Императорский медовый месяц

Братислава — ещё один город на Дунае, но в каждой стране он словно другой: в Венгрии он был сырым и чуть мутным, а в Словакии у него зеркальная гладь, однако запах сырости не пропал. Словацкая столица уникальна сама по себе: здесь смешалась кипящая жизнь шумного мегаполиса и культурная старина. Из окна номера Premium пятизвёздочного отеля Loft Premium & Wilson Palace открывается завораживающий вид на пробуждающуюся Братиславу: карминовые крыши под светом солнца становятся терракотовыми, небо окрашивается из синего в голубой, а на горизонте появилась тонкая оранжевая полоска. На улицах стало появляться больше машин, открывались всевозможные магазины, рестораны и кафе, а также свой рабочий день начинают музеи, памятники, церкви и соборы, готовясь принять первых посетителей. Шао Кан и Синдел спали в объятиях друг друга, не желая ни на миллиметр отдаляться от своей половинки. Вчерашняя ночь страсти вымотала обоих супругов, молодожёны были и утомлены, и удовлетворены. По всему номеру была небрежно раскинута одежда, в порыве страсти Императрица даже порвала мужу рубашку, но обещала зашить. Поверх старых засосов, которые остались ещё с Румынии, Император поставил жене новые, ещё более алые, чем прежние. Кан медленно открыл глаза и его лицо озарила улыбка, когда он увидел свою спящую Канум: она была спокойна и безмятежна, серые глаза прикрыты фиолетовыми от теней веками, длинные ресницы чуть трепетали, упругая грудь слегка вздымалась от ровного дыхания. «Моя дорогая Канум», – пронеслось в мыслях Шао Кана, когда он осторожно убрал за ухо жены её выпавшую белую прядь. – «Другой такой мне нигде не найти». Веки Синдел затрепетали, открывая серые, словно утреннее озеро, глаза. Императрица широко улыбнулась, обнажая свои ровные белые зубы. Канум провела рукой по щеке Кана, стараясь оттереть след от своей помады. Чувствуя властную мужскую руку на своей талии, эденийка выгнулась ему навстречу, издав тихий стон удовольствия. – Доброе утро, – прошептала Синдел, потерев глаза. – Шао, ты извини, на меня вчера что-то нашло. То такое поведение в базилике, то истерика у мемориала, то... – Не извиняйся, моя милая, – Шао Кан приложил палец к губам жены, требуя её замолчать. – К такому твоему поведению уже привык. Но вчера ночью ты была просто неудержима. – Я? – покраснела Императрица. – Да будет тебе. Я знаю только один способ отблагодарить тебя за такие щедрые подарки. – И этот способ самый верный, – Император откинул белую прядь волос с плеча супруги. Он поцеловал её чуть холодное плечо, а затем вновь вернулся к созерцанию её глаз. – Может сегодня пойдём позже? – Я хотела предложить то же самое, – улыбнулась Канум. – Хорошенько позавтракаем, немного отдохнём от суеты... – Ты наклеишь свои наклейки и раскрасишь свои рисунки, – хихикнул Кан. – Ты как ребёнок. – Ну не отжиматься же мне минимум 150 раз, как ты, – фыркнула эденийка. – Тем более, что к нашему приезду у меня будут готовы полноценные эскизы. А чем мне тут заниматься помимо творчества и прогулок по городу? Сада у меня здесь нет, гуань дао тоже... – Есть другое очень интересное для нас обоих дело, – лукаво улыбнулся внешнемирец, накручивая кончик пряди жены на палец. – Шао, не наглей! – осекла его женщина, однако не стала от него отодвигаться. – Третий день подряд ты меня не уговоришь. – Это мы ещё посмотрим, милая, – подмигнул ей мужчина. – Я сейчас жутко хочу есть, – её глаза почти безумно расширились. – Ведь ты вчера оставил нас обоих без ужина. – А тут есть кухня? – К счастью нет, – ответил он. – Почему к счастью? – лицо Синдел резко погрустнело. – Тебе всё же не нравится как я готовлю? – Ну что ты, моё эденийское счастье! – Шао Кан поцеловал жену в лоб. – Просто не хочется утруждать тебя готовкой и мучить твои изящные пальчики. – Дракончик, ты такой милый! – Императрица вновь повеселела и потёрлась с мужем носами. – Что ты будешь завтракать? – спросил Император. – Если ты будешь готовить сам, то моя жизнь не станет прежней, – рассмеялась Канум. – Я что, дурак что ли совсем? – усмехнулся Кан. – Я в военных походах себе сам два раза готовил. – Неудачно? – спросила эденийка. – Более чем, – внешнемирец до сих пор вздрагивает от того варева, которое он себе тогда приготовил. – У тебя получается лучше. А сейчас просто скажи мне: что ты хочешь? – Я хочу сырников со сгущенкой, малину, апельсиновый сок и лимонный глазированный сырок, – мечтательно ответила жена. – Сейчас закажу и нам принесут, – муж взял с тумбочки отельный телефон, нажал кнопку и продиктовал заказ. Синдел поднялась с постели и плавной походкой подошла к зеркалу, совершенно не стыдясь своего обнажённого вида. Всё тело Императрицы было покрыто «метками» Императора: вся шея была в красных отметинах, на талии и бёдрах были чуть белые следы от пальцев Кана, который вчера до боли сжимал самые прекрасные части тела жены, а весь зад был в следах от ладоней, это были шлепки. И это точно нельзя назвать побоями, Канум знает и понимает, что так супруг выражает свои удовлетворённость и благодарность. И эденийка ни капли не стыдится этого, внешнемирец делает её счастливой всеми возможными способами, и это был один из них. – Ты сможешь потерпеть 10 минут? – спросил Шао Кан, гордясь проделанной на теле жены работой. – Ждала и дольше, – ответила Синдел, острожно проведя ногтём по шее. – Причём сама этого не подозревая. – Тебе настолько долго несли завтрак? – изогнул бровь Император. – Нет, милый, сейчас мои слова будут глупыми и совершенно не к месту, но я более 10000 лет ждала встречи, – сказала Императрица. – Правда до нашей второй свадьбы я ждала возвращения к жизни, чтобы отомстить за Эдению. – Надеюсь, что сейчас ты этого не хочешь? – спросил Кан. – Зачем мстить за то, что ты сам помог мне возродить Эдению? – в ответ спросила Канум. – Ну и отлично! – взбодрился внешнемирец, поднявшись с постели. – Тем более, что тогда я, по сути, пришёл за своей женщиной и дочерью. – Что было, то было, – улыбнулась эденийка, накинув халат. – Ведь сейчас у нас счастливая семья. – Верно, моя дорогая, – согласился муж. А во Внешнем Мире на удивление всё тихо и спокойно: Шива с раннего утра поливает сад Императрицы, понимая, что после одной уборки про полив Принцессы и Леди благополучно забудут; Горо с ног до головы намазал себя мазью, чтобы укусы пчёл поскорее зажили; Барака делал с боевыми псами Императора утренний обход дворцовой территории, вдруг кто-нибудь проник в семейную обитель ШаоДел. А вот орден «Императорские Ассасины» в конец обнаглел: вместо того, чтобы идти и отстраивать восточную часть дворца, или доделывать ремонт в покоях Леди Джейд и Леди Скарлет, девушки просто спали. Если считать, как Шао Кан, то до приезда молодожёнов осталось всего 11 дней, а девушки планируют за этот короткий срок не только закончить восточную часть и ремонт в покоях, но ещё и убраться в супружеских покоях императорской пары за день до их приезда, Император обещал дать им ключ. Каждой снились разные сны: Китана видела как обнимает отца, когда он вернётся, Милина расспросит маму о поездке в Европу, Джейд будет пробовать новую косметику, а Скарлет пожалуется на Шанг Цунга, из-за которого пришлось лгать. Но из чудных цветных снов, которые стали некоторым облегчением после стольких трудов, девушек вытянул резкий и обильный поток воды, а Скарлет получила залп крови в лоб из водного пистолетика. – Подъём! – сказал Лю Канг, держа в руках деревянное ведро. – Лю, твой мозг уменьшается в соответствии с увеличением твоей самооценки? – попыталась пошутить Китана. – Придурки, – изрекла Джейд. – У кого из вас настолько высох мозг, что вы додумались до такого? – Не стану скрывать, это я! – гордо ответил Лю. – Китана, Император и Императрица правы, что не дают вам пожениться, – фыркнула Скарлет. – А потом он будет заставлять тебя готовить, убираться и стирать. – Ну теперь понятно, что нам с тобой придётся нанимать домработницу, – влез Эррон Блэк. – Буду я ещё деньги тратить, тебя припахаю и всё, – вскинула голову кровавая дева. – Вы на часы смотрели? – строго спросил Коталь, указав на циферблат настенных часов. – Уже полдевятого! – Милина, вставай! – требовал Скорпион. – Ты же проснулась. – Проснулась, но хочу спать, – выдала Милина. – Ты же мокрая, – возразил Ханзо. – Ничего, сегодня жарко, а так даже прохладно, – совершенно спокойно ответила младшая Принцесса. – А вообще я сегодня поздно уснула, поэтому ещё немного посплю. – Опять приснилась Бабайка-Ди'Вора? – ехидничала старшая Принцесса. – Нет, хуже... – взяла паузу младшая дочь Шао Кана и Синдел. – Ты без макияжа. – Я маме всё расскажу! – насупилась старшая дочь Шао Кана и Синдел. – А я расскажу папе! – полутаркатанка показала сестре язык. – Так давайте вы обе прямо сейчас пожалуетесь Императору и Императрице, и мы пойдём достраивать восточную часть дворца? – предложил ош-текк. – Шанг Цунг и Кинтаро уже там. – Шанг Цунг? – в один голос удивились девушки. – Я думала, что вчера у нас начали галлюцинации от переутомления, – сказала Китана. – Особенно у тебя, – фыркнула нефритовая Леди. – Три травинки подстригла, а потом в Земное Царство смоталась. – Бесите! – насупилась старшая Принцесса, отвернувшись от сестры, подруг и парней. Услышав гудение амулета, девушки переполошились: парни устроили им самый примитивный утренний душ, а Скарлет ещё и попила. Кровавая дева ненавидит утра, когда нужно умываться, поэтому утром она протирает лицо влажным полотенцем, а сейчас его не было. Бросив грозный взгляд на бедолаг, Принцессы и Леди заставили своих парней топать за полотенцами. – Что скажем? – спросила Китана, взяв в руки амулет. – Скажем, что Шива нас случайно облила, – ответила Джейд, видя, что телохранительница Императрицы поливает цветы в саду. – Джейд, ты гений! – радостно похлопала в ладоши Милина. – Скарлет, ты как? – Пока мне не принесут моё полотенце, то я не встану! – твёрдо ответила Скарлет. – Я знаю, что могу впитать её, но умыться тоже нужно. Принцессы и Леди закатили глаза на ответ кровавой девы, но поняли её желание, начав разговор без неё. Китана, Милина и Джейд начали исходить слюной, когда увидели, что молодожёны завтракают сырниками со сгущёнкой, едят малину и запивают кто чем: Шао Кан пьёт кофе, а Синдел потягивает что-то через трубочку, весь стакан не было видно. – Во дворце начался дождь? – спросил Шао Кан, сделав глоток кофе. – Нет, Шива поливает цветы в саду и случайно облила нас, – солгала Джейд. И тут в покоях послышался стук тяжёлых мужских ботинок, это были парни, которые принесли своим девушкам полотенца. Каждый из них был шокирован, видя счастливых молодожёнов и дело даже не в аппетитном завтраке, их удивило то, что вся шея Её Императорского Величества была покрыта засосами, которые она не успела скрыть, волосы небрежно собраны в пучок, а губы искусаны почти до крови. Лю Канг был удивлён больше всех, ведь по словам Китаны её мать чуть ли не святая! Императрица в его глазах всегда была сдержанной и царственной женщиной, которая свято чтит память покойного Короля Джеррода. После теста ДНК всё рассыпалось, как карточный домик, а та страстная ночь Шао Кана и Синдел в Эдении, о которой старшая Принцесса рассказала Избранному, повергла его в шок. Теперь он видит совершенно другую женщину: раскованную, страстную и любящую жену, пылкую натуру которой помог раскрыть муж. Императрица даже ещё больше возвысилась в его глазах, раз она до такого безрассудства влюбилась в самого жестокого тирана всего Внешнего Мира и смогла изменить его. – Вкусно, – прикрыла глаза Синдел. – Во имя Старших Богов, что ж ты там пьёшь? – спросила Милина, вытирая лицо полотенцем. – Фреш, – ответил за жену Шао Кану, с ненавистью глядя на стакан в её руках. – Это апельсиновый сок, – закатила глаза Императрица. – Да нет, милая, судя по стоимости в чеке это именно фреш! – шумно выдохнул Император. – Я могла оплатить свою часть завтрака, – насупилась Канум. – Дели, дело не в этом, – сказал Кан, скомкав чек в маленький шарик. – Просто как может маленький стаканчик апельсинового сока стоить 12 долларов?! – В Земном Царстве это нормально, Ваше Императорское Величество, – бывалым голосом ответил Эррон Блэк. – Я так в Техасе жил, а потом перебрался во Внешний Мир, у вас хоть нет такого бешеного завышения цены. – Конечно, потому что я лично контролирую это, – гордо сказал внешнемирец. – Это откуда же такая мудрость? – спросила женщина. – В этой голове рождается тысячи новых указов, – сказал мужчина, ласково поцеловав любимую в макушку. – А моей рукой подписываются эти указы. – Получается, что мы с тобой в политике становимся единым целым, – улыбнулась Синдел, положив голову на плечо супруга. – И не только в политике, моя дорогая, – подмигнул ей Шао Кан. – Шао, ну здесь же дети, – покраснела Императрица, однако такая стыдливость даже умилила дочерей, их подруг и парней. – Мамочка, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Китана, смея прервать столь милый момент нежности влюблённых. – Тебе вчера когда в Будапеште плохо стало, то я так испугалась. – Всё хорошо, – с улыбкой ответила Канум. – Хорошо, что мой любимый оказался рядом. Шао тоже за меня вчера так переживал. – Конечно, ведь кто знает что с тобой делать: в номер нести или ты будешь орать, что хочешь сначала увидеть Будапешт? – ворчал Император. – Да... увидеть Будапешт и умереть, – бездумно изрёк Лю Канг. И тут повисла гробовая тишина, не хватает только звука сверчков на фоне. Синдел даже подавилась апельсиновым фрешем, глаза Шао Кана по-злому сверкнули, Китана теперь однозначно поняла почему родители не любят будущего зятя, младшая Принцесса и Леди просто потеряли дар речи, а парни мысленно уже похоронили Избранного. Лю только через пару минут осознал, что сказал и хотел было начать вымаливать прощение. – Следующий кто умрёт, будешь ты! – глаза Шао Кан сверкнули яростным пламенем, такое с большим трудом удастся потушить только его супруге, однако она до сих пор была шокирована словами парня старшей дочери. – Великая Императрица, молю о прощении! – Лю Канг пал на колени, надеясь заслужить благосклонность супруги Кана. – А ты не зря встал на колени, Лю Канг, – сказал Император, взяв жену за руку. – У нас для вас есть хорошая новость. Лучше поставьте амулет на пол, чтобы мы оба видели, что вы стоите на коленях. Скарлет наконец присоединилась к диалогу и очень удивилась, когда каждый встал на колени, но она тут же присоединилась к этому действу. – Вчера я даровал своей прекрасной и обожаемой супруге новый титул, – торжественно объявил Шао Кан, заставляя щёки жены вновь покрыться смущённым румянцем. – Отныне и впредь она официально будет именоваться Синдел Канум! – Папа, но Канум это... – хотела было возразить Милина. – Я знаю, что ты сейчас скажешь, – перебил её Император. – Но я изменил закон, отныне Канум можно называть и супругу Императора. – Он меня заставил принять этот титул, – лицо Синдел полностью покраснело от смущения. – А ты не рада? – спросил Кан. – Милый, но я же говорила, что мне это не нужно, – ответила Императрица. – Ведь я не требую от тебя титулов, власти и богатств. Мне нужна лишь твоя любовь. – Вот за твою бескорыстность я и даровал тебе этот титул, – внешнемирец влюблёнными глазами смотрел на любимую. – Ты первая женщина, которая находится рядом со мной не из-за страха или власти. Последующие действия молодожёнов несколько смутили Принцесс, Леди и парней: Шао Кан без абсолютного стеснения целовал тонкие пальцы Синдел, а она сама готова была хоть сейчас получить новую партию засосов. – Папа... мама... мы вам не мешаем? – робко напомнила о своём присутствии Китана. – Ах, да, дети, – сегодня утром на Синдел просто напало смущение, которое она вчера так бессовестно потеряла. – В общем самые главные новости вы знаете, а у вас как дела? – Всё, хорошо, – ответила Милина. – Вчера мы привели в порядок сад. – А ещё я отдала Джонни Кейджу деньги за то, что он помог нам сделать тест ДНК, – добавила старшая Принцесса. – Какие вы молодцы! – похвалила их Императрица. – Хотя мы не понимаем, зачем нужно было так убираться в саду, если ты всё равно будешь его переделывать под японский стиль? – рассуждала младшая Принцесса. – Японский? – оживился Скорпион. – Ваше Императорское Величество, у вас роскошный вкус! – Учитесь мальчики, как нужно матери девушки делать комплименты, – Канум была необычайно польщена словами парня младшей дочери. – С Шао Кана не надо брать пример, такие комплименты более интимного характера, как раз для жены. А вообще за такой мой выбор нужно сказать спасибо моему любимому мужу, ведь это он отвёз меня в Монако. – Дели, это твоя заслуга, – Шао Кан никак не мог умалять стараний супруги. – Ведь отель и все достопримечательности выбирала ты. – У меня сейчас не только вся шея будет красной, – женщина засмущалась окончательно, пряча покрасневшие щёки за воротником халата. – Так, голубки, заканчиваем свои сюсюканья! – рассмеялась Китана. – Кстати, Китана, а как ты смогла сделать тест ДНК? – спросил Император. – Ведь там, вроде, нужны какие-то биологические материалы предполагаемого отца. – Да, папа, верно, – старшая Принцесса не могла сказать отцу, что была тогда в Македонии. – Папа, ты уж извини, что мы ковырялись в твоих бумажках на столе, но зато мы нашли ещё более или менее свежую каплю крови. – Чешет на ходу, – шепнул Эррон Блэк. – Синдел, часики тикают, – напомнил Кан. – Да, ты прав, мы засиделись, – сказала Синдел. – Ребята, мы бы с удовольствием продолжили с вами разговор, но... – Мама, так ведь рано ещё, – сказала старшая дочь. – Синдел ещё надо тщательно расчесать каждую прядь, – ответил за жену внешнемирец. – Если бы я так тщательно не расчёсывала свои волосы, то они бы превратились в мочалку, – Императрица вскинула голову и откинула назад одну из прядей. – Я, пожалуй, прерву этот разговор, мне ещё жену успокаивать, – закатил глаза мужчина. – Что значит успо... – Канум не успела закончить свою возмущённую речь, муж закрыл ей рот длительным поцелуем и на этом разговор оборвался. – Я даже не сомневался, что этим всё закончится, – потёр переносицу Эррон Блэк. – А ты бы поучился! – фыркнула Скарлет. – Вот Император Императрице пальцы целует, у неё вся шея в засосах, она краснеет от его слов. Шао Кан ей даже титул Канум даровал! – Я тебе титул даровать не могу, – признался Эррон. – Но когда-нибудь точно сделаю тебя миссис Блэк. – Обещаешь? – алые глаза кровавой девы засияли ярче её любимого граната. – Но не сейчас, – предупредил её Блэк. – Я буду ждать, – подмигнула ему кровавая Леди. – А вот восточная часть дворца ждать не будет! – напомнил Коталь. – Идёмте, у нас полно работы. У каждого сегодня своя важная и тяжёлая работа: ШаоДел должны увидеть достопримечательности Братислава, а вот Принцессы, Леди и их парни должны сегодня любыми силами закончить весь первый этаж, но конечно не факт, что они это сделают. В Братиславе у Синдел было столько интересных идей для посещения достопримечательностей, однако многим из них не дано осуществиться из-за властей: дворец Грассалковича ныне является резиденцией президента Словакии, а Архиепископский дворец стал резиденцией мэра Братислава и он тоже закрыт. Эта закрытость властей вовсе не омрачила день молодожёнов, ведь в Старом городе Братислава много других красивых и красочных зданий. Однако сад при дворце Грассалковича можно посещать бесплатно и круглосуточно. Всю густую зелень разбавляют пёстрые цветочные клумбы, а фонтан «Радость жизни» к сожалению не может одарить прохладой весь парк. На детской площадке резвятся дети, мимо идут прохожие, а Шао Кан и Синдел сидят на бортике фонтана и едят мороженое. И вновь Император должен признать, что он ещё никогда так часто не ел мороженое. Более того, Кан начал есть мороженое только с возвращением своей Императрицы. Вдруг голову Канум пронзила резкая боль. – Мозги замёрзли? – спросил Шао Кан. – Да, – сквозь боль ответила Синдел, но в такую жару заморозка мозгов проходит быстро. – Ты уж потерпи до Скандинавии, там будет чуть прохладнее, – улыбнулся Император. – Тут прохладнее, чем на Балканах, это уже хорошо, – расплылась в улыбке Императрица. – Ты не скучаешь по морю? – спросил Кан. – Я бы скучала, если бы не успела надеть все купальники, – ответила Канум. – Ну тогда ты должна быть более чем спокойна, – внешнемирец не мог перестать улыбаться этой женщине, ставшая светом в его серой и мрачной жизни. – Зато дома сможешь похвастаться идеальным загаром. – И не только загаром, – улыбнулась эденийка, доедая мороженое. – Ты сделал мне столько подарков, что чемоданы придётся несколько дней разбирать. Доев мороженое, молодожёны под руку пошли в Старый город, который начинается сразу за дворцом Грассалковича. Старый город Братислава был похож на Будву: те же бежевые дома и терракотовые крыши, однако такие здания составляли меньшинство. – Выбирай, – предложил жене Шао Кан. – Тут я особо ничего не рассчитывала увидеть, – призналась Синдел, приложив палец к губам. – Но если уж ты доверяешься моему вкусу, то мы пройдём через Михайловские ворота, затем к собору Святого Мартина, а закончим прогулку Братиславским градом. – А говоришь, что не рассчитывала увидеть Старый город, – снисходительно улыбнулся Император. – Я бы хотела увидеть ещё что-нибудь интересное, но церковь Святой Елизаветы нам не по пути, а замок Девин далеко, – сказала Императрица. – Что-то Братислава совсем не балует нас достопримечательностями. – Тебе просто так кажется после Будапешта, – Кан поцеловал жену в висок. – Сама вспомни, ведь после Боснии и Герцеговины Черногория казалась тебе просто раем для туриста. – В твоих словах есть доля истины, – согласилась Канум. – Надеюсь, что в Чехии будет более интересно. Однако в любом случае я с теплом буду вспоминать наш медовый месяц. Улыбнувшись друг другу, молодожёны за руку пошли к Михайловским воротам. Эти ворота скорее можно назвать башней с воротами в основании. Синдел никогда не перестанет удивляться архитектурному разнообразию в одном городе: тут может находиться здание барокко (к слову, именно в этом стиле выстроены Михайловские ворота), а рядом стоит здание в стиле неоклассицизм или неоготика. Подобные особенности заставляли Императрицу вновь задаваться интересными вопросами: а почему дома не так? Ведь в каждой провинции империи Шао Кана своя архитектура со строгим территориальным разграничением: таркатаны по своей сути кочевники, поэтому им не выгодно строить прочные крепости, они живут в обычных шалашах или палатках из шкур животных; в самом Внешнем Мире, в столице, все здания построены из грубого камня и по своему строению очень громоздкие; а вот Эдения стала будто неким лучом света в этой безвкусной архитектурной каше, хотя тонких узоров, лепнины там тоже не наблюдается, но теперь всё точно станет совершенно другим. – Дели, – голос Шао Кан вытянул жену из глубоких раздумий. – Мне интересно, а у властей Словакии тоже нет денег на восстановление своих достопримечательностей? – задалась вопросом Синдел. – По сравнению с дворцом Тито это ещё ничего, – сказал Император. – Ну ты сам посмотри: у углов уже видны кирпичи, ближе к соседним зданиям осыпалась штукатурка, – Императрица вновь посочувствовала словакам, как некогда боснийцам и албанцам. – Синдел, ты за европейцев переживаешь больше, чем за свой народ, – пошутил Кан. – Не смей упрекать меня в этом! – рявкнула Канум. – Я всегда думаю о своём... о нашем с тобой народе! Если бы было иначе, то внешнемирцы до сих пор бы платили бешеные налоги, жили в нищете и жаловались на твоё правление! – Дели... – улыбнулся внешнемирец. – Да ну тебя! – эденийка топнула ногой и быстрыми шагами ушла через Михайловские ворота как можно дальше от мужа. – Вот надо мне было это сказать! – упрекнул себя мужчина, шлёпнув себя по лбу. – Ох, уж эта Синдел! Пока между ШаоДел произошла такая ссора, во Внешнем Мире девушки восторженно примеряли к своим именам фамилии своих парней, хвастаясь красотой и сочетаемостью. – Скарлет Блэк, – смеялась Скарлет, стараясь и работать, и развлекаться. – По идее у нас только Джейд без фамилии останется, – хихикнула Китана. – Почему это? – возмутилась Джейд. – Может быть я буду Джейд К'етц. А может и вообще Кан или Канум! – Губу закатай! – рявкнула кровавая дева. – Кан и Канум во Внешнем Мире только одни! – Знаешь, а Китана Кан нравится мне гораздо больше, чем Китана Канг, – прежде чем сказать это, старшая Принцесса оглянулась по сторонам. – Китана Кан? – переспросила Милина. – Звучит, как таблетки от головной боли. – Можно подумать, что с твоим именем сочетается лучше, – насупилась старшая сестра. – Хотя и Милина Хасаши звучит не очень. – Даже спорить не буду, – шепнула младшая Принцесса. – Вы сегодня будете работать?! – рявкнул Лю Канг. – От вас только трёп и слышен! – Ты после тех слов моей маме должен вообще молчать! – сказала младшая дочь императорской пары. – Додумался же: «Да... увидеть Будапешт и умереть»! А что ж ты ей сразу не сказал: «Синдел, тебе пора подбирать себе гроб»? – Милина, не перегибай палку, – сказал Лю. – А разве она что-то не так сказала? – влезла Китана. – Ты никогда не уважал мою маму. – Ну начинается! – закатил глаза Избранный. – Нет, Лю, тут дело не в том что начинается и что заканчивается, – сказала старшая Принцесса, кинув мастерок на землю. – Мало того, что ты чуть не убил моего отца, так теперь ещё и мать заживо хоронишь! – Китана, не пыли, – влез Эррон Блэк. – Никто из нас не ангел. – Эррон, ну как можно додуматься до такого? – насупилась старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Всё, вы тут давайте сами, а мы лучше пойдём доделаем ремонт, – сказала Скарлет, уводя подруг. Она украдкой улыбнулась и шепнула Китане. – Хвалю, скандал из ничего умеешь делать. – А разве это хорошо? – спросила Китана. – Конечно, – влезла Джейд. – Поругалась, там мы тогда сможем собираться всем нашим орденом и вместе поплакать. – А чай составит нам компанию, – сказала Милина. – Нет, лучше что-нибудь покрепче, – добавила кровавая дева. – А мы правда пойдём делать ремонт? – спросила нефритовая Леди. – Ты хочешь ещё 11 дней спать со мной в одной кровати? – спросила старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Нет, – ответила зелёный ассасин. – Ну тогда будет доделывать ремонт в твоих покоях, – тяжело вздохнула младшая Принцесса. – Только от одной каторги отвязались, так Китана нам другую нашла. – Можешь вернуться и таскать кирпичи, – предложила Китана. – Нет, лучше ремонт в покоях! – отказалась полутаркатанка. – Там хоть никто орать не будет. Видимо сегодня наступил трудный день ссор: Лю Канг поссорился с тёщей, из-за чего потом поругался с Китаной и Милиной, а самое главное, что влюблённые и счастливые молодожёны поругались. Стараясь показать мужу всю свою обиду, Синдел оторвалась от него настолько, что заблудилась в Старом городе. Императрица так и не научилась пользоваться навигатором на телефоне, у неё истерика, рядом нет любимого супруга, обида к которому прошла. Канум желает, чтобы прямо сейчас Шао Кан коснулся её хрупких плеч, зарылся носом в её волосы и сказал три главным слова. Эденийке даже не нужны цветы, сладости и украшения, лишь бы любимый Кан оказался рядом. Женщине сразу вспомнился тот день в Португалии, когда во время прогулки по набережной реки Тежу, молодожёны в первый раз за весь медовый месяц поругались. Да, слова мужа оказались шуткой, но Синдел прислушалась к самой последней и самой вредной клетке мозга, которая потребовала обидеться. Императрица стояла напротив статуи Игнаца Ламара, задумчиво глядя словно сквозь него. Канум поняла, что это самый плохой день их отпуска, боялась, что теперь, когда она вернётся в номер, то мужа там не будет. – Ты куда убежала? – услышав голос Шао Кана, женщина была безумно рада. – Еле нашёл. – Шао, любовь моя! – Синдел со слезами на глазах кинулась мужу на шею, покрывая её лицо лихорадочными поцелуями. – Прости, я вновь вспылила из-за ерундовой шутки. – Я тоже виноват, – Император признал свою ошибку. – Ведь ты действительно стала тем рычагом влияния, благодаря которому жизнь во Внешнем Мире стала лучше. – Нет, виновата только я, – Императрица брала на себя всю вину за ссору. – Я так не хотела ругаться, я правда очень люблю тебя! – Ну тогда мои извинения будут взаимны, – и как она не заметила, что у Кана за спиной огромный букет магнолий и её любимое безе. – Мир? – Да, любимый, – Канум даже не взяла букет и сладости, сейчас ей важнее обнять мужа. – Ненавижу этот город и эту страну! Ничего не увидели, поругались... – Перестань, – улыбнулся внешнемирец, отдав жене букет и безе. – Всё хорошо. У нас с тобой 33 день отпуска. А эта ссора сущий пустяк. Но я действительно испугался за тебя, когда подошёл к собору Святого Мартина, а тебя там нет. – В порыве гнева я побежала в другом направлении и потерялась, – с неким стыдом призналась эденийка. – Но хвала Старшим Богам, что ты меня нашёл. Я такая дура, что обиделась из-за простой шутки. – Дели, всё, мы помирились, – с улыбкой остановил её мужчина. – Нет, родной, ещё не помирились, – лукаво улыбнулась женщина. Синдел положила букет и сладости к памятнику, закинула ноги на бёдра Шао Кана, чтобы ей было удобнее просить у мужа прощение. Императрица сначала будто дразнила Императора надувая губы, слегка облизывая их, чуть наклоняясь для поцелуя, но он взял инициативу в свои руки, когда прижал жену к стене. Кан одной рукой придерживал свою Канум, а другой чуть сжал её тонкую шею. Их поцелуй был будоражащим и необычным, внешнемирец ещё никогда не сдавливал шею эденийки, чтобы получить полный контроль над ней. Жена была послушна и покладиста, когда муж мучил её губы лёгкими покусываниями, не давал ей даже вздохнуть. Когда воздух начал заканчивать, то она стала жалобно мычать и просить пощады. – Я не перестарался? – заботливо спросил Шао Кан, стараясь разглядеть следы своих пальцев на шее жены, если таковые остались. – Мне даже понравилось, – ухмыльнулась Синдел и выдохнула, когда почувствовала ногами твёрдую землю. – Вот теперь мы точно помирились. – Я постараюсь больше так не шутить, – обещал Императора. – Кстати, Дели, если уж мы сбились с маршрута, то ту сравнительно не далеко до церкви Святой Елизаветы. – Но я хотела увидеть собор Святого Мартина, – сказала Императрица, взяв в руки букет и коробку безе. – Тогда сделаем так: церковь Святой Елизаветы, Братиславский град, а уже на обратном собор Святого Мартина, – сказал Кан. – Зато увидим столько же достопримечательностей, сколько вчера. – За ручки и вперёд? – с улыбкой спросила Канум. – Да, – ответил внешнемирец, поцеловав руку жены. После свадьбы, ссоры Шао Кана и Синдел не длятся слишком долго, ведь виноватый всегда готов признать ошибки, но в данном случае виноваты оба правителя и они признали это. Император и Императрица улыбались друг другу, словно не было той ссоры, которая ненадолго омрачила этот замечательный словацкий день. Канум ела безе и что-то рассказывала Кану, при этом активно жестикулируя руками, букет ей вовсе не мешал, а коробку с безе нёс муж. Эденийка настолько увлеклась своим рассказом, что даже не заметила самый настоящий памятник под своими ногам, хорошо, что внешнемирец оказался рядом. – Ты в порядке? – заботливо спросил Шао Кан, убрав выпавшую белую прядь жены. – Я совсем заболталась, – хихикнула Синдел, удивившись памятнику под своими ногами. Императрица посчитала словаков настоящими гениями уличного монументального искусства: сначала памятник Игнацу Ламару, а теперь этот странный, но в то же время удивительный памятник сантехнику. Этот бронзовый памятник стоит на пересечении улиц Рыбарска (Рыбацкие ворота) и Лауринска, восхищая и несколько веселя прохожих. Казалось, что этот памятник создан для развлечения прохожих, но это не так, сюда вложен глубокий смысл. Автор этого бронзового творения Виктор Гулик желал отдать дань уважения не только водопроводчикам и сантехникам, но и тем словакам, которые в годы Второй мировой войны прятались в канализациях Братислава. И кому-то покажется забавным, но этот памятник является чуть ли не символом Братислава, наравне с Братиславским градом. – Шао, важный вопрос... – начала Синдел, сосредоточившись на фотографировании памятника. – Ты правишь Внешним Миром дольше меня, наблюдал за становлением внешнемирского народа, так вот, по этому поводу у меня вопрос... – Готов ли наш народ к таким памятникам? – догадался Шао Кан, глянув на бронзового «сантехника». – Дракончик, ты читаешь мои мысли! – уголки губ Императрицы поползли вверх, такие слова мужа казались чудом. – Я спрашиваю у тебя, как у человека знающего. Ведь Китана рассказывала про мою золотую статую, которую украли. С того момента прошло не одно тысячелетие, может народ изменился. – Я полагаю, что народ воровал из-за нищеты, а теперь ситуация изменилась, – рассуждал Император. – А ты хочешь золотые статуи на улицах? – А почему бы нет? – улыбнулась Канум, убирая телефон в сумочку. – Я хочу преобразить твою империю! Если ты разрешишь, то пусть будет не менее сотни фонтанов, раскинем сады не только у дворца, но и по всему Внешнему Миру! А в каждой провинции будет золотая статуя камидогу Внешнего Мира. – У тебя золотая голова, – Кан поцеловал жену в лоб. – Стоит полагать, что у тебя уже есть эскизы. – Стоит, – улыбнулась эденийка. – Все разные, но если казне будет затратно, то я выделю свои средства. – В казне хватит денег, – ответил внешнемирец. – Наш брак начал новую эпоху во Внешнем Мире. Эпоха процветания. – За это можно было бы выпить, но для вина слишком рано, а для кофе слишком жарко, – сказала женщина, уже не зная, как охладиться. – Тогда по коктейлю? – предложил мужчина. – Точно! – обрадовалась она. – Я оплачу, – сказал он. – И не спорь. – Даже и не думала, – снисходительно улыбнулась Синдел. Счастливые молодожёны целуются каждые пять минут, спорят кто и кого любит больше и пьют холодные коктейли. Все эти милейшие дела настолько затянулись, что Шао Кан и Синдел даже не заметили, как пришли прямо к церкви Святой Елизаветы. Императрица даже разинула рот, такой красоты она ещё не видала: ей казалось, что это не церковь, а сказочный замок посреди реального государства, она была словно кусочком неба на земле. Модерн смог восхитить Канум, ведь она привыкла, что в таком стиле строят либо стандартные дома или что-нибудь кривое и непропорциональное. Внутри церкви Святой Елизаветы было светлее, чем в любой другой церкви, соборе или храме, которые молодожёны видели ранее, причём такой эффект достигается не за счёт обилия внутреннего света, а от светлого интерьера и сравнительно небольшого пространства. Вся эта нежная цветовая гамма навевала некой романтики. – Знаешь, если бы мы были словаками, то я бы обвенчалась прямо здесь, – сказала Синдел, поражаясь такой красоте. – Странно, но здесь вообще никого нет, – удивился Шао Кан. – Вроде открыто. – Может некоторым это не интересно, – пожала плечами Императрица, стараясь сделать фотографии каждой части церкви, чтобы ничего не упустить. – Здесь романтично не так ли? – Да, ты права, – согласился Император. – Знаешь, теперь я отчётливо вижу ту комнату Европы, которую сделаю в нашем дворце! – с восторгом сказала Канум, сделав последний снимок. – Хочу светлые стены и какой-нибудь светлый потолок. – Светлых оттенков фиолетового? – спросил Кан, заведя руку за талию жены. – Ну почему же сразу фиолетовых? – повела бровью эденийка, скользнув руками на плечи мужа. – Можно и голубым, как небо. Или нежно-розовым, как закат. – У тебя ещё будет время над этим подумать, – на губах внешнемирца дрогнула улыбка, когда он провёл когтём по щеке жены. – У тебя хорошая фантазия и вкус, я ещё тогда на свадьбе это понял. Кстати, ты сказала, что обвенчалась бы здесь... – Да, сказала, – несколько насторожилась жена. – Церемонию вести некому, поэтому предлагаю перейти к самой главной части, – лукаво улыбнулся муж. – К клятвам? – ухмыльнулась она. – Ты и сама всё прекрасно понимаешь, – ответил он. – Сомневаюсь, что в подобных местах такое разрешено, – сказала Синдел. – Будем считать, что мы не знаем этого правила, – подмигнул ей Шао Кан. Молодожёны с любовью и нежностью смотрели друг на друга, утопая в глубине глаз своей второй половинки. Император всегда старался быть нежным с женой, но чаще всего вся осторожность улетучивается, заменяясь страстью и желанием. Императрица почувствовала, что её ступни вновь оторвались от пола, а глаза были на одном уровне с глазами мужа. – Горько, – сказала Канум, нежно прикоснувшись к губам любимого, всё это будоражило её сознание. Пока ШаоДел мирились, решали вопросы облагораживания Внешнего Мира, золотых статуй и вновь позволили себе поцелуи в церкви, орден «Императорские Ассасины» не покладая рук трудился в покоях Леди Джейд. За всё то время, что покои нефритовой Леди восстанавливают после солнышек Коталя, там только поменяли паркетный пол из ясеня на паркетный пол из дерева венге, к тому же побелили потолки и обклеили одну стену обоями. Осталось всего лишь поклеить оставшиеся рулоны обоев, повесить новую люстру, расставить мебель и оторвать руки Коталю... Ах, да, это было предложение Скарлет. – Надеюсь, что мы всё успеем, – сказала Китана, оттирая паркет от клеевых пятен. – Надо было раньше этим заняться, – Скарлет слишком поздно это поняла. – Если считать как 11 суток, то у нас осталось всего 264 часа! – Скарлет, вот зачем ты это сказала? – взвыла Милина, ковыряясь с проводкой люстры. – Так становится ещё страшнее. – Значит все эти дни мы должны полностью посвятить ремонту в покоях, – командовала Джейд, взяв на себя поклейку обоев, из всего ордена она самая аккуратная. – Надеюсь, что мы успеем. – Сейчас я закончу с люстрой и помогу с обоями, – сказала младшая Принцесса. – Как бы нам после твоей люстры не пришлось повторный ремонт делать, – съязвила кровавая дева, уже битый час ковыряясь с карнизом. – А вообще нужно было попросить помощи у парней. – Нет, мы сильные и независимые! – старшая Принцесса старалась подражать своему главному кумиру — своей матери. – Вспомни чем закончилась сила и независимость твоей мамы, – сказала нефритовая Леди. – Папа помог ей посадить глицинию в Эдении, – ответила за сестру младшая Принцесса. – Я не о романтичном примирении Императора и Императрицы! – сказала зелёный ассасин. – Я про тот случай с гвоздём. – Какой случай? – спросила старшая Принцесса. – С каким гвоздём? – Как это какой? – удивилась кровавая Леди. – Император тогда весь дворец на уши поднял... Ах, да, ты же тогда через окно сиганула на свидание к Лю Кангу. – Мне вообще никто об этом не говорил, – сказала старшая дочь императорской пары. – Это было в апреле, за месяц до свадьбы твоих родителей, – с ужасом вспоминала Джейд. – Ты же помнишь, что во дворце устроила Императрица, когда начала ремонт в их с Императором покоях... – И захотела мама повесить картину, – полутаркатанка вздрогнула то ли от тока, то ли от того ужаса. – А папа тогда был очень занят делами Внешнего Мира и мама приходит к нему и говорит: «Милый, ты мне уже целую неделю обещаешь картину повесить». А он ей: «Обещал, значит, сделаю»... – А он ей по три раза на дню обещал! – продолжила Скарлет. – Ну в общем Императрица вскинула голову, откинула назад прядь волос, топнула каблучком и пошла в покои. – Она карандашиком наметила место, взяла молоток и гвоздь, – нефритовая Леди после каждого слова делала длительную паузу. – И потом сильно и независимо саданула себе молотком по пальцу да так, что сломала ноготь, а она за день до этого сделала маникюр... – Мы думали, что она своим криком снесёт стену, – Милине тогда было вообще не до смеха. – На этот вопль банши весь дворец сбежался, а папа тогда маме весь день руки целовал. – И в итоге он сам повесил эту картину, – закончила кровавый ассасин. – Вот тебе и притча о силе и независимости, даже с двумя моралями. Первая: умей ждать, если муж обещал. А вторая: никогда не забивай гвозди с новым маникюром. – Всё равно мы всё сделаем сами, – настаивала Китана. – Тем более, что времени мало, а у восточной части дворца даже первый этаж не достроен. – Я думаю, что Император и Императрица прибудут не в полночь, поэтому у нас будет ещё несколько часиков, – предположила телохранительница Китаны. – Ну конечно, – фыркнула кровавая Леди. – Мы за пару часиков всё сразу закончим и с сонными глазами будем встречать молодожёнов. – Всё, заткнулись и работаем! – прорычала старшая Принцесса, угрожая сестре и подругам шпателем. В Китане удивительно сочетались грозность Шао Кана и милосердность Синдел. Старшая Принцесса полагала, что и внешне могла быть похожей на отца, но эденийские гены матери взяли верх, разгладив драконьи черты. Девушка с особым теплом думала об отце, ведь им вдвоём есть что обсудить, решить старые конфликты, которые давно канули в лету после примирения Императора и Императрицы. Она настолько увлеклась своими мыслями, что чуть не испортила паркет в самом видном месте, хорошо, что Джейд вовремя ударила подругу рулоном обоев по голове. Пока орден «Императорские Ассасины» философствует во время ремонта в покоях Леди Джейд, Шао Кан и Синдел были уже близко к главной достопримечательности словацкой столицы — Братиславский град, который является визитной карточкой Братислава, как Здание венгерского парламента для Будапешта. Вообще любой город имеет свою визитную карточку, свои интересные места и удивительные достопримечательности, просто не все используют потенциал своих культурных объектов. – Пожалуй, я возьму свои слова назад, – застыдилась Синдел. – Словакия прекрасна, я полюбила эту страну, впрочем, как и все другие. Просто та наша ссора... – Дели, это тоже часть прошлого, поэтому не будем вспоминать, – успокоил её Шао. – В любом случае мы оба виноваты. Мне не стоило шутить о твоей заботе о народе, а тебе не стоило так остро реагировать на мою шутку. – Мудрые слова, – сказала Императрица. – Знаешь, а ведь если честно, то я действительно полюбила Европу. – Если бы мы поехали в Азию, то ты бы сказала то же самое, – снисходительно улыбнулся Император. – Ну вот Китана нам потом об этом и расскажет, – сказала Канум. – В каком смысле? – не понял Кан. – А ты разве не знаешь? – удивилась эденийка. – Мне Китана говорила, что когда, а вернее если, она выйдет замуж за Лю Канга, то хочет провести с ним медовый месяц в Азии. – А я даже не знал этого, – тяжело вздохнул внешнемирец. – Видимо я настолько не интересовался жизнью нашей дочери, что не знаю даже таких вещей. – Я сама узнала об этом сравнительно недавно, после нашего развода, – призналась женщина, мягко улыбнувшись мужу. – Теперь у вас с Китаной будет больше времени, чтобы понять друг друга. Ты знаешь нашу дочь лучше меня, ты её вырастил и воспитал. Я же постараюсь найти общий язык с Милиной. – Ты его уже нашла, причём настолько быстро, что я этого не ожидал, – сказал мужчина. – Просто я почувствовала что нужно нашим дочерям, – она пожала плечами. – Им обеим нужна самая обыкновения родительская любовь. Китана в основном всегда видела в тебе Императора, а Милина никогда не знала материнской любви. – Ты действительно очень мудро и точно смогла найти подход к обеим нашим дочерям, – он всегда хвалит её даже за мелочи. – Как ты думаешь мы сможем обсудить проблему личной жизни наших дочерей и их подруг? – спросила Синдел. – А какая у них проблема? – спросил Шао Кан. – У Китаны китайская, у Милины японская, у Джейд ош-теккская, а у Скарлет американская, – завуалированно ответила Императрица. – Интересная метафора, – сказал Император. – Но разве у них есть проблемы? Мы общаемся с ними практически каждый день и они вроде счастливы со своими проблемами. – Я тут подумала... – осторожно начала Канум. – Китана, Джейд и Скарлет достаточно долго знакомы со своими парнями и... может нам не стоит мешать их счастью? Ну а Милина пусть сама решает свою судьбу. – Мудрое решение, но мне кажется, что ты торопишь события, – сказал Кан. – Там ещё никто и никому предложение не делал. – На том нашем свидании в Эдении ты тоже несколько торопил события, – хихикнула эденийка. – Если бы я этого не сделал, то мог потерять тебя навсегда, – сказал внешнемирец. – Когда бы у меня ещё была возможность увидеться с тобой? А девочкам никто не запрещает видеться со своими парнями, я не ограничиваю их общение. И давай прекратим этот разговор? Сейчас есть только ты и я. – Вообще-то это мои слова, – в шутку обиделась жена. – Между прочим я своими разговорами скоротала нам время. На высоком холме стоит величественное здание, которое должен посетить каждый гость Братислава. Это самая известная и узнаваемая достопримечательность словацкой столицы, неотъемлемая часть панорамы города и её символ. Да, это именно Братиславский град. Этот белоснежный замок с ярко-оранжевой смог сочетать в себе готику и барокко. Внутри дворец оказался не менее удивительным, собрав в себе такие удивительно разные залы: картинные галереи, всевозможные экспонаты, а самое удивительное это Зал славы, в котором собраны хоккейные трофеи Словакии. – Будет забавно если я скажу, что такие экспозиции напоминают наш дворец, – сказала Синдел, внимательно разглядывая бронзовую награду Чемпионата мира по хоккею, которую Словакия получила в 2003 году. – Это почему? – спросил Шао Кан, он не совсем понимал веселья при игре в хоккей. – А у нас тоже во дворце напихано всё подряд: и зал с твоими трофеями, и зал с моими сапогами, теперь появится зал Европы, – ответила Императрица. – И сомневаюсь, что на зале Европы мы закончим. – В этом даже нет сомнений, – сказал Император. – Когда у тебя появится новое увлечение, то и новый зал появится. – Ну не только же моими увлечениями заполнены пустующие комнаты, – с улыбкой возразила Канум. – У тебя всё равно полно пустых покоев. Вот посчитай хотя бы восточную часть дворца, ты мне говорил, что она для гостей... – Во дворце сейчас как раз гости, – перебил её Кан. – По крайней мере я надеюсь, что Лю, Коталь, Скорпион и Эррон спали именно в гостевых покоях. Если они видели больше положенного, то я из них девочек сделаю! – Я конечно не хочу за них заступаться, но ведь ты тоже до нашей свадьбы видел больше положенного... дважды, – эденийка ластилась к мужу, стараясь успокоить его гнев. – После тех переговоров это всё стало моим! – возразил внешнемирец, вожделенно проведя руками по точёным изгибам жены. – А что если... – Упаси Старшие Боги! – ужаснулась женщина. – Я надеюсь, что наши девочки умны и не будут совершать ошибок. О Милине и Скарлет речи не идёт, сам знаешь почему. Хотя наверное и про Джейд тоже... – Нашла место, где это обсудить, – фыркнул мужчина. – Давай обсуждать нас? – предложила она, проведя рукой по её щеке. – Ну вот зачем ты сам поднимаешь себе нервы? – Наверное я запрещу читать тебе книжки по психологии, – он старался не поддаваться на ласки и сладкий голос жены, но сердце и разум точно проигрывали перед красотой и очарованием супруги. – Тогда буду читать книжки по философии, – засмеялась Синдел. – Ты купила себе книги-самоучители, читай их, – сказал Шао Кан. – Я учу итальянский, потом продолжу изучать французский, – Императрица всегда охотно делится с супругом своими планами. – Да, теперь наша библиотека пополнится новыми книгами, которые никто не читает, – пошутил Император. – В нашу библиотеку заходят только ты, Шива и иногда я, чтобы забрать тебя в наши покои, когда ты засыпаешь в своём кресле. – Между прочим я не только романы читаю, – сказала Канум. – Я читаю книги и о том, что интересно тебе. – Оно тебе надо? – спросил Кан. – Надо! – твёрдо ответила эденийка. – Я хочу знать о твоих интересах и всегда иметь тему для разговора. – Ты идеальна! – внешнемирец поднял жену на руки и закружил её. – Как же мне достичь твоего уровня? – Достаточно не говорить того, что я не забочусь о народе, – серьёзным тоном ответила женщина. – Я больше даже о таком не подумаю, – пообещал мужчина. – Шао, как у тебя это получилось? – улыбнулась она. – Что именно, любимая? – спросил он. – Как ты смог до безрассудства влюбить меня в себя? – устало улыбнулась Синдел. – Ведь дело даже не в Китане. – Не знаю, – пожал плечами Шао Кан. – Возможно, я просто слишком очаровательный. – Общение с Кейджем на тебя дурно влияет, – снисходительно улыбнулась Императрица. – Но да, у тебя есть определённый шарм. – Почему же ты раньше его не разглядела? – спросил Император. – Я тогда была замужем, а потом ты сделал меня вдовой, – без капли упрёка ответила Канум. – А сейчас я действительно чувству себя женщиной. Я знаю, что ты всегда защитишь меня, поддержишь и утешить. Я сейчас, как за каменной стеной. Мы стали друг для друга всем миром. – Вернее слов не подберёшь, – сказал Кан. – И так будет вечно. Во Внешнем Мире на удивление спокойно, каждый трудится не покладая рук. Удивительно, но даже Принцессы и Леди не стали делать перерывов на чай или болтовню, а реально работали, причём были значительные успехи: Китана оттёкла от паркета все пятна, Джейд сама поклеила целую стену, Милина наконец смогла повесить люстру (во Внешнем Мире свои удивительные технологии), а Скарлет повесила карниз, которые дважды бил ей по голове. Теперь вся девчачья компания должна клеить обои, и самое главное не испортить их. Задания были разграничены: старшая Принцесса и кровавая Леди мазали обоих клеем, а младшая Принцесса и нефритовая Леди клеили их. – Сегодня кровь из носа нужно это заканчивать, – сказала Китана. – С мебелью точно будем разбираться завтра, – сказала Джейд, аккуратно разглаживая обои, чтобы не было пузырей. – Это всё ещё должно высохнуть. – Я мебель таскать не буду, – сказала Скарлет. – Ещё грыжу заработаю. – Хорошо, тогда ты будешь её отмывать, – сказала Милина. – Лучше таскать, – закатила глаза кровавая дева. Все споры и ссоры прекратили три стука в дверь. Девушки очень удивились, когда в ремонтируемые покои Леди Джейд заглянула Шива. – Девочки, вы очень заняты? – спросила телохранительница Императрицы. – Как видишь, – тяжело вздохнула Китана. – Что-то случилось? – Если вы не против, то я лучше помогу вам, – сказала шокан. – Просто там в мужской компании мне скучно. – Конечно, Шива, – гостеприимно улыбнулась Джейд. Шива оказалась гораздо полезнее, ведь со своими четырьмя руками она может одновременно мазать клей и приклеивать обои. – Шива, а как у вас дела с Горо? – как невзначай спросила Милина. – Вроде всё хорошо, – ответила Шива. – А что? – Просто мама перед отъездом просила контролировать вашу ситуацию, – ответила младшая Принцесса. – Но у нас совсем нет на это времени. – Когда вернутся Император и Императрица, то времени у вас будет предостаточно, – улыбнулась телохранительница Синдел. – Впрочем, Синдел сама с этим разберётся, у неё это лучше получается. – После свадьбы папы и мамы я никому другому это дело не доверила бы, – сказала Китана. – Хотя всё то, что происходит сейчас это наша с Милиной заслуга. Ведь это свели двух упрямых правителей, которые теперь и секунды друг без друга не могут. Можем и тебе помочь. – Точно, ведь ты поймала букет невесты, – вспомнила Скарлет. – Выдадим тебя замуж, а будем по очереди ловить букет. – Главное определить в каком порядке, – сказала Джейд. – А что там думать, Милина будет ловить последней, – усмехнулась старшая Принцесса. – Это почему? – возмутилась младшая дочь Шао Кана и Синдел. – А ты думаешь, что Император разрешит тебе выйти замуж за Скорпиона, когда вы встречаетесь всего 22 дня? – удивилась нефритовая Леди. – Кстати, а это правда, что Император даровал Императрице титул Канум? – спросила Шива. – Да, – гордо ответила старшая дочь Шао Кана и Синдел. – Это ж надо так влюбиться! – восхитилась телохранительница Синдел. – А ты видела как Императора и Императрица носами трутся? – кровавая дева никогда не могла подумать, что её будут умилять подобные вещи. – А как папа маме пальцы целует? – добавила полутаркатанка. – С одной стороны это просто отвратительно, а с другой ничего милее я в своей жизни не видела! – Шива, мы точно поможем тебе выйти замуж! – сказала Китана. – Но уже завтра, сегодня я буду спать, как убитая. – Я не тороплюсь, – пожала плечами шокан. – Тем более, что Горо вряд ли поймёт намёки. Он поймёт если только я напрямую подойду к нему и скажу: «Горо, женись на мне». – Ничего, поймёт, – уверенно сказала Скарлет, хрустнув пальцами. – Ты вспомни, ведь после того моего разговора с ним, он начала оказывать знаки внимания. – Ну если только таким способом, – засмеялась зелёный ассасин. В Словакии село солнце, сменив цвет неба с лазурного на сине-фиолетовый. Город горел тысячами огней, количество машин на улицах не уменьшалось, а вот людей стало меньше. Шао Кан и Синдел за руку шли к собору Святого Мартина, надеясь успеть до закрытия, в Братиславе им осталось находиться всего около четырёх часов. Собор видно даже издалека, в темноте он принимал совсем другой облик: по высокому шпилю цвета изумруда можно понять, что этому собору уже не одно столетие, уж слишком он потёртый; стены песчаного цвета выглядят, как новые, а оранжевая крыша в темноте стала цвета охры. Этот собор не такой величественный, как, например, базилика Святого Иштвана, однако это сооружение имеет большое значение не только для Словакии, ведь именно здесь проходила коронация Королей Венгрии. Вечером в соборе уже не так много людей, а если и есть, то это в основном туристы, которые весь день гуляли по Старому городу и только сейчас пришли сюда. – Вновь готика в католическом храме, – Синдел говорила шёпотом, будто боялась кого-то разбудить. – Меня это уже не удивляет, – усмехнулся Шао Кан. – В Европе это не удивительно. – Смотря в какой части, – сказала Императрица. – Может в Чехии будет по-другому. У меня множество планов на эту страну! – Поделишься? – спросил Император. – Само собой, – с улыбкой ответила Канум. – Ведь завтрашний день, как и сегодняшний, мы проведём вместе! И так будет всегда! А если я завтра вновь начну истерить, то я разрешаю тебе меня ударить. – Ну как я могу ударить свою Дели? – снисходительно улыбнулся Кан. – Если только отшлёпать. – Ууу, я не против, – повела бровью эденийка, вновь забыв, где она находится. – Не переводи тему, – улыбнулся внешнемирец. – Я тебе завтра разрешу выпить пиво, – прошептала ему жена. – Но я пить с тобой не буду. – Очень жаль, – наигранно расстроился муж. – И ещё просьба, – начала она. – Я хочу попробовать там сладости, но ты меня осекай, а то растолстею и ни в одно платье не влезу. – Не растолстеешь, – он успокоил её. – У тебя очень странная особенность: ты ешь и худеешь. – Тебе это на руку, – сказала Синдел. – Тебе легче носить меня на руках. – Не переусердствуй, – предупредил её Шао Кан. Вдруг послышался бой часов и посетители собора стали выходить. – Нам пора. Сегодня в Братиславе молодожёны увидели больше, чем даже в Испании, Италии, Ватикане, Сербии, Молдавии и Венгрии. По пути к отелю ШаоДел грезили о завтрашнем дне: о достопримечательностях, о гастрономическом знакомстве с Чехией и о том, что Императрица пополнит свою коллекцию дорогих сервизов чешским хрусталём. Стоит оставить счастливых молодожёнов и вернуться к событиям Внешнего Мира, где уже стемнело. Голубое небо приобрело тёмно-синие оттенки, а солнце скрылось за горизонтом. Почему-то день прошёл слишком быстро, наверное из-за того, что все были плотно увлечены работой. Парни девушек, Шанг Цунг, Горо и Барака собрались за столом, чтобы поужинать, а вот представительницы прекрасного пола не почтили их своим присутствием. – Что-то мне кажется, что они не придут, – сказал Горо. – Почему? – спросил Лю Канг. – А как ты думаешь, чем могут в одно комнате заниматься пять баб? – спросил Эррон Блэк, понимая смысл слов шоканского Принца. – Ну они же ремонт делают, – сказал Лю. – Наивный, – усмехнулся Коталь. – Вот потом тебе Китана так лапшу на уши и будет вешать. – Если вы про то, что они напились, то сомневаюсь, что в присутствии Императрицы они позволят себе такое, – сказал Избранный. – Вот именно, что Императрицы нет, – сказал ош-текк. – Она если хотя бы почувствует запах алкоголя, то всем придворным лучше бежать. – Ты-то откуда знаешь? – ехидничал шаолиньский монах. – Джейд рассказала, – ответил бывший Император. – Я когда-то хотел поздравить Императрицу с воскрешением бутылкой дорогого ош-теккского вина, но Джейд сказала, что я могу уйти без рук и с плохим настроением. – Надо будет запомнить, – сказал Эррон. – Хотя Кана и его жену не поймёшь: он любит выпить, она этого терпеть не может. Как они вообще поженились? – Ну он же ей сделал предложение руки и сердца, а не предложение выпить, – сказал Скорпион. – Ему-то она руки не отрубит, – сказал Коталь. – И подумать только: Шао Кан мне сломал позвоночник, до сих пор еле хожу, а своей жене он руки целует и носами с ней трётся. – А он должен был сломать ей спину? – спросил Шанг Цунг. – Император действительно изменился ради Императрицы. – И это сказалось на Внешнем Мире, – сказал Барака. – Думаю, что из Европы наша Императрица привезёт новые порядки. – Хвала Старшим Богам, что мы в этом дворце всего лишь гости, – Блэк готов был даже перекреститься. – Скорее Кроника вновь попытается изменить историю, чем Шао Кан позволит наводить новые порядки в своём дворце, – сказал Ханзо. – Ну ремонт же он разрешил, – сказал стрелок. Лю Канг устал слушать все эти разговоры о любви Кана к супруге, о его изменении в лучшую сторону и милейших сюсюканьях друг с другом. Лю почему-то волновал вопрос отсутствия представительниц прекрасного пола за ужином и ему в голову лезли разные мысли: вновь проделки Шанг Цунга, действительно напились или же пытаются отмыть волосы от клея. Заглянув в ремонтирующиеся покои Леди Джейд, Лю Канг был восхищён и умилён: за один день пять женщин сделали больше, чем восемь мужчин на строке восточной части дворца, а сами трудяги уснули на полу в ожидании, когда высохнут обои. Лю не стал будить дам или звать других, чтобы помогли донести их до покоев. Он просто оставил женщин в покое, они сегодня очень устали. 33 день отпуска ШаоДел и тот же день бесконтрольного проживания ордена «Императорские Ассасины» закончилось на очень спокойной и лирической ноте. Завтрашний день будет не менее интересным и продуктивным: молодожёны отправятся в Чехию, а Принцессы и Леди помогут Шиве стать замужней дамой.