтра, если хочешь еще немного подождать. — И правда, к чему спешить? — кивнул Рон. Драко скривил лицо: — Наслаждаться пустой болтовней с вами двумя два дня подряд? Пожалуй, я против. Рассмеявшись, Гермиона взмахнула палочкой: — Уверена, мы справимся, даже если ты предпочтешь остаться здесь, Рон. Он вздохнул: — Нет, нет. Я... я помогу. Он выглядел так, словно ему предложили «Берти Боттс» со вкусом соплей — немного обиженным предложением Гермионы, но по большей части просто угнетенным мыслью о том, что ему снова придется переступить порог поместья. — Я пойду, — предложила Луна, поднимаясь и разглаживая свою юбку. — Я могу показать тебе, где будет лучше всего посадить тысячелистник, Драко. — Конечно, Луна, — он натянуто улыбнулся. — Звучит... неплохо. — Разве? — пропела Луна. — Ну... да? — ответил Драко, посмотрев на нее искоса. — Ох, хорошо, — Луна улыбнулась и кивнула. — Я не была уверена, что это не простая любезность. Рон очень нескромно фыркнул: — Любезность? От Малфоя? — До сих пор я не сказал ни одного пренебрежительного слова о цвете твоих волос или в целом о твоей неуклюжей сущности, — челюсть Драко была напряжена, но его глаза веселились. — Я проявил любезности более, чем достаточно, Уизли. — Придурок, — проворчал Рон, закатив глаза. Тео поднялся с дивана и потянулся, его рубашка немного задралась, обнажив дюйм гладкой бледной кожи, и это заставило Гермиону прикусить губу. Боги, этот день был таким длинным, и он все не заканчивался. Размяв шею, Тео усмехнулся: — Прекрати флиртовать с моим парнем, Уизли. Лицо Рона приобрело неестественный оттенок красного, достаточно яркий, чтобы конкурировать с его рыжими волосами. Веснушки исчезли на покрасневшем лице, нижняя челюсть отвисла в потрясении: — Я... что за... я не...нет... Нет, даже если б он был последним парнем на земле. — Интересно, — протянула Джинни, — что ты сказал последним парнем на земле, а не последним человеком. Не хочешь поделиться чем-нибудь с классом, Рон? Его уши стали уже пурпурными, настолько сильно он покраснел. — В смысле, что сначала я выберу девушек, но если дойдет до парней, то я выберу всех остальных раньше него. Я не имел в виду, что мне нравятся... А вообще, знаешь что, Джинни? Следи за языком или я расскажу маме про все те разы, когда я прикрывал тебя и говорил, что тоже остаюсь здесь на ночь, а это было не так. Зевнув, Джинни потянулась за подушкой, с которой до этого сидел Тео: — Этот корабль уже ушел, брат. Думаешь, мама искренне верит, что я здесь сплю в отдельной комнате? Рон сморщил нос: — Мне бы хотелось думать, что ты спишь в отдельной комнате, спасибо. Гермиона вздохнула: — Это мило и все такое... Чем бы это ни было... Но вы не против уже выдвинуться? Мне бы хотелось успеть распаковать вещи до ночи. — Что, так сильно хочешь от нас избавиться? — пошутил Гарри. Как будто бы он ждал честного ответа. Закатив глаза, Гермиона схватила коробку с книгами, лежащую у ее ног, и позвала через плечо: — Кто-нибудь, бросьте пороха в камин, хорошо? Покачиваясь после перемещения, она ждала, пока остальные присоединятся к ней на другой стороне. Первым из камина вышел Тео, затем Гарри, Рон, Луна и, наконец, Драко. — Мерлин, — пробормотал Рон. — Это... — Мило, — выпалил Гарри, откидывая голову назад и разглядывая роспись на потолке. — Действительно мило. Э-м-м, здесь светлее, чем я помню. Луна улыбнулась: — Вы избавились от нарглов с тех пор, как я бывала здесь в последний раз. Драко поморщился при упоминании Луны о ее последнем визите и перехватил коробку, которую нес. Он указал подбородком на один из дверных проемов: — Сюда. Пожалуйста. Рон и Гарри перешептывались, сбившись вместе в хвосте их разношерстной группы, пока все они выходили из комнаты и поднимались по лестнице. Луна лепетала Драко про пороги, которые они должны обрызгать луковым соком, чтобы отпугнуть тех, кого она называла пухлыми заглотами. И только то, что иногда Драко хмурил брови, выдавало его дискомфорт от этой беседы, потому что, помимо этого, он кивал Луне и угукал с необходимой частотой. Тео подкрался к ней сбоку и легко толкнул локтем, поскольку руки его были заняты: — Только посмотри, как мы все хорошо ведем себя. Не успеешь оглянуться, как уже будем звать друг друга на ужины и вместе играть? — Играть? — Гермиона приподняла бровь. — Тео, ты переплюнул самого себя. Он усмехнулся: — Не имею ни малейшего понятия, на что ты намекаешь, но я говорил о Драко и Гарри. — Тео, — смеясь, она прикусила губу. — Все, что я пытаюсь сказать, так это то, что мне почти пришлось ущипнуть себя, когда Поттер пригласил его на матч на следующей неделе. — Тео покачал головой, и его синие глаза расширились от преувеличенного недоверия, — уже подумал, что у меня слуховые галлюцинации. Гермиона кивнула: — Я удивлена, что Драко согласился. Тео пожал плечами: — Возможно, он с нетерпением ждет возможности победить его еще раз. — Похоже, что он скучает по этому, не так ли? — Старые привычки, — повел плечами Тео. — Что угодно, если это делает Драко счастливым. — Что угодно, только безопасное, — поправила его Гермиона. — Это все весело и хорошо до тех пор, пока кто-нибудь не упадет с метлы с высоты в милю и не сломает шею. Она поджала губы. Гермиона думала, что этот жестокий и опасный вид спорта остался позади уже раз и навсегда. Конечно, у Драко был талант, но не то чтобы он рассматривал карьеру профессионального игрока; он никогда не говорил о том, что хочет этого. Но нет, Гарри нужно было обязательно быть вежливым. Конечно, нельзя сказать, что дела обстояли лучше — или безопаснее — когда они были врагами... Но квиддич? Серьезно? Почему они не могли влюбиться в какой-нибудь безопасный вид спорта, в какой-нибудь магловский спорт? Например в... гольф? Гермиона шумно выдохнула. Тео снова подтолкнул ее локтем: — Порядок? — Просто немного напряжена. Долгий день, — ответила она, склоняя голову из сторону в сторону, потягивая шею. Перетаскивание коробок, взаимодействие с расстроенной Молли... Этого было вполне достаточно для одного дня, не учитывая еще эмоций от встречи со всеми друзьями и присутствия Драко с Тео в этой компании. Губы Тео изогнулись в соблазнительной улыбке, заставившей Гермиону вспыхнуть до самых кончиков пальцев. — Как только все уйдут, я помогу тебе разобраться с этим напряжением. Рон, идущий позади них, издал звук, будто его тошнит, и простонал: — Это возглавит список вещей, о которых я не хотел ничего знать. — В таком случае не слушай, Уизли, — произнес Драко, заворачивая за угол и входя в их комнату. — Как будто бы я хотел это услышать, — пробормотал Рон, и щеки Гермионы вспыхнули. — Вы можете просто поставить все это где угодно, — она опустила коробку, которую несла, на пол и, улыбаясь, выпрямилась. — Спасибо вам всем за помощь. — Конечно, — кивнул Гарри, поправляя очки на переносице. Его мечущийся по комнате взгляд осторожно скользнул по их кровати, прежде чем снова сосредоточиться на Гермионе. — Тебе нужна помощь с распаковкой? Она покачала головой. — Нет, это не должно занять слишком много времени. Но спасибо. — Конечно. Какое-то время все они неловко стояли посреди комнаты, глядя друг на друга, и никто не предпринимал никаких движений, кроме переминаний с ноги на ногу или засовывания рук в карманы. — Это дико, — вдруг выпалил Рон. Гарри послал ему раздраженный взгляд: — Рон имеет в виду, что придется немного привыкнуть к тому факту, что ты теперь живешь здесь. Рон склонил голову. — Да, конечно, Гарри. — Я буду навещать вас, и здесь вашему приходу всегда будут рады, когда только захотите, — произнесла Гермиона. Драко сунул руки в карманы брюк и кашлянул. — В пределах разумного. И только если вы сперва заранее пришлете сову. Не думайте, что можете запрыгнуть в камин в любое время дня и ночи и прийти сюда, когда захотите. Тео потер пальцами переносицу и вздохнул: — Он имеет в виду, что мы хотим быть готовы к приему гостей. Милли будет рассержена, если не сможет подготовиться к приходу гостей должным образом. Губы Драко скривились: — Спасибо, Тео. Именно это я и имел в виду. — Знаете, — произнесла Луна, ее руки расслабленно висели по бокам, — было бы намного проще, если бы все говорили именно то, что имеют в виду и имели в виду то, о чем говорят. Или, если в ваши намерения входит умышленная непонятность, можно попробовать говорить на другом языке. Могу ли я предложить аккадский? Никто больше не говорит на аккадском языке. Драко растерянно моргнул, словно бы Луна уже говорила на неизвестном иностранном языке: — Я приму это к сведению. Безмятежно улыбнувшись, Луна продолжила дотрагиваться до подола своего платья — которое, Гермиона была уверена на девяносто девять процентов, было надето наизнанку — и подол платья подрагивал каждый раз, когда она дотрагивалась до него легко двигающимися пальцами. Гарри переступил с ноги на ногу и произнес: — Хорошо, ну... Нам пора... Нам пора идти, я думаю. И внезапно все это стало очень реальным — она переехала с площади Гриммо, переехала сюда. Последние месяцы Гермиона провела в Шотландии, но возвращение домой и встречи с друзьями на каникулах всегда были чем-то само собой разумеющимся. Встречи с Роном и Гарри теперь не будут неизбежностью, теперь они станут чем-то, о чем важно не забывать, что нужно будет регулярно планировать таким образом, чтобы подстроиться под загруженный график каждого из них троих. Это не было грустным, это не чувствовалось так, будто она теряла кого-то. Но это было концом еще одной главы. Не в силах сдерживать себя, Гермиона обвила руками обоих Гарри и Рона, поднимаясь на цыпочки, чтобы обнять каждого из них за шею и притянуть ниже на высоту своего роста. Гарри усмехнулся, но оба они обхватили ее руками, обнимая в ответ. — Если вы оба не будете писать мне каждую неделю, честное слово, я... — пригрозила Гермиона. Рон фыркнул, но сильнее сжал ее в объятьях: — Мы организуем еженедельные... встречи, хорошо? Подбородок Гарри уткнулся в ее макушку, когда он кивнул: — Можем встречаться в Дырявом котле или где-нибудь еще. Гермиона громко шмыгнула носом. Она не собиралась плакать, ведь если бы она заплакала, Гарри и Рон решили бы, что она действительно не хотела сюда переезжать. Они бы начали перепалку, а Драко и Тео оба расстроились бы, увидев, что расстроена она, и... нет. Сделав шаг назад, Гермиона коротко кивнула: — Звучит как план. А теперь уходите, вы оба. Мне нужно еще разобрать вещи, а я не смогу сделать это, пока вы болтаетесь рядом. Тео откашлялся и произнес: — Я вас провожу. Гарри сжал ее плечо, а Рон улыбнулся, прежде чем оба они повернулись и вышли в холл вслед за Тео. Луна подошла к ней и взяла Гермиону за руку, слегка пожав ее пальцы, прежде чем вложить в ее ладонь... что это было? Это был... хлеб? Да, очевидно, так оно и было. В ее ладони лежал кусок черного хлеба с щепоткой розовой соли. Луна улыбнулась: — Это хлеб, чтобы твой дом никогда не знал голода, и соль, чтобы твоя жизнь всегда имела вкус. — Это... чудесно, Луна. Спасибо тебе. Предполагалось ли, что ей нужно было съесть это? — Всегда пожалуйста, Гермиона, — произнесла Луна, внимательно глядя на Гермиону, не моргая, не двигаясь, не уходя. Еда ведь была просто символом, правда? Не предполагалось же, что она действительно должна была ее съесть, не так ли? Боги, Луна... — Я отправлю тебе сову на следующей неделе, чтобы мы могли договориться о времени для обсуждения наших планов на будущее, — произнесла Гермиона, все еще держа в руке кусок чего-то, что было похоже на ржаной хлеб, посыпанный крупной солью. — Мы можем встретиться за чаем. Луна сделала несколько шагов назад на цыпочках: — Наслаждайся своим новым домом, Гермиона. До свидания, Драко. — Пока, Луна, — ответил Драко, склонив голову. Как только она вышла за дверь, Гермиона обернулась к Драко и качнула ладонью. — И что мне с этим делать? Взяв кусок хлеба с солью из ее ладони, Драко положил его на одну из коробок. — По крайней мере, Лавгуд хватило приличия принести подарок на новоселье. Мы с Тео оставили для Уизлетты на кухне бутылку огневиски на Гриммо. Это называется хорошими манерами, чем Поттер с Уизли могли бы озаботиться побольше. — Это было мило, хоть и немного странно, — согласилась Гермиона. — И все же, это ужасно, что сейчас я жалею, что вы не придержали эту бутылку огневиски? — Долгий день? — спросил Драко, уложив ладони на ее бедра, притягивая ближе. Гермиона уронила голову к нему на грудь и вздохнула: — Мне нужно распаковать вещи. — Оставь это на завтра, — его руки скользнули по ее бедрам, перебираясь на спину. Со стоном Гермиона выпрямилась и покачала головой: — Мне не стоит это оттягивать. Не то чтобы вещей так уж много, но все мои книги... Переплетя свои пальцы с пальцами Гермионы, Драко потянул ее через комнату к стене, заставленной от пола до потолка тремя книжными шкафами. — Кстати об этом, я переместил некоторые книги с этих полок в библиотеку. Подумал, что ты можешь захотеть, чтобы хотя бы часть твоей коллекции находилась поблизости. Он перенес как минимум половину книг, оставив достаточно места для ее. Шкафы и комоды — это было одно, но то, что он освободил книжные полки для нее... Выпустив его ладонь, Гермиона обняла Драко за плечи, вдыхая его запах. Боги, он пах так приятно. — Спасибо. Драко обвил ее руками и положил подбородок на ее макушку. — Почему ты благодаришь меня? — тихо протянул он. — Теперь это и твой дом. — Откашлявшись он отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Счастлива здесь. Так что, с этой точки зрения, так я инвестирую в твое счастье. — Я счастлива, — пообещала она. — С книжными полками или без. Драко склонил голову набок, его бровь изогнулась, а уголки губ дернулись: — Ты говоришь так только из-за библиотеки. — И ванной, — поддразнила его Гермиона. — Ванной? — Тео вошел в комнату и закрыл дверь ногой, так как руки его были заняты, в одной он держал за ножки три бокала, а в другой бутылку вина. — А что с нашей ванной? Нашей. Ей нравилось, как это звучало. — Уверена, что нам не удастся убедить тебя распаковать вещи позже? — спросил Драко. — Мы могли бы отложить это, выпить немного вина... — Расслабиться в ванной, — добавил Тео. Никакого расслабления уж точно не было бы, если бы они добрались до ванной. — Хорошая попытка, — произнесла Гермиона, покачав головой. — Но я хочу разобрать вещи сейчас, покончить с этим, а потом мы сможем... расслабиться. Тео повел плечами и откупорил бутылку, щедро наливая в каждый из трех бокалов. — Ты же можешь пить и разбирать вещи одновременно, правда? Тремя парами рук распаковка вещей пошла намного быстрее, чем Гермиона себе представляла. Коробок и чемоданов оставалось все меньше, как вдруг... — Постойте, — Драко уставился в одну из коробок с сувенирами и памятными вещами, в его глазах засияло неприкрытое веселье, а щеки порозовели. — Это что... мягкие игрушки? Ее щеки тут же вспыхнули, и Гермиона ударила ладонями по коробке, закрывая крышку, но было слишком поздно. Проскользнув мимо нее, Тео схватил эту легкую коробку и перенес ее в другой конец комнаты, пока Драко удерживал Гермиону со спины, обвив руками ее талию. — Это Бини Бейбиз, — запротестовала Гермиона. — Моя мама покупала их для меня. Это очень популярные предметы коллекционирования среди маглов. Тео улыбнулся, глядя в коробку, и стал рассматривать игрушки, бросая их на кровать одну за другой: — Предметы коллекционирования? Это мягкие игрушки, любовь моя. — Некоторые люди думают, что однажды они будут стоить очень дорого. Это практически финансовые вложения. Не то чтобы сама Гермиона верила в их потенциальную ценность, но некоторые люди действительно так считали. И это звучало лучше, чем если бы Гермиона признала, что у нее все еще были плюшевые игрушки, учитывая, что ей было уже под двадцать. Из губ Драко вырвался смешок: — Недвижимость — это финансовые вложения. Золото, серебро, редкие ингредиенты для зелий... — Книги, — добавил Тео. Он схватил одну из игрушек, лежащих на кровати, и показал им. — Это что, змея? — Плюшевая змея? — спросил Драко и поджал губы. — Грейнджер. Мерлин. — Да, ясно вам? Это змея. Плюшевая змея. И что с того? Плечи Тео дрожали от с трудом сдерживаемого смеха. — Боги, Драко, послушай это. Кольцами свернут, готов поиграть, тебя он будет с радостью каждый день ждать. Кожу пусть сбросит, но друзей сбережет, он с ними сквозь огонь и сквозь воду пройдет. — Тео поднес ладонь, сжатую в кулак, ко рту и прикусил один из пальцев. — К ней еще и стихи прилагаются? — Немного примитивные, но не совсем ужасные, — задумчиво протянул Драко. Тео приподнял брови: — Кольцами свернут, готов поиграть? Мне правда не терпится обыграть эту двусмысленность, но шутить в таком ключе, держа в руках плюшевую игрушку, кажется чем-то ужасно грязным. Ее лицо пылало. — Я не сплю с этими чертовыми игрушками. Они просто сидели у меня на полке, а потом переехали в коробку, и теперь они здесь, и вы можете... Можете запереть их в комоде. Мне нет до этого дела. — Грейнджер, успокойся, — Драко немного раздраженно цокнул языком и склонился ближе, целуя Гермиону в щеку. Ее лицо было сейчас настолько горячим, что даже его губы показались прохладными. — Мы просто смеемся. — Надо мной. — Его зовут Хисси, если верить этой прелестной маленькой бирке в форме сердечка, — произнес Тео, словно бы этот факт давал ему полную свободу действий, чтобы дразнить Гермиону. — Это слишком прекрасно, чтобы над этим не пошутить. — Тео вдруг замер, его челюсть отвисла, когда он снова потянулся к кровати. — У тебя и лев есть? — Конечно же, у нее он есть, — сказал Драко. — Как его зовут? Тео что-то пробормотал и развернул бирку к себе. — Рорри. Ох, великий Салазар, послушай. Он назван джунглей королем, но храбрость — то не про него. Труслив наш лев, так он пуглив, свой слышит рык и прочь бежит. Руки Драко вдруг исчезли с ее талии, когда он не сел, а практически рухнул на пол в одном из тех редких приступов проявления эмоций, что всегда повергали Гермиону в небольшой шок. Это было большой удачей, когда ей удавалось видеть их, эти моменты несдерживаемого смеха и веселья. Видеть даже печальные моменты его грусти. Видеть, как броня спадает с него, как он отпускает себя, пусть даже смеясь в этот момент над ней. — Нет... Черт возьми, такого не может быть, — с трудом выдавил он сквозь смех. Гермиона прикусила щеку изнутри. Она всегда немного ненавидела этот стих, написанный на бирке у Рорри. — Продолжай там рыться и найдешь мою самую любимую игрушку из всех. Тео прищурился, а потом с небывалой сосредоточенностью принялся изучать каждую отдельную игрушку, пока наконец... — Нет. Не может быть. Кивнув, Гермиона утвердительно промычала. — Его зовут Бегунчик. Драко поднялся, отряхивая брюки несмотря на то, что пол был безупречно чистым: — Это... Тео откашлялся и прочитал: — Хорек, мангуст, норка иль ласка, как же ты думаешь? В книжке подсказка. Открой ее, прочитай, не ленясь. Я — тот, кем хочешь ты видеть меня. Тео так сильно сжал губы, что они побелели. Он перевернул бирку и усмехнулся: — Это была добрая версия. Есть еще злая. Я робкий малый, не подлец, но каждой кобре придет конец. Их бью, душу, пока не станут холодными они как камень. Черт возьми, это было жестоко. Драко поморщил нос: — Во-первых, этот хорек даже не белый, так что не считается, Тео. А во-вторых, это действительно детские игрушки? — Это предметы коллекционирования. Которые собирала моя мама. — Называй их как тебе угодно, — произнес Тео. — Но мы их оставим. — В них есть свое... очарование, — уступил Драко. — В основном, конечно, из-за того, что они твои, и мысль о том, что ты была и бываешь такой несерьезной просто... — Очаровательна? — предложил Тео. Драко кивнул: — Очаровательна, Грейнджер. Взяв свой бокал с вином с комода, Гермиона допила последний глоток, что там оставался: — Не уверена, следует ли мне поблагодарить тебя или хорошенько проклясть, но сейчас у меня хорошее настроение, так что сойдемся на ничьей. — Куда мне их положить? — спросил Тео, кивнув на дюжину или около того плюшевых игрушек, разбросанных по кровати. Закусив губу, Гермиона обвела комнату глазами. Ее книги были аккуратно расставлены на полках — естественно, в алфавитном порядке по фамилиям авторов. Фотографии, некоторые магические, некоторые магловские, были расставлены по поверхностям в разных частях комнаты. Дело было не в том, что она не могла найти места для своих предметов коллекционирования... Просто вся комната была такой чистой, такой изящной, отделанной в оттенках темного дерева, украшенной зеленой тканью... Комната была настолько выдержанной, взрослой, что детские плюшевые игрушки Гермионы действительно не вписывались никуда. Не то чтобы ее это расстраивало. Даже несмотря на то, что теперь эта комната принадлежала ей настолько же, насколько принадлежала Драко и Тео, она не хотела менять ее. Не хотела менять ее больше, чем уже это сделала, сменив тяжелые бархатные портьеры на другие, из более легкой и прозрачной ткани, пропускающей в комнату чуть больше света. — Есть какое-нибудь место, где я могу хранить их? Может, свободная комната или чердак? Драко пожал плечами: — Если это то, чего ты хочешь. Можешь разложить их по всей комнате, я не стал бы... — он сделал паузу, прежде чем продолжить. — Хорошо, я бы немного возражал, потому что это звучит ужасно безвкусно. Тео фыркнул: — Бонусные очки за попытку. Хочешь, сложу их обратно? Гермиона кивнула. И это было... Мерлин, эта коробка была последней. Теперь она официально переехала. — Думаю, это все. Драко откашлялся. Когда Гермиона обернулась, он смотрел на Тео, и брови его были вопросительно приподняты. Отложив коробку с плюшевыми игрушками в сторону, Тео посмотрел прямо на Драко, сведя брови, пока, наконец, его лицо не прояснилось. Глаза Тео расширились, прежде чем выражение его лица смягчилось, когда он тщательно стер с него эмоции: — Нет, здесь еще одна коробка, о которой ты забыла. У другого края кровати? Она распаковывала свои книги в той части комнаты, но... У нее было не так уж много вещей, чтобы так просто забыть о целой нераспакованной коробке. — Ты уверен, что она моя? Тео переехал в поместье уже давно, но некоторые вещи он держал в хранилище Гринготтса, а некоторые мелочи и всякую всячину, остававшуюся в поместье Ноттов, понемногу перевозил сюда в течение прошлой недели. Гермиона предлагала ему свою помощь, ведь он помогал с переездом ей, так что это было бы честно. Но Тео не уступал. Он не хотел, чтобы она переступала порог его старого дома, по крайней мере, до тех пор, пока его не осмотрит целый отряд ликвидаторов заклятий. И даже в этом случае, казалось, Тео все равно страшила мысль, что Гермиона когда-нибудь увидит это место. Так что, может быть, эта коробка принадлежала ему, и он просто ошибся? Должно быть, так оно и было. Вот только Тео отрицательно покачал головой: — Она совершенно точно принадлежит тебе. Как странно. Положив ладонь ей на бедро, Драко провел Гермиону через комнату. Когда они подошли к изножью кровати, он сел, и потянул ее вниз, усаживая рядом. Потерев ладони о ткань брюк на своих бедрах, Тео вытащил из-под кровати коробку, размером с обувную, которая определенно не принадлежала Гермионе. Он провел ладонью по крышке, огладив поверхность, прежде чем постучать по ней пальцами. Его широкие плечи приподнялись и опустились в глубоком вздохе, прежде чем он поднял на нее свои синие, ужасно серьезные глаза. В ее животе что-то перевернулось, когда подбородок Тео чуть дрогнул, прежде чем он крепко сжал челюсти. — Вот, — он сунул коробку ей. — Это не мое, — покачала головой Гермиона. Драко оторвал ее левую ладонь от ее бедра, на котором она лежала, и переплел их пальцы. — Просто возьми коробку, Грейнджер, — настоятельно произнес он. Почему она так нервничала? Вероятно, потому, что нервничал Тео, да и Драко не помогал, он сидел совсем рядом, и бедром она чувствовала, словно он слегка дрожал. Что же было в этой чертовой коробке, что совершенно точно не принадлежало ей, чего бы там ни говорил Тео. Она не узнала бы, пока не открыла... Перехватив коробку одной рукой, Гермиона поставила ее к себе на колени. Тео тут же сел рядом, и она оказалась посередине между ними. Обычно Гермиона всегда могла найти в них поддержку, но прямо сейчас... Сейчас это не работало, только не тогда, когда Драко и Тео сами были до краев полны этой тревожной энергии. Бросив последний любопытный взгляд на Тео, Гермиона сняла с коробки крышку. — Что... Внутри лежала еще одна коробка, поменьше. Точнее, очень маленькая. Одна из тех коробочек, в которых дарят украшения. В которых дарят кольца. Ее горло перехватило, оно сжалось настолько, что глотать стало почти больно. — Тео? Он смотрел на коробочку так же пристально, как и она, отказываясь встречаться взглядом с Гермионой. Она повернула голову. Драко смотрел на нее с ободряющей улыбкой на лице, и левый уголок его губ был немного выше правого. — Драко? Он кивнул на коробочку. — Ну же, продолжай. Она не откроется сама собой. Сжав напоследок пальцы, Драко отпустил ее руку, так что теперь она могла потянуться к большой коробке и вытащить шкатулочку, лежащую внутри. Было ли это... Было ли это тем, о чем она подумала? И если было... Хотела ли Гермиона, чтобы оно оказалось именно тем, о чем она подумала? Хорошо, да, пусть потрясение было первой реакцией, затмившей все остальные, но теперь... Ну, они ведь уже обсуждали это, то, что в конечном итоге их отношения станут... Не официальными, потому что они уже были такими. Но станут окончательными, постоянными. Перерастут в связь. В магический брак. Они уже говорили об этом, и Гермиона хотела этого, действительно хотела, просто не ожидала этого сейчас, прямо сейчас, сразу же после того, как они только съехались. Но чем дольше она держала в руках мягкую бархатную шкатулку, тем более готовой она чувствовала себя. Готовой сделать еще один шаг по направлению к вечности. Глубокий вдох, выдох. Все, что ей нужно было сделать — только открыть шкатулку. Скрипнула петелька крышки, когда она подняла ее, и... Это было не кольцо. Это был ключ. Прекрасный, кажущийся старинным, небольшой серебряный сувальдный ключик. Но тем не менее. Ключ. Гермиона откашлялась. — Он очарователен, не поймите меня неправильно, но я в замешательстве. — Это ключ, — голос Тео прозвучал напряженно, он был серьезным, полным эмоций и... Но почему? Гермиона кивнула. — Я вижу это, но от чего этот ключ? Ведь уже немного поздно предлагать мне съехаться с вами обоими, — рассмеялась Гермиона, наигрывая смех. Потому что оставалось только рассмеяться или стушеваться в замешательстве, в разочаровании, чувствовать которое сейчас было ни к чему. — И, кроме того, в поместье ведь нет замков и ключей, только защитные чары, ведь так? Драко кивнул: — Да. Это не ключ от поместья. — Не от этого поместья, — произнес Тео на выдохе. Он взял шкатулку из ее рук, положил ее обратно в большую коробку и отставил это все на прикроватный столик, прежде чем, обернувшись, бережно взять ладонь Гермионы в свою. — Это... это просто символ. На самом деле он ничего не открывает, но я не знал, как преподнести это тебе, так что ключ был идеей Драко. Он лучше меня в подобных жестах. Преподнести это? — Тео? Он провел языком по нижней губе. Ресницы Тео дрожали, пока он, казалось, подбирал нужные слова — обдумывал то, с чем обычно справлялся на лету. — Я думал о том, что тебе... нам... понадобится место для приюта и школы. А для этого, очевидно, потребуется много места. Классы для занятий, спальни, игровые комнаты, кабинеты, очень много места. — Тео выдохнул, нахмурив брови. — Я... Я не хочу жить там, в поместье Ноттов, и никогда не захочу, но сейчас дом просто стоит и пылится, и в нем столько места, в нем так много комнат, что просто смешно. И я подумал, вместо того чтобы продать поместье и выручить деньги, в которых я не нуждаюсь, почему бы не использовать его с другой целью. В левой руке Тео сжимал ее ладонь, правую же он поднес к лицу, проводя пальцами по челюсти. — Я не... Не горжусь своей семьей, точнее, своим отцом. Большинство моих воспоминаний об этом месте в лучшем случае связаны со смертельной скукой, в худшем — с издевательствами. Часть меня хотела разрушить это место, поджечь к черту и смотреть, как оно превратится в пепел и дым, но Драко позаботился о том, чтобы я не сделал ничего опрометчивого. И это было к лучшему, потому что... — Тео сжал ее ладонь, — из этого теперь может выйти что-то хорошее, правда? Мы могли бы сделать из этого что-то хорошее, что-то, что будет лучше прошлого. Для детей. Ее глаза обожгло, в горле словно встал ком: — Это... слишком много. Потянувшись к Гермионе, Тео обвел пальцами ее челюсть, ее подбородок: — Хорошо, потому что я хочу отдать тебе все. Боги, она просто не могла не поцеловать его, когда он говорил ей что-то подобное, когда смотрел на нее вот так, практически умоляя поцеловать. Потребовалось почти нулевое усилие, чтобы сократить дистанцию между ними, прижаться губами к его губам и вдохнуть его, прикусить его нижнюю губу так, как он это любит. Грудь Тео, прижатая к ее груди, разрослась от глубоко вдоха, когда его рука обернулась вокруг талии Гермионы, притягивая ее ближе, затаскивая на колени, пока она не оседлала одно из его бедер. Тео разорвал поцелуй, глубоко дыша. Его раскрасневшиеся влажные губы улыбались, и в груди что-то снова заболело, но на этот раз правильной болью. — Драко тоже заслуживает упоминания в титрах. Он не только удержал меня от поджога, но и убедил, что все это не было дерьмовой идеей. Она обернулась и увидела Драко, который смотрел на Тео мягким, ласковым взглядом. — Я сказал Тео, что, если ты смогла справиться со всеми ужасными воспоминаниями, связанными с этим местом, и сделать его своим домом, стоит попробовать превратить поместье Ноттов во что-то, с чем можно работать. — Опустив взгляд, Драко провел ногтями по предплечью. — Я сказал ему, что, по крайней мере, ты согласишься попробовать. — Так и есть, — кивнула Гермиона, ее взгляд метался между ними двумя. — Это потрясающе. Спасибо. Спасибо вам обоим. Склонившись в сторону, она поцеловала уголок губ Драко, и это было просто нежным прикосновением до тех пор, пока Драко не повернул голову. Его язык скользнул по ее губам, и в это же время хватка Тео на ее талии усилилась, когда он притянул ее ближе, прижимая к своим коленям, и между своих бедер она почувствовала, что он был уже наполовину тверд. — Я умирал от желания прикоснуться к тебе весь день, но твои друзья — лучшие сбиватели возбуждения, надеюсь, ты об этом знаешь. Каждый раз, когда я едва касался твоей талии, я думал, что Уизли бросит в меня Аваду одним своим взглядом. — В голосе Тео звучало напряжение. — Пожалуйста, скажи мне, что теперь мы можем отыграться. Вместо того, чтобы ответить — по крайней мере, ответить словами — она вцепилась в ворот рубашки Драко и притянула его к Тео. Уловив этот не столь уж тонкий намек, Тео обхватил ладонью шею Драко сзади и сократил то небольшое расстояние, которое оставалось между ними. Их губы соприкоснулись, но не сомкнулись полностью, и видеть то, как переплетались их языки, так близко, было настолько эротичным, что Гермиона ничего не могла поделать, кроме как качнуться на коленях Тео. Давление, трение... Ей нужно было хоть что-нибудь. Тео усмехнулся Драко в губы и приподнял бедра, встречая ее движение, заставляя Гермиону задохнуться. — Возможно, — произнес он, едва справляясь со сбитым дыханием, — нам всем следует оставить чуть меньше одежды. Нет, не так. Нам определенно стоит это сделать. Первым двинулся Драко. Встав с кровати, он потянулся к Гермионе, хватаясь за нижний край ее рубашки и стягивая ее через голову. Бюстгальтер последовал за рубашкой, когда его чуть прохладные пальцы легко расстегнули застежку на ее спине, а затем спустили бретельки вниз по плечам. Простонав, Тео уронил голову к ней на грудь, обхватывая губами сосок. — О, Боже, — пробормотала Гермиона, путаясь пальцами в его волосах. Это отвлекало от всего остального, каждое прикосновение его зубов посылало волну приятного жара между ее ног. Это настолько захватывало ее, что Гермиона не заметила, как Драко расстегнул пуговицу и молнию на ее джинсах, до тех пор, пока его ладонь не шевельнулась под резинкой ее белья, накрывая половые губы. — Ты так намокла, Грейнджер, — прошептал Драко, и его горячее влажное дыхание коснулось ее уха, пока его пальцы скользили по ее складкам. — Ты была такой весь день? Что бы подумали твои друзья, если бы узнали, что ты была возбуждена, думая об этом, пока мы собирали твои вещи? Гермиона позволила голове откинуться на его плечо, и захныкала, когда Драко скользнул двумя пальцами внутрь, сгибая их и надавливая на ту самую точку, заставляя ее увидеть звезды перед глазами. — Н-нет. Я не... С громким мокрым звуком Тео выпустил ее сосок из губ и посмотрел на Гермиону из-под своих темных ресниц. — Она любит смотреть на нас, помнишь? Вот, что ее завело. — Тео слегка подул на ее грудь, и под струей прохладного воздуха ее сосок почти болезненно затвердел. — Немного попахивает вуайеризмом, не так ли, любовь моя? Гермиона простонала в ответ, но он хотел слышать, как она произносит это. Хотел слов, а не только звуков: — Да... Ей действительно нравилось наблюдать за ними, она любила смотреть на них. Так было даже тогда, когда они еще не были вместе, когда она застала их целующимися в библиотеке. Пальцы Тео танцевали на коже ее рук, плеч, на ее шее, и, наконец, запутавшись рукой в ее волосах, он с силой оттянул их. Гермиона прогнулась в шее и спине, и мышцы слегка напряглись в этом восхитительном натяжении. Она сжалась вокруг пальцев Драко, зрение помутилось, пока давление все нарастало. — Ну же, вот так, — произнес Тео. — Твоя кожа приобретает этот восхитительный оттенок розового, когда ты кончаешь, ты знала об этом? Он стал моим любимым цветом. — Я думал, цвет моих глаз твой любимый цвет, — подколол его Драко. Его пальцы согнулись сильнее внутри, большой палец коснулся ее клитора под плотно прилегающей к телу тканью джинсов, и Гермиона упала за край, со стонами и всхлипами переживая высшую точку удовольствия. — Блять, — протянул Тео. — Такая красивая. Драко поцеловал ее в шею, и его пальцы исчезли с ее чувствительной кожи. Скользя губами по шее Гермионы, он вытащил руку из ее белья, его пальцы блестели от влаги. Лицо Гермионы уже и так горело, учитывая, насколько она была возбуждена, но увидеть доказательства своего возбуждения на его пальцах? Новая волна жара охватила ее шею, поднимаясь выше, переходя на челюсть. — Хочешь попробовать? — предложил он Тео. — Блять, да. И, к сведению, я и правда люблю цвет твоих глаз, — произнес Тео, обхватывая пальцами запястье Драко, поднося его руку к своим губам, скользя языком по каждому из влажных пальцев и по пространству между ними. А затем он сомкнул губы вокруг пальцев Драко, вобрал их в рот, тихо простонав, прикрывая глаза. Зашипев сквозь зубы, Драко двинул бедрами, и Гермиона почувствовала, как его возбужденный член прижался к ней сзади. Отстранившись, Тео провел языком по губам. — Ты слаще сахарных перьев, любовь моя, — глаза Тео были такими темными, что зрачки почти полностью перекрывали радужку, из-за чего его синие глаза казались почти черными в дымчатом свете первых сумерек, что струился из окна. — Разденься, Драко. Вы оба нужны были мне без одежды еще вчера. Из губ Драко вырвался смешок, но он отступил, стягивая с себя темно-синюю рубашку, прежде чем потянуться к застежке брюк: — Может, у Гермионы все еще остался этот маховик времени. — Извините, — произнесла Гермиона, все еще пытаясь перевести дыхание. — Но разве мы не слышали очень насущную и поучительную историю об опасностях путешествий во времени буквально несколько часов назад? Желание бывало сильным, очень сильным, но использование маховика времени для получения удовольствия — это переходило все границы. Тео обхватил ладонью ее подбородок, его губы слегка улыбались, а глаза сверкнули шутливой серьезностью: — Я люблю тебя, так чертовски сильно люблю твои замашки старосты и все это, но можно, пожалуйста, поменьше лекций, когда я пытаюсь тебя трахнуть? Гермиона опустила многозначительный взгляд на свои джинсы: — Я все еще в штанах. Возможно, тебе стоит стараться немного усерднее. Ответное рычание Тео почти утонуло в смехе Драко и ее собственном. Однако, смех Гермионы прервался довольно быстро, когда, схватив ее поперек талии, Тео бросил ее на матрас, который отпружинил, когда она упала на него спиной. Опираясь на ладони и колени, Тео навис над ней, и его тело было таким стройным, таким высоким. Перекинув одно колено через Гермиону, он заблокировал ее движения, прижимая к кровати своим весом. Схватив сначала ее левое запястье, а затем правое, он удерживал их над ее головой, и Гермиона почувствовала, как натянулись мышцы в ее теле. — Теперь у тебя неприятности, — поддразнил ее Драко, вышагивая из ткани расстегнутых брюк. Крепко удерживая ее запястья одной рукой, Тео потянулся через кровать, хватая волшебную палочку. И вдруг ее руки оказались связаны чем-то мягким, чем-то шелковым. Путы были крепкими, но ровно настолько, чтобы не нарушить ее кровообращения, при этом не оставляя Гермионе возможности избавиться от них без усилий. Теоретически, ее должно было возбудить именно то, что она оказалась связанной, но что на самом деле завело Гермиону, так это использование невербального заклинания. И все же она не собиралась признаваться ему в этом, только не сейчас, когда Тео и так уже выглядел достаточно самоуверенным. Откинув волшебную палочку на тумбочку, он улыбнулся, явно довольный собой: — Удобно? Прищурив глаза, Гермиона сжала руки в кулаки: — Я в порядке. Он цокнул языком: — Ну-у, не надо дуться. Слегка прикусив зубами ее нижнюю губу, Тео усмехнулся. И позже, отпустив ее, сполз с кровати, снял рубашку и стянул брюки, прежде чем обернуться и потянуться к резинке белья Драко. Он бросил усмешку через плечо: — У меня сложилось впечатление, что тебе нравится смотреть? Пусть это было тщетно, но Гермиона все равно попыталась выкрутить запястья и фыркнула. Мерлин, ее пальцы дрожали, желание прикоснуться к ним обоим было просто непреодолимым. Прикусив нижнюю губу, Драко тихо рассмеялся: — Я думаю, ей больше нравится, когда она может прикасаться. — Прикасаться? К нам? Или к себе? — спросил Тео, и его рука исчезла в белье Драко. Вытащив его член, Тео провел по нему ладонью. — Это то, чего ты хочешь, любовь моя? Бьюсь об заклад, ты умираешь от возбуждения прямо сейчас, м-м-м? Готов поспорить, что твой маленький клитор пульсирует от желания. И что твое белье уже промокло, не так ли? Пыткой, это было настоящей пыткой, и Тео знал об этом, знал и наслаждался каждой секундой ее мучений. Зашипев сквозь зубы, Драко встал устойчивее, находя опору в руке Тео, вцепляясь пальцами в его бицепс, когда его бедра качнулись, толкаясь в кулак Тео. — Блять, Тео. Судя по всему, слова Тео произвели впечатление не только на нее одну. — Я бы предпочла, чтобы вы прикоснулись ко мне, — призналась она, выгибаясь в спине так, чтобы шов на джинсах прижался к ее клитору, и Тео был прав, он действительно пульсировал от желания. Это помогло создать легкое трение, но его было так недостаточно. — Я бы хотела, чтобы вы оба прикоснулись ко мне. Лицо Гермионы вспыхнуло от этого признания, но это было несравнимо с тем жаром, что поселился в глазах Тео и Драко, когда они обернулись, наблюдая из-под потяжелевших век за тем, как она извивалась на матрасе. — Ты имеешь в виду что-то конкретное? — спросил Тео, его большой палец продолжал почти отрешенно поглаживать член Драко чуть ниже головки. Челюсти Драко были крепко сведены, ноздри раздувались. Да, она хотела чего-то конкретного. — Я хочу... Нет, она просто не могла произнести это вслух. Пожав плечами, Тео продолжил доставлять Драко удовольствие, обхватив ладонью его член. — Полагаю, тебе будет достаточно просто смотреть. Пальцы Драко запутались в коротких прядях волос на затылке Тео, он притянул его к себе, соединяя их губы, и стон, вырвавшийся из него, когда Тео двинул запястьем, изменяя угол движений, утонул в поцелуе. Блять. — Я хочу... — попробовала она снова. — Хочу вас обоих. Ну почему он не мог понять, о чем она говорила? Ведь он должен был знать, должен был догадаться, чего именно она хотела, что имела в виду. Драко стал тем, кто проявил милосердие; со слабой улыбкой он отошел от Тео. Забрался на кровать и подполз к Гермионе, пока не оказался с ней лицом к лицу, пока не посмотрел прямо ей в глаза, откидывая локон с ее лба, прежде чем он успел упасть Гермионе на глаза. — Мы оба и так есть у тебя. Его губы дрогнули, серые глаза блеснули. Ох, он прекрасно знал, что делал, этот несносный человек. Вот вам и милосердие. — Я хочу, чтобы вы оба трахнули меня, — произнесла она, наконец собравшись с духом. Схватившись за джинсы Гермионы у ее щиколоток, Тео с силой дернул их на себя, стягивая вниз по ее ногам, оставляя ее в одном белье. В белье, что уже было немного спущено вниз по ногам. — А разве мы не делаем этого, и довольно часто? — спросил он, изображая замешательство. Положив ладонь на ее ребра, Драко провел большим пальцем вниз и вверх по нижней части ее груди. От этой слишком нежной ласки хотелось закричать. — Ты не удовлетворена этим? — спросил он. С тщательно изображаемым сочувствием на лице Тео цокнул языком, качая головой: — Мы плохо справляемся? Гермиона попыталась выкрутить запястья. Она едва могла двигаться, была возможность разве что заколотить ногами по матрасу. Но вряд ли это помогло бы ей добиться чего-либо, только заставило бы выглядеть отчаявшейся. Хотя именно такой она сейчас и была. — Я ненавижу вас. Ненавижу вас обоих. Оставив поцелуй за ее коленом, Тео запечатлел на ее коже еще один, на этот раз чуть выше. Он повел губами выше по внутренней части ее бедра, пока не оказался лежащим на животе между ее ног. Ямочки на его щеках засияли в полную силу, когда, сдвинув белье в сторону, Тео скользнул внутрь нее одним пальцем. — Ненавидишь, вот как? Значит, наверное, ты хочешь, чтобы я остановился, да? Гермиона с силой сжала губы. — И значит ты точно не хочешь, чтобы я попробовал тебя на вкус, м-м? — Кончиком носа Тео коснулся ее клитора, вдыхая запах ее возбуждения. — Не хочешь, чтобы я попробовал на вкус твою маленькую дырочку? Черт, черт, черт. — Тео... Он выдохнул, и его горячее дыхание коснулось ее чувствительных складок: — Да? Гермиона сильно зажмурилась, сдаваясь. Победа сейчас была явно переоцененной вещью. — Пожалуйста. Он больше не сдерживался. Проводя языком по чувствительным складкам ее кожи, Тео упивался ей, пока его палец время от времени сгибался внутри, двигаясь мелкими толчками, от которых она задыхалась и дрожала. Когда Гермиона открыла глаза, Драко наблюдал за ней, его взгляд время от времени перемещался туда, где лицо Тео было спрятано между ее бедер. Улыбнувшись, он провел рукой по ее боку, перемещая ладонь на затылок Тео, проводя пальцами по его волосам. И кто знал, сделал ли он это потому, что просто хотел прикоснуться к нему или для того, чтобы распалить его сильнее. На этом удовольствие не заканчивалось. Пока губы и язык Тео все еще были на ее клиторе, его палец выскользнул из ее влагалища, прижимаясь к кольцу мышц ниже, кружа по нему, прежде чем проникнуть внутрь. — Я близко, — прошептала она Драко. Если бы он только поцеловал ее, это было бы идеально. Это было бы... Драко потянул Тео за волосы, и он тут же остановился, поднимая голову и облизывая губы. Его синие глаза были темными, зрачки расширенными, когда он медленно моргнул. — Драко, — Гермионе хотелось закричать от разочарования. Подняв ладонь, он провел по ее нижней губе подушечкой большого пальца: — Скажи лишь слово, и, я уверен, Тео с радостью продолжит. Но у меня сложилось впечатление, что ты хотела чего-то другого, Грейнджер. Это что-то не было произнесено, но явно подразумевалось в его словах. Тео уткнулся подбородком в ее живот чуть ниже пупка. Они с Драко терпеливо ждали ее слов несмотря на то, что оба, должно быть, уже сходили с ума. По крайней мере, она точно сходила, и возбуждение Драко, упиравшееся ей в бедро, также было безошибочным. Мерлин, смазка выступила на его члене, она чувствовала это кожей. И тот факт, что они с Тео в таком состоянии сейчас могли формулировать предложения... она даже не знала, как это описать. Это впечатляло. Вот. Гермиона облизнула губы. — Можете вы оба уже трахнуть меня, пожалуйста? — выдохнула она, встречая взгляд Тео. — Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу того, что ты показал мне в этой... В одной из твоих фантазий тогда, в библиотеке, когда ты впустил меня в свои мысли. Я хочу этого. Хочу вас обоих, вместе. Драко откинулся на спину, глядя в потолок. Закрыв лицо рукой, он простонал: — Блять. Тео усмехнулся. — Что ж, если дама просит. — Он скользнул пальцем в кольцо тугих мышц, облизывая губы, внимательно изучая взглядом ее состояние. — Уверена, что справишься? Да. Она была такой пустой, болезненно пустой. Забавно, что никогда раньше она не задумывалась об этой пустоте внутри до тех пор, пока на Гермиону не рухнуло осознание того, насколько сильно она действительно хотела быть заполненной. В основном, то, чего она хотела — быть к ним настолько близко, насколько только позволяли человеческие возможности. Сделать так, чтобы их дыхание стало ее дыханием, сделать так, чтобы она больше не смогла бы с точностью сказать, где заканчивается она и начинаются они. Кивнув, Гермиона сжала пальцы в кулаки, тут же разжимая их: — Можете сначала развязать меня? Сделав какое-то невозможно прекрасное движение пальцем внутри и задев чувствительную стенку, Тео кивнул: — Конечно. Взяв свою волшебную палочку, Драко заставил путы на руках Гермионы исчезнуть, а затем аккуратно помассировал кожу запястий несмотря на то, что с Гермионой все было в порядке. Да, она была возбуждена сильнее, чем когда-либо в своей жизни, но в остальном все было в порядке. О нарушении кровообращения, во всяком случае, точно не было никакой нужды беспокоиться, потому что вся кровь уже давно прилила к низу живота. — Брось мне смазку, пока ты там, — попросил Тео, улыбнувшись, когда Драко бросил флакон в его сторону. — Спасибо. Несмотря на все эти чудесные, прекрасные... Мерлин, просто захватывающие дух вещи, которые Тео проделывал своими пальцами, ее мозг лихорадочно работал; картинки, что Тео тогда показал ей, мелькали перед внутренним взором. И несмотря на то, что Гермиона так хотела этого; несмотря на то, что пообещала им, что уверена; несмотря на то, что действительно была в этом уверена, все же... — Эй, — палец Драко разгладил складку, залегшую между ее сведенных бровей. Должно быть, она нахмурилась, даже не заметив этого. — Нам не нужно... Она прижалась губами к его губам, поцелуем заставляя Драко замолчать. Конечно же им не нужно было сделать это во что бы то ни стало. Не было такого, что двойное проникновение — Боже, одна мысль об этих словах заставила ее вспыхнуть — было некоей кульминацией их близости, нет. Это не было чем-то, что нужно было поставить на пьедестал, вознести над всем остальным в качестве апофеоза их единства, апофеоза их любви. Нет, все остальное, что они делали, было таким же исключительным, таким же особенным. Но Гермиона действительно хотела этого, хотела до боли в груди. — Я хочу этого, — произнесла она, прижимаясь лбом ко лбу Драко, и их носы соприкоснулись. — Я просто... — Слишком много думаешь? — усмехнулся Драко. Его ресницы затрепетали, когда он перевел взгляд ниже, впиваясь зубами в свою нижнюю губу всего на одно мгновение. — Просто сосредоточься на этом, хорошо? И он захватил ее губы в поцелуй, от которого у Гермионы подогнулись бы колени, если бы только она уже не лежала. Как бы то ни было, все волнения тут же улетучились, и все внимание сосредоточилось лишь на том, как Драко прикусил ее нижнюю губу, как провел языком по ее небу, заставляя задрожать. Если бы поцелуи были олимпийским видом спорта, он стал бы золотым медалистом, стал бы национальным сокровищем Великобритании. Но не то чтобы она собиралась делиться им с кем-то, помимо Тео. Он так чертовски хорошо отвлек ее, что Гермионе потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Тео остановился, его пальцы исчезли из ее тела, а сам он сидел на коленях, наблюдая за ними, очень медленно, почти отрешенно оглаживая свой член. Боги, и когда он успел избавиться от белья? — Ну же, не останавливайтесь, — поддразнил он. Драко тихо усмехнулся и провел пальцами по ее животу, бедру и ниже, останавливаясь, чтобы зацепиться пальцами за ее колено: — Хочешь перевернуться? Ко мне лицом? Переворачиваясь со спины на бок, Гермиона откинула волосы с лица и немного поерзала, устраиваясь удобнее, что было довольно легко сделать в такой мягкой постели. Все еще касаясь ладонью колена Гермионы, Драко аккуратно подтянул его на себя, побуждая Гермиону закинуть ногу к нему на талию. А потом он снова склонился к ее лицу, возобновляя прерванный поцелуй, вбирая в рот ее нижнюю губу и осторожно прикусывая. Другая ладонь коснулась ее бедра — Тео лег позади нее, и его обнаженная кожа прижалась к ее. Гермиона вздрогнула. — Прогнись в спине, — произнес он. — Совсем немного, вот так... идеально. Ты чертовски прекрасна. Пальцы Тео обвились вокруг ее бедра, большой палец аккуратно лег на ягодицу. Скользя губами по ее плечу, Тео провел членом между ее ягодиц, пододвигаясь, пока головка его члена не уперлась прямо в кольцо тугих мышц. Гермиона изогнулась, тяжело дыша в губы Драко. Тео не торопился начинать, и только дразнил ее головкой своего уже скользкого от смазки члена, немного надавливая и снова отстраняясь, но все еще не проникая внутрь. — Тео. Его дыхание обдало теплом кожу чуть ниже ее лопатки, когда Тео усмехнулся и надавил сильнее, на этот раз, наконец, входя в нее. Гермиона чувствовала, как он растягивал ее, она уже знала это чувство, но это растяжение ощущалось так приятно, оно заставляло почувствовать себя живой, ощутить раскаленность всех чувств, когда невозможно было думать ни о чем другом, кроме ощущения кожи на коже и твердой плоти внутри. Это чувство было таким чистым, без примесей — это было исключительным проживанием момента здесь и сейчас. — Хорошо? — спросил Тео, и его голос прозвучал тихо и хрипло. Было невероятно хорошо. Гермиона сглотнула и аккуратно соприкоснулась носом с Драко, когда кивнула: — Да. Пальцы Драко дрогнули на ее бедре, он вытянул шею, немного отстраняясь, чтобы взглянуть на Гермиону сквозь ресницы: — Тебе нужна минута? Она отрицательно покачала головой. Громко сглотнув, Драко двинулся, его ноги переплелись с ее, с ногами Тео; их колени слегка столкнулись. Позади нее Тео тихо фыркнул, и Гермиона сжала губы, чтобы удержаться от смеха. Драко закатил глаза: — Извините, но здесь немного более людно, чем обычно. — Тебе протянуть руку помощи? — спросил Тео хриплым голосом. — Это предложение руки и сердца? — спросил Драко, приподнимая бровь. Тео рассмеялся: — Как и всегда. Ладно, она не могла больше сдержаться. Гермиона не смогла ничего с собой поделать, смешок вырвался из ее губ. — Мне подвинуть ногу? Или что-нибудь еще? Ее возможности сейчас были довольно ограничены. Покачав головой, Драко сдвинулся чуть ниже по кровати: — Нет, не думаю, мне нужно просто найти нужный... — он задел членом ее клитор, заставляя задохнуться, — ...угол. — Вот так, — произнес Тео. Он схватил Гермиону за бедро, немного приподнимая ее ногу, раскрывая ее сильнее, заставляя вспыхнуть. Хотя... если честно... Этот корабль уже давно ушел, скромничать было ни к чему, каждый дюйм ее тела на данный момент уже был исследован ими, и почти каждый испробован на вкус. — Спасибо, — пробормотал Драко, облизнув губы. Взяв член в руку, он провел им по ее влажным складкам, смачивая себя этой влагой, прежде чем надавить и толкнуться бедрами, проникая головкой члена внутрь. Мерлин, никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя настолько растянутой, а Драко еще едва ли вошел. Гермиона сглотнула, ее мышцы трепетали, бедра подрагивали, пока она пыталась не двигаться. — Продолжай. Пожалуйста, продолжай. Ей было необходимо, чтобы он двигался. Гермиону уже почти била дрожь от предвкушения и желания, тело было напряжено, и это натяжение в груди было сильным, таким сильным... Пусть это было глупо, пусть было в высшей степени нелогично, но Гермионе казалось, что она просто умрет, если они остановятся сейчас, если кто-нибудь из них прекратит касаться ее. Драко сделал глубокий вдох, будто собирался с силами. Накрыв губы Гермионы своими, он толкнулся бедрами, одним толчком проникая внутрь нее полностью. В поцелуе он проглотил этот потрясенный хриплый звук, что вырвался из ее губ. Потому что... Боги... На свете не было подходящего слова, чтобы описать, насколько заполненной она чувствовала себя сейчас. Окружена, она была окружена ими, тонула в них. Они были внутри и снаружи, и Гермиона едва могла двигаться, только не тогда, когда балансировала на самом краю абсолютного накала всех чувств. — Блять, — тихо выругался Драко ей в губы. — Тебе нужна минута? — спросил Тео, и его голос прозвучал так жестко и напряженно, словно эти три слова были всем, что он был в силах сейчас выговорить. Ее веки задрожали. Он обращался к ней или... — Нет, я... Просто это... — тихо ответил Драко, его голос был так же напряжен, как и голос Тео. — Да... — казалось, Тео был в чем-то согласен с ним. Никто из них не сказал ничего определенного, и все же Гермиона точно знала, что именно они имели в виду. Она чувствовала каждый вздох, каждое восхитительное прикосновение кожи к коже, к шелковым простыням, каждую каплю пота, что проступила на ее спине и груди. — Кто-нибудь, пожалуйста, сделайте что-нибудь, — Гермиона уже почти умоляла, едва подавляя всхлипы. Сейчас она была не в том положении, чтобы двигаться. Все, что Гермиона могла сделать — обнять Драко одной рукой за туловище, впиться ногтями в кожу его спины... Но ей было так нужно, чтобы кто-то из них начал двигаться, чтобы кто-нибудь избавил ее от этого восхитительного мучения, когда всего было слишком много и одновременно недостаточно. — Пожалуйста. — Тише, все хорошо, — Тео скользнул ладонью вверх по ее ноге, туда, где ее кожа касалась тела Драко. Пальцами Тео дотронулся до Драко, и в этом движении была такая тихая нежность, что один только взгляд на это заставил Гермиону задрожать. Он заговорил: — Хочешь, чтобы я... А потом ты мог бы... Глаза Драко с огромными зрачками были полуприкрыты потяжелевшими веками: — Конечно. Задавая темп, Тео вышел из ее тела, пока внутри не осталась одна головка, и затем, когда он двинулся глубже, Драко медленно вышел из нее перед новым толчком. Это сводило с ума, пальцы на ногах поджимались, почти сводимые болезненной судорогой от этого удовольствия, от того, как ее растягивали и заполняли снова и снова, никогда не оставляя полностью пустой. — Черт, это идеально и так... Блять, так тесно, — задыхаясь, произнес Тео. — Ты так хорошо справляешься, любовь моя. Это ощущение максимального накала чувств только усилилось, когда, просунув руку между ее бедром и телом Драко, Тео коснулся ее клитора. Это случилось без предупреждения, без какого-либо долгого подъема. Все это время Гермиона парила где-то настолько близко к краю, что ее накрыло так быстро и сильно, неумолимо. Словно разряд удовольствия пронесся от того места, где соединялись их тела, до самых кончиков ее волос. Низкий стон вырвался из губ Драко, когда он остановился, зарывшись лицом в волосы Гермионы. Движения Тео тоже прекратились, не считая лишь того, как ритмично поднималась и опускалась его грудь от сбитого дыхания. И если Гермиона не могла двигаться раньше, то сейчас и подавно. Она чувствовала, будто была вывернута наизнанку. Или... нет, как будто бы с нее сняли самый верхний слой, и теперь она лежала абсолютно обнаженной. И если бы это чувство накрыло ее, будь она с кем-то другим, Гермиона пришла бы в ужас. Но лежа здесь, между Драко и Тео, она чувствовала себя в безопасности. Чувствовала себя счастливой. Любимой. А также довольно основательно оттраханной, ко всему прочему. — Не хотелось бы быть настолько некрасноречивым... — пробормотал Тео. — Но блять. Сложно было описать точнее. — Кто-нибудь еще чувствует эту вибрацию? — спросил Драко, усмехнувшись, и этот звук прозвучал немного нервно. Гермиона протянула: — Я чувствую, что у меня дрожат даже волосы. Тео и Драко оба рассмеялись. — Похоже, они живут своей собственной жизнью, — пошутил Тео. — Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Потянувшись назад, Гермиона хлопнула его по ноге, правда, эффект от этого жеста был смазан, потому что ее ладонь словно просто... Безвольно шлепнулась. — Ну-ка тихо там. — Итак, — проигнорировал Тео ее угрозу. — Ставим оценку «П»? Превосходно? — «П» — потому что просто невероятно, — пробормотал Драко. — Проникновение, — прошептала Гермиона, больше сама себе, чем обращаясь к ним, но, очевидно, они расслышали ее, потому что Тео усмехнулся. — Прекрасно, — произнес Тео, делая паузу. — Ты в порядке? Гермиона кивнула: — Ты специально подобрал эти слова, потому что они тоже начинаются на «п»? — Я счастлив приписать это удачное совпадение на свой счет, но нет, — ответил он. — Я просто чудесно, — произнесла Гермиона. — То есть, я не чувствую пальцев на ногах, но... Они оба засмеялись, немного двигаясь, и на их лицах отразилось легкое недовольство, когда их опадающие после разрядки члены выскользнули из ее тела. Гермиона не могла заставить себя двигаться больше, чем это было необходимо, что, судя по всему, было сейчас общей проблемой, потому что все трое пытались ворочаться как можно меньше, ерзая и укладываясь только до тех пор, пока голова Гермионы не оказалась лежащей у Драко на груди, а рука Тео не обернулась вокруг ее талии. Комната наполнилась уютной тишиной. Гермиона была уже где-то на границе бессознательного, дрейфуя от бодрствования ко сну, когда Драко вдруг дернулся. — Что такое? — спросил Тео. Драко нахмурился: — Не знаю. Что-то уперлось мне в ногу. Странно. — Может, Тео пропустил одну из моих... один из моих предметов коллекционирования? — Ой, да прекрати, — Тео ткнулся пальцами в ее ребра, щекоча ее. — Называй их тем, чем они являются. Мягкими игрушками, любовь моя. — Стой, — смеясь, произнесла Гермиона, хватаясь за руки Драко, будто бы это могло ей помочь. — Заставь его перестать. Драко покачал головой: — Так мне больше нравится. Его взгляд ненадолго метнулся туда, где ее грудь ударялась об его. Тео наконец-таки остановился. — Если это не один из... — он фыркнул, прежде чем продолжить, — ...предметов коллекционирования Гермионы, то что это? Драко полез под одеяло, которое они даже не потрудились снять с кровати, копаясь в нем. Подстегиваемая любопытством, Гермиона двинулась и села на кровати. — Не знаю, — раздался голос Драко. — Похоже на... а, вот оно. И Драко вытащил из-под простыни... Коробочку. Еще одну. Еще одну маленькую бархатную коробочку. Сердце Гермионы вытворило что-то нездоровое: практически остановилось, прежде чем забиться так сильно, словно пыталось пробить себе путь и вырваться из ее груди. Драко оставил коробочку балансировать на ее обнаженном бедре. Видите ли, что-то уперлось ему в ногу, черт возьми. Он ведь знал, что оно было там, они спланировали это все заранее, они оба. Гермиона сглотнула. Очевидно, если ее сердце не смогло пробить себе выход сквозь грудную клетку, оно решило выбраться через горло. — Думаю, вряд ли у кого-то из вас есть еще поместья? Тео поцеловал ее в плечо: — Может, летний дом или два, но нет, больше никаких поместий. Что-то внутри Гермионы говорило ей, что на этот раз там был не ключ. — Мне... — она взглянула на Тео, затем на Драко. Оба они смотрели на нее, Тео покусывал край нижней губы, а Драко ритмично сжимал и разжимал челюсти, от чего на его скулах проступали желваки. — ...Мне открыть ее? — Пожалуйста, — почти прохрипел Драко. Тео кивнул. Дрожащими пальцами Гермиона зажала коробочку в левой ладони, другой же рукой быстрым движением, словно срывая пластырь, открыла крышку. Но само это движение было намного, намного приятнее срывания пластыря. Внутри, вне всяких сомнений, лежало самое потрясающее кольцо из всех, что ей доводилось видеть. Там, в оправе из серебра... или, возможно, из белого золота... или из платины, она не знала точно, сверкнул бриллиант. Кольцо можно было бы назвать простым, если б только окрестить простым что-либо с бриллиантом такого размера не казалось чем-то возмутительным, даже вопиющим. Элегантным, вот каким оно было. Оно было элегантным. Элегантным, ослепительным и... — Гермиона? Она качнула головой: — Что, простите? Тео кашлянул: — Ты... Э-м-м, какая-то ужасно тихая. — Слишком тихая, — пробормотал Драко, уставившись на простыни. Ох... — Нет! Я... — Нет? — Тео моргнул, уголки его губ опустились. — Блять, — выдохнул Драко. — Нет, не нет... Нет в смысле, что нет, я не слишком тихая. Я имею в виду... — Гермиона резко выдохнула. — Спросите. Драко поднял голову и пропустил свои волосы сквозь пальцы: — Спросить? Ее щеки покалывало. — Никто меня пока ни о чем не спросил. — О, — выдохнул Тео, его глаза расширились. — Ох. Она кивнула. Склонившись над ней, Драко и Тео, казалось, беззвучно о чем-то переговаривались, используя вместо слов едва заметные движения бровей, взгляды, изгибы губ. Наконец, Драко кивнул и откашлялся: — Грейнджер... Тео фыркнул, и Драко в ответ закатил глаза, кривя губы. — Гермиона. Вы... Ты и Тео — вы весь мир для меня, и я благодарю свои счастливые звезды... — Созвездия, — усмехнувшись, прошептал Тео. — Дождись своей очереди, — одернул его Драко. — Я благодарю свои счастливые звезды за то, что вы есть, каждый день. — Ночь, — рассмеялся Тео. — Удачи с поиском звезд днем. — Знаешь что, иди на хуй, Тео, — произнес Драко, но все же улыбнулся. Вздохнув, он покачал головой. — Может, это не всегда легко... Ладно, часто это бывает очень нелегко, — он бросил на Тео насмешливый взгляд. — Но быть с вами — это так же просто, как тот факт, что больше всего на свете я хочу провести остаток своей жизни с вами двумя. Гермиона не собиралась стать одной из этих девчонок и расплакаться в такой момент. Нет. Она отказывалась плакать. Она не будет... Ох, черт. Громко шмыгнув носом, она крепко сжала губы, чтобы они не дрожали. На лице Драко отразилась паника, его глаза расширились: — О, боги, пожалуйста, не плачь. Я ненавижу, когда ты плачешь. — Я пытаюсь, — ее голос дрогнул, а по щеке скатилась предательская слеза. С трудом сглотнув, Драко моргнул. — Гермиона, — прошептал Тео, и она перевела взгляд на него. Взгляд его синих глаз был мягким, но в их глубине была решимость, благодаря которой Тео выглядел таким убежденным, таким уверенным. — Выходи за нас замуж. — Это прозвучало непохоже на вопрос, — рассмеялась она сквозь слезы, затуманившие ее зрение. Тео усмехнулся: — Это был и не вопрос. Ведь это действительно уже не было вопросом, разве нет? Возможно, все это случилось слишком рано, а может и нет. На самом деле, это не имело значения, потому что Гермиона любила их. И что-то в глубине ее души говорило ей, что она будет любить их всегда. — Да. — Да? — эхом отозвался Драко. Гермиона кивнула. — Слава чертовым богам, — пробормотал Тео, хватая коробочку, оставленную на одеялах, и вытаскивая из нее кольцо. Некоторое время он смотрел на него, и выражение его лица было мягким, таким незащищенным. — Мы обсуждали возможность подарить тебе что-то новое, думали, что вряд ли тебе понравятся семейные реликвии рода Ноттов, Малфоев или Блэков. — Уголки губ Тео дернулись, он продолжил. — Но это принадлежало моей матери, а точнее, моей бабушке. Матери моей мамы, я имею в виду, а не матери отца. Это одна из личных вещей матери, оставшихся у меня. Думаю, она хотела бы, чтобы теперь оно было у тебя. Но если тебе не нравится... — Оно очень мне нравится, — произнесла Гермиона, протягивая руку. Кивнув и слегка дрожа, Тео взял руку Гермионы и надел кольцо на ее палец. Магическим образом оно подстроилось под нее, изменяя размер до идеального. — Кому-нибудь еще нужно выпить? — спросил Драко. Улыбаясь, Гермиона склонилась и крепко поцеловала его, вкладывая в этот поцелуй столько уверенности, сколько только могла передать с помощью поцелуя. Казалось, это сработало — плечи Драко расслабились, и залегшая между сведенных бровей морщинка разгладилась. — Ты слишком переживаешь, — поддразнил его Тео. — Как будто это не ты тут выглядел так, словно тебя вот-вот хватит удар, — отразил его поддевку Драко. — Побледнел как привидение. Просто на всякий случай — если Тео все еще переживал — она поцеловала и его тоже. — Я не шутил насчет того, чтобы выпить, — произнес Драко, поднимаясь. — Если хочешь, можем организовать шампанского. Гермиона схватила его за руку: — Постой. А вы оба ни о чем не забыли? Драко нахмурился, Тео склонил голову. — Разве вам ни о чем не нужно спросить друг друга? — напомнила она. Тео рассмеялся: — Ох. Драко, выйдешь за меня? Если скажешь нет, обещаю, больше никогда не буду с тобой разговаривать. — Заманчивая перспектива, — пошутил Драко. Гермиона подтолкнула его локтем: — Драко. — Да, я согласен, Теодор, — ответил он, и его серые глаза блеснули. Он обернулся к Гермионе. — Счастлива? Совершенно.