Дневник ценителя.

Ты просыпаешься в холодном поту и слегка влажной толстовке. Лежишь под деревом в парке рядом с домом. И, знаешь, можно было все свалить на обыкновенный кошмар, но в ушах до сих пор звенел тот отчаянный крик, а в руках была та самая книга. Один из уголков слегка испачкался в земле и траве, обложка и края страниц были влажноваты, но, в основном, она цела и не пострадала. Ты поднимаешься с земли, отряхаешься, насколько это возможно, поудобней перехватываешь драгоценный прямоугольник и топаешь по тропинке из парка. Дома поднимаешься в свою комнату, вытираешь книгу и ставишь ее на полку над столом. После произошедшего читать неохота. Ты плюхаешься на кровать, кладя руки за голову, и задумываешься. Ни о чем конкретном. Просто, возникла потребность полежать, подумать, расставить все по полочкам и просто помолчать. Сейчас, даже собственное дыхание звучит как раскаты грома, что уж говорить о снова накрапывающем дожде. Дыхание становится частым и прерывистым, пульс отбивает марш по вискам, болью разливаясь по всему телу и гулко звеня в ушах. Глаза быстро двигаются под закрытыми веками, а голова метается по подушке, раскидывая и запутывая волосы еще больше. Снова просыпаешься. Снова в холодном поту. Сердце битом разбивается о ребра. Хочется принять душ и выпить кофе. Много кофе. Желательно горячего и горького. Ты оглядываешь комнату. Те же стены; тот же пол и потолок, сейчас серые от пасмурной погоды за окном и сумерек; тот же книжный шкаф, полный любимых и не очень произведений; на столе конспект, у раскрытого ноутбука, и книга... Стоп. Книга? Ты подходишь к столу и берёшь ее в руки. Но разве она не должна стоять на полке? Возвращаешь книгу на ее место на стеллаже и, попутно стягивая запачкавшуюся одежку, босыми ногами топаешь в ванную. Одежда неопрятной кучей осталась валяться у дверей, а по спине уже стучат холодные и острые, как осколки стекла, капли; кожа под ними моментально краснеет, приобретая живой розовый оттенок. Руки проводят по скользким от воды и ежевичного геля плечам, бокам, животу, спускаются к бедрам и икрам, оставляют пенные следы на лодыжках и стопах. Свежая футболка и шорты приятно хрустят при любом движении. Крупные капли воды стекают по мокрым прядям волос и разбиваются о полотенце на плечах водяной пылью. По комнате разносится громкий чих. Странно. Ты даже не замечал(а), что от окна настолько сильно дует. Холод стелется по полу толстым махровым одеялом, ползет вверх по стенам и ножкам мебели и цепко впивается мелкими иголочками под кожу. С улицы веет грозой. Ты подходишь к окну и без особого сожаления закрываешь его и... Секунду. Что эта книга делает на кровати? Прямоугольник неприятно холодит кончики пальцев, когда ты к нему прикасаешься. Хм. Комнату и ее пределы оглашает громкое: - Ма-ам. Это ты оставила книгу на кровати? Но никто не собирался отвечать на этот, разорвавший тишину дома, восклик. А. Точно. Сейчас родителей нет рядом. Надо будет съездить к ним после сессии. Ты вспоминаешь о своем желании выпить кофе и спускаешься по лестнице. Книгу, так и оставшуюся в руках, медленно прокручиваешь и осматриваешь. Настигает липкое и холодное противоречие. Было бы приятно почитать книгу, тем более за чашечкой горячего, хм, к примеру, американо. Но в свете последних событий это желание отбивается почти напрочь. Книга протирается слегка влажной салфеткой и плавно ложится на кофейный столик. Ты наворачиваешь пару кругов вокруг него с чашкой в руках, отчаянно стараясь не смотреть в сторону новоиспеченной подруги. Что ж, получилось плохо. Ты таки хватаешь ее и плюхаешься на широкий подоконник. Раскрываешь обложку, титульный лист, и история начинается. Теплые, цвета топленого молока страницы мягко щекочут подушечки пальцев, выдавая почтенный возраст книги. Губы немного кривятся. Неприятно осознавать, но это новелла. Причем написанная в формате дневника. Оправдывает название, хотя и не особо радует. В голове промелькнула шальная мысль: навести себе горячий шоколад с рюмочкой ликера того же вкуса. Что ж, терять уже нечего. Откладываешь книгу с двумя прочитанными строчками и идёшь к бару. Выуживаешь подаренную родителями бутылку шоколадного ликера, возвращаешься к кухонной стойке и, не забыв плеснуть рюмочку терпкого алкоголя в чашку, наводишь ароматный горячий шоколад. Сладкое вредно, тем более на ночь. Но если ночи не будет - никто не заикнется об этом, да и некому, честно говоря. За двойной дозой шоколада запах спирта не ощущается ни на грамм. Книга снова ложится в руки и повествование мягко утягивает тебя до утра. Яркие и пестрые рассветные лучи блуждают по твоему лицу, щекоча нос и перебирая прядки волос, до которых могут дотянутся. Жаркие прикосновения в векам и губам - самым восприимчивым к воздействию местам - заставляют раскрыть глаза. Три чашки из-под шоколада красуются на кофейном столике. Книга лежит рядом, неудобно зажимая палец в качестве закладки. Он, наверняка, затек и еще долго будет покалывать и доставлять тебе неудобства. Глаза, еще скованные белой пеленой сна, вяло стараются зацепиться хоть за что-то полезное. Свободная рука находит в недрах кармана какой-то фантик. Ладно, на первое время сойдет. Фантик сменяет палец между страниц, и книга остается на подоконнике. Ты поднимаешься, чуть не сшибая все на своём пути, благодаря затекшим в неудобном положении ногам и спине. Пока на кухне заваривается кофе, прохладная вода неровными брызгами путается в волосах и ресницах и стекает крупными каплями по лицу. Мысли, кажется, пришли в порядок. И подостывший кофе дополняет картину почти идеального пробуждения.