***
Харви поднял свой воротник, рано покинув работу, не будучи в состоянии сосредоточиться и нуждаясь в ясной голове, чтобы решить что-то важное. Осенние ветры в Нью-Йорке были совершенно противоположны теплым ветрам Санта-Аны в Калифорнии. Прямо сейчас весь город чувствовал себя иначе. Может быть, потому, что Донны здесь больше не было, а может быть, потому, что она вернулась в его жизнь после того, как оставила зияющую дыру там, где раньше было ее присутствие. Тем не менее, город теперь оказался очень болезненным напоминанием. Он бродил по этим улицам после того, как они расстались, напиваясь до беспамятства, пытаясь заглушить нестерпимую боль, потому что здесь за каждым проклятым углом были воспоминания. Как и скамейка, на которой он сидел, та, что рядом с озером в Центральном парке. Они провели здесь несколько часов, просто наблюдая, как мир проходит мимо. Они узнали здесь о первой беременности Рэйчел, обсудили, как заболел отец донны. Они говорили о своем будущем здесь, о фирме, о своей работе. Они спорили здесь о вещах, которые он даже не мог вспомнить. Так часто он возвращался сюда с Донной, оставшейся всего лишь славным трагическим воспоминанием. Но теперь все изменилось. Харви почувствовал себя потерянным. В этот момент он скучал по своей маме. Ему очень хотелось позвонить ей. Она бы сказала ему, что делать. Небо было серым от холода, и скоро должно было стемнеть, но он просто сидел и смотрел, как люди приходят и уходят. Бегуны наслаждаются их послеобеденной тренировкой. Мужчины в костюмах спешили попасть туда, куда они собирались. Выгуливают собак. Туристы фотографируют окрестности. Парочки идут рука об руку. Он любил Нью-Йорк. Он был домом уже очень давно. Но теперь его сердце было в Калифорнии. Две белки шуршали в траве рядом со скамейкой, делая последние приготовления к зиме, пряча желуди слева и справа. Он быстро сфотографировал этих существ и себя тоже. Он посылал селфи только одному человеку, и ему нужно было найти возможность снова поговорить с ней. Тем не менее, он не был уверен, что его нынешние отношения с Донной были в таком месте, где они могли бы обмениваться обычными фотографиями своей повседневной жизни. Он сохранил фотографии, просто на всякий случай.***
Он наклонился, чтобы встретиться с ней губами, наслаждаясь тем, как ее руки обвились вокруг его шеи, и он обнял ее ниже спины, притягивая ее как можно ближе к себе. Они так хорошо подходят друг другу. Донна слегка приоткрыла рот, приглашая Харви прикоснуться к ней языком. Он так хорошо целуется, подумала она про себя. Она никак не могла насытиться им, никогда еще так сильно не любила его, зная, что это будет на всю их оставшуюся жизнь. Харви вдохнул ее запах. Каждый день, когда он просыпался рядом с ней, был днем, когда он задавался вопросом, Что же он сделал, чтобы ему так чертовски повезло. Она была всем его миром, и он готов был перевернуть небо и землю для нее, пока смерть не разлучит их. — Сними комнату, — проворчал кто-то, пробегая мимо них. Харви и Донна одновременно рассмеялись, прервав поцелуй, понимая, что они оба совершенно забыли об окружающем мире, стоя посреди дорожки, выходящей на озеро в Центральном парке. В этот прекрасный воскресный день в начале октября бегун был не единственным, кому приходилось маневрировать вокруг них. Скамейка рядом опустела, и они сели, соприкоснувшись ногами и плечами, переплетя пальцы. Донна официально переехала к нему несколько недель назад, и никто из них больше не хотел решать, где провести ночь. Всего через несколько месяцев после начала их отношений они были так счастливы, как только могли. — Это мое самое любимое место во всем Центральном парке, — сказала Донна, глядя на воду и наблюдая, как листья меняют свой цвет. Она любила осень в Нью-Йорке. Харви не сводил с нее глаз, заправляя прядь волос ей за ухо. — И моё тоже. Его любимое место было там, где была Донна. Их глаза встретились, заставив сердце Донны затрепетать. Он производил такое впечатление даже самым незначительным жестом. — Я люблю тебя, — она улыбнулась ему, легкий румянец появился на ее щеках, медленно двигаясь вперед, пока ее губы почти не коснулись его, ожидая его ответа. -Я тоже тебя люблю, — Харви сократил расстояние, просто коснувшись ее губ своими. Сегодня днем неприятности, в которые попала фирма, не имели никакого значения. Все, что имело значение-это они сами.***
— Позвони майку, — приказал Харви своему телефону позже тем же вечером, устройство ответило утвердительно. Когда зазвонил телефон, он не мог перестать думать, его мысли неслись со скоростью ста миль в час. — Харви! Как дела, приятель? — Голос молодого адвоката звучал бодро, он только что уложил Билли спать. — Привет, Майк, — голос Харви звучал мрачно. — Харви, что происходит? — Я вчера вернулся домой, и все, что я хочу сделать, это собрать свое дерьмо и вернуться, — он сделал большой глоток своего виски. — Я не знаю, что делать, старик. -У вас с Донной что-то случилось? Ничего не происходило, но все было по-другому. -Вообще-то нет. Она сказала мне, что не счастлива. Вы когда-нибудь встречались с этим парнем Джереми? — Да. — Майк не хотел признаваться в этом, зная, как будет чувствовать себя Харви. — Господи, Майк…- Харви замолчал. -Как ты мог мне не сказать? Майк знал, что Харви обиделся, в его голосе звучала боль, а не гнев. -Ты знаешь почему. — Но, она же не влюблена в него. — Меня это не удивляет.… — Что ты имеешь в виду? — Интерес Харви был задет. -Я имею в виду, он казался хорошим парнем, но что-то в них было не так. Харви решил не расспрашивать дальше, потому что это не имело значения. Если Донна не была влюблена в мужчину, с которым встречалась, она должна была что-то сделать. Она должна была это сделать. — А что бы ты сделал на моем месте? Майк позволил этому вопросу утонуть. — Ты все еще любишь ее? — Да, безусловно. — Как ты думаешь, есть ли шанс, что она захочет снова сойтись? — Даже не знаю. Сначала я так не думал, но теперь уже не уверен. — Тогда узнай, потому что незнание убьет тебя. — Ты хочешь сказать, что я должен вернуться в Калифорнию? — Вы ведь разговариваете, да? Просто говорите. У вас с Донной была самая сильная связь, которую я когда-либо видел между двумя людьми. Это не может просто исчезнуть. Харви был склонен согласиться, но Донна явно не была готова. — Надеюсь, ты прав, Майк. — Послушайте, я всегда болел за вас, ребята, чтобы вы были вместе. И это не изменилось. Харви улыбнулся: — Спасибо, Майк. А теперь скажи мне, как дела у Рейчел? Когда она снова должна родить?***
Во вторник вечером Харви уставился в темно-красную жидкость в своем стакане, огонь из камина отбрасывал всевозможные тени в его обычно темной квартире. Его мысли вернулись к тому времени, когда он был в Калифорнии. Ему очень хотелось поговорить с Донной. Они не разговаривали с воскресенья, и он не был уверен, что она хочет того же. Он хотел сказать ей, что скучает по ней, но не хотел давить. Тем не менее, он чувствовал, что должен продолжать разговор, иначе они могут потерять темп. Уставившись на свой телефон, он продолжал думать о том, как привлечь ее, зная, что он, вероятно, слишком много думает об этом. Он выбрал две фотографии, сделанные накануне, и отправил их ей с подписью: Нью-Йорк скучает по тебе.***
Донна откинулась назад в объятиях Джереми, пустые стаканы на столе, фильм по телевизору. Они провели много таких ночей, и это было одной из главных причин, по которым она оставалась здесь. Он был хорошей компанией, и она не хотела оставаться одна. Сегодня вечером все было точно так же. Проведя все воскресенье в одиночестве, думая о переменах, которые она хотела бы внести в свою жизнь, Донна обнаружила, что парализована, не в силах вернуться к той жизни, которую так тщательно создавала. Она больше не узнавала человека, которым стала, и это пугало ее. — Будешь ещё? — Она указала на стакан из-под кока-колы, прежде чем встать. Может быть, она и не любит Джереми, но он был здесь. И, возможно, она могла бы притвориться еще немного дольше. Когда Донна вернулась с двумя полными бокалами, Джереми вопросительно посмотрел на нее и спроси. -Кто это? Призрак? Вопрос ее не смутил, и с улыбкой на губах она села на диван, протягивая ему кока-колу. -Это просто мой старый друг, с которым я недавно столкнулась. Из далекого Нью-Йорка. Я никогда не думала, что увижу его снова, отсюда и имя. — Это она? — Джереми приподнял бровь, заставляя ее отвести взгляд. — Он, — сказала она своему вину, чувствуя себя пойманной в ловушку. — А, понятно, — Джереми выпрямился в кресле. — Просто старый друг? Донна глубоко вздохнула. -Мой бывший, — сказала она, не раскаиваясь, чувствуя себя странно, называя Харви так, прекрасно зная, что он был намного больше, чем просто бывший. Впрочем, для этого разговора вполне достаточно было бы и термина. — Значит, твой бывший появился, когда меня не было в городе, и ты даже не удосужилась мне сказать? Это просто замечательно, Донна. — Послушай, я просто удивилась, увидев его снова, вот и все. Я не хотела тебя беспокоить. — А мне стоит волноваться? Да. -Нет. Он пробыл здесь всего неделю. Его мама умерла. — Но вы же сейчас переписываетесь? У него, очевидно, есть твой номер телефона. — Очевидно, что да, — Донна громко вздохнула, устав от его расспросов. — Я не уверен, насколько мне это нравится, — он поставил свой стакан на стол. Донна выругалась, почувствовав такое безразличие. — Мне жаль, что ты так думаешь, — по крайней мере, это не было ложью. Джереми ошеломленно уставился на нее. — Ты даже не собираешься притворяться, что тебе не все равно, что это беспокоит меня? Это просто замечательно, Донна, — Джереми встал и схватил свою куртку. — Куда это ты собрался? -Домой! — И с этими словами он закрыл за собой дверь. Он обязательно вернется. Она уже привыкла к тому, что он убегает при первых признаках борьбы вместо того, чтобы бороться с ней. Это был его способ справиться со своим темпераментом. Донна в отчаянии схватила телефон, чтобы проверить, что прислал ей Спектер. Увидев селфи Харви, ее сердце пропустило удар. Она не видела его фотографии уже два долгих года, но теперь он был здесь, выглядя так, будто замерз в Центральном парке, но все равно улыбался. Присмотревшись внимательнее, она узнала точное место, и у нее по спине пробежал холодок. Это было их место. Она некоторое время изучала фотографию, рассматривая каждую деталь его лица, как будто это было сокровище, которое она, наконец, нашла после того, как оно было потеряно слишком долго. Подпись, которую он добавил, согрела ее сердце, и она ответила ему. Ух ты! Я тоже по нему скучаю. Пришлите мне больше фотографий! Рад, что они тебе понравились. Я не был уверен, что ты ответишь… Ладно, ясно, расстояние-это не их конёк. Я ответила. А вот Джереми-нет. Что ты имеешь в виду? Он видел твои сообщения и гадал, кто ты такой, поэтому я сказала ему. Он не очень хорошо это воспринял. Черт, прости меня. Не в настроении разговаривать с кем бы то ни было, Донна выключила телевизор и оставила свой телефон внутри, игнорируя жужжание входящего сообщения, неторопливо вышла на палубу и веранду в одном из своих удобных кресел, глядя в ночное небо. Ткань одеяла, которое она накинула на себя, была мягкой и теплой. Много ночей она провела здесь, одна, с Джереми, с друзьями. Это было ее самое любимое место во всей Калифорнии. Глядя на мерцающие огни наверху, желание двигаться дальше и по-настоящему смотреть в лицо своим чувствам наконец-то овладело ею. Она знала, что ей нужно порвать с Джереми. Было бы несправедливо по отношению к нему продолжать притворяться, что она влюблена в него. Он заслуживал того, чтобы быть с кем-то, кто действительно любил бы его. И если это означало, что она снова будет одна, значит, так тому и быть. В любом случае, она была одна большую часть своей жизни. Она смогла бы с этим справиться. Донна, должно быть, задремала, потому что она слабо услышала, как открывается дверь и приближаются шаги, пробуждая ее от сна. Медленно открыв глаза, она смогла разглядеть фигуру, склонившуюся над перилами. Джереми смотрел вдаль, на океан. Донна медленно поднялась и подошла к нему, не ожидая увидеть его так скоро, неуверенная, было ли это правильное время, чтобы сказать ему о своем решении. — Ты всё же вернулся. — Прости, что я так бурно отреагировал, — будучи немногословным человеком, Джереми повернулся к ней всем телом и наклонил голову, целуя ее. Автоматически, в состоянии полусна, Донна вернула поцелуй, наклонившись к нему, позволяя ему обернуть свое тело вокруг нее, когда он углубил поцелуй, притягивая ее к себе. Джереми позволил своим рукам блуждать, обхватив ее зад, прежде чем двинуться вверх и ласкать ее грудь. Как будто пораженная ударом электрического тока, Донна оттолкнула его от себя, широко раскрыв глаза. Внезапно мысль о том, что он хочет заняться с ней любовью, вызвала у нее лишь тошноту. Она уставилась на мужчину перед собой, который выглядел смущенным. -Мне очень жаль, Джереми, но это должно закончиться, — она никогда и ни в чем не была так уверена. Он просто смотрел на нее, нахмурив брови. -О чем ты говоришь? — Это всё, — она указала куда-то между ними. -Я больше не могу этого делать. Его лицо вытянулось, когда он услышал ее слова. -Ты хочешь порвать со мной? Господи Иисусе, я не могу в это поверить! Что? Ты трахнулась со своим бывшим? — Его гнев усилился, и Донна занервничала. Она слишком хорошо помнила, что случилось в прошлый раз, когда он вышел из себя. Она должна была подумать об этом… черт. — Нет! Я с ним не спала! — Она глубоко вздохнула, надеясь, что это успокоит их обоих. Она обнаружила, что ее голос мягок, а слова легко произносятся. -Но увидев его снова, я поняла, что тоже не могу забыть его, — она уставилась на свои ноги. — Твою мать! — Он отвернулся от нее, позволив наступить тишине, впитывая то, что она говорила, прежде чем снова повернуться к ней лицом. -Ты, влюблена в него? — Вовсе нет, — она ответила не подумав. Впрочем, это не имело значения. Он всмотрелся в ее лицо, ища любые признаки того, что она лжет ему, но не смог найти ни одного. — Ты все еще любишь меня? — Его голос потерял большую часть своей резкости. Даже в темноте его голубые глаза были пронзительны, когда он ждал ее ответа. Донна пожалела, что не может просто соврать. Разве это не было бы проще? На ее глазах выступили слезы. — Мне очень жаль, — она едва произнесла эти слова, но он, должно быть, услышал их, потому что вышел из дома во второй раз за эту ночь захлопнув за собой входную дверь, оставив ее одну на холодном воздухе, под тысячами наблюдающих звезд. Донна упала на колени, слезы текли по ее лицу.***
На следующий вечер Харви только вышел из душа и уже лежал в постели с книгой, когда зазвонил его телефон. Было еще рано, но он плохо спал, поэтому ему не терпелось наверстать упущенное. Донна так и не ответила на его последнее сообщение, и он все больше и больше волновался в течение дня. Его первым побуждением было позвонить ей, но он все еще боялся связаться с ней, тихий голосок в его голове говорил ему дать ей время. Он даст ей двадцать четыре часа, презирая сложившуюся ситуацию. Взгляд на дисплей на мгновение остановил его сердце. — Привет! — Он с трудом сдержал волнение, услышав ее голос, выпрямился и отложил книгу. По крайней мере, по телефону он мог представить ее всего в нескольких кварталах отсюда, а не на другом конце страны. — И тебе привет, — Донна улыбнулась его энтузиазму и, откинувшись на спинку шезлонга, устремила взгляд на небо пастельных тонов. — Как дела в Калифорнии? — Беспорядочно. Мы с Джереми расстались, — разочарование просочилось между словами. Сердце Харви учащенно забилось от ее признания. Она снова была одна и просто рассказала ему об этом. -Мне очень жаль, Донна. Ты в порядке? — Я в порядке. И не надо извиняться. Так будет лучше. Мне нужно сосредоточиться на пьесе, и теперь я могу сделать это, не прерываясь, — сказала она как ни в чем не бывало. Он не был уверен, что она имела в виду его. -Как это происходит? Репетиции, — он снова откинулся на подушку. — Действительно хорошо. Всего лишь несколько репетиций и генеральная репетиция. Все билеты практически распроданы. Это действительно интересно! Харви любил слушать, как голос Донны наполняется радостью, когда она говорит о театре. Он закрыл глаза, представляя ее в своих объятиях, рассеянно проводя пальцами по ее волосам и коже, как делал это уже много раз до этого. — Жаль, что ты этого не видишь. Парень, играющий Джейкоба Марли, может быть братом-близнецом Луиса. Он такой смешной! — От волнения она поморщилась, подумав, что просто нечаянно пригласила его. — Ты же знаешь, я бы с удовольствием, — это ведь было приглашение, верно? — Я обедал с его честью пару недель назад. — Неужели? Как там судья Литт? Они с Шейлой все еще вместе? — Да. С ним была его маленькая девочка. Она стала такой большой. Но, слава Богу, она похожа на свою маму, — Харви усмехнулся.***
Луис стал отцом красивой маленькой девочки через несколько месяцев после того, как Донна и Харви стали жить вместе. Примерно в то же время Рейчел объявила о своей первой беременности, так что у всех на уме были дети. Однажды днем Донна ушла домой пораньше, не сказав Харви почему. Это выбило его из колеи, и он постарался побыстрее покончить с делами. Когда он наконец вернулся домой, то обнаружил ее на полу спальни с телефоном на коленях. Она смотрела на него без всякого выражения, не поднимая глаз, когда он окликнул ее по имени. Паника ударила его, как молния. Он сел рядом с ней, взяв ее за руку. — Донна? Что происходит? — Он убрал прядь волос ей за ухо, открывая ее лицо и слезы, которые она пролила. — Пожалуйста, поговори со мной. Донна с трудом подбирала слова. Как ты можешь сказать кому-то, что он никогда не станет отцом из-за тебя? Донна всегда надеялась однажды принести новую жизнь в этот мир, созданную из союза с человеком, которого она любила больше всего на свете. У нее было такое чувство, что уже слишком поздно, но она все равно пошла к доктору Шейлы по лечению бесплодия без ведома Харви. Он подтвердил ей, что ее репродуктивный потенциал значительно уменьшился, и в 45 лет было очень мало шансов забеременеть, но в этом случае был бы гораздо более высокий риск осложнений как для нее, так и для ребенка. Она чувствовала себя так, словно упустила что-то важное, и в то же время ей было стыдно за свою неспособность сделать то, на что, казалось, была способна половина мира. Но больше всего она боялась, что Харви бросит ее, что его желание быть отцом больше, чем его любовь к ней. Поэтому она молчала, позволяя словам доктора эхом отдаваться в ее голове. Когда Донна ничего не ответила, Харви взял у нее телефон и проверил журнал вызовов. Он не узнал номер, поэтому набрал его и повесил трубку, как только получил необходимую информацию. Он почувствовал, как вся краска отхлынула от его лица, когда он баюкал ее на полу. Он не знал подробностей, но если она была в таком состоянии после телефонного звонка из клиники по лечению бесплодия, он знал все, что нужно было знать. Ее горе было почти невыносимо для него самого. Она была самой сильной женщиной из всех, кого он знал, и все же она превратилась в жалкое месиво, и он не знал, как утешить ее, поэтому просто обнимал. Для Харви новость о том, что у них никогда не будет собственного ребенка, стала шоком. Наконец-то он оказался в таком месте, где все больше и больше думал о семье, зная, что они с Донной будут вместе до конца своих дней. Он всегда считал, что у него будет время. Это заставляло его чувствовать себя разбитым не только из-за себя, но и из-за женщины, которую он любил больше, чем самого себя. Но она скрыла это от него, и он недоумевал, почему. В ту ночь Донна уже лежала в постели, когда Харви присоединился к ней, отвернувшись от него. Она могла думать только о том, что он никогда не поймет, каково это. Это был ее крест, и она будет нести его до конца своей жизни. Он вытер еще одну слезу, ее щеки горели от всех слез, которые она уже пролила. Харви подполз к ней, прижался всем телом и нежно поцеловал в плечо. — Почему ты не сказала мне, что договорился о встрече? Донна даже не взглянула на него. Она не смогла. — Я не знаю, Харви. Я думаю, что уже знала результат, и я боялась того, что ты можешь сделать, когда узнаешь об этом. В конце концов, она перевернулась на спину, лицом к нему. Даже в темноте она выглядела безутешной. Харви было трудно продолжать эту тему, но ему нужно было сказать ей, что он чувствует. Он положил ладонь ей на щеку и провел большим пальцем взад-вперед. — Я знаю, что мы никогда по-настоящему не обсуждали это раньше, но Донна, для меня это ничего не меняет, — она выглядела такой маленькой. Он никогда не видел ее такой, и это его беспокоило. — Как ты можешь так говорить? Я знаю, что ты всегда мечтал когда-нибудь стать отцом. И я не могу тебе этого дать, — она на мгновение закрыла глаза, нуждаясь в отдыхе от его сочувственного взгляда. — Донна, я люблю тебя. Я никогда не брошу тебя из-за этого, — как она могла даже подумать такое? Донна молчала, больше всего на свете желая ему верить. Хотя казалось, что они были вместе уже целую вечность, их отношения длились всего несколько месяцев. Обещания провести остаток своей жизни вместе были даны тогда, когда неподдельное блаженство наполняло их сердца и жизни. Но что произойдет, когда что-то большое, как это, сокрушит все это, заставив их пересмотреть эти обещания? Мысль о том, что она может потерять его, приводила ее в ужас. Донна уткнулась лицом ему в грудь, крепко прижимаясь к нему. Харви нужно было заставить мир исчезнуть, пока она снова не встанет на ноги. — Ты же знаешь, что я с тобой. Я никуда не собираюсь уходить, — она все еще не отвечала. — Донна. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, что знаешь, что я не оставлю тебя. — Я знаю, Харви, — пробормотала она в ткань его рубашки. Где-то в глубине души она это знала. Она просто не могла чувствовать это прямо сейчас, слишком много других эмоций боролись за внимание. — Ты не можешь скрывать от меня такие вещи. Мы же в этом замешаны вместе. — Это я знаю, — ей действительно нужно было научиться впускать его. Харви крепко прижал ее к себе, убаюкивая. Это было первое большое препятствие, которое им пришлось преодолеть вдвоем. Это было трудно, особенно для Донны, которая уже долгое время не могла притворяться взволнованной, когда Луис показал ей еще одну фотографию своей малышки. К счастью, к тому времени, когда Рэйчел родила Билли, она уже лучше справлялась с этим, чувствуя себя в безопасности в своих отношениях с Харви, но навсегда чувствуя, что она упустила что-то большое и поэтому вынуждает мужчину, которого она любила, тоже упустить.***
Донна нервничала, понимая, что разговор с Харви был похож на езду на велосипеде: это было так естественно, легко, как будто между ними не прошло и минуты. Самым утешительным было то, что он просто знал ее. Вся ее история, хорошая, плохая и все, что между ними. Ей не нужно было прятаться рядом с ним. Когда на темнеющем небе над ее головой появились первые звезды, она представила себе, как он сидит в своей квартире, в их квартире, потягивает виски, а в камине горит огонь. Она жила ради тех ленивых вечеров, которые превращались в долгие ночи, когда они были только вдвоем. В глубине души она тосковала по этим мгновениям, тяжесть утраты которых никогда не становилась легче. Ее голос был мягким, когда она спросила: -Что случилось с нами? Этот вопрос ошеломил Харви, потряс его до глубины души, так как у него никогда не было возможности по-настоящему обсудить его. Он вдруг засомневался, сможет ли вообще это сделать. -Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. — Ты, должно быть, уже подумал об этом… Прошло уже два года. Харви не мог найти нужных слов, поэтому просто ждал. Зная ее, можно было предположить, что она куда-то с этим пойдет. Донна продолжила. — Я много думала… о нас… мы собирались быть вместе навсегда. В наступившей тишине эти слова прозвучали глухо. Каждый из них в какой-то момент поставил бы свою жизнь на это признание. — И я просто не понимаю, как два человека, которые были так счастливы вместе и полностью преданы друг другу, оказались такими же, как мы. — Ну, это были не только мы. Там было много внешних лиц, тоже. Я думаю, мы были просто немного перегружены работой, а потом твой отец… — он провел рукой по лицу. Теперь он будет относиться ко всему этому совсем по-другому, ставя ее выше всего остального. Как же он этого не делал? Она была самым важным человеком в его жизни, и он принимал ее как должное. Она вспомнила то, о чем он только что упомянул, и то, как ей было одиноко временами. — Тебя там не было ради меня, — это воспоминание все еще разрывало ей сердце. До нее вдруг дошло, что она, скорее всего, еще не простила ему этого. Ее голос, когда она заговорила, возможно, был мягким, но слова глубоко ранили его. — Ты закрылась от меня, — возразил он. Не было никакой вины в его заявлении, только боль, заставляющая его голос ломаться. — Ты меня оттолкнул. Узоры, узоры, узоры. — Донна, — он хотел, чтобы она услышала его следующие слова. -Мне никогда не следовало отпускать тебя. Прислушиваясь к ее дыханию, Харви подумал, не плачет ли она. -Почему ты не дала мне второй шанс? Ты просто собрала вещи и уехала, — он прошептал эти слова. Это был, вероятно, самый большой вопрос, который у него все еще был, и она бросила его, как будто это было что-то, с чем он еще не смирился. Он с трудом сглотнул, борясь со слезами. Почему люди всегда уходят от него? Последовало долгое молчание. Донне было трудно объяснить это, но все сводилось к одному. — Просто это было слишком больно. Слова повисли между ними, оба в недоумении, и ни один не был готов закончить разговор. Так что они просто прижимали телефон к ушам в течение самого долгого времени, прислушиваясь к дыханию другого человека, заполняющего тишину. В конце концов заговорил Харви, думая только об одном. — Донна… — он подождал, чтобы убедиться, что она все еще там. — Да, Харви. — Можно мне еще раз с тобой увидеться? — Он чуть не добавил «Пожалуйста». — Было бы здорово, Харви, — она улыбнулась про себя. Он был настойчив, и ей нужно было, чтобы он был таким, будучи в слишком большом беспорядке, чтобы ориентироваться, чтобы это ни было. Лицо Харви расплылось в улыбке. — Спокойной ночи, Донна. — Спокойной ночи, Харви. Харви уставился на телефон в своих руках. Они делали успехи. Одно можно было сказать наверняка: все уже не то. Теперь, вернувшись сюда, он понял, почему она ушла. И он знал, что не может остаться.***
Харви выглянул в окно, когда звякнул колокольчик и чей-то голос прорвался сквозь и без того шумное окружение. -Леди и джентльмены, капитан включил сигнал пристегнуть ремни безопасности. Сейчас мы пересекаем зону турбулентности. Пожалуйста, вернитесь на свои места и пристегните ремни безопасности, пока знак «пристегните ремни» не будет выключен. Спасибо.